Morituri te salutant

Утро следующего дня начиналось как обычно, с небольшого забега по защищенной многочисленными охранными заклинаниями территории замка. Бэль любила бегать, когда оторвавшись от проблем можно просто насладиться тишиной и покоем окрестностей, тихой прелестью рассвета и легким дуновением ветерка. Было прохладно, где–то чирикали воробьи, медленно просыпался парк. Вскоре и замок оживет проснувшимися обитателями, и можно будет, войдя в гостиную, с наслаждением вдохнуть аромат булочек и горячего кофе. Аромат такой родной и милый, периодически перебиваемый запахами сосисок и тостами – дрянью, которую эти англичане так любят есть на завтрак. Первое время Бэль просто не замечала того беспорядка, что творится у нее на кухне и в столовой, но потом, когда ситуация в Британии опустилась до уровня «стабильно плохо», она поняла, что просто не сможет так жить. Да, весь мир сошел с ума, да, ее родовой замок наводнили всякие… весьма... разные люди. Плевать! Она не собирается терпеть причуды своих жильцов. Пусть травятся по утрам. Она любит покой и тишину по утрам, и аромат кофе, и булочек, и цветов, неизменно стоящих в тонкой, витой вазе. Она привыкла читать по утрам газеты, бегать и принимать душ. Она всегда балагурит только вечером и если и пропускает приемы пищи, то скорее всего это обед или ланч, но не завтрак. Это одно из немного, к чему Пернелле Фламель удалось приучить ее. И это ее первые опекуны привили ей любовь к кофе и французским булочкам….
Она вернулась в замок примерно через полчаса, успев оббежать весь сад, и изрядно проголодавшись. Ее ждали горячая ванна и завтрак на столике у окна в желтой гостиной. День обещал быть хорошим.
Позже, потягивая кофе и просматривая ведущие европейские газеты, Бэль благодарила Мерлина за то, что у нее есть домовые эльфы и можно не думать хотя бы о том, что приготовить на завтрак и как выкроить время, чтобы привести замок в порядок.
В немецкой и французской прессе не было ничего интересного. Со страниц британского «Пророка» на нее смотрели Его Высочество Министр Магии, Лорд Волан–де–Морт и его воспитанник, Гарри Поттер. Бэль заставила себя прочитать все имеющиеся статьи, вся содержащаяся в них информация говорила только об одном – все стабильно плохо. Она откинула газету и потянулась за булочкой. Третьей за это утро. – Хорошо хоть можно есть и не поправляться, – мелькнула на задворках сознания совсем неуместная мысль.
Взгляд снова упал на Поттера, и она в который раз задалась вопросом, как же живется Золотому мальчику в доме министра магии. Судя по его лицу, не так уж и плохо. Он не худ, но и не толст. Одет хорошо, улыбается, немного сковано, но все же. Вот только в глазах… возможно, ей просто кажется, возможно, им всем просто хочется верить в то, что на зеленом дне притаилось отчаяние, усталость и боль, в то, что он их не предал.
Подавив тяжелый вздох, Бэль встала из–за стола. Ее ждало много забот и проблем, и жизнь Гарри Поттера пока что не была в их числе.

На сегодняшний день был запланирован пятый выпуск их газеты. Абсолютно бредовая, по мнению многих членов Ордена, идея, предложенная Джинни. Когда она сказала, что хочет тоже принимать участие в войне, что тоже имеет полное право во всем участвовать, случился неимоверный скандал. Миссис и мистер Уизли были категорически против, так же как и их старшие сыновья, а вот Фред, Джордж и Рон ее поддержали. Рыжее семейство тогда жутко разругалось и непонятно чем бы все это закончилось, если бы не вмешался Блэк. Он предложил самой Джинни придумать что–то полезное для Ордена, что она могла бы делать, не выходя из дома. «В замке безопасно, и ничего плохого не будет с того, что она тоже окажет помощь нам», – сказал он тогда. Бэль не знала, на что именно рассчитывал Сириус, но рыжая девчонка за несколько дней умудрилась не только найти себе занятие, но и организовать всех своих друзей и помощников, которые на тот момент уже проживали в разных частях Европы. Она решила, что необходимо издавать газету, чтобы в Европе могли знать, что именно происходит в Англии. Большинство, услышав о ее планах, просто махнуло на нее рукой. Но некоторые все же ее поддержали. В числе таких добровольных помощников оказались ее братья близнецы, Ситриус, Люпин, Тонкс и Бэль, которая, хоть и не участвовала в написании статей, оформлении и т.п., все же помогала с распространением этих брошюр как на территории Европы, так и на территории Британии. С последним справиться было не просто, но возможно. Что радовало всю редколлегию, Орден Феникса и Джинни, и бесило Лорда и его свиту.
