-Поттер! Дайте сейчас же листик с вашим домашним заданием!
Тот удивленно:
-Возьмите, профессор. А зачем вам?
Шум сливного бачка. Снейп любезно отвечает:
-В кабинке туалетная бумага кончилась, еще вопросы?
Драко просыпается, когда часы в гостиной отбивают полночь. В спальне темно и тихо, все тело затекло от неудобной позы. Драко охает и встает, пытаясь размять задеревеневшие мышцы. Негромкое “Люмос” зажигает на конце волшебной палочки призрачный голубоватый огонек. На столике у кресла поднос: горка сладких пирожков на тарелке и кубок тыквенного сока. Драко с благодарностью улыбается в сторону кровати Блейза.
Он отлично выспался и теперь может заняться домашним заданием на завтра. Факультет спит, и вряд ли кто-то сейчас помешает Драко сосредоточиться на эссе по трансфигурации насекомых и реферате по лечебным зельям.
Утром Драко понимает, почему его письмо родителям осталось без ответа. За завтраком совы приносят “Еженедельный пророк”. На первой странице колдография отца и кричащий заголовок: “Арестован Люциус Малфой. Обыски в Малфой-мэнор”.
Сердце Драко замирает и падает в бездну. Они так надеялись, что в этот раз все обойдется. Они так старались быть законопослушными и выполнять любые требования аврората.
Драко представляет азкабанские камеры – сырые и грязные каморки, куда не заглядывают солнечные лучи – и ему становится совсем плохо. Будь он на пару лет младше, сорвался бы из зала прочь, спрятался в родных подземельях, выкричал и выплакал бы свое горе. Сейчас Драко спокойно отодвигает газету в сторону и вновь берет в руки нож и вилку.
На него уставились десятки пар глаз. Некоторые - с сочувствием, большинство - с плохо скрытым злорадством. В наступившей тишине хорошо знакомый голос произносит:
- Ну все. Конец Малфоям.
Драко поднимает взгляд и пристально смотрит в ненавистные карие глаза.
- Не надейся, Уизел. Мы еще вас похороним. Почин уже сделан.
Веснушки на побледневшем лице гриффиндорца кажутся кровавыми брызгами. Драко успевает ухмыльнуться, и тишина взрывается криками. Уизли рвется к столу слизеринцев, его сестра рыдает в голос, но Малфой видит только острие палочки, нацеленной ему в грудь. Драко знает эту палочку – одиннадцать дюймов, остролист с пером Феникса. У Поттера дрожит подбородок и опасно прищурены глаза.
Малфой поднимает голову, кривя губы. Он не знает, чего следует ожидать, но сердце ноет так сильно, что Драко все равно. В прошлый раз отец вернулся из Азкабана еле живым, а у мамы появилась седина. В прошлый раз Драко впервые понял, насколько физическая боль слабее душевной.
- Мистер Малфой! – директор МакГонагалл стоит между столами, заслоняя от возможного проклятия. – Пройдите со мной в кабинет.
Драко поднимается и выходит из зала, чувствуя, как студенты провожают его ненавидящими взглядами.
В кабинете директора, внезапно обессилев, Драко опускается в кресло, не дожидаясь разрешения. Он испытывает неловкость от происходящего – слишком пристально его рассматривают люди на портретах. Драко поднимает взгляд и прямо напротив видит своего бывшего декана. В первый момент Малфой не понимает, что это только рисунок, и сжимается в комок. Профессор Снейп запахивает мантию и смотрит куда-то поверх головы Драко, затем отворачивается и уходит из рамы. Драко облегченно вздыхает.
- Мистер Малфой! – директор садится напротив и поджимает губы. – Как вы посмели сказать такое Рональду Уизли?
Драко мог бы возразить, что рыжий начал первым, но вместо этого он говорит:
- Директор МакГонагалл, разрешите мне на пару дней вернуться в имение. Я должен ознакомиться с положением дел.
