Змеёныш

Гарри торопливо шел по залитой ярким апрельским солнцем улице, с трудом успевая за взрослым. Обычно если он шел куда-нибудь, то в сопровождении членов своей семьи («бывшей семьи», — добавил внутренний голос), и его тётя и дядя никогда не ходили настолько быстро. Мальчик, несмотря на спешку, попытался заглянуть в лицо опекуна, и ему показалось, что там застыло выражение мрачной решимости. Так, в напряженном молчании, они прошли улицу насквозь и вышли к заросшему оврагу, по дну которого, судя по густой зелени и журчанию, тек ручей или речушка. Вниз вела старая деревянная лестница с расшатанными перилами, выглядящая гнилой и готовой рассыпаться при малейшей нагрузке. При мысли о необходимости спуститься по этой трухлявой развалюхе ребенок остановился, побледнев. Северус заметил это, посмотрел на него, молча подхватил на руки с таким выражением лица, какое Гарри видел только в приемной у стоматолога, куда тетя Петуния возила его за компанию с Дадли, и быстро спустился по лестнице вниз. Там, скрывшись от любопытных взглядов в густых зарослях, он посадил Гарри на бревно и вскинул к небу волшебную палочку.

Мальчик молча сидел на бревне, прижимая к себе медвежонка и совершенно не понимая, что же они здесь делают — заговаривать с Северусом он не решался, слишком крепко у того были сжаты губы, слишком напряженным был взгляд и резкими — движения. Наверное, поэтому он чуть не упал, когда из кустов выпрыгнул и остановился… автобус

Позже, вспоминая этот день, Гарри был вынужден признать, что многое забыл, а многое у него перепуталось. Год спустя он удивлялся, почему гоблины в Гринготсе в этот раз не угощали его какао, и почему ему казалось, что Диагон-аллея открывается из кафе-мороженого Флориана Фортескью. Автобус с кроватями мальчика удивил, странный интерьер «Дырявого котла» немного напугал, а Диагон-аллея оглушила разнообразием звуков, видов и запахов. Они прошли мимо зоомагазина.

— Фамильяры, — бросил Снейп.

Миновали аптеку и лавки, торгующие котлами, телескопами, одеждой, книгами и множеством всяких непонятных вещей. Напротив одной из витрин Северус замедлил свой стремительный шаг и Гарри успел разглядеть внутри манекены, увешанные разнообразной одеждой, но, покосившись на своего подопечного, мужчина снова ускорился. Вскоре они подошли к ослепительно белому зданию, возвышавшемуся над окружающими лавчонками. Возле полированных бронзовых дверей, в пурпурно-золотой ливрее, стоял…

— Это гоблин, — буркнул профессор остановившемуся от удивления ребенку, — и они совершенно безопасны для нас, если мы не собираемся грабить банк.

Они взошли по белым мраморным ступеням наверх, к гоблину-швейцару. Тот, возможно услышав последние слова Северуса, кинул на того неприязненный взгляд, потом посмотрел на ошарашенного Гарри, и его смуглое лицо разгладилось. Несмотря на то, что подбородок гоблина украшала бородка, он был выше мальчика всего лишь на голову. Когда они подошли ближе, гоблин распахнул перед ними дверь и поклонился. Теперь посетители оказались перед вторыми, внутренними, дверями, на сей раз серебряными. Миновав их, они вошли в огромный мраморный зал, разделенный стойкой, за которой сидело множество занятых гоблинов. Гарри только и успевал крутить головой. Вот мимо проехала тележка, нагруженная яркими сверкающими камнями, наверное, драгоценными, вот взвешивают какие-то перья, передаются из рук в руки золотые и серебреные монеты... И всё это записывается в огромные книжищи с помощью обычных гусиных перьев. Потом Северус беседовал о чем-то с гоблином за стойкой, и вскоре они уже сидели в тележке, с головокружительной скоростью направлявшейся в таинственные недра банка. Головокружительная поездка туда, не менее головокружительная обратно, и вот они уже стоят на залитых солнцем белых мраморных ступенях здания. Гарри немного пошатывает, кружится голова, но весь его раскрасневшийся, растрепанный вид говорит о счастье, в то же время как поджатые губы и неприязненно-замкнутое выражение лица мужчины рядом с ним указывают на его недовольство.

