Поговорить с Роном не удалось. Сразу после разговора с Гарри Гермиона трансгрессировала в домик, который они арендовали у женщины-сквиба, но ее рыжего друга там не оказалось. На столе стояла красная сумка, а рядом – записка. На этот раз Рон побил все рекорды краткости, а значит, он очень зол. Не повезло тем, кто сейчас рядом с ним... Записка гласила:
«Я в «Норе», за мной не иди».
«Не идти? Замечательно, спасибо за разрешение, Рон. Я бы и так не пошла, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы рисковать своей жизнью! Я дам тебе шанс не наговорить мне лишнего, не сказать ничего такого, о чем ты потом пожалеешь... У меня сейчас и так есть о чем подумать, а ты пока что остывай».
Сейчас у Гермионы было около месяца на решение очередной загадки, по которым ее душа уже успела соскучиться. Надо же... Хогвартс остался позади, друзей рядом нет, в своем характере девушка не замечала тяги к приключениям... А стоит только появиться новой загадке, как Гермиона забывает обо всем на свете: о том, что она рассудительная и спокойная, о том, что не стоит ей вмешиваться в чужую личную жизнь, о том, что у нее мало времени... Есть загадка, и она ее решит, не будь она Гермиона Грейнджер.
Может ли Снейп быть отцом Гарри? Была ли возможность такого развития событий? Гермионе ровным счетом ничего не известно про их отношения с Лили, хотя Гарри об этом осведомлен, уж в этом-то она была уверена. Не зря же на его лице на мгновенье отразился страх, когда Гермиона заикнулась об этом! Ей нужно узнать об этом побольше, иначе все исследование будет опираться лишь на ее домыслы. А это не дело…
«Спрашивать Гарри про отношения Снейпа и Лили не стоит, он вряд ли ответит, а наши отношения неминуемо испортятся. Мне нельзя даже заикаться об этом расследовании при нем, ни за что! Никто не должен знать об этом, даже Рон и Джинни. Только Гарри сможет им что-то сказать, а я не имею права вмешиваться.
Мне нужен кто-то, кто смог бы рассказать мне о профессоре и Лили Эванс. Кто-то, кто хорошо знал их при жизни…».
Перед Гермионой встала действительно сложная задача. Кто мог бы поведать ей про интересующих ее людей? Джеймс Поттер, знавший Лили очень хорошо – мертв. Сириус Блэк и Ремус Люпин тоже покинули этот мир. Никого из друзей Лили Гермиона не знала не только лично, она не знала даже их имен. Разумеется, библиотека Хогвартса могла бы помочь и дать необходимые имена, но это ей не поможет никак. Родители Лили умерли еще до рождения Гарри, а с Петунией о Лили лучше не говорить – если Гарри не врал, что сомнительно, Петуния всем сердцем ненавидела свою сестру.
Можно попытаться зайти с другой стороны. Что известно о профессоре Снейпе? Полукровка, отец - магл, мать – чистокровная волшебница Эйлин Принц. Хотя, сведения о родителях Гермионе не помогут – она не знает, где они, может, уже давно умерли. Да и будь они живы – разве согласились бы они говорить с ней о сыне? Друзей у Снейпа не было – нельзя же считать друзьями Пожирателей Смерти, которые мертвы, или в бегах, или в Азкабане!
Иными словами, Гермиона почти зашла в тупик. У нее оставался один, наиболее опасный вариант – расспросить преподавателей Хогвартса, тех, кто преподавал во «времена Мародеров». Кто?
МакГонагалл, это точно. Гермиона была в отличных отношениях со своим деканом и преподавателем трансфигурации, и та сможет ответить на пару вопросов. Дамблдор – можно поговорить с его портретом. Кто еще…Профессор Флитвик и профессор Спраут… Нет, все эти варианты не подходят, даже директор. Конечно, они с радостью поделятся информацией со своей любимой студенткой. Но всем им придется объяснять причины своего странного любопытства. Она не могла ответить на вопрос вроде: «Мисс Грейнджер, а почему это интересует вас, а не мистера Поттера?»
«Кто, кто может мне все рассказать и ничего не заподозрить? Это должен быть кто-то, кого мне будет не стыдно немного обмануть…».