Сегодня должно было состояться собрание всех, кто непосредственно принимает участие в написание, оформлении и распространении. Если Бэль не изменяла память, они собирались обсудить возможность распространения газет более удобным и безопасным способом, чем разбрасывание их везде и всюду. Т.е. они просто собирались придумать способ доставки и распространения, потому что он, в принципе, отсутствовал.
Собрание должно состояться в два часа. Значит, у нее еще есть время разобраться с другими текущими проблемами. Необходимо было проверить запасы продовольствия, ведь не смотря на всю прелесть магии, невозможно создать продукты из воздуха, а кормить надо многих. Слава Мерлину, у Бэль столько денег, что она сможет прокормить несколько армий. Молли как–то заикнулась, что они с Артуром обязательно ей все отдадут, когда–нибудь, а пока… она, сильно покраснев, попыталась впихнуть Бэль несколько монет. Это был единственный раз, когда она в таком тоне разговаривала с Молли. Бэль очень увала миссис Уизли (что само по себе уже являлось выдающимся фактом, так как в число людей, которых она уважала, можно было пересчитать по пальцам), ей нравилась эта пухленькая наседка, так мужественно и порой трогательно опекающая свою семью, стремящаяся создать уют даже на чужбине. Она понимала, что, несмотря на свою бедность, их семья знает, что такое гордость. Но и Бэль сама была горда, и принять от них деньги…. Она тогда так шипела, что любой змееуст позавидовал бы, а потом, уже, глядя в расстроенные глаза, попросила: «Никогда больше не возвращайтесь к этому разговору. Ни Вы, ни я сейчас не в том положении, чтобы делить, где чей кусок и чья кровать. Это все роскошь мирного времени, а сейчас идет война». Молли тогда разревелась, и Бэль пришлось ее успокаивать, отпаивая крепким чаем с огневиски. Потом они очень долго разговаривали….
Часы пробили пол восьмого, и Бэль встрепенулась. Не время для размышлений. Сейчас все обитатели спустятся в столовую на завтрак, и у нее будет не так уж много времени, а сделать действительно нужно многое.

Когда в ее кабинет ввалились рыжие, она уже успела разобраться почти со всеми накопившимися проблемами.
– Доброе утро, – улыбаясь во все свои тридцать шесть зубов, Фред бухнулся в кресло напротив. Джордж, естественно последовал примеру братика, а Рон взгромоздился на стоящий у дальней стены диван.
– Доброе. Чем обязана? – не отрываясь от книги расходов и доходов замка, спросила Бэль.
– Ты такая вежливая.
– такая классная,
– и так бесконечно похожа
– на директора
– или на министра,
– когда вот так вот
– сидишь
– в этом кресле.
Бэль все же оторвалась от записей и посмотрела на этих обормотов. Они начали громко ржать, медленно сползая под кресла. Рон широко ухмылялся.
– У тебя слишком строгий вид, Бэль, сделай лицо попроще, а то еще напугаешь кого, – тихо посмеиваясь, посоветовал он.
– Закончу проверку и сделаю попроще и повеселее. Дайте еще пару минут. Я и представить себе не могла, что за две недели столько набежит всякой дряни.
