С волками жить...

Летом, на новолуние, я побывал в гостях у родителей Лили. На обед была приглашена ее сестра с мужем, и миссис Эванс очень сокрушалась, что не хватило одного серебряного прибора, она перерыла все ящики, а он куда-то запропастился, словно по волшебству. Мы с Лили хором уверили ее, что я прекрасно обойдусь стальным. Так что обед прошел замечательно. Эвансы волновались сначала: боялись, наверное, что я заявлюсь в мантии и с порога начну превращать чашки в крыс, и явно обрадовались, увидев совершенно обыкновенного парня в джинсах. Я даже побрился, чтоб мои баки не показались забавными или старомодными. Если б не новолуние, Зверь ни за что не вынес бы этого издевательства – махать бритвой у себя под носом. Правда, Лили едва меня узнала и фыркала потом весь вечер.
Я приглашал Лили к себе – познакомить с родителями, и она приехала в аккурат на полную Луну, ну что мне было ей говорить – не приезжай? Родители, кажется, были счастливы, что я знакомлю их со своей девушкой. Только мама сразу тревожно спросила:
– Рем, она знает?
– Да, мам. Она спокойно к этому отнеслась. Можешь поговорить с ней, если хочешь.
Она покачала головой, потом взяла меня за плечи.
– Реми, мальчик мой, послушай… Я понимаю, вам сейчас хорошо вместе, но, если потом она захочет уйти, вдруг – ты ведь ее отпустишь, правда? Лучше будь готов к этому.
– Да, мам, я понимаю. Я готов, – ответил я как можно увереннее, но глаза отвел. Я знал прекрасно, что никогда не смогу отпустить Лили.
Мама достала три серебряных прибора – они снова стали держать серебро в доме, когда я пошел в школу. А я отправился за нашей гостьей – она жила далеко и от меня, и от Лондона, и мне не хотелось, чтоб она потратила полдня на дорогу. Я-то уже мог аппарировать, а она еще не сдала экзамена.
Аппарирование с трудом давалось почти всем, даже самым лучшим ученикам. Видимо, дело было не в уме, а в координации и ориентации в пространстве. Я легко справлялся благодаря Зверю, поэтому без тени сомнения предложил Лили аппарировать в паре. Разумеется, ее родителям мы сказали, что я отвезу ее на вокзал и вернется она завтра – у нас есть чудесная комната для гостей.
Ужин не удался. Мама была приветлива, отец расспрашивал Лили о школе, успехах и планах на будущее, Лили улыбалась и отвечала, но все равно ощущалась напряженность – будто деланное веселье у постели тяжелобольного. Я почти с облегчением ушел, едва начало клониться к вечеру. Может, без меня они поговорят, наконец, по-человечески! Люциус прислал портал заранее, как всегда, так что я активировал его и оказался у знакомой уже ограды. На этот раз меня встречала Нарцисса.
– Люциус уехал в Лондон по делам, – приветливо сообщила она. – Его срочно вызвали, так неприятно, я как раз приехала погостить у него, а теперь коротаю вечер с Беллой. Можешь себе представить, – добавила она, состроив обиженную гримаску. – Она стала совсем невыносимой после того, как Андромеда уехала. Я не хотела ее брать с собой, да разве ее переспоришь? Люциус попросил проверить, что ты прибыл вовремя и в лес ушел. Велел не выходить – так, из окна посмотреть. Смешной, правда?
– Смешной, – согласился я. – Ревнует, Цисси, я бы тоже тебя ревновал на его месте. Не говори ему. Белла не расскажет?
– Нет, в нашей комнате окна выходят в розарий. Мне пора, увы, Люциус уже, наверное, третью горсть порошка в камин сыплет, а меня все нет. Привет Лили передавай.