И тут Гермиона поняла, кто этот человек. Она была готова обругать себя за то, что ей не пришла эта идея в голову раньше, и она потеряла массу времени на раздумья. Человек, который во времена обучения Лили и Снейпа преподавал зельеварение и был деканом факультета Слизерин! Гораций Слизнорт! Гермиона не раз слышала, как Слизнорт восхищался Лили Эванс, как превозносил ее таланты в зельеварении. А значит, и поговорить об этом будет не против.
Гермиона схватила со стола перо и принялась писать профессору письмо.
***
Она не была в Хогвартсе всего три месяца, но все равно была безумно рада вернуться в замок, который стал для нее вторым домом, с которым были связаны и самые лучшие, и самые худшие воспоминания ее жизни. Хогвартс подарил маглорожденной волшебнице путевку в жизнь, подарил знания, подарил друзей. Здесь, именно здесь, была одержана самая большая победа добра, на ее глазах и при ее участии. Гермиона всегда будет любить этот замок, сколько бы лет ни прошло и что бы ни случилось в ее жизни.
Вокруг стояла тишина – первое сентября должно наступить через несколько дней и тогда замок снова наполнится привычным шумом. Гермиону никто не встречал – возможно, никто не знал о ее прибытии, а возможно – просто ни у кого не было времени.
Она прибыла в Хогвартс привычным путем – «Хогвартс-экспрессом» до Хогсмида, потом – пешком до ворот замка. В кармане мантии лежало письмо от Горация Слизнорта, где тот заверял Гермиону, что будет безумно рад снова видеть ее и ответит на любые ее вопросы.
Возле главного входа стоял какой-то человек в клетчатой мантии, и Гермиона не сразу узнала профессора МакГонагалл. Но когда женщина подняла голову и приветливо улыбнулась, Гермиона торопливо подошла поближе и поздоровалась.
- Мисс Грейнджер, - сказала МакГонагалл. – Доброе утро. Что привело вас в Хогвартс? Вы хотите посетить библиотеку?
Библиотека на этот раз не входила в планы Гермионы Грейнджер, хотя новая директриса Хогвартса позволила своей теперь уже бывшей студентке пользоваться школьными книгами.
- Нет, профессор. Мне необходимо встретиться с профессором Слизнортом. Я отправила ему письмо, и он согласился уделить мне время.
- Понятно. Вас проводить до подземелий?
- Не стоит, профессор, - покачала головой Гермиона. – Я знаю, куда идти.
Но МакГонагалл все же прошла вместе с ней через весь холл и до лестницы, ведущей в подземелья. За это время она успела задать Гермионе пару вопросов относительно ее поступления в Магический Институт, ее оценках на Ж.А.Б.А. и дальнейших планах на жизнь. Гермиона отвечала на вопросы бывшего декана и улыбалась. Она понимала – Минерва МакГонагалл ей гордится. И это было чертовски приятно.
Десятью минутами позже Гермиона стояла перед дверью профессора зельеварения и думала. Она в последний раз спрашивала себя, верно ли поступает, спрашивала - имеет ли право так глубоко вмешиваться в личную жизнь Гарри, Лили и Северуса Снейпа. Она не знала, что может узнать от Слизнорта, не знала, к каким последствиям могут привести ее действия.
«Но я ведь уже думала об этом! Если этого не сделаю я, этого не сделает никто. Гарри ни за что не решится узнать правду, а потом всю жизнь будет корить себя за то, что не выяснил, кто на самом деле его отец! Я поступаю верно… Да, именно так».
И она постучала. Тут же за дверью раздались шаги, она распахнулась, и на пороге появился Гораций Слизнорт. Он почти не изменился – все тот же невысокий толстенький человечек в бархатной темно-красной мантии, обтягивающей заново отросшее брюшко, с той самой улыбкой, которая появлялась на его лице при виде любимых студентов
Гермиона кивнула и вошла внутрь. Слизнорт закрыл за ней дверь.
- Доброе утро, профессор, - вежливо поздоровалась Гермиона. Слизнорт указал ей на глубокое и с виду удобное кресло зеленого слизеринского цвета. Бывшая гриффиндорка почувствовала себя немного неуютно, но все же села. Сам профессор устроился напротив нее в таком же кресле.
- Вы желаете чего-нибудь выпить? – предложил Слизнорт и вытащил палочку из кармана.