~oOo~

Следующее, чем они занимаются — это тратят взятые в сейфе деньги. За время поездки Северус объяснил мальчику, что маги не пользуются бумажными «маггловскими» деньгами. У них в ходу золотые галлеоны, серебряные сикли и бронзовые кнаты. Хотя мальчишка почти всё пропустил мимо ушей. Конечно, аттракцион века — «гоблинские горки»! В аптеке ребенку было бы откровенно скучно, если бы не огромное количество заспиртованных и засушенных ингредиентов самой причудливой формы и вида. Следующим они посетили ателье Лидии Тропс, которая в прошлом году окончила Хогвартс. Лидия еще не успела приобрести известность, и цены у неё были на порядок ниже, чем у других магов-портных. Но в качестве и добросовестности ее работы Северус не сомневался, к тому же ей были нужны деньги, она оплачивала обучение брата, который учился на пятом курсе в Хогвартсе.

Мальчишка расплылся в совершенно идиотской улыбке и смог только удивлённо пискнуть, восторженно наблюдая, как мерная лента сама его обмеряет:

— У меня будет своя одежда, — произнёс Гарри, заставив Северуса страдальчески закатить глаза, а Лидия, которая, отослав помощницу, сама обслуживала своего бывшего декана, закусила губу в попытке скрыть улыбку. Снейп договорился с мисс Тропс, что готовые вещи пришлют совой. Слава богу, девчонка не стала расспрашивать его о непонятно откуда появившемся подопечном. Да, это вам не Хафлпафф и не Гриффиндор, можно не сомневаться, что она постарается всё выяснить сама.

Когда они вышли из ателье, голова просто раскалывалась от боли, стоило только посмотреть на источник его проблем. Новых проблем. Как будто старых ему было мало. Причина мук приплясывала рядом. Поттер. С того момента как он познакомился с его отцом, эта фамилия стала для него синонимом неприятностей. Мальчишка подергал его за рукав мантии и смущенно пробормотал в ухо склонившемуся Снейпу, что ему надо… Северус со вздохом прикинул, что время клонится к обеду, и отвел его в кафе-мороженое Флориана Фортескью.

В кафе было малолюдно; они заняли уютный столик в углу. Когда им принесли заказ, Северус внезапно ощутил, как теплая волна магии смывает мучающую его мигрень. Звякнул колокольчик, и он услышал захлёбывающийся от нетерпения голос:

— Па, мам, а ещё я хочу ванильное мороженое с шоколадной крошкой и клубничным вареньем! — внутренне содрогнувшись, Снейп поднял взгляд и увидел вошедшую в кафе семью. Муж, жена и мальчик — ровесник Поттера. Мужчина, оглядев зал, тоже увидел его, и несчастному профессору пришлось встать, приветствуя знакомых.

— Добрый день, мистер и миссис Малфой, Драко.

Женщина, блондинка с золотистыми волосами и теплым взглядом синих глаз, сдержанно улыбаясь, протянула ему руку для поцелуя. Мужчина, тоже блондин, но с серебристыми волосами и серыми глазами, внимательно посмотрев на Гарри, спросил:

— Позволишь нам присоединиться?

— Конечно, присаживайтесь. Позвольте представить вам моего подопечного — мистера Генриха Доу. Генрих, поздоровайся с миссис и мистером Малфой и их сыном Драко.

— Доу? — мужчина с нескрываемой иронией вопросительно приподнял бровь.

— Доу, — твердо ответил профессор Снейп, уверенно глядя в серые глаза собеседника. — Он маг. Сирота. Сбежал из приюта.

Гарри поздоровался со взрослыми и робко улыбнулся мальчику, который в ответ заулыбался и сказал:

— Привет, тебе тоже нравится ванильное мороженное?

