Виктор Крам спрашивает Гермиону:
- Герм-и-она, почему ты не ходишь на прорицание?
- Потому что Сивилла Трелони - не настоящая ясновидящая!
- Почему?
- Я ей написала на доске «Сивилла Трелони - коза, а Патил с Браун - тормоза», так она час выясняла, кто это написал!
– Ну и кто из вас доложил обо всем Сириусу? – вопросила Гермиона, едва они с Гарри и Роном покинули подземелье и отошли на безопасное расстояние. – Виновен, – откликнулся первый, но в голосе его не было больше и тени сожаления. – Браво, дружище! – просиял Рон и от души хлопнул друга по плечу. – Снейп с котлом на голове – я такого до смерти не забуду! – и вновь зашелся в приступе хохота. – Эксклюзив! Колина бы к нам с его камерой! – Да вы хоть понимаете, чем это могло обернуться? – воскликнула Гермиона, преграждая друзьям путь. – А если бы он не успел сбежать, и Снейп бы его поймал? Он же не идиот, он же понял, что это не студенты сделали – мы же все были у него на глазах! Так что теперь он будет искать, кто виноват! И в первую очередь будет следить за нами! От тебя, Гарри, я не ожидала… – Эй, а для меня это, по-твоему, в порядке вещей? – возмутился Рон. Отмахнувшись, Гермиона забросила на плечо сумку и поспешила к лестнице. С этих двоих взятки гладки, но вот исполнитель главной роли сегодняшнего спектакля не иначе как совсем выжил из ума, переобщавшись с незабвенной троицей. О чем, о чем он только думает? Он же и так рискует, находясь здесь, рискует каждую минуту! – Ненормальный! – выкрикнула она, врываясь в Выручай-комнату. – Какого черта ты вытворяешь? Не знаешь, чем это чревато? А если бы Снейп успел тебя зацепить? – Не успел бы, – прекратив смеяться, заверил Сириус, – у него не такая хорошая реакция. – Да неужели? – Гермиона гневно сверкнула глазами. – Откуда тебе что-то знать о нем теперешнем? Столько лет прошло! – Ладно тебе, – пошел на попятную Блэк, – все же обошлось! – Ни разу, – выдохнула, опускаясь на край незаправленной постели. – Я уверена, он этого так не оставит. И никто бы не оставил: такое унижение, да на виду у всего класса! Ты все равно что объявил о себе письмом: теперь у Дамблдора наверняка сомнений не осталось! Не удивлюсь, если он к вечеру нас вызовет, – подавив вздох, она подняла взгляд на притихшего Сириуса. – Знаешь, я так устала бояться за тебя. А ты как назло… – Прости меня, – тихо сказал он, привлекая ее к себе и невесомо целуя в висок. – Если вызовут – говорите, как есть. Наверное, мне и впрямь не стоило… Это не легче: быть здесь и сидеть в четырех стенах, так какая разница?.. Все равно затворником... Гермиона закусила губу. Кажется, не нужно было высказываться так резко. Да и имеет ли она право судить его, не зная, каково это: после двенадцати лет, проведенных в камере, вновь сидеть взаперти и не иметь возможности чувствовать себя спокойно. Неудивительно, что Блэка тянет на риск, подвиги и ребячество: он лишь пытается восполнить для себя хотя бы малую часть того, чего был лишен в Азкабане… – Что уж теперь, – Гермиона качнула головой и медленно провела ладонью по его небритой щеке, – то сделано, то сделано. Губы Сириуса тронула слабая улыбка. – Побудь сегодня со мной, – прошептал он, прижимаясь лбом к ее лбу. – Вместо библиотеки. Ну вот, пожалуйста: только уступила, и на тебе! И что за человек – совсем меры не знает!
***
Джейн сидела на трибуне и увлеченно рисовала с натуры видимую часть замка, периодически поглядывая на близнецов, раз за разом пролетавших мимо. Окрики вроде «Прекратите рисоваться» или «Займитесь, наконец, делом» не давали никакого результата, а отказ приходить на тренировку не принимался, да и саму Джейни не впечатляла перспектива скучать в одиночестве. Так что, взвесив все за и против, она решила приходить лишь «для галочки» и заниматься в это время чем-нибудь своим, предполагая, что при таком раскладе Фред с Джорджем не будут на нее отвлекаться. Затея отчасти оправдалась, но сегодня близнецы разошлись не на шутку. В данный момент они, не обращая внимания на отчаянные призывы остальной команды, дурачились на высоте около двадцати футов. Джейни же твердо решила игнорировать эти ужимки, потому и не заметила, как Джордж, заломив очередной вираж, не удержался на метле и с глухим стуком рухнул на поле. – Мерлин мой, – оглянувшись на звук, она мигом отшвырнула карандаш и пергамент и рванула вниз по ступенькам. Отношения с не в меру активными близнецами научили быстро бегать: практики в этом плане было предостаточно. – Доигрались… Живой? Встать можешь? – залепетала она, падая на колени рядом с болезненно сморщившимся Джорджем, и с огромным облегчением выдохнула, когда тот сел без посторонней помощи. – Нормально, – заверил он и, опираясь на плечо брата, поднялся на ноги. – Ничего себе нормально, с такой-то высоты! – возмутилась Джейни, нежно беря его лицо в ладони