Змеёныш

На платформу 9 ¾ Гарри вылетел со скоростью пушечного ядра. Едва удержавшись на ногах, он постарался привести себя в порядок, принять независимый вид и незаметно оглядеться по сторонам. Ранним утром здесь почти никого не было, а те колдуны и ведьмы, что стояли в ожидании поезда, были слишком сонными и ни на что не обращали внимания.

Оглянувшись, мальчик увидел, что на платформу стремительно, но, не теряя достоинства, вышел его опекун. Тот самый, который и придал ему ускорение чуть раньше. Гарри, не желая смотреть на профессора, начал рассматривать подходящий к перрону состав. Увидев алый паровоз, он фыркнул что-то вроде: «Гриффиндорские придурки» и покосился на Снейпа. Они не разговаривали друг с другом уже почти сутки. Это была их первая серьезная ссора. До этого случая они спорили и пререкались, но не ссорились. Кто-то всегда уступал первым. С одной стороны, ссора была обидной и отравляла впечатления от волшебно прошедшего лета, но, с другой стороны, еще недавно Гарри отступал, боясь, что профессор откажется от него. А сейчас — уже нет.

Все началось с визита в Хогвартс Малфоев. Гарри тогда действительно вел себя недопустимо. Но было так обидно понять, что все в книжке, написанной о нем, — ложь. Она хорошо начиналась историей о его родителях, о том какими они были замечательными и как любили друг друга и его, Гарри. Какими они были смелыми и как противостояли самому страшному темному магу. Как они погибли… и как теперь живет Мальчик-который-выжил. С опекунами, которые любят его и гордятся им и его успехами. Слышать это было больно и обидно. Конечно, иметь самых лучших в мире родителей было лестно, но… если про семью тети Петунии написали такое, то и всё остальное была ложь?

Профессор Снейп в тот день долго о чём-то шептался с мистером Малфоем, оградившись заклинанием от них с Драко. Они яростно спорили и в парке, и даже когда вошли в замок. Гарри не сумел уловить суть спора, но понял, что разговор был о нем и о возможности передачи опеки кому-то. Упоминались фамилии Уизли, директора Дамблдора и каких-то совершенно незнакомых людей. В замке Снейп с мальчиками отправились в подземелья, а мистер Малфой — к директору. За Драко он пришел не скоро, и они отбыли через камин в свое имение.

А после того, как ушли гости, состоялся долгий и серьезный разговор с Северусом. Мальчик ожидал наказания и не ошибся. Профессорским вкрадчивым тоном Снейп предложил подумать над совершенными сегодня ошибками. Как выяснилось, драка с гриффиндорцами не была ошибкой, ошибкой было ввязаться в драку, не позвав подкрепления. Истерика, устроенная у озера, не была ошибкой, ошибкой было показать свою уязвимость и заинтересованность темой Гарри Поттера. И еще ошибкой было то, что он позволил эмоциям взять верх над разумом до такой степени, что самой большой своей ошибки даже не заметил. Он, оказывается, шипел по-змеиному…

Потом был прощальный пир по случаю окончания учебного года, на котором Генрих Доу сидел за слизеринским столом. А на следующий день они со Снейпом отправились с помощью портключа в Дувр, где ходили к скалам собирать и заготавливать травы и некоторые минералы. Снейп срывал какую-нибудь травинку, крутил её, позволяя рассмотреть, или растирал в ладони, предоставляя возможность познакомиться с ароматом. И все это сопровождалось лекцией о названии, свойствах, местах произрастания растения, о том, как его собирать и заготавливать. Как-то так выходило, что в разговорах о свойствах трав Гарри узнавал заодно об астрономии и о применении растений в зельях. А через неделю в их дверь постучался мистер Малфой.

Отец Драко и профессор предложили Гарри заключить магический контракт, как вариант оформления опеки. При этом Северус долго и убедительно говорил, что не женат, не любит маленьких детей и не умеет с ними обращаться, что история его взаимоотношений с родителями Гарри слишком долгая и запутанная, что многие волшебники будут рады усыновить или взять на воспитание Мальчика-который-выжил, что он будет строгим и даже жестоким опекуном, что он придерживается методики воспитания, когда путь к голове ищут через приложение физических усилий к пятой точке воспитуемого... Однако Гарри был просто на седьмом небе от счастья. Профессор Снейп не любил детей и только для него сделал исключение.

