Черные гномы с Синей реки

– Ну, – сказал Брикит, разглядывая результаты моих трудов. – Что ж, парень, – протянул он, высвобождая клинок из тисков. Он осматривал лезвие в полумраке, медленно поворачивая. Я с нетерпением ждал завершения обследования. По какой-то причине голубой отсвет мне показался ярче, чем при обработке. Я думал, что клинок прекрасен.
– Что ж, король Эдмунд, – наконец произнес гном, присаживаясь со мной на скамью. Он глянул на меня с удивлением и чем-то, напоминающим восхищение. – Это… очень хорошая работа. Если бы все наши ученики занимались кузнечным делом с такой страстью.
Я уставился на клинок, еще раз подивившись результатам своей работы. Сбитые пальцы и болевшие мышцы стоили возможности заставить Брикита так замолкнуть, даже если всего на секунду.
– А теперь что? – поинтересовался я, обнаружив, что говорю шепотом.
– Сейчас я займусь гардой. – Он посмотрел на меня почти с сожалением. – У тебя не хватит для этого навыков, а я не могу все объяснить на словах. Матушка сказала, ты уезжаешь через два дня, так что если мы хотим закончить вовремя, надо обратиться за помощью к другим мастерам.
Я благодарно кивнул. Я не мог поверить, что прошел этот путь до сего момента.
– После добавления гарды мастер Бунт сделает рукоять. У нее уже много деревянных заготовок, нужно просто прикрепить одну из них к клинку… Потом ты еще разок все отполируешь, матушка сделает кинжалу ножны, а брат его наточит. После чего мастера кузницы решат, достойно ли это изделие покинуть пределы Синей реки.
Я сдержал ухмылку:
– А если не разрешат вывести?
– Тогда кинжал будет ждать тебя здесь до следующего приезда. Не беспокойся, парень, я буду за ним ухаживать.
Меня переполняло легкомыслие, и я фыркнул. Брикит хмыкнул, порадовавшись, что сумел меня развеселить. Он толкнул меня:
– Пошли, задохлик, я покажу, как сплавлять металлы.

* * *

Брикит оказался совершенно прав: сделать и прикрепить гарду к клинку было выше моих возможностей. У гнома все выглядело раздражающе просто, через час работы у кинжала появилась бронзовая незатейливая гарда и заготовка для эфеса, аккуратно прикрепленные к клинку. Я боялся, что жар печи повредит полировку, но Брикит поднял меня на смех и развеял мои страхи, напомнив, что кинжал надо будет дополнительно полировать. Гном достаточно вольно обращался с моим временем, но я решил, раз кузница – это его царство, то и пусть сам решает, что делать.
Мы оставили огонь догорать и пошли к столяру. Брикит уже рассуждал на тему, какую древесину мастер Бунт выберет для рукояти: решил, что красное и черное дерево слишком тяжелы, самшит – легок. В итоге он пришел к выводу, что железное дерево не испортит баланс конечного продукта. Моего мнения никто не спрашивал (не то чтобы мне было, что сказать).
Я не слишком внимательно следил за его монологом, пока Брикит не упомянул мастера Бунта. Мастер столяр, как выяснилось – женщина и первый черный гном с голубыми глазами, которого я видел. Но прежде всего она была черным гномом, то есть одарила нас колючим взглядом.
– Чем вы двое занимались весь день, что полировка простенького ножа заняла у вас время от рассвета до заката? Чему ты научил этого мальчика, Брикит?
Не дожидаясь ответа, она протопала в свою мастерскую, оставив за нами выбор, следовать за ней или нет. Брикит махнул рукой и шагнул внутрь. Я чуть замешкался и присвистнул от удивления при виде огромного количества инструментов, развешанных по стенам и балкам. Большинство из них были мне незнакомы, так же как и неимоверное разнообразие образцов породы, разложенных по всей мастерской. В полной растерянности я прикасался к древесине всех цветов и текстур: светло-зеленой, золотистой, красной, коричневой и даже плотному темному эбеновому дереву из южных гор. Вдоль стен выстроились луки и жерди, связки заготовок для стрел без наконечников и оперения, рукояти секир и деревянные мечи. Здесь делали не только оружие: плошки, ложки и прочую домашнюю утварь. Некоторые были изящно украшены. Я улыбнулся при виде великолепно вырезанных игрушечных животных.
– Эдмунд! – вывел меня из задумчивости окрик Брикита. Он произнес мое имя быстро, словно оно ему неприятно, но Брикит хотя бы не назвал меня задохликом перед мастером. Полагаю, вежливость далась ему нелегко, но я все равно поспешил присоединиться к нему и Бунте. Столяр рассмотрела кинжал, проверила вес и баланс и прищурилась в задумчивости.
– Ну? – не выдержал Брикит, чем заслужил еще один неприязненный взгляд.
Мне было приятно сознавать, что я не один такой.
– Железное дерево, – произнесла она. – И, думаю, граб.
– Ха! – гаркнул глава кузнецов и хлопнул меня по спине – я споткнулся.
Бунт обожгла нас взглядом и требовательно спросила:
– Какая кожа?
– Шагреневая, – ни секунды не сомневаясь, ответил Брикит. Я понятия не имел, о чем речь, но Бунт была в курсе и согласно кивнула.
– Возвращайтесь после завтрака, – приказала она и унесла кинжал – мы немедленно ретировались.
– И что теперь? – поинтересовался я.
– Ужин, – ответил он. – Если, конечно, у тебя нет каких-нибудь светлых идей.
Это было лучшее предложение, потому что я понял, что не пообедал. Может, в стенаниях Сьюзан о нерегулярности моего питания что-то есть.
– Ну что ты.