и заглядывая в любимые глаза. – Так, мы пошли в замок, в больничное крыло! – объявила она остальной команде, и Анжелина, фыркнув, пробормотала: – Нечего сказать, потренировались. – Заткнись, – бросила ей Джейн, в то время как Джордж продолжал гнуть свое: – Да не надо никуда идти, со мной всё нормально! Я в порядке! – Вот если Помфри скажет то же самое, – парировала Джейни, – тогда я успокоюсь. Худшие ее опасения, к счастью, не оправдались, хотя результат все-таки оказался неутешительным: перелом ребра. – Это ты еще легко отделался, – недовольно пояснила медсестра, – но на ночь остаться все-таки придется. А вы двое – можете быть свободны. – А нельзя тоже остаться? – вскинулась Джейн, и Фред согласно закивал. – Нет, – отрезала мадам Помфри. – Вот с утра я его отпущу и поговорите. – Мне что, на занятия придется идти? – возмутился, приподнимаясь, Джордж. – Конечно. Завтра ты уже будешь полностью здоров. – Но так нечестно! Однако его недовольство, как и упрашивания Фреда и Джейни, ни на что не повлияло. Мадам Помфри без тени сожаления выставила обоих за дверь. – Нашли чем заняться, – ворчала Джейн по пути в гриффиндорскую башню. – Всё ваши глупости – видишь, чем обернулись? Поначалу Фред никак не реагировал на упреки, затем, распалившись, начал огрызаться, а выйдя из терпения, развернул ее к себе и заткнул долгим поцелуем. Джейни протестующе замычала, но уже через несколько секунд прикрыла глаза и настойчиво потянула его в сторону ниши, еще в прошлом году обнаруженной троицей за пыльным гобеленом. – Сумасшедшая, – нежно прошептал Фред, еще крепче прижимая ее к себе. – Уж кто бы говорил, – подавшись навстречу, Джейн ловко выправила из его брюк рубашку, запустила под нее руки и холодными ладонями провела по бокам Фреда, заставляя его коротко простонать сквозь зубы. И тотчас же, словно в ответ на неположенный звук, за поворотом послышались тяжелые, гулкие шаги, слишком хорошо знакомые всем нарушителям школьных правил. – Черт побери, Филч! Бежим отсюда, – шепнула Джейн, запахивая на себе блузку. Застегиваться не было времени, и они с Фредом бросились наутек, как были – благо, догнать хоть кого-нибудь из них Филчу не удавалось еще ни разу. Если троица и попадалась, то только непосредственно на месте преступления. При появлении раскрасневшейся парочки в помятой одежде гостиная разразилась аплодисментами и одобрительными криками, напрочь заглушившими возмущенные перешептывания, которых, впрочем, было ощутимо меньше. – Вы откуда такие? – ошарашенно поинтересовался Рон у старшего брата. – С тренировки, – как ни в чем не бывало отрапортовал тот и, подмигнув лукаво улыбающейся Джейни, добавил: – Что ж, прошу нас простить, у нас еще кое-что на вечер запланировано, – и за руку потянул ее к лестнице. – Во дают, – покачал головой Рон и снова взялся за домашнее задание.
***
– Ничего себе, – только и сумела выдавить из себя Гермиона, когда Джейн прямо за завтраком в подробностях поведала ей эту весьма занимательную историю. Робкое "Тут же дети" было встречено невозмутимым: "Это их проблемы". – Я многое пропустил, – признал Джордж, присоединившийся к остальным несколько минут назад, – я думал, вы двое волновались за меня, скучали, а вы… – Мы скучали, – заверила его Джейн, хитро блеснув глазами, и прижалась щекой к его плечу. – Ну конечно, так я вам и поверил, – Джордж отвернулся, изобразив смертельную обиду; но глаза его смеялись. – Ладно, хочешь, я тебе докажу? – Не здесь, – тут же среагировала Гермиона, предпочтя не задумываться о том, что у подруги на уме. За время общения с неугомонной троицей она успела не раз убедиться, что от них можно ждать чего угодно. А застольных откровений на сегодня уже хватит, и так уже все наслушались. Вон, третьекурсники до сих пор переглядываются и хихикают. – Давайте лучше обсудим планы на Рождество, – неожиданно поддержал Гарри, и Гермиона метнула в его сторону благодарный взгляд. – Да что там обсуждать, – вмешалась в разговор Джинни, – все едут по домам. Мама приглашает всех вас, и… – Простите, ребята, но Рождество – семейный праздник, и я не брошу Си... нашего друга встречать его в одиночестве, – развел руками сознательный крестник. – Но он тоже может поехать, – не слишком уверенно возразила Джинни, но Фред тут же одернул ее: – Он ни за что не согласится. Забыла, что было в прошлый раз? – Это была не его вина, – резонно заметила сестра, бросая на Джейн уничтожающий взгляд. – Но мы ведь можем собраться на Гриммо и после Рождества? – миролюбиво уточнила Гермиона. – Я тоже встречу с родителями, а потом поеду туда. – И мы, – подала голос троица. Воодушевление друзей передалось и Рону с Джинни, которые, еще в сентябре наслушавшись рассказов о незабываемых каникулах, в этот раз захотели присоединиться. Правда, им еще предстояло обсудить это с миссис Уизли...