- Нет-нет, профессор, - быстро ответила Гермиона. Слизнорт снова улыбнулся, слегка пожал плечами и взмахнул палочкой. На невысоком деревянном столике появилась бутылка вина и один хрустальный бокал. Слизнорт посмотрел сначала на бокал, потом на Гермиону и произнес:
- Точно не хотите? Может, чаю?
Девушка посмотрела на декана Слизерина – тому, похоже, было неудобно, и он стремился предложить ей все, что мог. Наверное, ему было удобнее разговаривать, когда собеседник хоть иногда отвлекался от его лица на чашку чая или бокал вина. Гермиона подумала, и согласилась.
- Чаю можно, - кивнула она и Слизнорт просиял. Он щелкнул пальцами, и велел появившемуся эльфу принести чашку чая, заварочный чайник и тарелку пирожных. Все это появилось на столе спустя минуту. Под пристальным взглядом бывшего учителя Гермиона взяла в руку чашку с горячим чаем.
- Так о чем вы хотели поговорить со мной, мисс Грейнджер? – поинтересовался Слизнорт. – Вы решили написать научную работу по зельеварению? Я слышал, вы поступили в Магический Институт. Поздравляю!
- Да, спасибо, профессор, - ответила Гермиона. – Нет, к сожалению, моя научная работа не имеет к зельеварению никакого отношения. Я поступила на факультет Высшей Трансфигурации и на курсы Высших Чар при Институте.
- Это замечательно, - кивнул Слизнорт. – Такая талантливая студентка, как вы, найдет свое место в любой магической науке! Жаль, что вы не на факультете Высших Зелий. Наука зельеварения уже понесла большие потери.
- Ничего страшного, профессор, - улыбнулась Гермиона. – Когда-нибудь Гарри восполнит эту потерю.
- О да, юный мистер Поттер демонстрировал чудеса у меня на уроках! – воскликнул Слизнорт. – Он определенно унаследовал таланты своей матери! Она была прекрасным зельеваром. Какую оценку получил мистер Поттер по моему предмету?
- А вы разве не знаете? – удивилась Гермиона. – Вы же были в экзаменационной комиссии!
- Увы, нет, - покачал головой Слизнорт. – Когда началась проверка работ, мне пришлось срочно уехать в Мюнхен.
- Он получил «Превосходно», профессор, - сообщила Гермиона. – Хотя это не удивительно, он очень старался сдать экзамен на высшую оценку.
- Он все еще собирается в Школу Авроров? – спросил Слизнорт. Гермиона кивнула. – Да, печально. Но ничего – я надеюсь, у него все получится! Мисс Грейнджер, давайте перейдем к главному. Что привело вас ко мне?
«Так, Гермиона, успокойся. Просто не выдавай волнения…Это всего лишь твой бывший преподаватель…».
- Профессор, понимаете, я решила написать книгу… - начала Гермиона и замолчала. «Мерлин! Почему так трудно говорить неправду? Гарри с Роном столько раз обманывали учителей! Почему я не могу?». - Про родителей Гарри, про людей, которые его учили… которые сыграли в его жизни важную роль…
- Это замечательная идея! – Слизнорт пришел в восторг. – И вы хотите спросить у меня про… - тут он сделал паузу.
- Лили Эванс и Северуса Снейпа, - закончила его фразу Гермиона. – Я знаю, в то время они были вашими лучшими учениками. И мне кажется, что вы можете рассказать мне о них немного больше, чем остальные.
- Вы абсолютно правы, - произнес Слизнорт. – Они действительно были моими лучшими учениками. Жаль, судьбы их обоих оказались столь несчастны… Знаете, они были знакомы еще до поступления в Хогвартс – так мне показалось. Да и Лили подтвердила это. Они с Северусом занимались зельевареньем вместе – когда проходили совместные занятия Гриффиндора и Слизерина, они всегда садились за одну парту и готовили свое зелье. И всегда справлялись с заданием первыми и их результаты были лучшими.
Лили была замечательной девочкой – добрая, спокойная, умная – она все схватывала на лету и никогда не ввязывалась в межфакультетные стычки. У нее был поистине гриффиндорский характер, но ход ее мыслей всегда оставался для меня загадкой. Иногда мне казалось, что ей подошел бы Слизерин… У нее никогда не было много друзей. Да, в Гриффиндоре ее любили, она помогала своему курсу с домашними заданиями по трансфигурации и зельям, по чарам и травологии. Она всегда была готова дать совет, но никому не открывалась настолько, чтобы иметь друзей. Ее единственным другом за первые три года обучения в школе был Северус.
