- Никогда, - ответил Малфой, не в силах скрыть улыбку — да и не от кого было ее сейчас прятать.
Блондин взял в руки лицо напротив, поцеловал в ямочку около губ и вновь заглянул в глаза.
- Мне не нравится, когда ты пытаешься это делать. У тебя получается слишком смешно, и я не могу расслабиться.
Гарри лишь вздохнул, вновь принимая правила игры. Так было всегда. И бывший гриффиндорец уже начал терять надежду изменить что-либо. Он лишь нежно сжал запястье Драко и притянул к губам, ласково целуя пульсирующую жилку. Жилку, в которой отдавалось биение любящего сердца.
***
А ведь началось все до смешного банально и прозаично. Одним промозглым декабрьским вечером Гарри вышел бродить по замку. Большинство обитателей школы уехали на рождественские каникулы, а Гарри решил остаться, несмотря на приглашение семьи Уизли. Просто, пожалуй, впервые в жизни Гарри Поттер захотел остаться в полном одиночестве. После всех произошедших событий, теперь уже по праву Герой Магического Мира, дважды спасший его и вновь сумевший выжить, Гарри пересмотрел взгляд на жизнь. Убить Волдеморта было не просто, но его с одиннадцати лет готовили именно к этому. И, надо отдать должное Дамблдору, убийцу из него воспитали отменного. Точнее, единоразового убийцу Волдеморта.
В последствие Гарри и сам поражался, каким же чудом он смог не только расправиться с Темным Лордом, но и выжить при этом. Когда их палочки скрестились в последней схватке, Гарри мог думать лишь об одном — как бы его голова не разорвалась от внешнего вторжения, усугубленного силой, сосредоточенной в палочках. А Волдеморт, по всей видимости, до последнего не верил, что может быть сражен шестнадцатилетним подростком. Впрочем, он всегда недооценивал Гарри Поттера. И в итоге это обернулось его смертью. Как казалось самому Герою, слишком быстрой и безболезненной смертью. Где-то глубоко в душе Гарри даже был бы не прочь поменяться местами с Томом Реддлом. Ибо слишком много боли осталось в его жизни. Ее с лихвой хватило бы человек на десять, если не больше. В его жизни не осталось никого близкого. Ни родителей, ни Сириуса, ни друзей. Нет, Рон и Гермиона пережили эту войну, они были в полном здравии, вот только... Только им было не до него. Все больше времени они проводили наедине. И Гарри вовсе не был против. Он искренне радовался за друзей, тем более, что их взаимоотношения давно шли к такому повороту, а окончание войны развязало последние путы. Он не хотел им мешать, и именно из-за этого все чаще оставался в одиночестве. Хотя, порой, одиночество пыталась скрасить Джинни, но Гарри прямо дал ей понять, что это не имеет ни малейшего смысла. И Герой Магического Мира стал все больше привыкать к этому состоянию. Он полюбил тихие вечера, проведенные в Башне Астрономии, наедине со своими мыслями. А подумать было о чем...
Убив Волдеморта, Гарри Поттер потерял цель в жизни. Когда-то он мечтал стать аврором, но сейчас, после убийства, эта перспектива казалась совсем безрадостной. Лишь представив, что ему, по долгу службы, вновь придется убить, гриффиндорец решил пересмотреть цель. Но, как выяснилось, таковой не оказалось.
И вот, когда он уже отчаялся, как это обычно и бывает, в дело вмешался случай...
Бредя по безлюдным коридорам замка, изредка останавливаясь, чтобы поприветствовать очередного призрака, Гарри направлялся к излюбленному месту одиночества и размышлений. Даже в пустой гостиной он не чувствовал себя достаточно уютно. Слишком многие вещи в ней наводили на не самые приятные воспоминания: камин, через который он разговаривал с Сириусом на четвертом курсе, диван, на котором он обнимал и целовал Джинни на шестом, кресла со столиком, где он из года в год делал домашние задания вместе с друзьями. Да мало ли, что могло натолкнуть его на воспоминания о родных и близких, многие из которых не пережили эту войну? Он не мог там долго находиться.
И вот, уже дойдя до Башни Астрономии, Гарри понял, что кто-то вторгся на его территорию. Поднявшись по лестнице, Поттер увидел одинокую фигуру, сидевшую на перилах. И не смог не узнать эти опущенные плечи — в последнее время он забыл о своей аристократической осанке, и платиновые волосы.
- Малфой, - констатировал гриффиндорец уставшим голосом. Не вышло побыть в одиночестве.
- Поттер, - не слишком удивился блондин, даже не обернувшись.