* * *

– Проснись! Вставай, король Эдмунд!
Я застонал. Почему, ну почему Байя и Брэк так бодры? Они еще хуже Питера. Даже Люси не так жизнерадостна по утрам. Я зашипел и бросил подушку в направлении голосов. Через секунду она упала мне на голову. Я с трудом встал, спотыкаясь, дошел до умывальника и привел себя в порядок, изнывая от желания сунуть в умывальник голову. Я не мог припомнить, когда последний раз мыл волосы, и внезапно затосковал по камердинеру и глубокой мраморной ванне в нашей общей с Питером ванной комнате. В тот момент горячая ванна казалась воплощением рая.
– Проснулся, задохлик? – позвал меня Брикит.
– Нет! – прорычал я и обошел гнома, вставшего около двери.
– Выглядишь вполне бодрым, – солнечно улыбнулся гном.
– Но не чувствую себя таковым!
Он хмыкнул:
– Тогда после завтрака дойди до столярной мастерской, я там тебя встречу после того, как тебя отпустит моя матушка.
Я пробормотал нечто неразборчивое, не особенно прислушиваясь, и в следующий раз заговорил, только благодаря бабушку за еду. И отправился в мастерскую. Бунт ухмыльнулась мне, засоне, и показала кинжал.
Я онемел. К стальной основе была прикреплена рукоять из серо-желтого дерева. Она была совершенно гладкая и выпуклая посередине. Я взял кинжал в руки, обнаружив, что ощущения стали совсем другими. Я прежде думал, что результат моих трудов – оружие, до сего момента не понимал, что выдаю желаемое за действительное. То, что было передо мной – оружие. Все, что было до этого – скелет. Бунт пристально за мной наблюдала, наслаждаясь реакцией.
– Он великолепен, леди, – в конце концов сумел я сказать.
Она улыбнулась уголком рта.
– Достойная работа для первого раза, – неохотно согласилась она. – Хотя еще незаконченная. Ступай к реке за глиной и полируй его еще раз.
Я благодарил Бунту, пока она не выставила меня из мастерской. На реку идти не пришлось – у меня остался запас глины с предыдущей сессии. Ее я и использовал для полировки под чутким руководством Бринта. Я обработал гарду и головку до блеска. Я оттирал кинжал до тех пор, пока лезвие не засверкало на солнце. Потом от усталости оперся головой о руку и разглядывал плоды своих трудов.
– Это не к лицу королю, – Бринт внезапно оказался у меня за спиной и ухмыльнулся.
– М-м-м? – удивился я.
– Глина не подходит к цвету твоих глаз, задохлик.
– Чт... О! – я с отвращением понял, что глина, размазанная по рукам, теперь оказалась в волосах. Я топнул ногой и вышел из мастерской, а гном рассмеялся.
Я вынужден был поехать на реку и отмыть голову от глины. Вода была ледяная, от мошкары было не продохнуть – я едва не поддался искушению ходить с засохшей глиной в волосах, лишь бы избежать такой воды и укусов. На пути обратно меня нашел Брэк и велел взять перчатки для верховой езды и идти в Большой дом к бабушке.