***
Почти для каждого из друзей само по себе Рождество ничем не отличалось от прочих: застолье в узком кругу, елка и музыка времен родительской юности. Исключением стала только площадь Гриммо: Гарри и Сириус даже не стали накрывать стол – Блэк приготовил нехитрый ужин, заклинанием вызвал из кладовой несколько бутылок сливочного пива, и крестный с крестником почти до рассвета просидели в гостиной, говоря обо всем на свете. И, конечно, Гарри не смог не задать так давно мучивший его вопрос, тем более что обстановка как нельзя лучше к этому располагала: – А как так вообще вышло, что вы с Гермионой… сошлись? Губы Сириуса тронула легкая улыбка. – Да я и сам не знаю, – признался он после секундной паузы. – Помнишь, мы с вами троими тогда встречались в Хогсмиде, в пещере? Ну так вот, она потом еще, уже одна приходила. Я думал, жалеет меня, злился, просил ее перестать, а она все равно ходила. Дальше и хвост привела – Джейн с близнецами. Вчетвером стали ко мне таскаться, – Блэк задумчиво потер переносицу, припоминая. – Так и завертелось это все. Привык я к ней, чего уж тут. Думал про нее часто, даже когда сам еще не сообразил, что к чему. А потом как-то все спонтанно: она про Крама этого сказала что-то, а я возьми да спроси, почему, мол, она тогда не с ним а со мной. И по глазам ее все увидел. Сириус говорил о Гермионе с такой теплотой и нежностью в голосе, что у Гарри перехватило дыхание от осознания, что крестный, похоже, по-настоящему любит его подругу. Да и невозможно было не замечать, как сам он меняется, когда Гермиона рядом: в такие моменты у Блэка просто глаза сияли. Эти двое были совершеннейшими антиподами: Гарри не представлял себе более разных людей, как еще недавно не мог представить, что их может связать что-то общее. Но теперь видел улыбку у крестного на губах – улыбку, напоминавшую о человеке со старой свадебной фотографии Поттеров, о том, кем он был – и, возможно, мог снова стать. А это уж точно стоило чего угодно. – Ладно, а у тебя как с девушками? – сменил тему Блэк, то ли смутившись, то ли не желая посвящать Гарри в подробности своих отношений с его лучшей подругой. И теперь настала очередь Гарри краснеть. – Посредственно, – пробурчал он, отводя глаза. – Но ведь есть кто-то на примете? – уточнил Сириус, почти проглотив вопросительную интонацию. Ответ читался у крестника в глазах: дама сердца у него определенно имелась. Неуверенно кивнув, Гарри развеял последние сомнения Блэка, но откровенничать не спешил. Давить на него Сириус не стал, как не стал и озвучивать пожелание получше присмотреться к Джинни. Что-то подсказывало ему, что дело совсем не в ней. Но раз Гарри не хочет распространяться о своем увлечении, значит, на то есть причины. В конце концов, сам Сириус тоже не спешил рассказывать ему об отношениях с Гермионой. Потому что до последнего момента не верил, что кто-то, и уж тем более она, такая чистая и правильная девочка, сможет полюбить его – как никак, двенадцать лет в тюрьме даром не прошли. После Азкабана он и мечтать не мог о взаимных чувствах, это казалось чем-то несбыточным и далеким. Но судьба преподнесла очередной сюрприз, и на этот раз, как ни странно, приятный…
***
Тем временем в «Норе» как раз подали десерт, но отведать его так никому и не удалось: в предусмотрительно распахнутое Роном окно влетела семейная сова Стрелка и упала точно на праздничный пирог. Разглядев на принесенном горе-птицей конверте знакомый почерк, близнецы незамедлительно умчались с письмом наверх. Немного погодя за ними последовали и Рон с Джинни: нетрудно было догадаться, что в послании обговаривается предстоящий визит к Сириусу. – Что Джейн пишет? – хитро поинтересовалась Джинни, вглядываясь в сияющие лица старших братьев. – Ну, если опустить некоторые предложения, то спрашивает, когда мы за ней приедем, – отозвался Джордж с довольной ухмылкой. – А что за предложения? – заинтересовался Рон. – Много будешь знать, скоро состаришься, – уклончиво ответил Фред, вчетверо складывая листок и убирая его в карман. – Ну что, завтра заберем ее? – Хоть бы и так, – пожал плечами Джордж и повернулся к младшеньким: – А вы с нами? Не передумали? – Еще чего, – фыркнула Джинни. – Только с мамой договоримся. – Попробуйте, – весело хмыкнул Фред. – Может, вам больше повезет. – Хоть бы удачи пожелали, – пробурчал Рон, выходя из комнаты следом за сестрой, которая про себя уже подбирала аргументы для миссис Уизли. Но близнецы и не думали скрещивать пальцы на удачу: они были слишком заняты написанием ответа.