Родители Драко и их друзья свидетельствовали при заключении магического ученического контракта. После Гарри узнал, что нужное заклинания искали две недели в трех библиотеках (Малфоев, Забини и Паркинсонов). А после ритуала их пригласили провести остаток каникул на яхте. Тем более что там уже гостили Энтони и Алиса Митчеллы.

Сперва мистер Малфой плыл вдоль берегов Англии, позволяя им с Северусом высаживаться на берег и собирать травы. Потом они с миссис Малфой решили, что детям необходимо посетить Францию. В Лидд-он-Си запаслись всем необходимым и направились к берегам континента. Знакомство с новой страной началось в городе Булонь-сюр-Мер, откуда яхта отправилась вдоль побережья на юг. Миссис Малфой и Алиса хотели подняться вверх по течению Сены до Парижа, а Северус — посетить Тулузу. Гарри так и не понял, чем были знамениты эти города. Однако в споре победили мальчики с мистером Малфоем, которые большинством голосов решили, что поплывут по реке с названием Луара.

Они так же часто приставали к берегу, посещая достопримечательностей и навещая многочисленных знакомых. Вечерами миссис Малфой часто читала детям вслух. У мамы Драко был спокойный и мягкий голос. Она читала так, что, прикрыв глаза, ты начинал видеть происходящее. Страшная сказка о Красной шапочке и оборотнях, о волшебнике Пьере и его мудром коте, об Элезе, которая мечтала получить в подарок сову. Кажется, папа и мама Драко знали историю каждого замка или городка. Они рассказывали о маггловских королях и рыцарях, о войнах и битвах, о том, как при Франциске I Франция становится центром европейской магии, об основании магической школы Шамбатон… Забавные и страшные истории о Челини и да Винчи, о Медичи и инквизиции. О французской ведьме из Орлеана, которая обладала даром эмпатии. Она воодушевляла войска и вела их за собой в битвах против англичан. О короле Генрихе IV, который дружил с магами и помогал им. И о его внуке Луи, который попытался поработить всех волшебников. Этими историями заслушивались и 16-летний Тони, и 6-летние Гарри с Драко.

В Сомюре, где у мистера Малфоя была запланирована встреча, мальчик узнал, что оборотни встречаются не только в сказках. Все маги города рассказывали, что три дня назад, во время полнолуния, на семью магов напал оборотень; он загрыз отца и покусал старшего сына. Молодой человек, не вынеся ужаса и отвращения окружающих, застрелился серебряной пулей.

А настоящее приключение у них всё же было. Гарри до этого лета совершенно не умел держаться на воде, а с началом путешествия на яхте все взрослые и даже Драко стали учить его плавать. К середине июля Гарри чувствовал себя достаточно уверенно и в воде, и в воздухе. В тот день они с Драко и мистером Малфоем устроились на плотике, чтобы позагорать, пока миссис Малфой с Северусом и Митчеллами отправились в ближайший городок за покупками. Июльское солнце пригревало, плеск воды о борта убаюкивал, и купальщики, утомленные после почти трех часов непрерывного ныряния, не заметили, как заснули. Если бы не усилившийся ветер, самым страшным, что их могло бы ожидать по пробуждении, были бы обгоревшие спины, но ветер и качка, а может быть, чья-то небрежность, привели к тому, что плотик отвязался от яхты и тихо пустился в путешествие по течению. Самым неприятным было то, что у них не было с собой ничего, кроме плавок.

И знаете, что сделал мистер Малфой, когда их плотик причалил к берегу у Дэзиса? Он отправился в банк… В плавках и в сопровождении двух детей он прошествовал в кабинет управляющего и вскоре смог нанять моторную лодку, имея в кармане дорогого костюма кредитную карточку. Когда они приплыли к яхте, мама Драко плакала, Северус злился, а Тони и Алиса смотрели на них совершенно безумными глазами.