«Снейп? Замечательно. Они с Лили дружили… Значит, хоть в чем-то я оказалась права».
- Они с Лили были во многом похожи, - продолжал Слизнорт. Похоже, ему доставляло истинное удовольствие рассказывать про те времена, хоть выражение его лица было немного грустным – тяжело было вспоминать про тех, кто отдал свои жизни во имя победы добра. – Оба умны, очень умны. Я часто видел их вдвоем, и не только на своих уроках. Они вместе шли в Большой зал, вместе выходили из него, готовили уроки в библиотеке, и гуляли по территории Хогвартса. Северусу несладко приходилось на собственном факультете, он ведь был полукровкой, вам это известно?
Гермиона кивнула. Она могла бы сказать, что происхождение – не главное, но ей не хотелось перебивать преподавателя.
- В общем, Лили была очень дружна с Северусом. Многим гриффиндорцам не нравилась эта дружба, слизеринцы подозрительно косились на Северуса, словно он был шпионом на собственном факультете. Все-таки Лили была маглорожденной волшебницей, ее не любили в Слизерине. Но мне кажется, им обоим было все равно, что про них думали. Все было довольно спокойно, пока к происходящему не подключился Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Это случилось на втором курсе – их первая стычка с Северусом. Я не буду описывать, что тогда произошло, могу только сказать, что Северус и Сириус оказались в больничном крыле, а у Джеймса были серьезные проблемы с директором.
«Замечательно! Вот мы и приблизились к основным событиям».
- В тот день Лили устроила Поттеру настоящий скандал. Минерва потом говорила об этом в учительской – Лили заявила, что Поттер пожалеет, что родился на свет, если сделает что-то подобное еще раз. О них снова сплетничала вся школа, - вздохнул Слизнорт. – На следующем моем уроке эти двое сидели очень тихо, но мне казалось, что Северус бросает на Поттера и Блэка какие-то очень нехорошие взгляды.
Примерно в то время я организовал дополнительные занятия по зельям, на которые из всей школы пришло пять человек – Лили, Северус, и три равенкловца старших курсов. Стало немного поспокойнее – поуменьшилось скандалов между «Мародерами», как их называли, и Северусом.
Я очень пристально наблюдал за развитием их отношений. Хотя ни разу за все это время они не выходили за рамки обычной дружбы, мне казалось, что за этим скрывается нечто большее. Скажу честно – я был бы не против этих отношений. Они казались мне хорошей парой, несмотря ни на что.
«Что-то все очень странно… Профессор рассказывает мне такие вещи, что просто страшно становится! А может, все дело в том, что он слишком много пьет? Молчи, Гермиона, молчи! Пусть говорит, тебе ведь именно это и нужно! Только не красней…»
- Я помню, на пятом курсе их обучения это сражение за внимание Лили переросло в самую настоящую войну. Войну не на жизнь, а на смерть. Мне казалось, что добром это не кончится… но в один момент Джеймс Поттер победил. Я не знаю, что такого ужасного сделал Северус, в чем была его ошибка, но Лили страшно с ним поругалась, об этом опять говорила вся школа. В Хогвартсе вообще сплетни разлетаются моментально.
«Мерлин! Это уже вторая бутылка вина! Может, ему уже хватит?».
- Но однажды я возвращался в лабораторию после одной из наших вечеринок – вы понимаете, какие вечеринки я имею в виду, мисс Грейнджер – и я увидел очень интересную картину. Возле статуи Вродека Великолепного стояли два человека – студенты пятого-шестого курса – и тихо о чем-то разговаривали. Я хотел быстро пройти мимо, но успел услышать голоса Лили и Северуса – речь явно шла о Джеймсе Потере, и о каком-то плане… О том, что они помирились, никому кроме меня, так и не стало известно.
Я не могу с уверенностью заявить, что их отношения были чем-то большим, чем дружба. Но могу сказать одно – они встречались в тайных местах, а это может указывать на определенные вещи, верно?
«Что-то он недоговаривает. Он говорит очень туманно, но я чувствую, больше не скажет… А если я не буду задавать вопросы, он что-то заподозрит…».