***
Четверых Уизли и присоединившуюся к ним Джейн остальные встречали прямо на улице: не успели они выбраться из автобуса, как навстречу бросились раскрасневшаяся Гермиона, улыбающийся Гарри в куртке нараспашку и виляющий хвостом черный пес, у которого на обледенелой земле разъезжались лапы. – Как Рождество? – осведомилась Гермиона, оглядывая воодушевленно переговаривающуюся толпу. – Неплохо. Как всегда, – ответил за всех Рон, – а у вас? Обменявшись впечатлениями, компания проследовала в дом, однако не успели друзья перешагнуть порог родового имения Блэков, как развернувшаяся перед ними картина заставила замереть и резко замолчать. Прямо в центре прихожей, спиной к двери, сидел домовой эльф Кричер и натирал чем-то старомодную женскую туфлю, одновременно с этим жалуясь ей на свою горькую судьбу: – …устроил тут проходной двор… О, если бы хозяйка была жива, она бы их всех немедленно выставила! Когда здесь гостил только мальчишка Поттер, Кричер не возражал, Кричер не имеет ничего против чистокровных волшебников, но теперь явилась девчонка-грязнокровка, а еще, говорят, и предатели крови прибудут… Вот с кем связался молодой господин, какой кошмар… Если бы это всё видела моя госпожа… Гермиона залилась краской, а на лице Сириуса отразилась такая ярость, что, если бы не его девушка и крестник, повисшие на нем и удержавшие от решительных действий, встреча эльфа с обожаемой им хозяйкой состоялась бы совсем скоро. – Сириус, прошу тебя, успокойся, пожалуйста, – зашептал Гарри, все еще не ослабляя хватку. – Не обращай внимания. – Он свихнулся, да? – осведомилась Джейн, подавив смешок. – Кричер слишком долго был один, – вступилась за эльфа Гермиона, – и привык к таким… странным собеседникам. – Он хотя бы с портретами мог поговорить, – отпарировал «молодой господин», – а вот мне в Азкабане было не с кем перекинуться словечком! И, тем не менее, я не разговариваю с обувью. Эй, Кричер! Домовик обернулся и, не выпуская туфли из рук, низко поклонился хозяину, продолжая бормотать себе под нос: – Вот они, пожалуйста, стоят тут, разодетые, будут теперь разорять дом и развратничать… – Заткнись, – приказал Сириус, в то время как Джейни, выглянув из-за его спины, поинтересовалась: – А что в твоем понимании значит развратничать? – Когда будете ложиться, дверь изнутри закрывайте, – предупредил Гарри, – он может ночью забрести в комнату и ходить причитать. – Верно подмечено, – одобрил Блэк и шуганул эльфа. – Так, все разделись? Пойдемте, и добро пожаловать! Смеющаяся компания перекочевала в гостиную, где гости стали выкладывать на стол привезенное угощенье. Сириус тем временем разжег в камине огонь, сразу прибавивший в гостиной тепла и уюта. Да и вообще – весь дом теперь казался другим: обжитым, а не запустевшим – и уже не производил столь отталкивающего впечатления. Завороженная танцем языков пламени, Гермиона с трудом отвела от них взгляд: в поле зрения тут же попали обнимающиеся Фред, Джордж и Джейн, а в следующее мгновение Сириус – легок на помине! – опрокинул ее к себе на колени. И Гермиона, в кои-то веки совершенно не беспокоясь, что о ней подумают остальные, прильнула к его губам.
***
– Нет… Нет! Только не снова!.. Сириус резко открыл глаза, и первым, что он увидел, было взволнованное лицо склонившейся над ним Гермионы. – Ты в порядке? – обеспокоенно поинтересовалась она, касаясь его лба прохладной ладонью. – Да, а что такое? – деланно удивился Блэк, на самом деле прекрасно понимая, в чем дело. Кошмары – отголоски Азкабана – мучили его уже не первый год, но, как назло, именно сегодня он забыл о звукоизолирующем заклинании. Поэтому даже странно, что у его постели еще не толпятся все семеро… – Ты стонал во сне, а когда я вошла, еще и метался по кровати, – Гермиона не сводила с него настороженного взгляда. – Сириус, что тебе снилось? Блэк долго молчал, и она уже подумала, что не получит ответа, как в повисшей тишине отчетливо прозвучало страшное слово: – Азкабан, – сказал Блэк куда-то в сторону, не поворачивая головы. – Дементоры. Подтвердились худшие опасения, и Гермиона до боли закусила губу. Об Азкабане она впервые услышала, будучи на втором курсе, и всегда ужасалась при одном упоминании этого места. Однако теперь пришлось убедиться, что книги не отражают и половины того, что творится там с узниками, и на самом деле все гораздо хуже, если даже Сириус, ее Сириус, сильный и бесстрашный, сейчас проснулся в холодном поту. – Это был просто сон, – выдохнула она, с ногами забираясь на постель и обнимая Блэка за шею, – всего лишь ночной кошмар, слышишь? Всё хорошо. Ты дома, мы все с тобой… Тяжело вздохнув, Сириус обнял ее в ответ. По правде сказать, он был чертовски рад, что Гермиона оказалась рядом; именно в ее поддержке Блэк сейчас нуждался более всего, хотя ни за что не рискнул бы в этом признаться. – Да, – хрипло отозвался он, неохотно отстраняя ее на расстояние вытянутой руки. – Да, я в порядке. Иди спать. Гермиона вопросительно изогнула бровь. – Иди, – повторил Сириус, с усилием отводя взгляд. Хрупкая, растрепанная, в этой забавной пижаме, она выглядела так трогательно. – Ты меня гонишь? – Гермиона не сдвинулась с места, более того, в ее голосе Блэк различил новые нотки. – Нет, но… Черт возьми, она же такая умная девочка, неужели не понимает… – С чего ты взял? Сириус непонимающе воззрился на нее, не сразу сообразив, что последнюю фразу озвучил вслух. Гермиона придвинулась ближе и, обвив руками его шею, прильнула щекой к плечу. – Ты думал, я слепая? Я летом еще все поняла. – И ты все равно здесь. – Блэк и сам не был уверен, спрашивает он или утверждает. Знал только, что если взглянет сейчас ей в глаза, если увидит в них хоть малейший отголосок того, что творится у него в душе, – то отпустить ее уже не сможет. А если жалость – то вообще едва ли сумеет это вынести. – Я здесь, – подтвердила Гермиона. Сириус мотнул головой, когда она попыталась взять его лицо в ладони, но она с неожиданным усилием преодолела сопротивление и прижалась лбом к его лбу, прохладной кожей – к разгоряченной, влажной от пота; с готовностью принять от него этот жар, разделить надвое. – Потому что я хочу быть здесь, – мягким, доверительным шепотом. – С тобой. Вот и всё, что важно. Здравомыслие призывало немедленно остановиться, но воззвания его с каждой секундой становились все тише. Еще только прижимаясь к теплым девичьим губам, Сириус уже знал, что отныне назад пути не будет. Все это время она словно вела его сквозь тьму, прорываясь вперед без тени сомнений – первой разглядевшая за теперешней оболочкой, в пучине сожалений, горечи и глухой тоски то, что осталось от прежнего Сириуса, крохотную искру жизни, у которой без нее не было и шанса; и теперь вынесшая ее на свет. Словно вся его душа, столько долгих лет не знавшая покоя, уместилась в ее ладонях – хрупкой, но решительной девчонки с буйной гривой. «Мистер Блэк… Сириус…» — он помнил это как вчера – как она позвала его – и пошел бы за ней куда угодно. Они будто летели с обрыва, но не вниз, а вверх: он целовал Гермиону жадно, отчаянно, а она неумело, но с горячностью отвечала на его грубоватые ласки и, цепляясь за плечи, сбивчивым шепотом повторяла имя – вырывая из тени, из власти призраков прошлого. И в этот миг он принадлежал ей весь без остатка.