- Вам нечего там делать, - отрезает директор. – Вы еще студент.
- Я совершеннолетний, - Драко вскидывает голову и смотрит прямо в кошачьи глаза МакГонагалл. – В отсутствие отца я отвечаю за все!
Директор с сомнением качает головой, а Малфой думает о том, конфискованы ли его книги по зельеварению. Те самые, откуда он хочет взять рецепт приворотного зелья для Поттера.
Наконец, МакГонагалл пододвигает к себе пергамент и берет в руки перо.
- Два дня, мистер Малфой. В пятницу утром вы должны быть в Хогвартсе. Возьмите, это разрешение на выход из школы в Хогсмид, там воспользуетесь каминной сетью у мадам Розмерты.
- Спасибо, госпожа директор, - Драко встает и вежливо наклоняет голову. – Я вернусь через два дня.
Прижав к груди разрешение, он выходит из кабинета, украдкой бросив взгляд на портрет Северуса Снейпа. В раме по-прежнему никого нет, и Малфой очень надеется, что никогда больше не встретит своего декана. Даже в виде портрета.
- Зачем ты приехал?
Драко смотрит на мать, как всегда, прекрасно одетую и ухоженную. Он хорошо знает, что под внешней хрупкостью скрывается несгибаемый характер. Нарцисса повторяет вопрос, и Драко хмурится.
- Я хочу узнать, что произошло, но не из газет. Почему опять арестовали отца?
- Драко, - Нарцисса слегка повышает голос. – Твое дело учиться.
Драко медленно поднимается по ступенькам и останавливается рядом с матерью. Он привык смотреть на родителей снизу вверх и теперь с удивлением замечает, что перерос Нарциссу.
- Я уже взрослый, мама, - негромко говорит он. – Не надо разговаривать со мной, как с ребенком. Я должен знать, чем нам грозит арест отца.
Они сидят над документами целый день, позволив себе полчаса на обед и столько же на недолгий отдых. После войны благополучие семьи основательно пошатнулось, но им все еще принадлежит немало. С Нарциссы и Драко сняты все обвинения - Визенгамот признал, что они действовали по принуждению. Но показания против Люциуса слишком весомы, чтобы можно было рассчитывать на счастливый исход.
К вечеру Драко понимает, что отец о многом успел позаботиться за лето: ячейки Нарциссы и Драко в Гринготтсе полны, Имение, земельные угодья, имущество, драгоценности – все аккуратно поделено между членами семьи, и себе Люциус оставил меньшую часть. Драко с отчаянием понимает, что отец предвидел свой арест и сделал все, чтобы жена и сын не испытывали нужды.
Поздно ночью, ворочаясь в постели с боку на бок, не в силах уснуть, Драко не выдерживает и дает волю слезам. Дом пуст без отца, без его негромкого спокойного голоса, которым Люциус отдает распоряжения домовикам, без постукивания трости по мраморным плитам лестниц, без улыбки, с которой он всегда смотрит на Нарциссу или сына. Дом пуст, и Драко боится, что никогда больше не увидит отца, сидящего у камина с бокалом вина и газетой, что никогда больше они не поедут вместе на квиддич, не пройдутся рядом по Косому переулку, кивая знакомым. Драко вспоминает тетю Беллу, и горе становится окончательно невыносимым. Уткнувшись лицом в подушку, он давится рыданиями, чувствуя себя бесконечно несчастным и бесконечно одиноким.
Библиотека разорена обысками, целые полки лишились своего содержимого. Драко отправляет эльфа искать нужный фолиант, сам он не в состоянии сейчас сориентироваться в царящем в комнате хаосе. Нарцисса с утра аппарировала в Лондон, и Драко один в огромном доме, заполненном шепотом портретов, потрескиванием поленьев в камине и негромким шорохом шагов домовиков. Пользуясь отсутствием матери, он наливает себе бренди в бокал и садится на подоконник.