Дети увлеклись болтовнёй. Разговаривал в основном Драко, а Гарри внимал ему с широко раскрытыми глазами, доверчиво впитывая всю вываленную младшим Малфоем информацию. О поместье (знаешь, какое большое, и сад та-акой огромный, там так здорово играть), о квиддиче и мётлах (папа обещал купить мне метлу, если я буду хорошо себя вести и учиться, а мама сказала, что я целых два месяца был «идеальным ребёнком»), о сладостях (у меня целая коллекция вкладышей из шоколадушек, три Мерлина, пять Дамблдоров и ни одной Морганы, давай меняться), о магии (так хотел летать, что сел на папину трость, и она взлетела, и я здорово стукнулся головой о потолок и рухнул на пол, пришлось лечить перелом руки, но всё равно летать так здорово, а что, ты уже колдовал?).

Северус же подвергся форменному допросу. Нет, конечно, всё было в рамках приличий и очень даже походило на любезную светскую беседу. Жизнь, работа, его исследования, сплетни из жизни знакомых или известных людей, воспоминания о каких-то школьных проказах и проблемах, упоминание о каком-то Фадже... Однако при всем этом Люциус Малфой с умелой помощью Нарциссы, сумел выпытать из отнекивающегося и запирающегося Снейпа всю историю о сироте из приюта, которого довели до того, что он сумел связать клятвой взрослого мага, пока тот неумело пытался успокоить рыдающего ребёнка.

— Да, Северус, и что же ты собираешься делать? — сочувственно спросил Люциус, безуспешно пытаясь скрыть усмешку бокалом вина.

Когда Нарцисса, наконец, обратила на них внимание, оба мальчика уже успели перемазаться, да так, что у Драко на носу появились веснушки из шоколада, а у Гарри — усы от какао. Вздохнув, миссис Малфой достала зеркальце и дала детям полюбоваться на это безобразие, а потом, выдав каждому по салфетке, попросила их доказать примером, что они взрослые и воспитанные люди, которым ведомы правила поведения за столом.

— Постараюсь найти семью, которая согласиться принять мальчика на воспитание, — вздохнул Северус и добавил, — а также убедить его в том, что там ему будет лучше.

— А почему Доу? — стараясь не показать заинтересованности, спросил Малфой, — или его прическа…

— Мистер Малфой, — не скрывая иронии, ответил профессор Снейп, — мне он известен под этим именем. Может быть, у его и есть права на более… звучное имя, но согласитесь, мне не с руки привлекать внимание к этому ребенку. Потому что или кто-то стремился спрятать его как можно дальше от заботы министерства, или эта самая забота выразилась в том, что его пристроили в приют. А прическа… Неважно, является ли мальчик последним или первым в роду, он — глава рода и имеет право на длинные волосы.

Прислушавшись к беседе Нарциссы и детей, оба мужчины поняли, что Гарри и Северус уже приглашены на летние каникулы в поместье, потому что детям нужна компания, а бедный мальчик, живя с магглами, конечно же, не мог научиться хорошим манерам и страдал от их жестокости и черствости, а Драко очень застенчивый и робкий ребенок, которому требуется товарищ для игр. Летом в саду детям будет хорошо, и Северус сможет заготовить несколько редких видов трав для зелий. К тому же он поможет Нарциссе с приготовлением лекарств для спины Люциуса.

— И всем будет только хорошо, — глаза миссис Малфой сияли, на порозовевших щеках играли ямочки.

В конце концов, семейство Малфоев и Северус с Гарри попрощались перед камином в глубине кафе. Мальчишки обменялись торжественными обещаниями писать друг другу письма, и Гарри в очередной раз за сегодняшний день увидел чудо: из горшочка на каминной полке зачерпывается горсть порошка, и, четко выговорив название своего поместья, семья Драко исчезает в позеленевшем пламени камина.

