Северус Снейп сильно изменился за лето. Он превратился в бессмертную кавайную девочку с зелеными волосами и гиассом. А спалился на том, что оставил себе инициалы, написанные кириллицей - СС.
Джинни проснулась от тупой боли в груди. Казалось, туда втиснули деревянный ящик с садовыми гномами. Его острые углы врезались во внутренности, мешая дышать. Она попыталась сообразить, где находится, потом вспомнила – Гарри и Малфой, колдографии, разговор со Снейпом, его предложение переночевать…
Подушка, в которую она уткнулась, пахла свежестью и чужим домом.
Действие успокоительного закончилось, и в груди разрастался тугой ком. Больно, больно, больно. Гарри, как ты мог? Мука заставила ее скорчиться в позе зародыша, Джинни вцепилась зубами в угол подушки и тихонько завыла. Гномы в проклятом ящике скакали как одержимые. Слезы катились из глаз, смывая и оплакивая ее безупречную и безоблачно счастливую семейную жизнь.
Тихий стук в дверь заставил ее замереть.
- Да, - голос дрожал.
- Миссис Поттер, вам нужна помощь? – глубокий голос Снейпа звучал приглушенно.
- Нет, то есть да, заходите, профессор.
Джинни быстро вытерла простыней катящиеся слезы. Как глупо.
Темная фигура вступила в комнату. Перед профессором плыл шарик рассеянного света.
- Извините, я… я…
- Я приготовил для вас новую порцию успокоительного, но, думаю, не очень разумно пить его сейчас. – Профессор присел на краешек кровати.
Джинни шмыгнула носом и кивнула.
- Поговорите со мной? – жалобно попросила она. – Я будто дошкольница и заболела, хочется, чтобы все вокруг меня утешали, а никому до меня дела нет.
- Вы же знаете, что это не так, - голос Снейпа звучал успокаивающе.
- Ох, - она вытерла вновь выступившие слезы, - зовите меня Джинни. А то смешно, честное слово.
- Да уж, действительно. Предлагаю, пока мы наедине, называть меня Северус. Но только наедине, иначе моей бережно пестуемой отвратительной репутации придет конец, а я вас прокляну каким-нибудь страшным слизеринским проклятьем вроде «чтоб ваши дети телевизора боялись».
Джинни засмеялась. Постепенно ее дрожащий, как колокольчик, смех начал переходить в жалобные всхлипывания. Она уткнулась в бок сидящему Снейпу и отчаянно разревелась.
Мягкие руки ласково погладили ее по волосам, нежно пробежались по шее, защекотали затылок, массируя и успокаивая. Джинни прерывисто вздохнула и осторожно повела плечами, приспосабливаясь к тихой ласке.
- Почему, Северус? Чего ему не хватило? Чем Хорек лучше меня? – она прошептала, жалко дрожа. Ее дыхание, обжигая, проникло сквозь тонкую мантию.
Снейп покачал головой, забыв, что Джинни не может видеть этого сокрушенного жеста. Отвел в сторону рыжие волосы, отливающие красным в неярком свете магического огонька, обнажая горло с крошечной пульсирующей жилкой. Женщина в его руках притихла, в тишине комнаты слышно ее прерывистое дыхание. Мантия мокра от слез.
Мужчина смотрит со странной грустью. Неяркий свет заливает узкое угловатое лицо ассирийского божества чернильными тенями. Глаза улыбаются – одними уголками. А вокруг ночь. Особое время. Ночью видно то, чего не заметишь при суматошном, суетливом свете дня.
Джинни нашла его руки и, не отрывая взгляда от лица, потянула на себя.
- Пожалуйста. Пожалуйста, останься со мной. Мне так нужно…
Он обхватил ладонями ее лицо, как будто это что-то хрупкое, наклонился и легко дотронулся до дрожащих губ. Прошелся быстрыми мягкими поцелуями по залитым слезами щекам, коснулся уголков век и вернулся к губам.
От Снейпа пахло… цветами? Голова закружилась от ощущения горячего тела под тонкой мантией, теплого дыхания у лица. Живой, теплый человек. Горький, как абсент. Хороший. Его тонкие пальцы поглаживали шею, от этой ласки по коже разбегались ручейки тепла. Все другое. Так и нужно. Чтобы забыть. Хотя бы ненадолго… Как он мог спать с ним? Как мог держать ее за руку и улыбаться своей невозможной улыбкой, когда его так обнимает Малфой? Она совсем не знала мужа. Да пропади ты пропадом, Гарри Поттер. Протянула руку и расстегнула верхние пуговицы на мантии. Погладила обнажившуюся кожу, задела тонкие полосы шрамов на горле, задержалась в ямочке между ключицами, почувствовала, как человек рядом с ней дрожит – мелко, едва ощутимо.