Парк за окном роняет на дорожки последние листья, земля устлана мягким красно-желтым ковром. Драко любит осень в имении, даже если целыми днями идет дождь. Ему нравится сидеть в кресле у приоткрытого окна, завернувшись в теплый шотландский плед, вдыхать горьковатый запах палой листвы, слушать шелест дождя и перестук капель по каменным карнизам. Драко редко бывал дома осенью в последние годы, и сейчас хочет запомнить и мокрый парк, и птичьи клинья в сером небе, и яркие пятна поздних астр под окном.
Он всегда ощущал себя в Малфой-мэнор Антеем, которому земля придавала сил.
Неожиданно он вспоминает, как в имении хозяйничал Лорд, как бродил по комнатам страшный Грейбек, двусмысленно ухмыляясь и прищелкивая языком при виде Драко, как серой тенью скользила по мрамору смертоносная Нагайна. Как выходил из камина профессор Снейп, стряхивая золу и отыскивая глазами сбежавшего из Хогвартса Драко. Как властно ложилась на плечо белая холодная рука, когда декан заявлял свои права.
Передернувшись от отвращения, Драко слезает с подоконника, чувствуя, что страшно замерз. Он делает большой глоток бренди, чтобы согреться, и идет к столу, на котором услужливый эльф разложил пергаменты и перья. Книга в кожаном переплете тускло поблескивает медными застежками. Сев в кресло, Драко подтягивает к себе фолиант и открывает оглавление в разделе “любовные зелья”. Нужный рецепт находится почти сразу.
Драко тщательно переписывает на пергамент все требуемые ингредиенты, порядок приготовления зелья и задумывается. Он хорошо умеет варить зелья, идеально соблюдая требуемую рецептуру. Покойный декан не зря гордился и называл Драко самым талантливым своим учеником. Но приворотное зелье готовится не один день, в него входит множество редчайших составляющих. Драко достаточно богат, чтобы купить любое и за любые деньги. Но он не представляет себе, где и как можно достать унцию крови Поттера для закрепления эффекта зелья. Без крови жертвы приворот будет действовать не дольше, чем несколько дней, а Драко должен избавиться от гриффиндорца раз и навсегда.
Он понимает, что для исполнения задуманного должен стать ближе к Поттеру. Гораздо ближе, чем Драко хочет. Взять кровь можно только у крепко спящего, у того, кто одурманен сонным зельем. Но Поттер не примет из рук Драко и стакана воды. Он должен доверять слизеринцу, а это означает…
Драко закрывает глаза и говорит себе, что до Сочельника как-нибудь выдержит. Зато потом, после рождественских каникул, станет свободным. Каких-то три месяца, только три месяца – и Поттер забудет о Драко.
На мгновение Малфоя посещает искушение договориться с мелкой Уизли, но он почти сразу понимает несбыточность этого плана. Уизли ненавидят его всей семьей, и нет никакой гарантии, что девчонка не воспользуется тайной Драко, чтобы отомстить. Приворотные зелья относятся к запрещенным, и Малфой многим рискует, собираясь приготовить его вопреки закону.
Вздохнув, Драко собирает исписанные пергаменты и идет к себе. Вызвав эльфа, он дает распоряжения по поводу обеда, обдумывая, как подпустить к себе Поттера, не вызывая подозрений.
Без сомнения, гриффиндорца удивит, что Драко уступил слишком быстро. Значит, надо сдавать позиции постепенно, по чуть-чуть. Малфоя приводит в бешенство даже мысль о том, что так или иначе, но придется лечь в постель с настырным Героем. Тем не менее, другого выхода нет. Кроме того, Драко подозревает, что одним разом дело не обойдется. Сколько нужно времени, чтобы Поттер начал ему доверять? Чтобы взял из рук Драко стакан воды, бокал с соком, кубок с вином?