Гермиона задала еще несколько безобидных вопросов, касающихся последних курсов Лили Эванс, несколько вопросов про Снейпа – особенно про его успехи в зельях и Защите от Темных Искусств.
- Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, мисс Грейнджер? – спросил Слизнорт. – Только я прошу вас, расскажите сначала все это Гарри. Мне кажется, некоторые вещи, которые вы от меня узнали, не должны увидеть свет без его разрешения.
- Конечно, профессор, - согласилась Гермиона. – У меня тоже просьба – не говорите никому об этом разговоре. Чем меньше людей узнают про мои идеи насчет книги, тем лучше.
- Это должно стать неожиданностью для общественности?
- Совершенно верно.
«Господи, что я делаю! Я лгу учителю!».
- Хорошо, мисс Грейнджер. Только пообещайте, что пришлете мне первый экземпляр с вашим автографом на обложке!
«Да… Почему я не придумала более реальную причину?».
- Конечно, профессор! Вы мне очень помогли. Если мне понадобится еще информация, можно будет к вам обратиться?
- В любое время!
«Замечательно. Просто класс. Гарри меня убьет».
***
Гермиона пыталась привести свои мысли в порядок. «Что у меня есть? Снейп в школе дружил с Лили, так сказал Слизнорт. Возможно, между ними было что-то большее, чем просто дружба, и это приводило Джеймса Поттера в бешенство. Лили и Снейп поссорились в конце пятого курса… из-за чего? Это неизвестно. Пожирателем Смерти Снейп стал несколько позже, это не могло быть причиной. Кстати, про этот фрагмент жизни, про отношение Лили к Снейпу-Пожирателю Слизнорт даже не заикнулся. Похоже, даже у изрядно выпившего профессора была своя черта, которую он не переступит ни за что. Или он просто не знал? Да нет, чушь. С такими выдающимися учениками он просто обязан был продолжить общение.
Это далеко не полная информация, мне этого недостаточно. Основные события развивались после Хогвартса, нужно отыскать хоть кого-то, кто может рассказать мне о том отрезке времени! Мерлин, вот ведь проблема…Тут даже учителя не спасут, раз уж эта связь между гриффиндоркой и слизеринцем была такой тайной. Помочь мне сможет только кто-то достаточно близкий…»
И тут Гермиону осенило. Сестра Лили, Петуния Дурсль! Конечно, Гарри говорил, что Петуния ненавидит его маму, но ведь он мог и преувеличить, они все же родные сестры, пусть между ними и встал Хогвартс. Адрес дома Дурслей Гермиона помнила отлично. Главное – застать Петунию одну, в присутствии Вернона Дурсля она вряд ли согласится разговаривать на подобные темы…
«Ну все, Гермиона. Мерлин тебе в помощь, и удачи в этом нелегком деле…».
***
Дом номер четыре по Тисовой улице оказался очень аккуратным и чистым коттеджем с подстриженными газонами и прекрасными клумбами с цветами. Дорожка, ведущая к дому, выложена белой плиткой, а на крыльце расставлены керамические горшочки с зелеными растениями.
Гермиона прибыла на Тисовую улицу рано утром. Она хотела быть уверенной, что мистер Дурсль уедет на работу, а Дадли уйдет гулять с друзьями. Когда Петуния осталась дома одна, Гермиона вышла из-под тени деревьев, растущих за забором соседнего дома, и направилась к высокой худой женщине, поливающей цветы.
- Миссис Дурсль?
- Да, а кто вы? – дружелюбно улыбаясь, спросила Петуния. Похоже, то, что Гермиона оделась по-маггловски, сыграло в ее пользу.
- Меня зовут Гермиона Грейнджер, - ответила девушка. – Я однокурсница и подруга вашего племянника, Гарри Поттера.
Сказала это и внимательно посмотрела на Петунию, напряженно размышляя, к чему приведет ее подобное заявление. С лица Петунии исчезла улыбка, но она не кинулась прочь от Гермионы, а продолжала смотреть все так же дружелюбно. Какое бы отношение к магии ни было у Петунии раньше, сейчас оно изменилось в лучшую сторону. Женщина вздохнула и указала на дом.
Усадив Гермиону в кресло в гостиной, Петуния выжидающе посмотрела на нее.