Она никогда по–настоящему не была сильна в ведении хозяйства. Пока жила у Фламелей, этим занималась Пернелла и ее, естественно, не научила. В поместье Дамблдора ей пришлось постичь эту науку, ибо ее новый опекун был и без того завален делами и проблемами и явно не мог тратить время на такие мелочи, как ведение домашнего хозяйства. Да и Бэль была рада ему хоть чем–то помочь.
Она, каким–то чудом всегда умудрялась пробраться сквозь заросли цифр, и за все три года, что она этим занимается, ни Альбус, ни она не обанкротились, а это уже о чем–то говорило. Дамблдор как–то сказал ей, что у нее чисто аналитический ум….
– Может тебе помочь? – спросил Рон.
Бэль только отрицательно мотнула головой. Осталось совсем чуть–чуть….
Подведя жирную черту красными чернилами под всеми числами, Бэль отложила перо и улыбнулась.
– Закончила?
– Закончила, – она с наслаждением потянулась, отлевитировала книгу и посмотрела на рыжих.
– Ну и зачем я вам так срочно понадобилась?
– Мы тут подумали и решили, что не стоит ждать с вылазкой до следующей недели.
– На подвиги потянуло?
– Да причем тут подвиги, – вскипятился Рон. Бэль всегда поражала его способность заводиться так быстро и из–за любой мелочи. – Мы всегда делаем перерыв в несколько дней или даже недель, чтобы нельзя было предсказать, когда мы вновь там окажемся. Мы были в Англии вчера, поэтому, я уверен, что в ближайшие несколько дней нас там ждать не будут.
– Нас там ждут всегда, Рон, – мрачно заметила Бэль. – А после того, как мы взломали дом Малфоев, нас там не просто ждать будут. Люциус поднимет на ноги пол магического мира, чтобы достать нас.
– Так что ж теперь, нам там совсем не появляться? – раздраженно спросил Фред.
– Нам нужно узнать, что именно они предприняли для укрепления как внешней, так и внутренней защиты. Глупо соваться в логово мантикоры, не зная, сколько особей там проживает и насколько они ядовиты.
– Мы и так каждый раз просчитываем почти каждый шаг, расписываем всю операцию по минутам.
– Это называется – составить план.
– Да знаю я, как это называется! – Рон вскочил и принялся мерить комнату шагами. – Мы сидим как крысы, затаились, хвосты поджали, спрятались! Мы боимся лишний раз нос из норы высунуть! Мы…
– все еще живы, только благодаря тому, что ведем себя сдержанно и разумно, – резко оборвала его Бэль. – По твоему лучше было бы, если бы мы, очертя голову, всунулись в пекло и сгорели бы там к черту! – она резко встала. – Крысы говоришь, почему крысы, Рон? Почему?
– Потому что прячемся и…
– А что мы должны делать, аппарировать в Косой Переулок и начать раздавать всем прохожим листовки, обличающие Лорда и все нынешнее правительство?! Это мы должны делать?! Или может быть нам стоит вызвать Лорда на дуэль, или попытаться захватить Министерство магии?!
Рон молчал несколько минут, глядя на раздраконенную Бэль.
– Там люди мучаются…
– и мы им помогаем. Рон! Ну сколько можно! Нельзя спасти всех и помочь всем! – она перевела дыхание и тяжело продолжила. – Ты думаешь, мне это нравится, сидеть в этом замке, спать, относительно спокойно на кровати, в то время, как многие и на горстке сена не могут поспать, голодают, когда их пытают. Мы не боги, мы не всесильны, – она замолчала, с омерзением ощутив горечь бессильной ярости в своих словах. – В Ордене сейчас каждый человек на счету, мы не имеем права неоправданно рисковать.
– Мы и так рискуем, Бэль, оправдано, конечно, но все же. К тому же, мы всего лишь хотели перенести операцию на более близкий срок, начать готовиться к ней не завтра и не послезавтра, а сегодня, – примиряющее спокойно сказал Фред.