В ярости Малфой бросается ничком на постель и изо всех сил бьет кулаком по пышной подушке. Он не хочет, не хочет, не хочет уступать домогательствам! Его трясет при воспоминании о том, как Поттер тискал его в совятне, – грубо и дерзко. Драко не сомневается, что и в постели Поттер будет таким же – унизит, причинит боль, сломает все то, что только начало срастаться в душе Малфоя после ”любви” декана.
В комнате бесшумно возникает эльф и почтительно сообщает, что хозяйка вернулась, и можно спускаться к обеду. Драко с трудом берет себя в руки и идет умываться. В столовую он заходит почти успокоившись, целует Нарциссу и садится за стол. По лицу матери он понимает, что новости безрадостные. Они обедают в молчании, после чего Нарцисса устало откидывается на высокую спинку стула.
- Министр сказал мне, что в этот раз срок может быть очень большим.
Драко боится переспрашивать, сколько это - ”очень большой срок” – и пытается вспомнить имя нового министра магии. Кажется, это чернокожий по фамилии Шеклболт. Бывший аврор и член “Ордена Феникса”. Драко знает, что ждать снисхождения от фениксовцев не приходится, но набирается смелости и задает матери вопрос:
- Сколько?
- По совокупности статей получается пожизненно, - ровным голосом говорит Нарцисса, и тут же по ее лицу начинают бежать торопливые слезы.
Драко срывается со стула, падает перед матерью на колени, пытается утешить. Он твердит, что не все потеряно, что отца ко многому принуждали, что они найдут хорошего адвоката. Но в голове у него звучит и звучит безжалостный голос Рона Уизли: “Конец Малфоям”.
В какое-то мгновение у Драко мелькает мысль – что если воспользоваться Поттером? Пусть похлопочет за отца в обмен на…
Стыд обжигает щеки, и Драко прячет лицо в коленях у матери. Он не достоин своего рода, он готов вести себя, как дешевая шлюха, что сказал бы отец… Да он выгнал бы Драко из дома с позором, проклял, сжег его имя на генеалогическом древе!
Утром следующего дня Малфой возвращается в Хогвартс. Только на ступенях парадного входа он вспоминает, что так и не подписал у матери разрешение на посещение Хогсмида, но сейчас Драко почти не волнует вынужденное заточение в школе на выходных. Он вспоминает косые взгляды прохожих в магической деревне и не испытывает желания бродить по лавкам и магазинчикам, постоянно натыкаясь на неприязнь. Та же мадам Розмерта смотрела на Драко с таким презрением, что слизеринцу было плохо всю дорогу до Хогвартса.
Драко еле-еле успевает переодеться к завтраку и приходит в Большой зал самым последним. Он не выспался и утомлен дорогой, кроме того, увидев Грейнджер, вспоминает про несделанные списки. Это еще одна головная боль. Выслушивать нотации грязнокровки Драко не хочет, значит, вечером придется работать еще и с ее поручением.
Ковыряя вилкой в омлете, Драко чувствует, что заболевает от всего происходящего. Голова гудит, спину ломит, и держаться прямо Малфою все сложнее.
Сжав зубы, он идет со своим курсом на Древние руны, кляня себя за вчерашние посиделки у открытого окна. У самых дверей класса Драко обнимает за плечи Блейз.
- Тебе не на занятия надо, а к мадам Помфри. Ты же весь горишь, ты простыл.
Драко вяло кивает. Единственное, чего он сейчас хочет, - лечь в постель и уснуть. Но чтобы получить освобождение от занятий, надо идти в больничное крыло, а у Драко совсем нет сил. Тем не менее, он еще раз кивает Блейзу.
- Да. Я сейчас пойду к ней.
- Тебя проводить? – Забини заглядывает в лицо Драко с искренним беспокойством.
- Нет, - хрипло отвечает Малфой. – Я сам. Иди на занятия.
