2 книга, ближе к концу учебного года.
- Мистер Малфой, зачем вы хотите стать директором школы Хогвартс?
- Ну вы видите же - полукровки страдают от чудища из Тайной комнаты, от слизеринских студентов и профессора Снейпа, который приветствует такое...
- И вы хотите это остановить?
- Нет, что вы! Я хочу поучаствовать в этом!
Гермиона Грейнджер ворвалась в свой собственный кабинет, даже не поздоровавшись с секретаршей. Она с яростью бросила газету, купленную по дороге в контору, на стол.
Значит, сопротивление…
– Принеси мне кофе, – крикнула она, снимая пальто и устраиваясь перед компьютером. Сегодня ей было не до вежливых сантиментов…
Со времени финальной битвы прошло каких-то три года, а всё в мире так изменилось. Нет больше магглов и магов, есть только люди и существа, обладающие паранормальными способностями.
Как она сама выжила – до сих пор непонятно…
Она помнит до сих пор тот ужасный взрыв, тот хаос, который начался после него…
Финальная битва закончилась неожиданно… Такого исхода не ожидал никто.
Не было проигравших, не было победителей… Были мёртвы Тёмный Лорд и большинство его приспешников, погибли Гарри, Дамблдор и с ними почти весь Орден…
Выжить в той войне удалось единицам, и она была одной из тех немногих. Избежать участи подопытных кроликов удалось ещё меньшим, но ей снова повезло, и она опять оказалась в этом меньшинстве.
Когда на поле сражения прибыли вертолёты с десантниками, она поняла, что надо бежать. Впрочем, как оказалось позже, поняла это не она одна, но тогда ни одному не было дела до других.
Она и правда выжила каким-то чудом. Находясь в лазарете, они все слышали взрыв, слышали оглушающий грохот, чувствовали, как содрогалась земля, когда рушился замок… Но подземелья не пострадали, и все те, кто находился в них, выжили.
Сейчас, глядя на то, что осталось от привычного ей мира, она думает, что лучше бы она умерла. То, что публикуют в газетах, не составляет и десятой доли правды; по новым законам, любого волшебника перед опытами обязаны поместить в изолятор, но туда отправляют только тех, кто не согласен сотрудничать с маггловским правительством. Она работает в юридической конторе и знает некоторые пикантные подробности о работе властей, но у неё никогда не хватит воли использовать свои сведения, потому что она боится лишний раз привлекать к себе внимание; всё-таки, она сама – ведьма. Если это станет известно… Нет, лучше об этом не думать.
Было так много вещей, о которых лучше не думать…
*** *** ***
– Какого чёрта сведения об этой группе мятежников просочились в СМИ? – зло прорычал Джонатан Анджаст, возглавляющий специальное подразделение бойцов, целью которых было искать и обезвреживать магов. – Если так и дальше пойдёт, то станет известно и то, что о них нам известно стало отнюдь не полгода назад. Эти чёртовы повстанцы…!
Его подчинённые никак не реагировали на эти вспышки – последнее время они стали слишком частыми.
Правдой было не то, что группа была замечена только один раз и подозревалась в подготовке мятежа – на самом деле правительству с трудом удавалось скрывать от населения известия о нередких стычках с Сопротивлением. Не однажды уже эта группа пыталась разрушить изолятор; один раз им еле удалось скрыться после одной из этих неудачных попыток. Сейчас главной целью было поймать главного в этой группе, но пока это не представлялось возможным…
*** *** ***
– А ну пош-шёл, – грубо рыкнул мужчина в форме, пнув мага со связанными руками в клетку, где сидели ещё трое. Парень, почти ещё мальчишка, поморщился, но огрызаться не решился. – И не рыпайтесь тут, нелюди, – с этими словами один из Наблюдателей брезгливо поморщился, закрывая решётку.
– Колин? – несмело позвал один из пленников нового мага. Тот вздрогнул и вскинул голову, удивлённо поднимая брови при узнавании.
– Симус?..
Симус Финиганн нерешительно кивнул, не зная толком, зачем он окликнул бывшего сокурсника. Он поднялся с пола и подошёл поближе к Криви, помогая тому развязать верёвку, стягивающую запястья. Между ними повисла неловкая тишина; в конце концов, младший парень заговорил.
– Давно ты тут? И что с ними? – он кивнул на двух других магов, значительно старше обоих юношей.
– Я здесь только пару недель, а они… – он понизил голос, хотя было видно, что пленники на них вообще не обращают внимания, если вообще не спят. – Они два дня как вернулись из… из лаборатории. У них убрали магию, – последние слова были произнесены еле слышным шёпотом. – Просто пока они ещё не решили, куда их отправить.
