Как хрусталь

Увидеть тебя и видеть,
и видеть тебя, и видеть,
и видеть, и вдруг решиться
поднять на тебя глаза...
/Вера Павлова/



Анимагия — искусство трансфигурации человеческого тела в тело животного и обратно.

Поздно. В библиотеке почти никого, только семикурсники в дальнем углу, обложившись книгами, конспектами, пергаментами, учат что-то.

- Драко, даже Грейнджер полчаса назад ушла! Я не понимаю, зачем тебе понадобилось учить сегодня Трансфигурацию, если экзамен только через два месяца? – Пэнси морщит носик, тяжело вздыхает, смотрит пристально. Ее тень причудливо кружится на стене в свете факелов.

- Паркинсон, если ты забыла, то я тебя сюда не звал, ты сама увязалась. Можешь идти, я тебя не держу.
Пэнси обиженно отворачивается, но не уходит, только разглаживает складки на форменной юбке.

Вид животного, в которое способен превращаться анимаг, называется анимагической формой. Для каждого анимага возможна только одна анимагическая форма. Она определяется личностными качествами волшебника в период обучения анимагии.

Бархатная тишина библиотеки, пожелтевшие страницы учебника, витиеватые буквы…. Теперь Драко знает, как пахнет скука.

Луна сидит у окна, спиной к нему, читает книгу в обложке совершенно дикой расцветки (именно в таких, видимо, и пишут про нарглов). Временами она делает какие-то пометки в своей тетради (у нее странное фиолетовое перо), а временами задумчиво смотрит в окно и теребит сережку-редиску (мечтает, наверное, потому что уже давно стемнело, и ничего не видно, даже звезд). Почему-то Драко уверен, что она любит звезды. И землянику.

Анимагическая форма носит те же самые физические дефекты, что и у оригинального тела волшебника. Например, если у волшебника на теле есть шрам, он будет присутствовать и на его анимагической форме.

Вряд ли он вспомнит, что прочитал за эти два часа. Зато он может видеть в стекле ее отражение, хрупкое, дрожащее от зажженных повсюду свечей.

Когда она чем-то увлечена, то прикусывает губу. Или накручивает волосы на палец. А еще она постоянно ныряет под стол, чтобы поправить гольфы. Вот и сейчас.

- Может, ей вечнолипкое заклинание посоветовать, чтобы не сползали? – Пэнси усмехается.

Драко молчит и даже не смотрит на нее.

Часто бывает, что у одного и того же волшебника анимагическая форма и Патронус совпадают… Часто бывает, что у одного и того же волшебника ….Часто бывает….Час..

- Знаешь, Драко, не надо думать, что все вокруг глупее тебя. Я же вижу, что ты на нее весь вечер смотришь, – у Пэнси руки дрожат, когда она это говорит. – Только одного понять не могу, что же ты в ней нашел.

Пэнси встает из-за стола, чуть медлит, ждет, что он ответит. Драко сидит прямо, погрузившись (будто бы) в чтение.

Пылинки, парящие в воздухе, напоминают крошечных сереброкрылых мотыльков, летящих к свету.

Перед тем, как уйти, Пэнси громко говорит:

- Что ж, желаю тебе удачи, Драко.

Именно в этот момент Луна оборачивается и с любопытством смотрит в его сторону. Драко чувствует, чувствует, чувствует на себе взгляд ее льдисто-голубых глаз.

Мурашки по коже.

«Не смотри.
Не смотри.
Не смотри, заклинаю».

Ее длинные волосы небрежно перевязаны атласной лентой. Оранжевой. А еще она водит пальцем по строчкам, когда читает. Забавно.

Каждый анимаг обязан зарегистрироваться в Министерстве Магии. Его имя, анимагическая форма и особые приметы должны быть внесены в специальный реестр, для того, чтобы…

Драко не знает, что ему делать. Как не думать об этой сияющей девочке с глазами-льдинками.

В отличие от оборотня, превращение себя в животное подконтрольно воле анимага, и не влияет на характер и психику личности.

Драко поднимает голову и – сердце останавливается – встречается с ней взглядом. Она смотрит не в окно, нет-нет, она смотрит на него. Ее четкое прежде отражение становится вдруг зыбким и прозрачным, и Драко кажется, что вот-вот из ее глаз потекут жемчужинки-слезинки.

Время в этот миг останавливается, в целом мире нет никого, только эти двое – мальчик и девочка, что смотрят вглубь друг друга. В самую душу. До дрожи.

А в воздухе все также пляшут невесомо пылинки, тени плетут кружево на потолке, пахнет скукой, и мадам Пинс пронзительным голосом требует освободить библиотеку.

Луна проходит совсем близко, прижимая к себе книгу в сверкающей всеми цветами обложке, и не оборачивается, когда Драко окликает ее хриплым, чужим почти что голосом. Но все же у стеллажа с книгами по Зельеварению она останавливается.

За окном начинается дождь, и капли глухо барабанят по карнизам.

Драко рад, что не видит ее глаз. Так легче будет сказать.

- Луна…

Ее волосы пахнут земляникой.

«Молись, чтобы я в тебя не влюбился».

- Ты… У тебя щека испачкана чернилами.

Она шумно выдыхает и, неразборчиво прошептав что-то, почти бежит к выходу.

Драко закрывает лицо руками, в эту минуту ему хочется разбить чертово окно и выпрыгнуть в дождь.

«Молись, чтобы я не снился тебе».