Гарри нравилось, как тихо и спокойно проходили на яхте вечера. После ужина, приготовленного домовиками, взрослые не усаживались к телевизору, а, в зависимости от погоды, собирались вместе на палубе или в салоне, негромко разговаривая. А дети занимались своими делами. До них изредка доносились фразы о министерстве, политической обстановке, об отношениях фунта или франка к галеону, о вкладах и депозитах. Это были скучные взрослые разговоры, в которых принимал участие Тони. Миссис Малфой и Алиса сидели с рукоделием (Гарри нравилось наблюдать, как весело снует по ткани зачарованная игла). Но иногда это были разговоры о магии — темной и светлой, о потоках силы, о сложности заклинаний, о ритуалах и о зельях.

5 августа Гарри отмечал свое шестилетие. Именно эта дата была в документах, которые привезли в Дувр мистер Малфой и мистер Паркинсон. В этот день они пристали к берегу в уединенном месте, где смогли вдоволь налетаться, играя в салочки, и накупаться. Миссис Малфой подарила Гарри красивую мантию, которую они с Алисой сшили, Энтони подарил почти настоящую волшебную палочку, вырезанную им из ветки яблони, и игрушечного дракончика. Дракончик двигался, мог свернуться, взлететь, выпустить сноп искр и шипеть. Мистер Малфой подарил… маленький бронзовый ключик и объяснил, что он от банковского сейфа в Гринготсе — там у Гарри открыт счет на 6 галеонов, 6 сиклей и 6 кнатов.

~oOo~

Летний отдых, на который у Снейпа были такие большие надежды, оказался безнадежно испорченным. Вместо того, чтобы заняться исследованиями, запланированными еще зимой, он был вынужден бездарно растрачивать время, присматривая за детишками на яхте у Малфоев. Слава богу, Малфои прекрасно воспитанные люди и имеют опыт воспитания собственного дракончика. При подходе к которому временами требуется осторожность с минимумом резких движений, а временами твердость характера и уверенный тон. Северус Снейп всегда подозревал, что воспитание ребёнка мало чем отличается от воспитания домашнего питомца. Кроме хлопот, конечно, и результатов. Собака и лошадь отблагодарят хозяина преданностью и послушанием, сова и кошка — лаской и послушанием, а дети — наглостью и дерзостью. И, как показал его печальный опыт, он был прав.

Узнав, что мальчишка змееуст, Люциус пришел к выводу, что он сын Лорда. Явная нелюбовь к герою магического мира только убедила Малфоя в этом заблуждении, равно как и недвусмысленный интерес Дамблдора к судьбе ребенка. За полторы недели до конца экзаменов активность переписки родителей из «старой компании» возросла в три раза — всем был интересен воспитанник слизеринского декана. Надежда укрыться от излишнего любопытства окружающих в Дувре оказалась бесплодной — через неделю Малфой и Паркинсон почтили его своим визитом, предложив два варианта дальнейших действий: или он позволяет им обхаживать мальчика с дальнейшим его усыновлением ими, или он официально принимает опеку над ребенком. Они боялись. Боялись этого ребенка и хотели быть уверенными, что он не станет мстить бывшим соратникам Лорда, не вырастет новым повелителем. Они устали от войны.

Юного Поттера отправили во двор качаться на качелях, а гости начали убеждать Снейпа в необходимости официально принять опеку над мальчиком. Паркинсон привел крайне убедительные доводы, уверяя, что бывшему Упивающемуся каждое лыко в строку, что если министерство решит заняться судьбой ребенка, они оба рискуют, что такое нелегальное положение дел делает Снейпа крайне уязвимым для шантажа и давления. Больше всего Северуса потрясло не то, что Малфой нашел ритуал, уходящий корнями во времена усобиц и призванный защитить сироту даже под опекой кровного врага, а то, что у Люциуса в кармане были маггловские документы, удостоверяющие личность Генриха Энтони Доу, а также официальные бумаги об усыновлении. Для имён было оставлено пустое место.