Она протянула мне надушенную руку и пошла к дому, а я – к лесу, который за год выучил до последнего деревца. Лес тоже ко мне привык: заслышав вой Зверя, живность пряталась, охотиться было все труднее, но и все интересней, Зверь изучал следы и царапины на коре, учился подкрадываться и загонять, бесшумно пролезать сквозь чащу и заходить под ветер. За все время он только раз или два остался без добычи – осенью были ненастные ночи, дождь как из ведра, и бегать не хочется, забьешься в нору и лежишь до рассвета. Люциус даже спрашивал, может, мне сразу обратный портал соорудить, чтоб я в Хижине отсиделся. Неженка. Разве можно променять ночной лес на душную клетку? Зверю такие ночи не вредили, одно превращение без добычи он переносил легко. Теперь Дамблдора волновал уже мой цветущий вид, и я сказал, что просто закончился тяжелый период, когда Зверь рос быстрее, чем я. Я был уверен, что он не одобрил бы ни охоты, ни дружбы с Малфоем. Что ж, ему легко было осуждать, лакомясь лимонными дольками.
В ту ночь нам со Зверем долго не везло, он порядочно устал, так что когда наконец-то насытился, то крепко заснул. Я проснулся от превращения и заснул снова, наколдовав согревающие чары, а когда проснулся окончательно, солнце стояло уже высоко, было, похоже, около девяти. Я бегом нашел тайник, где прятал мантию, оделся, активировал портал в кармане, к счастью, не криво, и оказался на заднем дворе нашего дома. Быстро скользнул внутрь, стараясь особо не шуметь, прошел в ванную. Надо было срочно умыться, пока никто не увидел крови у меня в волосах – испугаются еще.
Услышали. Голоса Лили и матери затихли, зазвучали шаги в коридоре. Я торопливо сунул голову под струю воды.
– Рем, это ты? – позвала мама. – Ты вернулся? Все в порядке?
Закрыться надо было, теперь поздно.
– Рем, что с тобой? – это уже Лили, голос испуганно дрогнул. – У тебя кровь?
– Ерунда, бровь рассек, – бодро отозвался я, выныривая из полотенца. – Уже все зажило, ты же знаешь, на мне, как на собаке. А кровь осталась.
Она улыбнулась, протянула руку, погладила меня по щеке. Они с мамой просто стояли рядом, но я заметил, что вчерашнее напряжение исчезло. Похоже, все-таки поговорили.
Лили сама заговорила об этом, когда мы пошли прогуляться после завтрака.
– У тебя очень славные родители, – начала она. – Они тебя очень любят, правда? Мы с твоей мамой поговорили.
– Она боялась, что я тебе не рассказал.
– Я ей сказала, что мне все равно. Рем, знаешь, она переживает, что ты стал совсем редко у них бывать. Не ездишь на каникулы, летом где-то пропадаешь, а теперь мы вот опять ушли. Может, лучше вернуться?
Кажется, об этом можно и рассказать.
– Лили, понимаешь, это их дом. Когда я был маленький, он был моим. А теперь мне хочется свою семью.
Она покраснела. Пожалуй, это была не лучшая тема для разговора с семнадцатилетней девушкой. Это все Зверь. Ему уже давно хотелось свою нору и щенков, и он совершенно не понимал, чего я тяну. А я боялся сделать ей больно и напугать до полусмерти, и ждал сам не знал чего, обмирая от каждого ее прикосновения.

На седьмом курсе ученики получили приглашения на работу и производственную практику. Я отправился наконец в общину, о которой слышал так много.
Безопасности ради она была окружена антиаппарационным барьером, поэтому сначала мы с моим провожатым, мистером Макнейром, перенеслись через камин в дом на окраине небольшого городка. Там жили маги и магглы вперемешку. Оттуда под прикрытием отвлекающих чар министерских работников возили тестралы.
Я закинул в карету свой рюкзак, помог Макнейру погрузить ящики, которые мы должны были доставить в общину, и кареты покатили.
Лес был обнесен сетчатым забором. Он тянулся в стороны насколько хватало глаз. Правда, я сомневался, что он мог бы удержать взрослого оборотня.
– Это от магглов, – пояснил Макнейр, поймав мой вопросительный взгляд. – Там еще предупреждения висят: заповедная территория, мол. Все равно лазят.
Словно в доказательство его слов мы свернули на грунтовую дорогу, где виднелись отпечатки шин. Макнейр взмахнул палочкой, ворота разошлись и мы въехали в лес.