~oOo~

События этого дня закружили Гарри в вихре красок, впечатлений, эмоций. Впечатления, сменяясь одно другим, просто погребли его под своей лавиной. Диагон-аллея была… волшебной?.. посещение банка — сказочным приключением, покупки, сделанные для него Северусом, создавали настроение праздника, а посещение кафе-мороженого… Мальчик просто не мог описать, что чувствует, счастье переполняло его, казалось, что он от радости вот-вот взлетит в воздух, как воздушный шарик. Лишь одно обстоятельство омрачало радость этого дня. Лицо его опекуна. Напряженное, с крепко сжатыми губами, кривящееся в мученической гримасе. Гарри хотелось увидеть на нём улыбку. Именно об этом он думал, пока Северус делал заказ официанту. А потом к ним присоединились знакомые Северуса с сыном. Дурсли обычно старались спрятать Гарри от гостей, друзей же среди ровесников у него не было, потому что Дадли, сын тёти Петунии, настраивал всех ребят против кузена. Мальчик не знал, что делать и как себя вести, но Снейп спокойно представил своего подопечного друзьям, а их сын был не против общения. Драко казался таким знающим и опытным. Он болтал обо всём: о том, что он обожает сладости и ненавидит спаржу, об уроках которые нравятся и нет, о метлах, на которых можно летать и других увлечениях.

Когда к разговору мальчиков присоединилась миссис Малфой, Гарри уже знал почти всё о Поместье, его садах, об озере, о том, что Драко жаждет получить метлу, которая гораздо интереснее велосипеда. Драко сочувствовал Гарри, который жил в приюте у магглов, но, узнав, что Гарри едет в Хогвартс, он совершенно забыл о своём покровительственном тоне, и стало ясно: он завидует. А услышав, что Гарри смог применить магию для принесения Нерушимой клятвы, он совсем сник и признался, что у него вышло только удержаться в воздухе при падении с яблони, да призывать вещи. Иногда. Его мама, посмеиваясь, шепнула, что Драко бредит школой и ждет не дождется покупки волшебной палочки, а пока зачитал до дыр «Историю Хогвартса». К десерту Гарри успел пообещать писать письма и понял, что у него впервые в жизни появился друг.

Драко с родителями отправились к себе домой прямо через камин в кафе. Зрелище было удивительное, но в то же время успокаивающее. Потому что следом за Малфоями в горящий камин вошли они со Снейпом. Вышли уже из камина в «Трех мётлах» — трактирчике в магической деревне, как объяснил Северус. Гарри, буквально вывалившись из камина на пол, привлёк к себе внимание всех сидящих в общей зале, большинством из которых были подростки в одинаковых форменных мантиях. А когда вслед за ним из камина вышел мужчина, в зале повисла тишина. Поприветствовав женщину за стойкой, Северус спокойно помог Гарри подняться, вычистил его одежду взмахом палочки и вышел на улицу, отсекая дверью взволнованный гул.

Магическая деревня была похожа одновременно и на обычную английскую деревушку, и на Диагон-аллею. Гарри запомнилась скамейка, обычная скамейка, какие можно встретить везде. На ней сидела пожилая ведьма, одной рукой она придерживала корзину с вязанием, а второй держала за рукав гоблина, с которым вела яростную перепалку. Мимо, следом за девочкой, летящей верхом на метле в трёх шагах от земли, пробежала стайка ребят лет четырех-пяти; они выкрикивали ей советы и спорили, чья очередь кататься. Желание крутить головой во все стороны из опасения пропустить что-нибудь интересное постепенно сменилось усталостью и апатией. Ноги стали заплетаться. Снейп, сдерживая привычный для него стремительный шаг, постоянно оглядывался, подгоняя, но когда они вышли на дорогу из деревни, вздохнув, взял мальчика на руки, и вскоре тот задремал.

Гарри проснулся, когда Северус вошел в холл Хогвартса, и, встряхнув, поставил его на ноги. Широко раскрытыми глазами он оглядывал холл, рассматривая встреченных детей. Снейп, не говоря ни слова, направился вглубь. Пройдя по казавшимся Гарри бесконечными коридорам и лестницам, он, наконец, пришел к дверям своего нового дома.