Пол качается и уходит из-под ног, так что Драко вынужден придерживаться за стенку. Он с детства заболевал стремительно, а сейчас на простуду наложились усталость и угнетенное состояние. Не дойдя до владений мадам Помфри одного лестничного пролета, Драко опускается у стены прямо на пол – ноги его не держат. Он утыкается горячим лбом в колени и закрывает глаза – всего лишь на минутку.
Драко приходит в себя от тряски. С трудом приоткрыв глаза, он видит прямо над собой взъерошенного и вспотевшего Поттера. Гриффиндорец куда-то тащит его на руках.
- Поттер, - еле слышно говорит Драко. – С ума сошел? Отпусти меня немедленно.
Поттер пыхтит и ничего не отвечает, только крепче прижимает к себе.
- Надорвешься, болван, - шепчет Малфой и вцепляется слабыми пальцами в мантию гриффиндорца.
- Уже… пришли, - задушено говорит Поттер и ногой распахивает дверь в больничное крыло.
Почти уронив Драко на ближайшую кровать, он теряет равновесие и падает сверху. Это не слишком приятно – жаркое распаленное тело сверху, когда Драко сам горит изнутри, – и Малфой пытается спихнуть с себя благородного до тошноты гриффиндорца. Но Поттер слишком тяжел, и, кроме того, совсем не настроен вставать. Он приподнимается на руках, несколько секунд смотрит на Драко, а потом жадно прижимается к его пересохшим губам.
По мозаичному полу звонко стучат каблучки, и Поттер буквально отпрыгивает от слизеринца.
- Гарри? Мистер Малфой? – голос мадам Помфри доносится до Драко словно через толстый слой ваты.
- Он заболел, - торопливо объясняет Поттер. – Потерял сознание в коридоре.
На лоб Драко ложится прохладная ладонь.
- Действительно жар, - озабоченно говорит медсестра. – Ничего страшного, я думаю. Бодроперцовое зелье, и к вечеру все будет в порядке.
- Нет, - говорит Малфой чуть слышно. – Микстура Млечека… мазь на основе змеиного жира, меда диких пчел и сока лотоса… спать двенадцать часов…
- Не думаю, что нужны такие радикальные меры, - мадам Помфри хмурится.
- Микстура Млечека, - из последних сил шепчет Драко. – Северус… Поттер, скажи...
К чести гриффиндорца, тот сразу понимает, о чем идет речь.
- Мадам Помфри! Его так профессор Снейп лечил! – выпаливает Поттер и, помедлив, добавляет. – Я сам видел.
- Ну, если Северус, - озадаченно говорит медсестра. – Хорошо… Гарри, сними с мистера Малфоя мантию и рубашку. Я схожу за лекарствами.
- Я сам, - сипит Драко в спину уходящей Поппи и пытается расстегнуть крючок у горла.
- Еще чего, - отвечает вместо медсестры Поттер, решительно принимаясь раздевать слизеринца.
Стащив с Драко мантию и рубашку, он на мгновение замирает, а затем, воровато оглянувшись на дверь, быстро целует куда-то в худое плечо. Малфой не сопротивляется – ему плохо и совсем не хочется шевелиться. Шершавые пальцы Поттера рисуют у него на груди круги и зигзаги, от холодного воздуха кожа покрывается мурашками, и Драко пытается натянуть на себя мантию. Его сильно знобит.
Вернувшаяся медсестра дает Малфою зелье. Микстура Млечека приторно-сладкая и отдает лакрицей, но Драко покорно выпивает все до последней капли.
- Я рада, что вы перестали ругаться и драться, - говорит мадам Помфри. – Гарри, вот тебе мазь, разотри ему спину и накрой теплым одеялом. А я пойду сообщу, что мистер Малфой заболел и пробудет в изоляторе сутки.
После ухода медсестры Поттер первым делом стаскивает с Драко ботинки, носки и брюки.