Бэль почувствовала прилив острой благодарности к нему. Она панически не любила поднимать эту тему, когда приходилось сдерживать рвущихся в бой остолопов. В самом начале, они ругались очень часто, как между собой, так и с остальными членами Ордена. С более маститыми членами Ордена, если так можно выразиться, они спорили за право отправиться на диверсию, как они сами называли свои вылазки. Они ругались с ними, с пеной у рта доказывая, что не смотря на свой возраст, вполне в состоянии не только попасть на территорию Британии, помочь попавшим в рабство магам, но и вернуться от туда живыми. Внутри их четверки распри всегда шли по поводу самих планов, сроков, вечной «мании» Бэль, как Рон это называл, все перепроверить и пересчитать по нескольку раз. И если весь Орден постепенно смирился с их вылазками и перестал изводить их своими страхами, то внутренние споры так и не изжили себя. Вот такие вот стычки случались часто, они обычно были короткими и до невозможного изматывающими, по крайней мере, для Бэль. Как человек, не переносящий слабость ни в других, ни в себе, ей больно было понимать свое бессилие. И если в течение дня, утонув в потоке дневных забот, она могла запихнуть все эти мысли куда подальше, то вот во время таких перепалок горечь и отчаяние лезли наружу. Одно радовало, спорить приходилось в основном с Роном. Джордж чаще всего просто отмалчивался, а Фред всегда пытался их примирить.
Бэль понимала Рона, один из Золотого Трио, лучший друг Мальчика–Который–Выжил, он потерял в одночасье и друга и подругу и остался один, в чужой стране, в незнакомом замке. Она знала, что его грызет совесть, ведь Поттера… ведь непонятно, как живется Поттеру у Лорда. А Грейнджер сейчас в Хогвартсе, на фаукльтете маглорожденных, одна из тех, кого в конце учебного года купит кто–то из аристократической швали. Бэль понимала, что он переживает за друзей, что ему тошно сидеть здесь, но она не могла позволить ему наделать глупостей, попасться самому.
Ведь ни Рон, ни Фред, ни Джордж, да вообще никто из ныне живущих не знал, даже не имел представления о том, как сильно Бэль боится, как часто оковы паники сковывают ее сердце; о том, почему она старается загрузить себя работой в течение дня. Они вообще и представить себе не могут, что она может чего–то бояться. А Бэль боится, панически боится, что с одного из заданий кто–то из них не вернется. Когда–то она осуждала Дамблдора, когда–то она презирала его за способность играть людьми как фигурками на шахматной доске. Теперь же, на свое шкуре познав, что значит быть лидером, она смогла и понять его и проникнуться уважением к нему. Не каждому дано мужество взять на себя право распоряжаться чужими жизнями, подгоняя их под нужды той или иной цели. – А ведь ему тоже было тяжело, гораздо тяжелее, чем мне.
– У нас сегодня собрание редколлегии, потом выпуск радиопередачи, потом нужно еще заживляющие и восстанавливающие зелья приготовить – они у нас почти закончились.
– Зелья может приготовить мама, она в них неплохо разбирается. Выход в эфир не займет много времени.
– Но с газетой мы провозимся долго. Джинни права, нам пора придумать способ ее распространять.
– Хорошо, хорошо. Давай так: если мы успеем, то подумаем, хотя бы о том, куда отправимся на этот раз.
– ОК. Я думаю вечером, мы все же найдем для этого время.
Когда они ушли, Бэль облегченно вздохнула. Ну хоть с этими разобралась, да и успела все счета проверить…. День начинался тяжело и плодотворно. А впереди ее еще и разговор с Блэком ждал. Сириуса пока что занимал какими–то заданиями Кингсли, он так же помогал Джинни с газетой и расселял освобожденных магов по Европе. Заботился об их безопасности, подбирал дома, устанавливал защиту. Но он не был бы Блэком, если бы ему не было этого мало, и он не рвался вместе с ними в Британию высвобождать маглорожденных.
Постояв еще несколько минут в кабинете, она направилась на поиски Сириуса. За нее ее обязанности никто не выполнит, и нет смысла просто стоять и жалеть себя. Нужно идти и делать.