Колина передёрнуло.
– И что, правда магглы…
Симус зашипел на него.
– Не называй их так!.. Если они услышат, как мы их зовём…
Глаза такого робкого в школе Колина опасно загорелись. Он гневно взглянул на Финиганна.
– Значит, ты уже смирился с мыслью о том, что мы теперь нелюди?! Что какие-то магглы – магглы и есть! – научились забирать у нас магию, приказывают нам, управляют нами?!
Симус закрыл руками голову и сполз на пол по решётчатой стене.
– Да… Нет… Я не знаю!.. Мне больше нечего делать… Если меня не возьмёт кто-нибудь, то через неделю-другую меня тоже отведут в лабораторию!.. Я не хочу лишаться магии!.. – всхлипнул он. – Пусть она даже будет ограничена, но она будет со мной…
Колин презрительно скривился, прислонившись к противоположной стене.
– Значит, вот как… Ты теперь раболепствуешь…
– Ты не понимаешь!.. – почти прокричал Симус. Из конца коридора, соединявшего клетки с магами, донеслось предупреждение наблюдателя, и он, опомнившись, снова понизил голос.
– Они могут столько, что нам никогда с ними не сравниться! Они научились нас находить среди всех других, они научились контролировать нашу магию и вовсе лишать нас её!.. Когда мы могли что-нибудь подобное сделать?..
– Это не значит, что мы должны пресмыкаться перед "ними", – передразнил его Колин.
– Ты же не веришь в Сопротивление, правда? – безнадёжно спросил Финиганн потерянным голосом.
Криви гордо вздёрнул подбородок, но промолчал.
Симус, казалось, даже и не ждал ответа.
– Их нету. Если бы они были, они бы давно уже их поймали, и поэтому никакого Сопротивления нет. Все понимают, что это бессмысленно. Если у тех, кто остался на свободе, сохранились ещё мозги, то они не будут собираться в большие группы, чтобы не облегчать работу им…
– Сопротивление существует, – тихо, но твёрдо и с гордостью сказал Колин.
– Откуда тебе знать, – безразлично произнёс другой юноша. – Откуда нам всем знать…
– Я был в нём.
И впервые за долгое время в испуганном и затравленном взгляде Симуса появилась безумная надежда.
*** *** ***
Вид из окна её кабинета выходил на глухую каменную стену соседнего дома. Обычно ей было наплевать на это – но пару дней назад будто назло там растянули огромный рекламный плакат.
Заведите себе живого мага – игрушка вашим детям, идеальный помощник по дому, бесплатный дворецкий и садовник в одном лице!
Самым обидным было то, что она даже не могла позлиться в своё удовольствие – это бы привлекло лишнее внимание, а оно ей было не нужно.
Гермиона раздражённо скрипнула зубами, изо всех сил стараясь не отвлекаться от работы, но взгляд всё равно то и дело возвращался к рекламе. Да как они смеют, вопила часть её сознания; вот так и смеют, горько отвечала другая.
Она работала нотариусом в одной юридической конторе, не то чтобы очень известной и популярной, но это было не главным: основной целью, которую она преследовала, устраиваясь сюда, было как раз затеряться среди магглов. И ей это удалось, похоже…
Она не считала, что струсила, поступив так. В конце концов, многие магглорождённые сделали так же, как и она – в течение этих трёх лет она несколько раз видела ребят из Хогвартса, однажды она даже столкнулась с Дином Томасом, но ни один не подал виду, что узнал другого – сейчас для них это было слишком опасно. У каждого была новая жизнь, новые заботы, новые проблемы… Они не могли просто кинуться в объятия и завопить «Сколько лет, сколько зим!», потому что непременно у кого-нибудь возник бы вопрос, где они познакомились, и им бы не оставалось ничего другого, кроме как ответить: в школе. И этот ответ вызвал бы новый вопрос – а где, собственно, они учились?..
И так как своей свободой они оба слишком дорожили, чтобы так нелепо попасться, то они просто разошлись в разные стороны, не придав столкновению никакого значения.
Она не считала свой поступок низким и по другой причине – она не раз тайно отправлялась в Нору, пытаясь поговорить с Уизли, и если бы они только приняли её… Она была готова бросить всё, бросить устроившуюся жизнь, довольно неплохую и, даже можно сказать, любимую, работу, порвать все связи, образовавшиеся в мире магглов, и, рискуя всем, что у неё было, вернуться в волшебный мир и остаться с Роном, но…
Но Уизли по непонятной причине отказывались её пускать даже на порог, не желая слушать её оправданий, хотя она сама толком и не знала, перед кем и зачем оправдывается.
