Стучаться в спальню жены на этот раз Люциусу не пришлось. Гермиона и Джинни пили чай в холле, вольготно расположившись в мягких креслах, и о чем-то оживленно болтали.
– Милая, я вернулся, – проворковал Малфой. – И догадайся, кого я встретил по дороге. Не знаешь? Моего друга Северуса.
Всю эту тираду аристократ выпалил на одном дыхании, не давая двум волшебницам не то что ответить на вопрос, но даже просто вставить хоть слово. Снейп молчал.
– Иду я, значит, и вижу – Северус, – косясь на Мастера зелий, продолжил Люциус. – Наш дорогой Северус собственной персоной. Ну, мы разговорились, и я его пригласил в гости. Надеюсь, мы вам не помешаем?
– Ты закончил? – холодно осведомилась миссис Малфой.
– В общем-то, да, – сник аристократ.
Его пламенная (или не очень) речь не дала должного результата. Гермиона, судя по всему, не собиралась просить домовиков принести еще два прибора, а Джиневра не горела желанием броситься к своему мужу на шею с криком "любимый!".
– Добрый вечер, профессор Снейп, как ваше здоровье? – не забыв ехидно осведомиться, наконец произнесла молодая миссис Малфой.
– О, ему плохо, очень плохо. Он так страдает, – с готовностью ответил за слизеринского декана Люциус.
– С каких это пор ты стал профессором Снейпом? – поинтересовалась Гермиона. – Он уже большой, может сам ответить.
– Не может.
Джинни и Гермиона переглянулись. Последнее замечание Малфоя было весьма странным.
– Он поклялся не произносить ни слова, пока к нему не вернется жена, – прикинув, что уж лучше пусть Северус помолчит, пояснил блондин, не обращая внимания на выражение лица последнего.
– А как же он будет преподавать? – усмехнулась миссис Снейп.
– Молча. То есть он… Он будет… Будет писать. Зарока не писать он не давал.
– Нам в наше время так не везло, – продолжала насмехаться Джиневра. – Молчащий профессор Снейп… Мы бы многое за это отдали.
"Вот за… – подумал Люциус. – Не повезло тебе с женой, дружище".
– Он это делает, потому что страдает, – напомнил Люциус.
– Страдает он, как же, – фыркнула Джинни.
– Страдает, – непонятно отчего уперся аристократ. – Северус…
Что именно "Северус", Малфой-старший договорить не успел. Зельевар, который по странной прихоти друга должен был изображать немого, не дождавшись приглашения, налил себе чашку чая и, прихватив пару пирожных, уселся в одно из свободных кресел.
"Замечательно, просто замечательно. На страдающего ты и впрямь не похож. Сидишь и жрешь мои любимые пирожные".
– Вот видите, он не в себе от горя. Сам не знает, что творит.
"Положи это пирожное с вишней обратно. Я его хочу".
– Ничего подобного, – произнесла миссис Снейп. – Он всегда был сладкоежкой. Иногда мне казалось, что я вызову у него интерес, только если обмажусь с головы до ног взбитыми сливками.
Услышав подобное, не имеющее под собой никакого основания, замечание, Снейп подавился чаем и с негодованием уставился на Люциуса. Еще бы, тебя при всех обвиняют невесть в чем, а ты даже не можешь ничего сказать в свое оправдание.
"Ну, погоди, Люциус. Я тебе это еще припомню", – сам себе пообещал Мастер зелий.
Зато Малфой, представив подобную картину, многозначительно хмыкнул.
– И что это значит? – почувствовав укол ревности, спросила Гермиона.
– Ничего. Я просто подумал… то есть кое-что вспомнил, – предпринял аристократ попытку выкрутиться.
– Что вспомнил? – не сдавалась его жена.
– То, что я забыл сделать. Для чего выходил, – тянул время, судорожно ища правдоподобное объяснение, Люциус.
– ???
– Я же пошел купить газету, – сказал первое, что пришло ему в голову, Малфой. – А встретил Северуса и забыл.
– Газету? – подозрительно смотря на мужа, уточнила Гермиона.
– Да. Именно газету, – продолжал придерживаться своей версии аристократ, хотя ему самому она ох как не нравилась.
– Ты совсем заврался, – возмутилась миссис Малфой. – Газеты приносят совы.
– "Пророк" – да, но маггловские газеты не приносят же, – пытаясь придать своему голосу невозмутимость, ответил Люциус.
