— Вы на полном серьезе предлагаете Джеймсу здесь жить? — с сомнением спросил Люпин, когда Вернон захлопнул перед их носами дверь.
Хотя никто не взялся бы осуждать Дурслея, который рано утром отворил дверь, думая, что пришел молочник, и увидел странную делегацию бродячих актеров.
— Наш Дадли еще мал для спектаклей, — буркнул он.
— Зато ему Гарри в самый раз, — отозвался Ремус.
Вернон взглянул на сверток в руках одного из чокнутых. Ребенок? Не кукла?
— У меня нет денег! — сварливо бросил он.
— Зато у меня есть, — мило откликнулся Джеймс.
Разговор зашел в тупик, и Вернон не придумал ничего лучше, как хлопнуть дверью.
— Кажется, Альбус, по-вашему не получится, — хмыкнул Сириус.
— И слава Мерлину, — отозвался Джеймс. — Мне совсем не нравится этот дом. Почему я не могу жить в своем?
— Может, потому, что он разрушен? — любезно напомнил Сириус.
— Думаю, надо попытаться поговорить с ними еще раз, — озабоченно пробормотал Альбус и вновь постучал в дверь.
Вернон, который, несомненно, стоял за ней и подслушивал, дернулся и принялся закрываться на все возможные и невозможные замки. Он даже решил подпереть дверь на всякий пожарный случай, поэтому подошел к шкафчику для обуви и принялся, пыхтя с непривычки от физических упражнений, двигать его ко входу.
«Значит, поселиться тут решили, а свой дом разрушили», — бормотал он себе под нос.
На шум вышла Петуния.
— Вернон! — злым шепотом цыкнула она на мужа. — Ты же Дадли разбудишь!
Дурслей как раз установил шкафчик у двери, выпрямился и вытер пот со лба.
— Звони в полицию, Туни.
— Алохомора, — произнесли с той стороны двери, и она распахнулась, приложив Вернона по затылку и опрокинув шкафчик ему на ногу. Дурслей взвыл от боли и обернулся к непрошенным гостям.
— Никакой полиции, — твердо произнес смешно одетый старик с длинной белой бородой.
— Простите за беспорядок, — проговорил бедно одетый молодой человек и махнул рукой. Обувной шкафчик сразу отпрыгнул в сторону с ноги Вернона.
— Туни, звони немедленно, — Дурслей закрыл собой жену.
— А что, полиция — это весело, — Сириус толкнул Джеймса.
— Только зря время потеряете, — предупредил Люпин.
— Поттер, — прошипела миссис Дурслей, с трудом протискиваясь между мужем и дверным косяком, — что за балаган?
— Привет, Петуния, а ты не изменилась, — вставил, наконец, Поттер.
— Где Лили?
Джеймс помрачнел.
— Ее убили.
На лице миссис Дурслей пронеслась вся возможная и невозможная гамма чувств: злорадство, удивление, шок и растерянность. Именно в таком порядке.
Но размышляла она недолго:
— Заходите.
Два
— Жить у нас?! Нет, нет и нет! — возмущался Дурслей. — Ненормальные у меня дома!
— Ненормальные? — нехорошо так переспросил Поттер. Очень нехорошо. Люпин и Дамблдор поняли, что могут получить второго Темного Лорда, и поспешили вмешаться.
— Вы не понимаете, если мальчик будет с вами, то вы будете в безопасности, — выдал железный аргумент Люпин.
— Мальчик с отцом не будут вам мешать, и опасны будут не так, как только один мальчик, — сказал Альбус Петунии. — Давайте рассуждать логично...
— Логично? — прорычал Вернон, перебивая его. — О какой чертовой безопасности вы толкуете, если сестру Туни убили как раз из-за этого ребенка?
— Лили пожертвовала своей жизнью, поэтому-то стала возможна кровная защита. Если Петуния согласится принять Гарри, то на этом доме будут чары такой силы, что никто не сможет причинить вреда ни вам, ни ему, — ответил Альбус.
Дурслеи молча переваривали информацию. На лицах застыли скептицизм и острое недовольство.
— Вы же не хотите, чтобы с вами или с Дадли что-то случилось? — поинтересовался у них Сириус.
— А что с нами может случиться? — ощетинился Дурслей. — С нами никогда ничего не случается. Мы нормальные!
— У Темного Лорда есть много сторонников. Они с радостью отомстят за своего повелителя. А так как до Джеймса они не доберутся, а вас найдут запросто, то... — Люпин многозначительно замолчал.
— А зачем им нас искать? — удивилась Петуния.
— Затем, что вы родственники Лили, — отрезал Сириус.
— Мы с ней не общались! И вообще…
— Вряд ли кто-нибудь станет разбираться в ваших отношениях, — вставил Люпин, и по-доброму улыбнулся: — Кроме нас.
— С порога шарахнут вас убийственным заклятием, и пискнуть не успеете, — добавил не менее добрым тоном Сириус и достал в доказательство полудохлую крысу.
Петунию перекосило.
— А где они будут жить? — Вернон уцепился за последний аргумент. — В чулане под лестницей?
Джеймс, давно уже доставший палочку, глядел на толстяка с нехорошим прищуром и прикидывал, во что бы его превратить. Разумеется для острастки.
— О! Не волнуйтесь, — вмешался Альбус, — мы расширим ваш дом.
— В смысле? Достроите? — не понял Вернон.