Рыжеволосой семейке в этой безумной войне против Волдеморта повезло, как повезло и в хаосе, в который она переросла, – не только все Уизли остались в живых, но и все они успешно сумели скрыть свой дом от магглов, так что теперь они жили относительно спокойно, хотя выходить за пределы Норы было небезопасно.
Гермиона просто не знала, чем заслужила такое отношение с их стороны.
Сколько раз ночами она перебирала в памяти воспоминания, прокручивала все события последних месяцев войны, и безрезультатно – она не сделала ничего такого, чем могла бы обидеть прежде таких дружелюбных Уизли. Она строила тысячи предположений, чем могло быть вызвано такое их поведение – от напрашивающейся версии, что они боятся пускать посторонних в свой дом (но ведь она никогда посторонней им не была!.. – обиженно скулил внутренний голос) до совсем уж невероятной, что они обозлились на магглов и магглорождённых за то, что они делают с волшебниками.
Она страдала от такого их отношения. Страдала и до сих пор пыталась как-нибудь их переубедить, всё ещё надеясь, что не всё потеряно.
*** *** ***
Война с Волдемортом закончилась, но повлекла за собой начало другой войны. Войны с очень смутными границами. Войны, где нет разделения на светлых и тёмных, хороших и плохих – потому что впервые за долгое время все знают её исход. Потому что, если говорить честно, она уже закончилась, не успев начаться…
Безумная война магглов и магов, о которой никогда и никто не задумывался, потому что заранее знал, насколько глупой она будет – раньше потому, что никто не сомневался в победе волшебников, и сейчас потому, что магглы уже победили.
Порой Гермиона думала, что лучше бы они всё ещё сражались в Волдемортом – она даже думала, что, победи он, времена были бы сейчас лучше. По крайней мере, Тёмный Лорд при всех усилиях не смог бы уничтожить абсолютно всех волшебников, несогласных с ним, и даже если так – появлялись бы всё новые и новые недовольные. Были бы, как и прежде, чётко очерчены границы света и тьмы, было бы настоящее сопротивление, а не то, что сейчас – непонятно даже, существует ли оно в самом деле. От заклинания можно укрыться, увернуться, поставить щит – от взрыва, как тот, что был в Хогвартсе, нет никакого спасения. От любого зелья есть антидот, к любому яду можно найти противоядие – но недавно пойманная семья магов оказалась бессильна перед усыпляющим газом. Любые путы можно разорвать, каждую верёвку можно перерезать, для всех замков найдутся отмычки – но никто не сможет сопротивляться блокиратору магии.
Гермиона в своё время постаралась ненавязчиво выяснить, в чём суть прибора, ограничивающего магию – и ответ на вопрос ей не понравился. Маленький жучок, вживлённый каждому волшебнику в затылок, посылает электрические импульсы в определённый участок мозга, ответственный за магию. Управлять силой импульса можно с помощью специального пульта управления, а вытащить «клещ», как его называла Гермиона, сам волшебник не мог – только хозяин, которому принадлежит пульт. В противном случае мерзкая система, чувствительная к любым посторонним влияниям, посылает импульс такой силы, что несчастный теряет сознание на несколько часов, а хозяину подаётся специальный сигнал… Это было жутко.
Ни у кого и в мыслях не было, что магию можно так подчинять…
Ещё хуже было то, что многим особо непокорным магам этот самый участок мозга просто удаляли, или производили глобальное вмешательство – об этом Гермиона была не так осведомлена.
Но факт оставался фактом – если маги, которым вживляли «клеща», всё-таки сохраняли за собой свою магию, то те, кто пережил подобные операции, становились сквибами.
И у них уже не было надежды.
Впрочем, раздражённо пожала плечами Гермиона, перекладывая бумаги на своём столе, а у кого она сейчас осталась?..
Она сотни раз строила догадки, одна невероятней другой, как их смогли засечь магглы. То есть, как они смогли засечь магическое поле, прочно разделяющее два мира. Точнее, как они сами смогли допустить, чтобы это поле стало заметно магглам.
И ни одна догадка пока не была даже приблизительно похожа на правду.
Сильный выброс магической энергии? Глупости. Были войны и страшнее, и ничего никто не замечал…
Конечно, магглы тогда не достигли такого уровня развития, но ведь и у них была защита слабее!
Иногда ей казалось, что уж лучше бы продолжали сжигать на кострах.
Это, во всяком случае, было бы лучше, чем то, что творится сейчас.
Гермиона вздохнула, откидываясь в своём любимом кресле и растирая затёкшую за день шею. Да, это точно было бы лучше, чем нынешняя ситуация. По крайней мере тогда не приходилось так бояться, что тебя обнаружат – всегда можно было заморозить огонь.
Ну что, что могло пойти не так?..