* * *
Несмотря на всю свою внешнюю холодность, Бэль никогда не отличалась особой сдержанностью. Под мраморной маской безразличия всегда кипели страсти, и прятался бурлящий вулкан. И сегодня всему Ордену, похоже, придется в этом убедиться. Хотя бы потому что до этого дня никто не видел ее в таком состоянии. Она крайне редко кричала, предпочитая ледяной тихий голос, высокочастотным воплям. Но сегодня ее нервы явно сдали.
После пятиминутного скандала в библиотеку сбежались все обитатели замка и теперь пытались как–то разобраться в том, что происходит. Сама Бэль, сверкая глазами, высказывала Блэку все, что она думала о его затее, о бесшабашности, о вечно играющем в одном месте детстве, о том, что он идиот. Она припомнила ему все, начиная с памятной битве в министерстве, когда этот идиот умудрился грохнуться в арку, и заканчивая гибелью Поттеров. Последнее обвинение сорвалось с губ и камнем повисло в мертвой тишине библиотеки. Блэк бледный, тяжело дышащий, стоял напротив, глотая воздух. Потом развернулся и вылетел вон из комнаты.
А Бэль тяжело опустилась на кресло. Нет, она не сожалела о том, что сказала ему, кому–то давно пора было поставить его на место и слегка поубавить неуместный пыл. Сириус был не плохим человек, но порой он все же зарывался и… все его глупости так или иначе имели крайне отрицательные последствия. А все от того, что он рвался всеми своими четырьмя лапами и не задумывался о последствиях. Он был гриффиндорцем до мозга костей, до рези в глазах, до самого последнего волоска на своей блохастой шкуре. Его храбрость всегда граничила с безрассудством, и это, наверное, было бы не страшно, если бы вместе с ним не приходилось расплачиваться еще и другим.
– Что случилось? – вопрос Люпина разорвал оковы тишины.
– Твой драгоценный дружок решил вытащить Поттера из Англии.
– Понятно.
– Что тебе понятно?! – вновь вскипела Бэль. – Что у этого идиота мозг меньше, чем у амебы! Или то, что его теперь придется привязывать!
– Бэль, Гарри его крестник и он ему очень дорог, – и добавил, после небольшой паузы, – он всем нам очень дорог.
– Я в курсе, что он вам дорог, – раздраженно откликнулась она. – Только не он один там и подобраться к нему… проще уж Лорда прибить.
– Ну, в поместье Малфоев тоже ведь не просто было пробраться. И к тому же не ты ли всегда говорила, что в этом мире нет ничего невозможного.
– Не бросай в меня мои же слова Люпин, это плохой тон, к тому же я никогда не отказываюсь от своих слов.
– Тогда в чем дело.
– А в том, что у Блэка ума, как у пятилетнего ребенка, даже меньше! Этот дибилоид даже не хочет меня выслушать! – взвилась она. – Ему приспичило спасти Поттера и все тут! Как будто помимо Золотого Мальчика нам спасать некого! Как будто… уууууууууу! Не могу, ну сколько можно! – она от души пнула стол.
– Бэль, но ведь можно попробовать…
– Что попробовать! Проверить насколько туп Лорд! Или насколько хватит Блэка, пока его пытать будут! Или может проверить, как перенесет повторную гибель кресного Поттер!
– Но ведь не обязательно…
– Да что не обязательно! Что не обязательно! Лорд НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО поверит Блэку в кардинальный пересмотр приоритетов, ВОТ ЧТО!
– Ты о чем? – этот вопрос уже задал Рон.
– Я о том, что этот… что, – она тяжело вздохнула и попыталась успокоиться, – Блэк решил отправиться к Лорду и сообщить ему, что он яко бы настолько любит крестника, что готов принять метку, лишь бы быть рядом с ним!
Ее последнее заявление похоже ввергло в шок всех присутствующих еще больше, чем вся сцена разбора полетов с Блэком.
– Таааааак, вовремя же ты его охладила, – протяну Рон.