- Не в одежде же тебе спать, - объясняет он, и в голосе слышно предвкушение. – Перевернись на живот.
- Как ты мне надоел, Поттер, - хрипло отвечает Драко. – Не смей меня лапать!
- Я тебя сейчас буду растирать! – жизнерадостно говорит гриффиндорец. – Так что лежи смирно, Малфой.
Жирная ароматная мазь впитывается в светлую кожу, как масло в горячий тост. Поттер с удовольствием гладит спину Драко с остро выступающими лопатками, проводит ладонью вдоль позвоночника, мнет поясницу. От притираний кожа начинает розоветь – ровно, без пятен, и новоявленный лекарь сладко вздыхает, наклоняется ниже и касается губами чуть ниже резинки хлопковых трусов. Драко вздрагивает и пытается приподняться на локтях, но две крепкие ладони прижимают его к постели.
- Лежи, - задыхаясь говорит Поттер. – Лежи, ты болен.
Не отпуская плеч Драко, он наклоняется и целует сначала круглый затылок, затем шею – там, где остро выступает позвонок. Накатывающее возбуждение не дает ему возможности оторваться от пахнущей медом кожи, голова начинает кружиться, теперь Поттер водит губами по спине Драко, наслаждаясь ее нежностью и ароматом.
В чувство гриффиндорца приводит болезненный щипок за ногу. Он отшатывается и видит злые, покрасневшие от температуры глаза Малфоя.
Он идет к двери и, уже взявшись за ручку, снова поворачивается к Драко.
- Увижу, что ты с Забини ходишь, – он до конца курса из больничного крыла вылезать не будет. Так и запомни… Драко.
Малфой просыпается заполночь. Он прислушивается к тишине, наполненной странными звуками, – поскрипыванием, потрескиванием, шорохом и шелестом. Драко не боится темноты, но ему не по себе в большом пустом помещении больничного крыла. Дотянувшись до палочки, он зажигает свечу на столике. В глаза бросается ворох пергаментов, придавленных пером и чернильницей, и Драко криво усмехается. Разумеется, это Панси принесла списки. Никто и не собирался облегчать ему жизнь.
Впрочем, сейчас он даже благодарен девушке – до утра далеко, а спать уже не хочется.
Драко садится на постели, накидывает на плечи одеяло, пододвигает к себе тумбочку, раскладывает на коленях пергаменты и принимается за работу. Он старается не думать о последних словах Поттера. В общем-то, ему безразлично, как гриффиндорец намерен разбираться с Забини, – угрозами или кулаками. Так или иначе, но предупреждать Блейза Драко не собирается. Если тот струсит – значит, недостоин быть рядом с Малфоем. Если нет – тогда Забини послужит хорошим щитом против Поттера. Может быть, и приворотное зелье не пригодится. И Драко не придется ложиться в постель с гриффиндорцем, чтобы отвадить его от себя.
За работой ночь пролетает незаметно. Составив списки, Драко зевает и снова укладывается в постель, укутавшись в одеяло. Он понятия не имеет, когда мадам Помфри отправит его назад, в подземелья Слизерина. Может быть, ему еще придется идти на занятия.
Уже в полусне Драко вспоминает, что сегодня суббота и уроков нет.
Через час его будит медсестра и отправляет на завтрак. Она считает, что с Малфоем уже все в порядке и нет необходимости держать его в больничном крыле. Драко легко соглашается – ему надоело лежать в кровати и вообще скучно. Кроме того, за несколько дней накопились домашние задания, которые Драко должен сделать за выходные. Как бы Поттер ни относился к баллам, отменять их никто не собирается, а подводить свой факультет Малфой не хочет.
У входа в Большой зал к Драко подходят Грейнджер с Уизли и Поттером. Малфой протягивает списки.
- Стоять на улице и считать студентов по головам я не буду, - предупреждает он старосту школы. – Я плохо себя чувствую и не собираюсь полдня мерзнуть у дверей Хогвартса.
