Как меня зовут по-настоящему, я и сам уже забыл. Как забыл и детство, и родителей. Может, я вообще детдомовский, кто знает?
Сейчас время такое, что никто особенно не обращает внимания, из нормальной семьи ты или из подворотни. Всем плевать на прошлое, плевать на будущее. Живут сегодняшним днем. И правильно, наверное.
Часто говорят: у бунтовщиков может быть только один лидер, один вожак. Вообще, конечно, это верно, но не в нашем случае. Ведь будь у народа только ты — что бы они все стали делать, когда тебя схватили?
Бля, как же выпить хочется. Со дня твоего ареста хочется. Нажраться, уйти в запой, забыть этот день, как кошмарный сон. Но я повторяю про себя, что не имею на это права. Помогает плохо. Но уж лучше так.
Опять же, девочка эта, к которой я привязался, как к младшей сестре. Она отважная, как десять тигров, а такая кроха. Я уже тыщу раз пожалел, что отправил ее в этот дворец. Но если ей удастся найти и освободить тебя, это будет вознаграждением за всё. У нас тут не принято верить в бога, но я готов молиться кому угодно, чтобы ей повезло, потому что иначе… Нет, не хочу даже думать об этом.
Гоню прочь из головы все дурные мысли, и их место тут же занимают воспоминания о тебе. Ты огромный, сильный, охуенно красивый, с огненно-рыжей гривой волос, делающей тебя похожим на льва. Рядом с тобой я смотрюсь совсем мальчишкой. Даже не знаю, что ты во мне нашел? Но — нашел ведь что-то, и я даже не спрашивал никогда, что именно.
Если… Когда ты вернешься, я обязательно спрошу. А взамен расскажу кое-что про себя.
Знаешь, мое имя в обратную сторону читается как «любит». И я люблю тебя, мой Просперо.