– Я надеюсь, что охладила. Хотя судя по его физиономии… – она снова вздохнула, – извините, что я так всех переполошила.
– Ничего, будем надеяться, твои слова не пропали даром, и Сириус как минимум все хорошенько обдумает, – спокойно откликнулся Кингсли.
Бэль только сейчас заметила темнокожего мага.
– Вы давно приехали?
– Нет, пару минут назад, хотел переговорить с Артуром и Люпином, а потом к тебе зайти, но видимо получится иначе.
– Что–то произошло?
– Ну, сейчас все время что–то происходит, – философски заметил он и, увидев напряженные взгляды, обращенные на него, поспешно добавил, – ничего страшного. Просто после вашей последней вылазки министерство завинтило все гайки, а Малфои рвут и мечут.
– Что вполне предсказуемо, – пробормотала Бэль, – идемте в кабинет, там и поговорим, – и, обращаясь к Рему, добавила, – Проследи, пожалуйста, за Сириусом, мне бы не хотелось, что бы он с горяча натворил глупостей.
– Не беспокойся, я переговорю с ним.
Бэль кивнула в знак благодарности и вышла из гостиной. Кингсли последовал за ней. Они молча вошли в кабинет, и Бэль, указав ему на одно из кресел, вызвали Тэма.
– Мадмуазель Фламель, – смешно затряс ушками эльф.
– Ты знаешь, где Блэк?
– В своей комнате, мадмуазель.
– Хорошо. Присмотри за ним, только незаметно.
– Да, мадмуазель, – он еще раз смешно поклонился и исчез.
– Не доверяешь? – спросил Кингсли.
– Скорее опасаюсь. Я не для того вытаскивала его из арки, чтобы он сдох по собственной тупости.
– Знаешь, я давно хотел спросить, как тебе это удалось.
– Много–много книг по темной магии и почти год бессонных ночей, выговор Альбуса и насмешки Снейпа.
– Секрет значит.
– Да нет, не секрет, просто, ты меня извини, но мне сейчас не до лекций на тему искажения пространства и древних артефактов. Если выберешься к нам вечером как–нибудь, может и расскажу. А сейчас уволь. Чему улыбаешься? – рассеянно спросила она, когда увидела его лицо.
– А ты оказывается пессимист Бэль.
– С чего бы это?
– Ну как же. Большинство говорят в подобных случаях – «обязательно после войны», а ты – вечером, если время выдастся.
– Я реалист, Кингсли.
– Не веришь в то, что мы когда–нибудь победим?
– Если бы я в это не верила, то не стала бы вкладывать силы и средства в Орден и все остальное. Просто я реально смотрю на вещи.
– И что ты видишь?
– Что нас мало, что средств не хватает и ресурсы истончаются. Заметь, я не о галеонах говорю. Их пока, слава Мерлину, хватает. А у Лорда Армия, рабы слуги, преданные псы, проверенные в боях. Их больше чем нас. Да и… он в Англии, мы в Европе. Уйти в подполье в собственной стране нам не дали…. Мы проигрываем по многим параметрам и нужно время и силы, чтобы хотя бы выровнять наше положение, достичь одного уровня с ними. И только Мерлин знает, сколько времени уйдет на все это.
– Знаешь, мне иногда кажется, что ты внучка Дамблдора, но почему–то боишься в этом сознаться.
– Тебе лучше не знать о том, чья я внучка и уж тем более о том, кто мой отец, – мрачно сказала Бэль.
Кингсли довольно таки долго смотрел на нее, потом спокойно сказал.
– Меня это мало волнует. Да и остальных тоже.
– Ты хотел о чем–то поговорить? – грубо перевела тему Бэль.
– Да, хотел. Видишь ли, Ваша последняя вылазка наделала много шума, причем не только в Англии. В Европе пара газет экстренно готовит статьи о варварстве по отношению к древнему и могучему роду Малфоев. Сама понимаешь, в ним ни слова не будет сказано о пленниках и о том, что с ними вытворяли.
– Что за газеты?