***
Гермиона уснула быстро, а Сириус никак не мог отвести от нее взгляда. Отчего-то хотелось дождаться утра и убедиться, что его наступление ничего не изменит. Но прежде, чем за окном забрезжил рассвет, случилось нечто из ряда вон выходящее: тишину разрезал дикий женский крик, заставивший подскочить даже бодрствующего Блэка – чего уж там говорить о спящих. – Мерлин, это же Джейн, – прошептала Гермиона побелевшими губами. – Так, будь здесь, – распорядился Сириус, хватаясь за палочку, и бросился к двери, на бегу запахивая халат. – Вот еще, – без особой уверенности фыркнула Гермиона, выскакивая следом. Машинально отметив, что она набросила поверх пижамы его рубашку, Блэк понесся в комнату троицы. Когда они, не решаясь даже предполагать, что могло бы вызвать столь жуткий вопль, влетели в нужную спальню, то еще где-то с полминуты стояли в проеме, отходя от шока, а затем на обоих напал безудержный хохот. Джейн забилась в самый уголок кровати, тараща глаза и беспомощно открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба; а на ближайшей к ней подушке сидел угрюмый Кричер и что-то бормотал себе под нос. – Вылези оттуда, – потребовал Сириус, вытирая выступившие на глазах слезы. – А ты, – он кивнул Джейни, – будь добра, объясни мне, что происходит. – У меня спрашиваешь? Я просыпаюсь посреди ночи, смотрю – а рядом со мной эта мерзость ушастая, – жалобным тоном сообщила Джейн, спрыгивая на пол. – Шуганула бы его, чего так орать-то, – проворчал Сириус, подавив раздражение. Ситуация была чуть ли не анекдотической, но своими криками Джейни здорово всех перепугала. Блэк приготовился по меньшей мере к встрече с очередным боггартом. – Так а я что сделала? Не уходит! Правда, я не уверена, понял ли он…– Джейн брезгливо глянула на домовика. – Кричер, – обратилась к нему Гермиона, – зачем ты залез в чужую кровать? – Одна грязнокровка разговаривает с Кричером, – забормотал тот, – а с другой Кричеру приказали лечь…Что за жизнь, что за жизнь, видела бы моя госпожа… – Приказали? – разгневанная Джейни сжала кулаки. – Кто приказал? Эльф молчал, только таращился на свои узловатые ступни. – Отвечай, когда тебя спрашивают, – велел ему Блэк, – и не смей называть их грязнокровками, а то подарю тебя кому-нибудь из них. – Кричеру приказали. – Да кто, кто приказал? – Неужели сама еще не поняла? – покачал головой Сириус. – Фред, Джордж, вам не стыдно? А ты пошел вон, – бросил он домовику, и тот, подобострастно поклонившись, исчез. – Это была шутка! – Из прилегающей к комнате ванной выскочили близнецы. – Джейни, солнце, прости, мы не думали, что ты… такое устроишь, – и, переглянувшись, расхохотались. Джейн в ответ наградила их испепеляющим взглядом и отвернулась. – Мы, пожалуй, пойдем, – сообщила Гермиона и настойчиво потянула Сириуса за рукав. Вот-вот грозил начаться разбор полетов, свидетельницей которого ей быть не очень хотелось. – Идите, – отозвалась Джейн, – все идите. Можете отправляться следом за тем, кого ко мне подложили, – это уже было адресовано Фреду с Джорджем, с чьих лиц так и не исчезли улыбки. – Вот еще, нам и здесь неплохо, – возразил один из них. – Тогда я уйду, – Джейни начала вставать, но Фред без труда усадил ее обратно. – Ну перестань. Это была просто шутка. – Возьму себе на заметку, – буркнула та и неожиданно запустила в него подушкой, которую Фред незамедлительно отправил обратно, и Джейн, ойкнув, повалилась на кровать. Джордж ожидаемо склонился над ней, и Джейни, только этого и поджидавшая, резко дернула его на себя. Несколько минут оба, переругиваясь, катались по кровати, а затем слились в страстном поцелуе. Как и ожидали братья, запаса злости Джейни не хватило надолго…
***
Следующий день порадовал прекрасной погодой, так и манившей на улицу, и подавляющее большинство в лице троицы, Гарри, Рона и Джинни загорелось идеей выбраться погулять. Сириус с готовностью поддержал их, он же успокоил воспротивившуюся Гермиону, заверив ее, что риск минимальный, и пообещав оставаться в облике пса. В конце концов та уступила, но уже совсем скоро об этом пожалела. Обещания друзей вести себя адекватно и не привлекать излишнего внимания оказались пустым звуком: Сириус гонял голубей и оглушительно лаял на прохожих, Джейн и близнецы швырялись снежками и то и дело норовили толкнуть кого-нибудь в сугроб, а Рон показывал пальцем на всё, что привлекало его внимание. Рядом со всеми ними Гермиона чувствовала себя учительницей начальной школы, выведшей на прогулку своих неугомонных питомцев. Заметив, что компания в очередной раз затеяла снежные бои, Гермиона со скучающим видом отвернулась, и взгляд ее невольно остановился на застывшей чуть поодаль одинокой фигуре в темном плаще с капюшоном. Ощутив, как в душе поднимается волна беспокойства, Гермиона машинально нащупала в кармане палочку. – Ребята, – негромко позвала она, но услышал только Сириус, настороженно наклонивший голову вбок, словно