Грейнджер обреченно вздыхает и забирает списки, Уизли откровенно злится, а Поттер улыбается. Драко радуется про себя, что сорвал поход грязнокровки и ее ухажера в Хогсмид, но улыбка Поттера его настораживает. Гриффиндорец определенно что-то опять задумал, и Малфой даже предполагать не пытается, что именно.
Слизеринцы радуются его возвращению, Блейз весь завтрак нежно гладит ладонь Драко под ненавидящим взглядом Поттера. Малфой не сомневается, что выяснение отношений произойдет уже сегодня. В какой-то мере ему это льстит, хотя он уверен, что Забини в столкновении с Поттером проиграет.
После завтрака Драко идет в библиотеку, набирает у мадам Пинс учебники по трансфигурации, нумерологии и астрономии и с головой уходит в занятия. Кроме него здесь только младшие курсы, которые боятся даже шушукаться в присутствии библиотекарши и страшного Пожирателя Смерти.
Ближе к обеду в библиотеку заглядывает Грейнджер. Она высматривает Драко и идет мимо пустых столов прямо к нему.
- Малфой, надо поговорить.
- Мне некогда, - отвечает Драко, не поднимая головы от эссе. – Я пропустил четыре дня занятий.
Грейнджер решительно садится напротив.
- Забини в Больничном крыле, - негромко говорит она.
Драко вскакивает так резко, что несколько книг с грохотом летят на пол.
- Мистер Малфой! – возмущенно кричит мадам Пинс, но Драко ее не слушает.
Он выбегает из библиотеки и мчится вниз. Следом торопится грязнокровка, но Малфой не собирается ее ждать. Он врывается в больничное крыло и первым делом видит группу гриффиндорцев вокруг одной из кроватей. В углу изолятора на стуле сидит Блейз и болезненно морщится, держа руку на отлете. Драко бросается к нему, не замечая враждебных лиц.
- Что случилось?
- С Лонгботтомом подрался, - неохотно отвечает Забини. – Сустав выбил.
- С Лонгботтомом? – растерянно переспрашивает Драко и садится на соседний стул. – А что ты с ним не поделил? Гербарий? Ты что, кулаками дрался?
Блейз краснеет и опускает глаза. Малфой не может поверить в то, что Поттер натравил на Забини недотепу Лонгботтома. Он наслышан о подвигах гриффиндорцев годичной давности, кое-чему даже был свидетелем, но в проснувшийся героизм верит слабо. Лонгботтом останется Лонгботтомом, что бы там ни твердили об аврорских генах.
- Так что ты не поделил с этим огородником? – переспрашивает Драко.
Забини кривится.
- Он меня оскорбил.
- Чем же? – мягко интересуется Малфой.
Блейз молчит. Лонгботтом садится на кровати. Половина лица у него сине-багрового цвета. Драко довольно улыбается. Как бы ни оскорбил этот болван Блейза, за свои слова он получил сполна.
Среди гриффиндорцев – Поттер. Он с усмешкой переводит взгляд с Забини на Малфоя, и Драко вдруг безумно хочется его разозлить. Обняв Блейза на плечи, он прижимает его к себе и с вызовом поднимает голову.
- Я же говорил – педики! – громко говорит Лонгботтом.
- Какие ты выучил слова, Лонгботтом. Может быть, ты даже в курсе, что они означают? Или, - Драко позволяет себе тонкую усмешку. – До сих пор занимаешься самоопылением?
Гриффиндорец краснеет так, что кровоподтек сливается с кожей. Блейз, уткнувшись в плечо Малфоя, прячет смешок. Уизли соскакивает с кровати и сжимает кулаки.
Готовую вспыхнуть ссору останавливает мадам Помфри, появившаяся на пороге изолятора.
- Это что еще за посиделки? – сердито говорит медсестра. – Ну-ка все марш отсюда!