Я сразу увидел следы и отметины на стволах. Лес принадлежал оборотням, и впервые мне стало страшно: как они примут чужака? Видимо, этот вопрос без труда читался в моих глазах, когда я вылез из кареты, и нам навстречу вышел Сивый.
– Привет, Мак. Все привез, что нужно? Эй, Тихоня, Толстый, выгружайте! Рыжий, помоги им.
Он хлопнул меня по спине и добавил, приветливо скалясь:
– Здесь чужаков нет, парень. Здесь все свои. Чужаки – за забором.
Месяц практики пролетел незаметно. Я разобрался в тонкостях отношений министерства и общины, изучил отчетность – что привозят, что увозят, – и составил прошение об увеличении территории общины в связи с увеличением ее численности на три особи по сравнению с прошлым годом.
Странно мне было. В первый раз меня окружали такие же, как я сам. Они мало говорили, больше огрызаясь или одобрительно ворча, но я понимал их иногда лучше, чем своих однокашников. Я с легкостью вошел в иерархию: погрызся с двумя старшими охотниками и утвердился на месте помощника Сивого. Сивый не возражал. Он сказал мне тогда: «Хорошо все-таки, что ты в школу пошел, нам головастые тоже нужны».
В общем, Зверю было хорошо, а мне – даже не знаю как. Наверное, дело было в том, что я скучал без Лили.
Она проходила практику в больнице св. Мунго – варила свои любимые зелья. Я-то думал, она вернется полная радужных планов, а ее будто подменили: о практике рассказывала неохотно, отличному отзыву не радовалась, о будущей работе не заговаривала. Однажды вечером она рано ушла в спальню, а вскоре я услышал, что она плачет. Я застыл на мгновение, ожидая, что сейчас наши начнут переглядываться, а Цисси побежит наверх, но все сидели, словно ничего не произошло, а Цисси увлеченно строчила письмо Люциусу. Я понял, что кроме меня ее плача никто не слышит.
Забавная штука – лестница в девичьи спальни не реагировала на меня. Я обнаружил это совершенно случайно прошлой весной, когда Зверь отходил после аконита. Я уже ушел из больничного крыла, но меня еще здорово шатало, и однажды я просто перепутал лестницы. Понял, только когда открыл дверь и вдохнул запах косметики, духов и зелья от прыщей. Хорошо, они уже спали и мои шаги никого не разбудили.
Сейчас я бесшумно взбежал наверх. На меня не обратили внимания.
Лили была в спальне одна. Задернув балдахин, она хлюпала в подушку. Я нырнул под зеленый бархат, сел на край кровати и коснулся ее плеча. Лили села.
– Рем? Ты как здесь…
– Что случилось?
Тогда она мне все и рассказала: о мутной рутине, которой обернулась работа, такая интересная в буклете, о том, что она все время варила антипростудное зелье и кроветвор, о главном провизоре, консервативной даме, которая запрещает менять рецепты, о том, как лебезят перед ней сотрудницы и все стараются прийти пораньше, уйти попозже, а отпуск вообще не брать.
– И они еще говорят, мне повезло, что магглокровку сразу взяли на работу, а это ведь единственная возможность с зельями работать, Рем!
– Лили, – я погладил ее вздрагивающее плечо. – Мне тут Малфой кое-что сказал. Требуется хороший зельевар в аврорат – там у них вроде экспертного отдела и можно экспериментировать в рамках финансирования.
Судя по тому, как заблестели глаза Лили, ей все это говорило куда больше, чем мне.
– В отдел к Бэлби? – переспросила она срывающимся голосом.
– Ну да. Малфой ему сказал, что ты лучшая в выпуске, он согласен. Просто практика уже шла, он не стал тебя дергать. Говорит, Бэлби пришлет приглашение в школу.
– Рем! – радостно взвизгнула она и кинулась мне на шею. Я от неожиданности опрокинулся на спину, она смеялась и целовала меня, и тут я просто не выдержал.
Потом я себе десять раз говорил, что если б она сказала «Не надо», я б ушел. Черта с два. К счастью, она меня не прогнала.