спрашивая, в чем дело. Гермиона незаметно показала глазами на подозрительного незнакомца, который как раз в этот момент развернулся и быстрым шагом направился в противоположную сторону. Не успела она опомниться, как Сириус со всех ног – или, точнее сказать, лап – припустился вдогонку. – Да придите же вы в себя! – в сердцах воскликнула Гермиона, толкнув локтем стоявшего к ней ближе всех Гарри, и поспешила следом за Блэком. Судя по чересчур громкому скрипу снега за спиной, остальные, не вникая в суть дела, последовали ее примеру. К тому моменту, как они подоспели, Сириус уже успел принять свое истинное обличье и теперь стоял напротив неопрятного низкорослого волшебника со спутанной рыжей гривой. – Назем, какого дьявола ты за нами следишь? – возопил Блэк, из чьих глаз до сих пор не исчезла настороженность. – Да еще и почти в открытую… – Так Альбус приказал, ты уж прости, дружище, – Наземникус Флетчер виновато развел руками. – Разве ж я сам бы стал?.. – Дамблдор? – неподдельно изумился Сириус. – Но… но зачем? – Говорит, Гарри охранять надо, вот и велел следить за домом, а если выберетесь куда, за вами идти, чтобы если чего – подмогу вызвать, – забормотал разоблаченный. – Вот те раз! А я, значит, ни на что не годен? Так он считает, да? – возмутился Блэк. – Он сказал… – Наземникус замялся, – сказал, что после того, как ты явился в Хогвартс, от тебя можно ожидать каких угодно безрассудств, поэтому и решил… Да и потом, что ты можешь один… – Он знал про Хогвартс? – Джинни изумленно распахнула глаза. – Знал и ничего не предпринял? – Нет, ну он точно ненормальный, – восхищенно произнес Фред, а Гермиона лишь снисходительно покачала головой. Разоблачения она ожидала с самых первых дней, почти не сомневаясь, что Дамблдор обо всем догадается, ведь план их был шит белыми нитками; но не могла и предположить ничего подобного. Конечно, директор Хогвартса отличался некоторыми странностями, но чтобы допустить такое… Да, пожалуй, чтобы стать гением, просто необходимо быть безумцем! – Эй, вы все! – окликнул Сириус, поворачиваясь к восторженно перешептывающейся ораве. – Помните, что я там говорил летом про Дамблдора? Так вот, забудьте это раз и навсегда! Он добрейшей души человек! В ответ раздался дружный смех.
***
– Нет, я просто поверить не могу! – в который раз повторила Джейн, беря Гермиону под руку. – Получается, Дамблдор вроде как дал нам добро, и в Хогвартс мы можем вернуться с Сириусом? С ума сойти! – Но, может, он надеется на нашу разумность и хочет, чтобы мы сами это прекратили? – Брось, – подруга снисходительно хмыкнула. – Он не дурак, чтобы ставить на это, когда в деле мы втроем. – Это да, – Гермионе не оставалось ничего, кроме как признать ее правоту. Действительно, близнецы за время своего обучения сумели составить определенное впечатление о себе, а Джейн за последний год успела не раз доказать, что она их стоит; так что недооценивать троицу не стал бы даже такой идеалист, как Дамблдор. – Наверное, он сам в юности куролесил, поэтому и относится так спокойно к нашим выкрутасам, – предположила Джейни, с нежностью глядя на дурачащихся близнецов и скачущего вокруг них Сириуса. – Нет, ты только посмотри на них! – призвала она и тут же отклонилась в сторону, уворачиваясь от пущенного Фредом снежка. – Да, кстати… Не хочешь ничего мне рассказать? – О чем? – О том, что между вами было, – Джейн плотоядно ухмыльнулась, заставив Гермиону зардеться. – Или скажешь, что то, что вы вместе примчались, – совпадение? А еще ты была в его рубашке, и… – Ладно-ладно, ты все поняла правильно! – Не сомневалась! – обрадовалась Джейни. – И как? Хорош он, а? Обернувшись на остальных и убедившись, что никто из них в разговор не вслушивается, Гермиона шепотом поведала подруге о главном событии минувшей ночи. Несколько раз Джейн порывалась вставить свои комментарии, но упорно получала ощутимый толчок в бок. – Да чего ты?.. Тут же все знают, что вы вместе! – Знать и принимать – это разные вещи, – резонно заметила Гермиона. – Джинни, например, со мной почти не разговаривает. – Невелика потеря, – пробормотала Джейн себе под нос. – Я имею в виду, что для многих это все равно дико: и вы – втроем, и мы – с такой разницей. – Да какое их дело? – вскинулась вдруг подруга. – И где вообще прописано, что правильно, а что нет? Кто это решает? По мне – так каждый сам для себя. Вот мне хорошо с Фредом и Джорджем – и для меня это и есть правильно. Остальное – предрассудки. А предрассудкам я смеюсь в лицо. Так что, если тебе хорошо с Сириусом, выкинь из головы все сомнения. – Джейни… – пораженная этой пламенной речью, Гермиона не могла подобрать слов для того, чтобы выразить свои чувства. Несколькими фразами подруга сумела вселить в нее уверенность, и простого «Спасибо» было непростительно мало. От необходимости выдавать ответную реплику Гермиону избавили близнецы, подскочившие к Джейн и утянувшие ее куда-то в сторону.
