Для netttle, которая хотела снако с путешествием.
Название: Отправиться в Галифакс Бета: kenga_ Жанр: джен, драма.
Рейтинг: G
В старину Галифакс славился суровостью своих законов: совершивший даже незначительную кражу (на сумму более 13 пенсов), подлежал смертной казни посредством особого приспособления, напоминавшего гильотину. Отсюда выражение "отправиться в Галифакс", т. е. "взойти на эшафот".
Суд в Галифаксе нищему не мил:
Всего пятнадцать пенсов он стащил -
Его немедля тащат на раздел.
Ах, сколь уже голов слетело с тел!
Дж. Тейлор.
* * *
Тот, кто привык к ясному небу и поросшим сочными травами холмам Уилтшира, в северной Англии всегда будет чувствовать себя неуютно.
…Драко боком примостился на подоконнике. Справа − мутное от грязи оконное стекло, слева − тяжёлые пыльные складки истрёпанной шторы. Зябко. Можно было бы встать, подойти к пылающему камину и вытянуть к огню заледеневшие руки… но Малфой не делает этого. Ведь пожирающий его холод идёт не от окна − им веет из глубины гостиной, от старого продавленного кресла, от сидящей в нём знакомой фигуры в длинной чёрной мантии.
За неделю Снейп не сказал ему и трёх десятков фраз. После совместной аппарации в это Мерлином забытое место крёстный замкнулся в суровом молчании − молчании, пугающем Драко больше хриплого хохота Фенрира, сумасшедшего хихиканья тётки, искажённого отчаяньем лица матери. Декан бесшумно передвигается по дому, раз в день исчезает, чтобы принести еды, что-то читает, подбрасывает поленья в камин. Без волшебства, по-маггловски − они опасаются магических детекторов Аврората − кипятит воду в помятом медном чайнике и жарит гренки. И всё это молча, с поджатыми бледными губами − словно то, что случилось на Астрономической башне, запечатало рот Снейпа крошечной печатью лилового сургуча.
Когда тишина в доме становится невыносимой, Драко поднимается на второй этаж. В маленькой спальне, единственным украшением которой служат ажурные розетки паутины по углам, он, вздрагивая от отвращения, переодевается в маггловскую одежду − синие брюки из грубой ткани, продранную на локтях рубашку, разбитые ботинки. Когда-то эти вещи носил крёстный − он ещё в первый день вытащил их из шкафа и кинул Драко со словами:
− Не вздумай уходить далеко от дома и тщательно запоминай дорогу. Никаких аппараций.
Поначалу Малфой думал, что ничто не заставит его выйти из укрытия − пусть дом был противен и грязен, но перспектива встречи с соседями-магглами, которые, не дай Мерлин, пожелали бы вступить в беседу с незнакомцем, была ещё противнее. Однако уже три дня спустя он счастлив был вырваться из затхлого полумрака и вдохнуть пропитанный гарью маггловских «автомобилей» воздух чужого города.
...Драко идёт по ставшему привычным маршруту − из глубины узкой улочки, мимо старых домов, чьи оббитые кирпичные стены, кажется, вот-вот рухнут, к заросшему тростником и осокой берегу мелкой реки. Он садится прямо на влажную от бесконечного дождя землю и тупо смотрит, как бурая вода течёт и течёт куда-то, закручиваясь маленьким водоворотом вокруг торчащего со дна железного штыря. Грязный поток вращает окурки, яркие конфетные бумажки, обрывки газет − почему-то этот мерзкий танец снова и снова напоминает Малфою Святочный Бал, когда разноцветные фигурки вальсировали у огромной рождественской ели. И каждый раз Драко чувствует, как разъедает веки жидкая соль.
…Здесь всё другое. Вместо уилтширской небесной бирюзы − крысиные шкурки дождевых туч. Вместо аромата розария − кислая вонь фабричных труб. Вместо пёстрого гравия подъездной дорожки мэнора − вытертая башмаками магглов булыжная мостовая…
А вместо сияния материнских глаз и улыбки отца − мёртвенный холод, идущий от Снейпа.
Драко коченеет от этого холода. Он боится Снейпа, боится до дрожи колен, чувствуя, что рано или поздно крёстный взорвётся бешенством. Он мечтает вернуться в поместье − к теплу мраморного камина, к горячему чаю в белоснежной чашке, к золотистому свету магических светильников. Но каждый раз возвращается в стылую темноту дома на Спиннерс-энд.
…На восьмой день Малфой засиживается на берегу и приходит уже затемно, когда пара уцелевших в тупике фонарей едва-едва рассеивает вечерние сумерки. Он долго возится в крохотной прихожей, сбивая с ботинок комья грязи, потом прокрадывается в гостиную, и тут на него вихрем налетает Снейп. Он хватает Драко за плечи, трясёт его − молча, яростно, с какой-то звериной ненавистью. Малфой вырывается и, забывшись, орёт:
− Оставьте меня! Ненавижу!!
В следующую секунду щека взрывается болью от оглушительной пощёчины − голова немеет, глаза наполняются влагой, горячей, словно кипяток. Драко замирает, ошеломлённый, растерянный, подносит пальцы к виску и видит сквозь слёзный туман, как отшатнувшийся декан падает в кресло, закрывая лицо руками. Несколько секунд проходит в тишине − той самой ледяной тишине, что стала за эту неделю непременным атрибутом дома крестного. Не выдержав, Малфой приближается к Снейпу, встаёт на колени, робко тянет его за рукав. Декан поднимает голову − его обычная восковая бледность сейчас перешла в почти мёртвенную голубизну. Он хватает Драко за руку. Тонкие губы размыкаются, словно с них наконец-то сорвали печать молчания.
− Извини меня. Извини… мой мальчик.
Малфой всем телом подаётся к нему, утыкается лбом в костлявое плечо, закрывает глаза. Его трясёт. Он уже раскрывает рот, чтобы сказать − сказать всё: как он сожалеет, как он устал, как ему страшно… но рёв огня в камине отбрасывает их друг от друга. Моргая, словно пара сов, они смотрят в позеленевшее пламя − там появилась голова Беллы. Изумрудные огненные змейки, шипя, скользят по её растрёпанным волосам, и улыбающаяся миссис Лестрейндж кажется воплощением Медузы Горгоны.
− Немедленно собирайтесь, − пронзительный голос режет Малфою уши, рождая отвратительные воспоминания о прошлогодних уроках легилименции. − У нас хорошие новости: вы можете отправляться в мэнор − Лорд лично станет Хранителем тайны. Такая честь, Мерлин мой… Что ты замер, Драко, давай, живо!
Неожиданно тёплые пальцы Снейпа незаметно поглаживают спину Драко, подталкивая его, мягко заставляя встать на ноги. Малфой выходит из гостиной и поднимается наверх. Он медленно расстёгивает пуговицы рубашки, дрожащими руками стаскивает джинсы − нельзя предстать перед Повелителем в маггловском тряпье. Голова разрывается, уже не от боли − от мыслей. Всё. Кончился этот ужас. Ещё несколько минут − и он вернётся домой: к теплу, свету, к нежному голосу матери. Но почему-то сейчас ему хочется остаться здесь − в этой промозглой сырости и тишине.
Ибо что-то подсказывает ему − именно теперь они действительно отправляются в Галифакс.