– «Les faits du jour*» и «denkwürdiges Ereignis und Faktum**»
Бэль присвистнула. Это были ведущие газеты Европы, к чьим статьям всегда прислушивались.
– Вот–вот.
– И сработать на опережение у нас не получилось.
– Пока не получилось, – поправил он ее.
– Есть предложения?
– Есть. Видишь ли, я изначально не очень хорошо относился к вашей затее с газетой. Думал, так способ занять многих, чтобы не путались под ногами, а то еще все скопом сорвутся в Англию, выручать маглорожденных.
– «Vox populi***» не тягаться с ними. Что бы мы там не написали – это будет тявканье моськи против лая бульдога. Нас не услышат и не заметят.
– Я это понимаю. Но все же ведь удалось «Придире» заткнуть «Пророк», ведь поверили же.
– Тогда была другая ситуация. Происходило много всего, а «Пророк» не давал внятных объяснений.
– И это я тоже знаю, Бэль. Все знаю. Но на нужно что–то сделать.
– Единственное, что может помочь нам сейчас – это не допустить выпуска этих газет.
– Но это не возможно. Редакторы не откажутся от своих идей….
– А пытаться заткнуть их золотом глупо, хотя бы по тому, что нам так придется все время им платить.
– И это не выход.
– У тебя есть идеи? Или ты хочешь….
– Нет, конечно, Бэль, я не собираюсь свешивать на Вас еще и это. Мы разберемся с газетами сами. То есть, почти сами. Нам нужны статьи, две, на разных языках. В противовес тем, что готовятся сейчас в издательствах. Желательно яркие и броские. И как можно быстрее. У ребят не плохо получается писать, да и рисунки вы делаете отличные. Может попробуете.
– И что Вы с ними собираетесь делать.
– Продать в другие газеты. Хотя «Les faits du jour*» и «denkwürdiges Ereignis und Faktum**» и являются самыми читаемыми, конкуренция среди газет здесь получше, чем в Англии и есть другие, весьма серьезные газеты….
– Которые будут не только рады напечатать что–то такое, но еще и заплатят за это. Я скажу ребятам. У нас как раз сбор после обеда. Правда придется опять отложить вопрос о распространении газеты. Но это может подождать.
– Вот и договорились. Теперь о другом.
– Что еще?
– Я говорил тебе, что они усилили защиту.
– Хочешь сказать, что нашим невыразимцам она теперь не позубам?
– Нет, я думаю, со временем они найдут опять лазейку, правда на этот раз, скорее всего не так быстро, как всегда.
– Значит подождем. У нас и без вылазок дел выше крыши.
– Да уж, дел накопилось…, – Кингсли встал и подошел к окну, – я хотел тебе сказать, мы решили, что в следующий раз с вами пойдет Люпин и Тонкс.
Бэль тоже встала с кресла. «Начинается!»
– Кингсли, имей совесть. Вы меня добить сегодня решили. Сначала Рон, потом Блэк, теперь еще и благородный Орден в твоем лице.
– Анабэль, – резко повернулся к ней он, – это не шутки!
– Да ты что?! Ты серьезно?! А я–то думала, что мы в игрушки играем!
– Послушай, я хочу, чтобы с Вами пошли опытные маги.
– А мы значит дети малые.
– Не начинай.
– Сам не начинай! Кингсли, ну сколько можно. Мы ведь все еще черти когда обсудили.
– Если вас поймают…
– В том–то и дело, что если нас поймают, то мы подойдем под статью о несовершеннолетних, что означает – нас в крайнем случае выдерут и в Хогвартс отправят. А вот если там кого–то из Вас схватят, то скормят дементорам и даже не задумаются!
– Да какие, к Мерлину законы!
– Те самые, что Лорд принял. Он конечно ублюдок, но не дурак. Самопроизвольно монархию устанавливать не стал и не станет. К тому же, ему так или иначе необходимо признание мира, как полноправного правителя страны, и признание самой страны. А убийством несовершеннолетних, даже преступников, он только оттолкнет от себя всех.