***
Пробуждение далось Гермионе с трудом. События предыдущего вечера вспоминались лишь урывками. Кажется, вчера она и Сириус несколько раз пили на брудершафт, и в ее бокале было нечто сладкое и вкусное. Рон убеждал, что это сок… Зря, наверное, она ему поверила. – Ты как? – поинтересовался Сириус, подтверждая ее опасения, и коснулся ее лба прохладной ладонью. – Нормально, – уклончиво ответила Гермиона. – Только вот… Что было после того, как Джинни разбила вазу? – Пришел Кричер и стал вопить, – подозрительно быстро ответил Блэк и зарылся лицом в ее волосы. Но Гермиона не собиралась отступать. – А потом? Надеюсь, не то, что Джейн с Фредом называют прелюдией? – Да ничего особенного. Сидели, разговаривали, как всегда… Обычный вечер. – Неужели? – Гермиона скептично приподняла бровь. Было очевидно, что Сириус чего-то недоговаривает. Более того, на лице его ясно читалась тень вины. – Сириус! Гермиона пристально посмотрела ему в глаза – Блэк выдержал взгляд, но она была уверена, что дуэль продлится недолго. Так наверняка и случилось бы, не раздайся снизу настойчивый стук в дверь. – Кого там еще принесло, – проворчал Сириус, но в его голосе Гермиона различила нотки облегчения. – Разговор не окончен, – предупредила она и отправилась открывать. За дверью обнаружились Ремус Люпин и его девушка Нимфадора Тонкс, чьи ярко-розовые волосы выдавали исключительно благодушное настроение их обладательницы. – Тонкс? Профессор Люпин? – приятно удивленная, Гермиона отступила в глубь коридора. – Доброе утро… – Да какой я тебе профессор, – отмахнулся Ремус, галантно пропуская вперед свою спутницу. – Мы не помешали? – Нет, конечно же, нет! – Сириус дома? – Да, он… Легок на помине, – усмехнулась Гермиона при виде спускающегося Блэка, который при виде старого друга расплылся в улыбке и бросился навстречу. Снисходительно покачав головой, Тонкс потянула Гермиону в гостиную, оставляя мужчин наедине. – Мы обручились, – заговорщицким шепотом сообщила гостья. Точно в подтверждение ее словам из прихожей донеслось громкое: «Да ну? С ума сойти! Поздравляю, Лунатик!». – И я вас поздравляю, – опомнившись, Гермиона порывисто обняла Тонкс. – Это же… просто чудесно! Я так за вас рада! – Кажется, тебе тоже есть что рассказать? – подмигнула та и выжидающе наклонила голову. – Кто же этот счастливчик? – Но как… – опешила Гермиона, невольно отступая на шаг. Неужели у нее и правда на лице все написано? – В зеркало на себя посмотри. Гермиона послушно метнулась в указанном направлении и, взглянув на свое отражение, ахнула: на шее бордовым пятном красовался засос. – Ну, и кто же у нас такой страстный? – напомнила о себе Тонкс. – Сириус, – сердито прошептала Гермиона, в данный момент готовая разорвать его в клочья. – Ни фига себе, – ошеломленно выдохнула Тонкс, и волосы ее, выражая изумление метаморфини, приобрели ярко-зеленый цвет. – Да уж, вы тут зря времени не теряете... – пробормотала она, но, заметив, как смутилась и поникла Гермиона, торопливо добавила: – Извини, просто неожиданно... Но я тоже рада за вас! Честно! – Доброе утро, – в гостиную очень вовремя заглянула Джейн, чье появление заметно разрядило обстановку. По радостному поводу друзья закатили настоящую пирушку. Стол буквально ломился от блюд, отовсюду был слышен смех и увлеченные разговоры обо всем на свете. Сириус беспрестанно теребил Рема, призывая его вспомнить то или иное событие со времен юности; Джейн непринужденно болтала с Тонкс; а Гарри, Фред и Джордж обсуждали анимагию – оказалось, троица, воодушевленная примером Мародеров, еще с лета начала углубленно изучать теорию и теперь надеялась убедить Блэка помочь им с переходом к практике. – Да, кстати, – спохватившись, оживился Сириус и дернул Люпина за рукав, – а жить-то вы теперь где собираетесь? Ремус заметно смутился и забормотал, что это, мол, дело времени, а пока что они не могут позволить себе отдельного жилья, но Блэк перебил его: – Не подумай: я хотел вам предложить остаться здесь. Мы все равно скоро уезжаем, дом останется пустовать, а Кричер один совсем свихнулся. Половину того хлама, что мы с вами летом отсюда вынесли, он обратно приволок и по местам расставил. Тебя, Тонкс, он будет