- Вот уж не думала, что еще услышу об этом неугомонном ребенке, - устало сказала Петуния. – У меня не осталось никаких обязанностей по отношению к нему. Чего вы от меня хотите, мисс…
- Грейнджер, - напомнила Гермиона. – Я пришла поговорить вовсе не о Гарри. Предупреждаю, разговор вам может не понравиться, но прошу вас, помогите мне. Это очень, очень важно.
- Что вы от меня хотите? – повторила вопрос Петуния. Похоже, миссис Дурсль была готова на все, лишь бы поскорее избавиться от гостьи. Хотя Гермиона явно произвела на нее хорошее впечатление. – Говорите, мне еще обед готовить.
- Я не понимаю, о чем вы, - холодно произнесла Петуния.
«Как бы подобраться к нужной теме, что б она не выгнала меня…».
- Вам знакомо имя Северуса Снейпа?
Петуния вздрогнула. Имя профессора зельеварения произвело на нее сильное впечатление. Да, они, похоже, были знакомы, и знакомство это было не из приятных. Миссис Дурсль передернуло, лицо слегка перекосилось, она посмотрела на Гермиону широко открытыми глазами, явно размышляя, в чем она провинилась перед Господом.
«Молодец, Гермиона. Нашла способ начать разговор».
- С-снейп? – дрожащим голосом переспросила она. – Ничего не знаю…
- Послушайте, - начала Гермиона, - чего вы боитесь? Ваша сестра давно умерла, профессор Дамблдор и профессор Снейп убиты… Никто вас не тронет, если вы ответите на мои вопросы.
- Задавайте ваши вопросы и убирайтесь, - тихо произнесла Петуния. Гермиона вздохнула. Могло быть и хуже.
- Расскажите, пожалуйста, про отношения Лили и Снейпа.
- Отношения? – переспросила Петуния. Она сдалась – наверное, решила рассказать все, чтобы поскорее отделаться от волшебницы. А может, хотела избавиться от теней прошлого. – Это можно назвать отношениями? Лили писала мне иногда, и во всех письмах она только и делала, что ругала ваших Дамблдора и Снейпа. А однажды Снейп заявился ко мне домой и требовал сказать ему, где Лили. Он тогда был очень зол, вел себя крайне невежливо и грубо, Мы еле сумели его выпроводить, Вернону пришлось вмешаться. Нам тогда пришлось переехать, соседи видели этого человека. Мне даже показалось…что Снейп немного пьян.
А на следующий день пришло письмо от Лили. Она писала, что Снейп предал ее, что он стал…как это? Пожирателем Смерти. Лили писала, что ей пришлось переехать на новое место, что б «Северус ее не нашел». Она клялась, что никогда не простит его, что ненавидит его и выйдет замуж за Джеймса Поттера. Этот разгильдяй никогда не нравился мне (да и видела я его всего один раз), а Лили дружила с ним, не более. К тому же, Лили сказала, что в этой свадьбе как-то замешан ваш директор.
Это стало ее последним письмом почти на год. Она написала, что не хочет подвергать опасности меня и Вернона. Не хотела, как же! Тогда бы она избавила нас от общества этого мерзкого человека, воплощения зла, Снейпа! Он больше не приходил к нам, и мы были рады этому. Он был человеком с ужасным характером, очень неприятным в общении. И я не знаю еще, чьим сыном является мой племянник, он иногда бывал так же невыносим.
Но потом я получила еще одно письмо. Это стало последним, ее самым последним письмом мне. Она была неглупой, понимала, что я не имею желания с ней общаться. Но мне кажется, у нее не было иного выхода, кроме как написать мне. Я дам вам это письмо, оно расскажет вам больше, чем позволяет мне мое время.
Петуния вышла из гостиной и вернулась спустя пару минут с пожелтевшим конвертом в руке.
- Забирайте это и уходите. Скоро вернется Дадлик, и я не хочу, что б мой сын общался с людьми вроде вас.
«Как вам угодно. Не имею желания продолжать общение с вами».
Когда Гермиона вышла из дома Дурслей и отошла на приличное расстояние, Петуния Дурсль вышла на крыльцо и посмотрела ей вслед.
- Прости, Лили, я не смогла, - прошептала она. – Но ты не можешь винить меня в этом. Эта девочка докопается до правды, я чувствую. Удачи вам, мисс Грейнджер…
Внезапный порыв ветра, пронесшийся по Тисовой улице, высушил одинокую слезу, впервые за много лет появившуюся на лице Петунии Дурсль.