– Ты думаешь, ему так необходимо признание других государств?
– Англия маленькая страна и ресурсы у нее не велики. Против всего мира она не потянет. И в изоляции жить, тоже не очень хорошо.
Кингсли молчал очень долго, обдумывая ее слова.
– Уизли считаются предателями крови.
– Но они чистокровные и пока еще несовершеннолетние. (Хвала Мерлину, по новому закону абсолютное совершеннолетие достигается только в 21 год.) Так что под Аваду не пойдут.
Шелкбот вздохнул.
– Ты умеешь убеждать, – мрачно констатировал он. – Нам не нравится то, что рискуют своей шкурой больше всего подростки. Вот и все.
– Мне тоже многое не нравится. Но это не значит, что нужно делать мозги друг другу.
Он кивнул ей.
– Мне пора. Молли успела в меня впихнуть пару тостов и сосисок, так что на ужин я не останусь. Займитесь газетой.
– Займемся.
– Хорошо, тогда, как закончите, так сразу к Хестии. Она этим непосредственно занимается.
– Как скажешь. И, Кингсли? Я могу надеяться, что мне не придется всем подряд вновь доказывать, что будет лучше, если именно мы будем отправляться в Англию.
– Я не уверен. Но постараюсь сделать так, чтобы тебя не слишком доставали.
Он распращался и уже почти вышел из комнаты, когда Бэль его снова окликнула.
– Как Макгонагл?
– По–прежнему.
Дверь за ним закрылась, и Бэль обессилено рухнула в кресло. Сил не было. Она прикрыла глаза и откинула голову на спинку, благо кресло удобное и мягкое.
Хотелось свернуться комочком и залезть под одеяло, хотелось забыть обо всем на свете, хотелось….
Раньше, до смерти Альбуса и начала всего этого кошмара, ее желания практически всегда совпадали с ее поступками. Она всегда делала то, что хотела и чихала на весь остальной мир. Раньше… раньше война была только в стадии начала, и она сама была далеко от нее. Раньше… то было раньше. А сейчас она даже не думать себе не может позволить. Об этой идиотской газете, о статье, которую нужно будет не только срочно написать, но и перевести. Об их очередной вылазке. О Макгонагл, которая вот уже три месяца находится в коме. Врачи говорят, что она безнадежна, но им всем так не хочется в это верить. Заместитель директора Хогвартса, глава Грифиндора, преподаватель трансфигурации, старая кошка – она была неотъемлемой частью их прошлой жизни, той самой, где можно было беззаботно взрывать котлы на парах, играть в квидич и бродить по лесу, не опасаясь быть подстреленным. Было страшно даже представить, что ее может не стать. Ведь сейчас, она просто находилась в коме – болела, спала, как хотите. Но ее сердце стучало и уже это давало немалую надежду.
Найти бы ту тварь, что послала в нее проклятье….
Когда на всех их собраниях они обсуждают очередное поместье, Бэль боится, что кто–то из них захочет отправиться к Лейстреджам. Наверное, поэтому она так долго доказывала всем, что поход к Малфоям – не самая лучшая идея. Ведь за Малфоями идут Лейстреджи. А к ним Бэль боялась попасть. Да именно боялась, потому что знала, стои ей нарваться на эту тварь, и она разнесет все вокруг и ее в клочья, не задумываясь, не сожалея. Макгонагл, Андромеда и Тэд Тонкс, Лавгуд (отец Луны), Лонгботомы и, наконец, ее собственная бабка и мать…. Всякий раз, когда она о них думала, ей начинало казаться, что натолкнись она на Бэллу сейчас, в этот самый момент и от нее не останется и следа.
Вот и сейчас от одной мысли о ней закипала кровь и мутнел рассудок….
От разгромления собственного кабинета ее спас Тэм, сообщивший, что ланч готов и все уже собрались в столовой и ждут ее.

*les faits du jour – фр. – «События дня».
** denkwürdiges Ereignis und Faktum – нем.– знаменательные события и факты.
*** «Vox populi» – лат. – «Глас Народа»