– Маггловские? – Гермиона открыла рот от удивления.– С каких это пор ты читаешь маггловские газеты? Ты и в "Пророке"-то просматривал только раздел сплетен.
– Неправда, – даже обиделся Малфой.
– Я всегда заставала тебя разглядывающим последнюю страницу газеты. А там сплетни.
– Ты просто приходила, когда я уже заканчивал читать.
– А как же ты тогда объяснишь тот факт, что чтение всей газеты у тебя занимает от силы пять минут? – наседала Гермиона. – Именно столько времени обычно проходило с того момента, как ты открывал газету, до того, как я, как ты выразился, приходила к тебе в кабинет.
– Я просто быстро читаю, – нашелся Люциус.
Джиневра удивленно посмотрела на подругу и на ее мужа. У Северуса на чтение "Пророка" обычно уходило полчаса, а то и больше. А тут пять минут.
"Повезло Гермионе, – с завистью подумала девушка. – Уж Люциус-то наверняка не говорил ей "Извини, дорогая, не сейчас. Я должен дочитать".
Но сама Гермиона хоть и не могла уличить мужа во лжи (кто знает, может, он действительно так быстро читает. У Малфоев все не как у нормальных людей), но и не готова была вот так поверить во весь этот бред с маггловской газетой.
"Я выведу тебя на чистую воду, Люциус Малфой".
– И что же пишут в маггловских газетах? – спросила Гермиона, пристально смотря на мужа.
– Не знаю. Я же не успел ее купить.
– А в последней, которую ты прочел? О чем там писали? И как, кстати, она называлась?
И пусть внешне красавец аристократ остался невозмутим, но внутри у него все похолодело. Откуда он мог знать, что пишут в этих треклятых маггловских газетенках. Он и "Пророк"-то никогда полностью не читал. Так, последнюю страницу. Можно было, конечно, выдумать что-нибудь, но кто знает, вдруг Гермиона сама их читает. А название…
– Это одна из Лондонских газет.
– Какая именно? – продолжала вести допрос девушка.– Их несколько.*
"Тебе бы не наукой заниматься, а аврором стать", – невольно промелькнула мысль у аристократа.
Но Мерлин решил смилостивиться над ним, и Гермиона отвлеклась на пару секунд, наливая себе еще чаю. Малфой посмотрел на Северуса, который едва заметно кивал на настенные часы.
"При чем тут часы? – не сразу понял Люциус. – Ты что, хочешь сказать, что есть маггловская газета под названием "Лондонские Часы"?"
Прочел слизеринский декан мысли друга или просто, будучи невысокого мнения об умственных способностях оного, понял, что именно пришло тому в голову – не известно. Но как бы то ни было, зельевар покачал головой, давая понять, что газеты "Лондонские Часы" не существует.
– Люциус, я жду, – сделав глоток, напомнила Гермиона.
"Дьявол! – начал паниковать Малфой. – Если не часы, то что? И какого черта Снейп кивал на них? Думай, Люциус, думай. Так, часы… часы… Биг Бен? Нет, вряд ли. Часы показывают время. Стоп. Может, "Лондонское Время"? Это более вероятно. Ладно, была ни была".
– Я читаю Лондонский Таймс**, – выпалил Малфой, ожидая ответа, что такой газеты нет, но вместо этого увидел, как потеплел взгляд его жены.
"Значит, угадал. Слава Мерлину".
"Может, он и правда ходил за газетой, а не к своей любовнице?" – едва сдерживая радостный возглас, подумала миссис Малфой.
Ей бы остановиться на этом, но природное упрямство не позволило.
– Хорошая газета. И какую статью ты там читал в последний раз?
Еще мгновение назад торжествующий Люциус снова почувствовал, как холодный липкий пот побежал по его спине.
– Там были новости политики, – резонно предположил аристократ. – Но я не запоминаю всех имен и подробностей. Мне и наших бюрократов хватает. И статья о светской жизни.
– Как интересно, – так не вовремя решила побольше узнать о маггловской светской жизни миссис Снейп. – Расскажите, мистер Малфой.
В тот момент Люциус был готов сделать Снейпа вдовцом.
– Там было написано про… стриптиз, – осознавая, что ничего хорошего из его слов не выйдет, выдохнул аристократ.
Почему он не сказал "прием" или "бал"? Наверное, из-за "закона подлости", который существует и в волшебном мире. А может, стриптиз пришел ему на ум, потому что однажды, в министерстве, Люциус подслушал весьма странный, но интригующий разговор между Шизоглазом Хмури и Артуром Уизли.