Джинни всхлипнула и торопливо, уже двумя руками расстегнула оставшиеся пуговицы, обнажая бледную грудь, с узкой полоской черных волос, сбегавшей к худому, впалому животу. Бережно провела ладонью по коже на груди, задела сосок, покружила вокруг неровных, рваных шрамов. Человек перед ней был совершенным в своей угловатости и обладал странной притягательностью – тонкие сухие узлы мышц, белая кожа без единой родинки … Она все так же легко провела пальцами животу, спускаясь все ниже и ниже. И в тот же момент мир опрокинулся и сосредоточился в черных глазах - всегда такие непроницаемые, они сейчас затуманились и приобрели какое-то нечеловеческое выражение. Это тело над ней, загадочное и неприступное, сейчас раскрывается подобно лепестками лилии, демонстрируя себя и свое желание щедро, без остатка.
Северус отогнал мысль о том, что Поттерам всегда достается самое лучшее – это было недостойно момента. Женщина перед ним оказалась совершенством. Ее белая, полупрозрачная кожа порозовела, тяжелая грудь поднимается в такт дыханию. Узкая ладонь вызывает новую дрожь возбуждения, бедра под ним приподнимаются. И он разрешает себе сойти с ума, впивается в горячие, стонущие губы, вжимается в мягкий живот, трется о нежную кожу, прихватывает губами мочку уха.
Кружится голова, огонек Люмоса пляшет где-то далеко.
На секунду два человека замирают, а потом начинают двигаться. Их тела живут своей жизнью, сосредоточенной в одной-единственной точке. И так сладко, так больно, так нежно любить. Он забывает про время, капли пота стекают по плечам, ее руки скользят по коже, он что-то шепчет ей в шею. Она бьется под ним как бабочка. И он взрывается, выплескиваясь в нее, протяжно всхлипывая и корчась от наслаждения – болезненного и острого, как сектумсемпра.
Комната вокруг них неровно пляшет, под веками рассыпаются сверкающие звездочки, слышится стеклянный шелест, хлопанье дверей. Мужчина и женщина замирают, тесно прижавшись друг к другу липкими от пота телами, переживая этот момент вместе, словно единое целое. Мир вокруг успокаивается вместе с ними, стены дома перестают дрожать, опускается тишина – потоки стихийной магии закручиваются в спираль над парой и растворяются в ватном, глухом безмолвии.
Северус чуть приподнялся, сполз на бок и прижался к Джинни. Почувствовал, как ее дрожащий палец скользит по лицу, нежно гладит ямочку на подбородке. Мягкий поцелуй в уголок рта закружил голову. Северус завозился, устаиваясь поудобнее, вдохнул аромат волос и провалился в сон.
Они открыли глаза одновременно.
- Доброе утро.
Джинни потерлась о плечо мужчины, прошептала хрипловатым со сна голосом:
- Спасибо, - вдохнула чуть солоноватый запах Северуса и откинулась на подушку.
Он приподнялся на локте, ласково погладил женщину по голове и улыбнулся с насмешливой нежностью:
- Удивительные вы существа. Мне подарили лучшую ночь в жизни и меня же благодарят за это.
Снейп аккуратно, чтобы не потревожить Джинни, встал с кровати, наклонился за мантией, которую сбросил ночью…
- Что за?.. - в голосе зельевара послышалось недоумение.
Джинни села на постели и удивленно повела глазами:
- Лихо. Это мы?
- Больше некому.
- Здорово, а я думала, мы вышли из возраста, когда балуются стихийной магией.
Пол оказался усеян обломками мебели – словно послужил полем битвы для армии воинствующих пикси.
- Кто вышел, а кто нет. Повезло, что стекло уцелело, - проворчал Снейп и взмахнул палочкой, раздвигая шторы.
Минуты шли, а они все сидели, рассматривая окно.
- Красиво, - подала голос, наконец, Джинни.
- Неплохо, - оценил Снейп.
Стекло в оконном проеме было расчерчено миллионом извивающихся линий. Трещины покрывали каждый сантиметр поверхности, расписав ее причудливым и гротескным узором.
Снейп взмахнул палочкой и прошептал укрепляющее заклинание.
- Сейчас оно, по крайней мере, не высыплется, а потом я решу, что с этим делать.
- Вынь и вставь в раму. Будешь рассказывать, что приобрел картину за бешеные деньги у малоизвестного художника-маггла, - посоветовала Джинни.
Снейп усмехнулся, накинул мантию, мягко поцеловал женщину в лоб и направился к двери:
- Возможно, так и сделаю.
После его ухода она медленно оделась, думая о том, что мысли о Гарри уже не доставляют такой боли, как это было раньше. Затопила волна теплой благодарности к Снейпу. Джинни торопливо умылась, оделась и спустилась в гостиную. На столе все еще лежали колдографии. Она собрала их в стопку, поколебалась и отложила два снимка.
- В качестве аргумента, - криво усмехнулась она Снейпу, - при разводе. Если понадобится.
Остальные швырнула в камин.
- Это единственное свидетельство?
- Да. Я уничтожила следы заклинания с палочки, а рубашку, на которую его накладывала, сожгла.
- Настоящая ведьма.