Как это ни удивительно, документы оказались подлинными. С подписями и печатями. Малфой, очень серьезный и хмурый доказывал, что свидетельство о рождении Г.Э.Доу нужно ради того, чтобы заткнуть рты любопытствующим, а вот бумаги об усыновлении — это козырь против министерства и Визенгамота, и его нужно придерживать до последнего. Пока не прижмут. Он также привел доводы о внесении в бумаги настоящего имени мальчика или из бумаг фальшивого свидетельства о рождении. Оба варианта имели как свои плюсы, так и минусы.

А потом одно потянуло за собой другое. Малфой предложил погостить на его яхте, где уже гостят Митчеллы. «Понимаешь, Северус, — убеждал он, — ты поможешь нам лучше узнать друг друга». Снейп понимал, что при необходимости он будет свидетелем того, как хорошо Малфои относятся к подопечным. Вот так и получилось, что попытка провести лето, занимаясь исследованиями, с треском провалилась. С другой стороны, за время, проведенное на яхте, Северус смог, наконец, почувствовать себя свободнее в отношениях с подопечным. К концу июля он, не испытывая неловкости, мог обнять мальчика, посадить к себе на колени или дать ему легкий подзатыльник. Все реже вспоминал об отце Гарри и всё чаще о его матери.

Было совершенно очевидно, что Люциус стал кумиром детворы. Энтони смотрел ему в рот, Алиса явно влюбилась, Гарри глядел на него восторженными глазами, а Драко просто раздувался от счастья и гордости, стоило кому-либо похвалить его отца. Однако самому Снейпа было совершенно ясно, что весь благополучный уют Малфоев держится на Нарциссе. Её ненавязчивые советы и пример помогли ему найти нужный тон в отношениях с Гарри — твердый, но мягкий. Она тепло отнеслась к Митчеллам, сразу же найдя общий язык с Алисой. Всегда спокойная и доброжелательная она ассоциировалась у Северуса с Герой — богиней домашнего очага. А если вспомнить о том, что она была урожденной Блэк, то громовержцу-Люциусу оставалось молиться о том, чтобы не навлечь на себя гнева жены.

Нарцисса, легко и небрежно отклоняя все его возражения, покупала одежду для Гарри. «Северус, мы все равно пришли за покупками, я не понимаю, почему ты недоволен тем, что мы заодно прикупили пару рубашек для Гарри. Дети так быстро растут... Северус, только не уверяй меня, что ты хочешь оскорбить нас с Люцем, отказываясь от такого незначительного подарка».

Люциус даже отдых умудрялся проводить с пользой. Он встречался с деловыми партнерами, что-то покупал и продавал, таская на эти встречи Энтони и несколько раз даже Северуса. Зельевар был приятно удивлен курсом галеона к пистолю, не менее приятным сюрпризом оказалась доступность многих ингредиентов, запрещенных к продаже в Англии. В Нанте Люциус снова повредил ногу, а в результате Северус оказался подряженным готовить лечебные зелья для Нантского госпиталя им. Св. Жанны. Кстати он так и не понял, какое отношение имела Орлеанская дева к Нанту. Месье Монтельи — главный врач госпиталя, кажется, был готов расстелиться ковриком, лишь бы заполучить Снейпа в штат, а не сумев этого добиться, договорился о приготовлении нескольких сложнейших зелий.

С одной стороны, это было крайне выгодным соглашением, а с другой грозило лишить профессора заслуженного отдыха. Северус категорически отказался и сам не понял, как заключил контракт на проведение исследований для госпиталя. Легче было выдержать гнев Темного лорда, чем уговоры всех Малфоев (включая ноющего Драко), Митчеллов, уверяющих, что помогут ему с делами на факультете, и Гарри, сияющего, как начищенный сикль, и пыжащегося от гордости за «отца».

Но самая удивительная история произошла, когда Люца и мальчишек унесло на плоту вниз по течению. Без одежды, без волшебной палочки. Нарцисса сходила с ума от беспокойства, Алиса пыталась её успокоить, но и сама чуть не плакала, Энтони порывался начать активные спасательно-розыскные мероприятия. Северусу пришлось успокаивать окружающих и пытаться понять, к каким маггловским спасательным службам следует обращаться в таком случае во Франции. Пока они все беспомощно метались, к яхте пришвартовался катер, на котором прибыл Люциус — хорошо одетый и царственно спокойный.