– А что такое стриптиз? – осторожно поинтересовалась Джиневра.
– Стриптиз, – смотря на мужа, принялась объяснять Гермиона, – это когда мужчина или женщина раздеваются перед публикой под музыку.
– Ой, как интересно, – воскликнула миссис Снейп.
– Да, забавно, – усмехнулась Гермиона, и эта усмешка ох как не понравилась Малфою. – А хочешь посмотреть, Джинни?
– Очень.
– Люциус, может, покажешь нам?
– Что показать? – сглотнул аристократ.
– Стриптиз.
– Я не умею!
– Но мне бы так хотелось увидеть, – промурлыкала Гермиона. – Ну, ради меня. Ты же клялся, что ради меня ты свернешь горы. А я всего лишь прошу снять одежду.
– При всех? – едва слышно спросил блондин.
Миссис Малфой с готовностью кивнула.
– А может, не надо? – умоляющим тоном попросил мужчина. – Может, я только тебе покажу?
– Люциус Малфой, ты мужчина или тряпка? – неожиданно обрел дар речи Снейп, предвкушая позор друга и тем самым отмщение за все его издевательства.
– А причем тут это? – не понял Люциус. – И вообще, тебе молчать положено!
– А я не могу молчать, когда слизеринец выставляет себя трусом.
– Это я трус?
– Ты.
– А ты у нас, значит, смелый?
– Смелее тебя, это уж точно, – опрометчиво сказал Снейп.
– Вот и докажи! – не упустил момент Малфой. – Раз ты у нас такой смелый – покажи стриптиз сам.
Северус вот уже второй раз за вечер поперхнулся чаем. К тому же, чай остыл и был противным на вкус.
– Я понятия не имею, что такое стриптиз, – предпринял попытку вывернуться Снейп. – Так как же я могу его показать?
– А если бы знали, профессор, то показали бы? – переглянувшись с Джинни, учтиво поинтересовалась Гермиона.
Снейп издал нечленораздельный звук, который можно было истолковать и как "да", и как "нет".
– Тогда, учитывая ваши умственные способности, – принялась рассуждать миссис Малфой, – думаю, вы быстро поймете, что к чему. Если вам покажут, как это делается.
– Возможно… – осторожно ответил Мастер зелий, который решил, что показывать будет Гермиона, а быть может и Джинни.
И кто знает, может, после женского выступления мужское уже не понадобится. Как же он ошибался!
– Что ж, – удобнее устроившись в кресле, вынесла вердикт девушка, – если мой муж стесняется выступить один, а вы не знаете азов стриптиза, то вдвоем вы составите прекрасный тандем. Люциус поборет свою застенчивость, а вы, профессор, сможете научиться чему-то новому. Кто знает, что в жизни может пригодиться.
На лице Малфоя застыла улыбка, больше похожая на гримасу ужаса, а уголки губ Снейпа нервно подрагивали.
– Молчание – знак согласия, – довольным голосом произнесла Джинни. – Вы пока подготовьтесь, выберите музыку, а мы с Гермионой пойдем наверх и наденем что-нибудь более торжественное. Не каждый же день на стриптиз ходим.
С этими словами, тихо хихикая, девушки поспешили в спальню миссис Малфой приводить себя в порядок, оставив двух мужчин готовиться к премьере в новом для них амплуа.
– Северус, а ты точно никогда стриптиз не показывал? Ну, Лорду или Дамблдору там? Может, ты один справишься? – жалобно спросил Люциус.
– Точно. Не показывал. Ни тому, ни другому. Я вообще никому не показывал, – отозвался слизеринский декан. – Но по твоей милости на старости лет придется.
– А может, сбежим?
– Ну, уж нет. Никто и никогда не назовет меня трусом. И тебе сбежать я не дам. Один отдуваться я не намерен.
– И что будем делать?
Снейп пожал плечами.
– Напьемся, и нам уже будет все равно, – спустя пару мгновений предложил он.
Эта фраза послужила своеобразным сигналом к действию: вскочив, Северус и Люциус бросились к буфету.



*Я не знаю, сколько именно газет выходит в Лондоне, поэтому прошу прощения, если вдруг окажется, что всего одна (примечание автора).
**Не уверена, что существует газета названием "Лондон Таймс" (примечание автора).