Драко слегка медлит – он не хочет оказаться в коридоре наедине с разъяренными гриффиндорцами. Уизли слабоват как маг, - в дуэли против Малфоя ему не выстоять и двух минут, это не кулачный бой, в котором у слизеринца нет шансов. Во всем Хогвартсе Драко опасается только двоих – Поттера и Грейнджер. Но сейчас он один против пятерых и не уверен, что Уизли никто не поддержит.
Сжимая в кулаке палочку, – на всякий случай – Малфой выходит из изолятора. Как он и думал, гриффиндорцы стоят тесной группой у стены. Драко отходит к окну и садится на подоконник, равнодушно глядя на улицу. Во второй половине дня тренировка по квиддичу, и Малфой рад, что на улице тепло и солнечно. Ему бы не хотелось мокнуть под дождем или дрожать от холода сразу после болезни, а пропускать тренировку он не собирается.
Раздумья о квиддиче перебивает воспоминание о домашнем задании, и Драко снова хмурится, нетерпеливо поглядывая на дверь изолятора. Он просто обязан успеть все сделать до тренировки, а ожидание Блейза отнимает столь нужное время.
- Малфой.
Драко оглядывается. Кроме него и стоящей рядом грязнокровки в коридоре никого нет.
- Чего тебе? – намеренно грубо спрашивает он.
Грейнджер задумчиво теребит кисточку туго заплетенной косы. Драко не может не признать, что у девушки красивые волосы и выразительные глаза, и раздражается еще больше. Он не любит замечать во врагах те или иные достоинства, даже против своей воли.
- Что у тебя с Гарри? – задумчиво спрашивает Грейнджер, и Драко давится очередной грубостью.
Внезапно ему в голову приходит интересная мысль – все рассказать грязнокровке, и пусть она разбирается со своим приятелем. Грейнджер достаточно принципиальна, чтобы вправить Поттеру мозги на место.
- Пошли-ка на улицу, покурим, - решительно говорит Драко и соскакивает с подоконника.
Не слушая возражений, он быстро шагает к выходу из замка. Студенты уже возвращаются из Хогсмида, время близится к обеду, и Драко сворачивает к теплицам, где никого нет.
Он садится на какое-то бревнышко, достает сигареты. Грязнокровка смотрит на него с неодобрением, но молчит. Драко тоже не знает, с чего начать, его решимость тает, и он уже готов наврать какую-нибудь чепуху, лишь бы Грейнджер отвязалась. Наконец, собравшись с духом, Малфой задает вопрос:
- Ты знаешь, что такое сексуальные домогательства?
- Теоретически, - отвечает Грейнджер и широко раскрывает глаза. – Ты к нему пристаешь? Это низко, Малфой! Меня не интересуют твои отношения с Забини, но ты не имеешь права портить жизнь еще и Гарри!
Драко непонимающе смотрит на нее и вдруг начинает хохотать. Он смеется до слез, вытирая их тыльной стороной ладони.
- Ме-е-рлин, какая же ты дура, Грейнджер, - наконец, говорит он сквозь смех. – Поттер, значит, как жена Цезаря, вне подозрений?
Он неожиданно перестает смеяться и горбится на своем неудобном сидении, уперев локти в колени и свесив ладони.
- Это ваш Золотой мальчик мне проходу не дает, - глухо говорит Драко. – Он, знаешь ли, вбил в свою гриффиндорскую башку, что должен со мной переспать.
- Врешь, - решительно отвечает Грейнджер, гневно смотря в светлую макушку. – Врешь, Малфой. У Гарри и Джинни любовь, я знаю совершенно точно. И тебе не разрушить их чувства!
- Вру, - легко соглашается Драко, не поднимая головы. – Конечно, вру, Грейнджер. Можешь идти. Я тебя не задерживаю.
Грязнокровка топчется рядом, но Малфой больше не намерен откровенничать.