Я застал эту величественную даму за рассматриванием результата моих трудов. В ее темных глазах сквозило удовлетворение, когда она взвешивала кинжал в руке и проверяла баланс. На столе рядом с ней были разложены неизвестные мне инструменты и образцы кожи. Кожа почему-то напомнила мне огромный темный высушенный гриб.
– Что это?
– Шагреневая кожа, – ответила она, веселясь моему удивлению. – Ее получают из шкуры странной океанской рыбы, живущей в дальних восточных морях, где всегда тепло. Эта рыба плоская и по форме похожа на ромб с длинным шипастым хвостом. Во всяком случае, так говорят.
– Скат? – спросил я, но времени на обсуждение не было, потому что бабушка мастерски отмерила кусок кожи нужного размера. Несколько мгновений спустя она взяла клинок в руки и начала нарезать кожу длинной лентой. Обидно было закрывать такое прекрасное дерево, но даже я видел, что рукоять слишком гладкая для хорошего хвата. Под бабушкиным руководством я обернул деревянную рукоять кожей. Но как я ни старался шагрень – очень грубая под моей рукой – оказывалась слишком короткой. Бабушка дала мне возможность побороться с заготовками, но потом забрала кинжал и кожу. Я в очередной раз увидел, как работает мастер. Она вытягивала кожу до тех пор, пока вся рукоять не была покрыта по всей длине, а кожаные полосы слегка находили друг на друга.
– Видишь? Теперь разверни, и мы все закрепим.
Клей, который бабушка использовала, был мерзкий и пах так отвратительно, что я даже не хотел знать, из чего его делают. Кожаная лента была обернута вокруг основы рукояти, а с другого края плотно прилегала к кромке головки эфеса. Я подивился точности работ Брикита и других мастеров, потому что я бы не додумался до половины таких вот деталей, которые для гномов были совершенно заурядными.
– Ну вот, – бабушка передала мне кинжал с законченным эфесом. Я с восхищением уставился на него, едва заметив, как бабушка достала еще несколько кусков кожи.
– Теперь ножны.
Оказалось, от меня мало толку, когда надо сшить несколько кусков грубой кожи. Я не снимал перчатки, чтобы не покалечить руки. Шов делался двумя иголками по дырочкам, пробитым в заготовке. Шить нужно было в противоположных направлениях, но я слишком часто обрывать промасленную нить, так что бабушка потеряла терпение и, как Бунт чуть раньше, выгнала меня.
– Ступай понадоедай Бринту! – сказала она и захлопнула дверь в мастерскую.
Так что я нашел мастера кузнецов в его логове и приготовился с рвением выполнять наказ старших. Бринт уже меня ждал (голос бабушки разнесся далеко) и протянул руку к кинжалу.
– Что теперь? – нерешительно спросил я.
– Теперь мы будем есть, – проворчал он. – Потом ты будешь смотреть, как я точу этот нож. Если только Нэнси можно дать в руки что-нибудь острое. Иначе ты уже закончил.
Я скривился и покачал головой, вспомнив, как ловко Питер обращается с кинжалами и дротиками. Я сунул кинжал в его руку.
– Только не порежься, Бринт.