На все расспросы, как он этого добился (Энтони явно подозревал применение Империо), Малфой, приподняв бровь, сообщал, что магглы иногда бывают крайне полезны. Особенно, если умеешь с ними общаться. Только глубоким вечером, когда все уже спали, он признался Снейпу, что в городишке, где они пристали к берегу, был филиал его собственного банка. А на недоумённый вопрос, откуда у чистокровного мага банк в маггловской Франции, он со вздохом признался, что покойный Лорд намекнул ему о выгодности вложения денег в маггловском мире и выступил в качестве консультанта в первое время, а дальше он действовал сам. В то время организация ещё пыталась заниматься исследованиями, да и подкупы министерских чинов обходились не в один кнат, не говоря уже о выборах…

Все было прекрасно до первых чисел августа. Через пару дней после дня рождения Гарри, которое по новым документам приходилось на 5-е августа, произошла катастрофа. Северус объявил, что им с Гарри пора собираться, так как он обязан прибыть в Хогвартс не позднее 15 августа. Люциус с Нарциссой предложили ему оставить ребёнка с ними, уверяя, что первого сентября они все равно будут отправлять Тони и Алису в школу. Оставить Поттера Снейп не смел, а привести убедительные доводы для отказа не мог. Гарри, за лето набравшийся уверенности в себе, граничившей с наглостью, сперва просил, потом ныл и канючил, а под конец устроил истерику со стихийным выбросом магии, от которого волосы Северуса стали жуткого сиреневого цвета.

Всю дорогу в Хогвартс Гарри сидел в купе с сердитым выражением лица, пытаясь изобразить оскорбленное достоинство. Северус же предпочел холодно игнорировать мальчишку. Разговаривали они только дважды, ограничившись минимумом фраз: «Вымой руки», «Если ты не будешь есть сэндвичи, то ни о каких шоколадных лягушках не может быть и речи», «Я хочу пить», «Подъезжаем». В Хогсмид они приехали уставшие и расстроенные и только утром, наконец, помирились. По этому случаю Северус обещал Гарри, что после обеда они сходят в «Сладкое королевство» и «Зонко». Ясное небо, видное в потолке Большого зала, обещало приятный теплый, солнечный день. Однако день оказался необратимо испорченным. В распахнутые двери большого зала вошел мужчина, которого радостно приветствовала Минерва МакГонагалл:

— Ремус! Рада тебя видеть, как ты добрался?

— Присоединяйся к нам, мой мальчик, — пригласил его директор, — эльфы доставят багаж в твои апартаменты, я покажу тебе их сразу же посте педсовета.

После этих слов профессор Снейп ощутил горечь во рту и повернулся к директору:

— Позвольте поинтересоваться, что…

— Ремус будет вести в этом году ЗОСТ, — глаза Дамблдора лукаво мерцали. — Ты же знаешь, что он хорошо знаком с этим предметом.

— В этом смысле я знаком с предметом не хуже, а может быть и лучше него. — Северус сложил салфетку. Он посмотрел на директора, потом перевел взгляд на Гарри. Мальчик доедал овсянку, запивая ее молоком, его верхнюю губу украшали молочные усы. Это зрелище вызвало вздох и замечание: — Гарри, объясни мне, пожалуйста, почему ты совершенно забыл о правилах хорошего тона, стоило тебе вернуться в Хогвартс?

Конечно, Минерва кинулась защищать своего львенка, игнорируя то, что он вырос:

— Северус, ты имеешь что-то против мистера Люпина?

Холодно посмотрев ей в глаза, он медленно ответил:

— Ямного чего имею против мистера Люпина, но теперь я отвечаю не только за студентов моего дома, но и за своего… — он немного замялся, но, встретив взгляд зеленых глаз, твердо закончил, — своего сына. Альбус, как удачно, что вчера мы слишком устали и не успели толком разобрать вещи, я сейчас же напишу вам заявление об отставке. И мы покинем замок. — Он постарался улыбкой — слегка кривой, но тут уж ничего не поделаешь — успокоить ребенка и сказал: — Ты уже позавтракал? Пойдем собираться.