— Расширим. Магически добавим еще комнат, если захотите, то и вам тоже. Снаружи дом будет выглядеть, как и раньше, зато внутри, кроме первого этажа, — иначе. Можем даже сделать черный ход, чтобы вы пореже пересекались друг с другом.
— И много комнат вы хотите добавить? — севшим голосом спросил Вернон, отказываясь верить во всю эту чушь.
— Хм, Джеймс, сколько тебе надо комнат? — Альбус повернулся к Поттеру.
— Я не привередлив, целый дом мне не нужен, — скромно отозвался тот. — Пожалуй, можно ограничиться гостиной, кабинетом, спальней, комнатой для Гарри, комнатой для игр, естественно, туалетной, ванной, гардеробной. Кухня, думаю, не понадобится.
Вернон задохнулся от скромности Джеймса.
— Хорошо, — кивнул Альбус.
Три
— Надо же, — восхитился Люпин, — управились до обеда.
Они вчетвером (не считая Гарри, игравшего с крысой на коленях у крестного) сидели в новой гостиной Поттеров и с наслаждением смотрели на результат собственного волшебства.
— Уютно, — одобрил Джеймс.
— Главное, правильно подобранные цвета, — ляпнул Сириус.
Стены гостиной были бежевые с тусклым золотым тиснением. В центре стоял стол из красного дерева, за которым они сейчас все устроились. Напротив окна расположился диван, естественно, красно-коричневого цвета. Надо ли говорить, какого цвета были занавески?
Над камином из розового мрамора висела фотография Лили Поттер. Именно она первой бросилась в глаза вошедшей Петунии.
Обалдевшая от роскошного интерьера, миссис Дурслей выглянула в окно посмотреть, не уехали ли грузчики: ведь не могли эти колдуны сотворить мебель из воздуха? И замерла. Окно выходило на берег лесного озера, за которым маячили башни старинного замка.
— К-а-ак? — вырвалось у нее.
— Да, здесь пришлось повозиться, — признался Альбус, — зато вид хороший, не правда ли?
— Но как?
— Чары иллюзий вкупе с заклятием места, — пожал плечами Джеймс. — Ерунда.
— Уровень СОВ, — поддержал друга Сириус, освобождая от Гарри свои волосы. Мальчик решил крысу оживить, пощекотав локоном крестного.
— Ну не скажите, — вмешался Люпин, — нам пришлось обойти парадокс Мадженты Комсток.
— Можно было бы и не обходить, — пожал плечами Джеймс. — Подумаешь, в окне ничего бы не было, пока туда бы не посмотрели.
— А если бы маггл сфотографировал окно? — спросил Люпин. — И увидел пустое белое пятно на снимке?
— Он бы решил, что у него не исправен аппарат, — ответил Сириус.
— А что маггл здесь забыл? — удивился Джеймс, и все как один посмотрели на Петунию.
— Обед готов, — пискнула она.
Миссис Дурслей охотно бы обошлась без сотрапезников, но, во-первых, не хотелось садиться за стол, зная, что рядом находятся голодные колдуны — еще превратят в крыс и жаб и отдадут играть противному мальчишке. А во-вторых, Джеймс Поттер сразу дал ей неприлично большую сумму денег, от которой так хотелось отказаться и которую в то же время хотелось взять (что она и сделала).
— Отлично! — обрадовались Мародеры.
— Вот и первые шаги к компромиссу,— обрадовался Альбус. — Мне пора…
— Не останетесь? — выдохнула Петуния не без облегчения.
— Прошу прощения, но мне давно нужно быть в другом месте. Кстати, заберу-ка я у вас крысу.
И не успел никто сказать: «Нет!», как Питер очутился в руках у Дамблдора.
Гарри, лишившись игрушки, заревел.
Как выяснилось, никто из колдунов не переносил детский плач. Поэтому мальчик получил плюшевого медведя от Альбуса, маленькую фигурку тролля от Джеймса, погремушку–снитч от Сириуса и волшебные пузыри от Ремуса. Первые пузыри пустил Люпин, а дальше уже сам Гарри дул в трубочку и звонко смеялся, разглядывая мыльные копии волшебных существ. Медведя он сунул себе под мышку, а тролль с дубинкой ходил взад-вперед по ладошке и пытался сбить очередной пузырь. Довершал картину снитч, зависший в воздухе и иногда расправляющий крылья.
Пока мальчик с тетей отвлеклись на чудеса, колдуны чуть не поругались. Посадили Гарри на диван и пошли разбираться между собой.
— Он мой! — говорил Джеймс.
— Он наш! — поправлял его Сириус.
Люпин молчал, но молчал в поддержку друзей.
— Только без глупостей! — повторял Альбус. — Поверьте, для всех будет лучше, если Петтигрю сядет в Азкабан.
— Вы, как всегда, правы, директор, — цедил Джеймс, — но Питер все равно мой.
— Я не директор, — внезапно другим тоном заговорил Альбус, — а глава Уизенгамота. И никак не могу обвиняемого оставить в качестве игрушки. Если вы забыли, у нас запрещены издевательства.
— Мы убьем его без издевательств, — ответили Джеймс и Сириус хором.
— И быстро, — поддержал друзей Ремус.
— Тогда мне придется вас отправить в Азкабан, а мальчика оставить здесь.
Гарри, потянувшись за очередным пузырем, свалился на пол. И снова заплакал.
— Вы убийственно правы, — мрачнея, повторил Джеймс, глядя, как Петуния с испугом и отвращением поднимает мальчика с пола.