слушаться… Соглашайтесь! – почти взмолился он. – И вам будет хорошо, и нам спокойно… – Нет уж, Сириус, мы не можем, – возразил Ремус, – это слишком… – Почему же? – вмешалась Тонкс. – Конечно, мы будем обязаны, но… можем ведь в благодарность заняться ремонтом! Тогда мы квиты! – Изумительно! – воскликнул Блэк, хлопнув ладонью по столу. – Луни, она дело говорит! Умоляющий взгляд Тонкс стал последней каплей, и Люпин сдержанно кивнул – стол тотчас взорвался восторженными возгласами. Поутихли все только когда Тонкс обратилась с близнецам с вопросом, жива ли еще идея их магазина. Ответ в равной степени интересовал всех присутствующих. – Само собой, – живо отозвался Фред. – То есть высшее образование вы получать не планируете? И ты тоже? – Она повернулась к Джейн. – Да, я с ними, – улыбнулась та. – Ну и еще за кастингами поглядываю в журналах, может, получится проскочить куда-нибудь на съемки. Снисходительно усмехнувшись, Гермиона перевела взгляд на Гарри, собираясь спросить про анимагию, но осеклась на полуслове: друг, напряженный, как пружина, отодвигал стул, чтобы встать из-за стола, а сидящая рядом Джинни, нахмурясь, смотрела в сторону. Виновато шепнув ей что-то, Гарри скрылся в полумраке коридора, оставив сестру лучшего друга беспомощно кусать губы в одиночестве. Гермиона уже вознамерилась пересесть к Джинни и попробовать хоть как-нибудь приободрить, но та демонстративно отвернулась к окну. Как угодно, рассудила про себя Гермиона, поднимаясь на ноги, и, обогнув Джинни, двинулась в сторону лестницы вслед за Гарри. Обнаружить его оказалось совсем не сложно: тот сидел на ступеньках, запустив пальцы в волосы и уронив голову на руки. – Гарри, – осторожно позвала Гермиона и, опустившись рядом, ободряюще касаясь его плеча. – Что у вас случилось? – Ничего. – Джинни… – Что – Джинни? – вскинулся Гарри. – Ну что я сделаю, если... Гермиона с сожалением прикрыла глаза. Не то чтобы она не доверяла своей интуиции – просто на этот раз была бы как никогда рада ошибиться. – Но с Джейн у вас все равно… – Откуда ты... А, неважно, – Гарри раздраженно отмахнулся. – Сам знаю. Не получится. – Не подумай только… – Да ничего я не думаю, – он со вздохом поднялся на ноги. – Пусть это останется между нами, хорошо? – и, не дожидаясь ответа, зашагал вверх по лестнице. Гермионе оставалось лишь проводить его беспомощным взглядом.
***
Первым из камина в кабинете профессора Макгонагалл шагнул Гарри Поттер, с трудом удерживавший на руках огромного черного пса, который, едва высвободившись, тут же радостно завилял хвостом. Декан Гриффиндора подняла голову от бумаг и едва заметно поджала губы. – С возвращением, мистер Поттер. Минутой позже прибыла Гермиона Грейнджер, за ней – Рон Уизли, потом его сестра Джинни. – Это все? – поинтересовалась Макгонагалл. Ответом послужила очередная зеленая вспышка пламени. – Вы сегодня прекрасно выглядите, профессор, – завопил Джордж Уизли, поднимаясь с пола и отряхиваясь от золы. – Незачем так орать, – заметила Макгонагалл, но явно осталась польщена. Впрочем, благодушное настроение не задержалось надолго. – Мисс Льюис, мы, кажется, уже не раз говорили о вашем внешнем виде! – недовольно обратилась она к возникшей в камине Джейн. – Но эта юбка совсем даже не короткая! – Она с разрезом! И я уже не говорю о вырезе на вашей блузке! – Простите, – Джейн прикинулась смущенной, при этом не забыв стрельнуть глазками в сторону подошедшего к ней Фреда. – Ну что, все на месте, так что мы, пожалуй, пойдем… – Очень надеюсь, что вы возьметесь за ум хотя бы в предпоследнем триместре, – бросила им вслед профессор. – Надежда умирает последней, – чуть слышно пробормотал Джордж, и Джейни сдавленно хихикнула ему в плечо. Коридор уже пустовал – впрочем, на это друзья и надеялись, откладывая возвращение в школу на самый вечер: чтобы на пути в Выручай-комнату лишний раз не попадаться никому на глаза. Гермиона заторопилась увести Сириуса, Рон, забравший у нее сумки, вместе с сестрой двинулся в сторону гриффиндорской башни – Гарри же нарочно отстал на повороте, сделав вид, будто завязывает шнурок: Джинни сторонилась его после вчерашнего, и меньше всего он хотел заставлять ее снова чувствовать себя неловко.
