У Гарри и Джинни родился еще один ребенок. Гарри захотел назвать его в честь своего крестного, которого очень любил. Но Джинни показалось скучным назвать ребенка просто Сириусом. Так что нелегко теперь будет жить мальчику с именем Бродяга Сбежавший из Азкабана!
-Поедем назад в Лондон,-произнес Сириус утром,как только заметил,что я уже открыла глаза.
-Ты о чем?-сонно пробормотала я. Яркое апрельское солнце просвечивало сквозь неплотно прикрытые шторы и мне приходилось щуриться, чтоб разглядеть выражение лица Сириуса.Он лежал рядом со мной,на боку,положив одну руку мне на грудь и осторожно лаская пальцами мою кожу.Я улыбнулась и, перехватив его руку,прижалась губами к ладони.
-Вернемся в Лондон,-повторил он еще раз,мягко высвобождая пальцы и притягивая меня к себе.-Я не хочу сейчас находиться здесь, у всех на глазах.Дамблдор сказал,что в ближайшее время Ордену не особо будет нужна моя помощь, а если и случится что-то,требующее моего вмешательства, то он всегода сможет послать мне сову.
Я смотрела на него, все так же щурясь от слепящих солнечных лучей, и видела, как сильно он устал.Внезапно меня пронзила острая жалость.Малыш,мой бедный малыш...Как же ты ненавидишь свою нынешнюю жизнь,если готов уехать со мной в магглский Лондон от всего,к чему ты привык с детства!
Мне казалось,что я понимаю его.Блестящий ученик, талантливый волшебник,которому пророчили большую карьеру,душа компании и любимец женщин в одночасье становится изгоем, человеком,которого другие боятся и ненавидят...Как ты пережил это? А затем Азкабан.Долгие годы пустоты и страха,когда рядом не было никого,кто мог бы просто сжать твою ладонь и выдернуть тебя из кошмаров,от которых ты до сих пор просыпаешься по ночам с хрипом.А я глажу тебя по голове и шепчу все,что только придет в голову,лишь бы успокоить тебя и заставить понять,что теперь ты не одинок.Теперь у тебя есть я.И я готова сделать все,что угодно и ехать куда ты пожелаешь,лишь бы больше никогда не видеть в твоих глазах этого дикого страха когда ты ночами сжимаешь мое запястье и боишься закрыть глаза,потому что призраки прошлого все еще живы в твоих воспоминаниях.Родной мой...
-Конечно,-прошептала я.-Когда только захочешь.
Сириус наклонился надо мной и легонько поцеловал в губы.-Сегодня,-выдохнул он.
Я уже почти упаковала свои вещи,когда Сириус вернулся в мою комнату с собранной сумкой.-Ри,ну сколько можно копаться!
-Потерпи еще чуть-чуть,-улыбнулась я в ответ.-Мне нужно было попрощаться с Ферджи и Ремусом,поэтому я не успела уложиться.
-У тебя еще пять минут, а потом я сгребаю тебя в охапку, и можешь распрощаться со всеми этими маечками и носочками!-нетерпеливо произнес анимаг и сел на краешек кровати.-Поживее,девочка!
-А мне показалось,тебе очень даже нравилась вот эта маечка,-невинным тоном произнесла я и помахала перед его носом черным кружевным безобразием,которое он самолично сорвал с меня вчерашней ночью.
В глазах Сириуса показался бесовский огонек, и он ловким движением поймал меня за руку и притянул к себе.-Эй,кто-то хотел побыстрее уехать!-возмутилась я,оказавшись в его объятиях.
-Не имею ни малейшего представления,кто бы это мог быть,-хищно улыбнулся этот наглец,приникая губами к моей шее.Рассмеявшись, я прижала его голову к груди и поцеловала в макушку.Внезапно мой взгляд наткнулся на раскрытую сумочку, и я вспомнила о том,что у меня осталось незавершенное дело.
-Любимый,отпусти,-попросила я, высвобождаясь из его объятий.
-Еще чего!-он поймал мои руки и положил себе на плечи.-Даже и не мечтай.
-На самом деле,отпусти.Я забыла кое-что сделать.Да отпусти же ,черт побери!-я со смехом увернулась от его рук и подхватила сумочку,направляясь к двери.
-Что у тебя за дело?
-Забыла отдать Ферджи духи,которые купила ей в подарок,- я выдержала его взгляд без малейших угрызений совести.-Иди на улицу, я мигом.
Выскочив из комнаты и убедившись,что Сириус отправился на улицу, я сломя голову побежала вниз по лестнице.Достигнув подземелий я отдышалась и, набравшись храбрости, громко постучала в дверь кабинета Снейпа.
Дверь беззвучно отворилась, и на пороге возник профессор Зельеварения.
-Надо думать,Блэк находится по меньшей мере на расстоянии ста миль отсюда, если вы осмелились придти,-холодно проговорил Снейп.
Я ничего не ответила,только крепче зажала в кулаке маленькую пластмассовую баночку.
-Мне очень жаль,что все так получилось,-произнесла я тихо.-И вы не должны думать, что слова Сириуса как-то меняют мое отношение к вам,профессор.
-Ваше отношение?-Снейп почти презрительно взглянул на меня, но я не отвела глаза.
-Вы как-то скзали, что считаете меня женщиной, достойной восхищения,-сказала я спокойно.-Я, в свою очередь, хочу сказать, что считаю вас человеком,достойным большего счастья, чем вы видели в жизни. И я всегда буду вам благодарна за то,что вы сделали для нас всех.И ни один человек в мире не сможет мне доказать,что вы не заслуживаете моей благодарности и уважения.
Я почти насильно вложила ему в руку то,что до этого сжимала в кулаке.Это было самым меньшим,что я могла для него сделать.Я не хотела думать,что он тоже просыпается среди ночи в холодном поту, и долго сидит на краю кровати,глядя в темноту и пытаясь успокоиться.У него не было никого,кто мог бы прижаться теплыми губами к его лбу и прошептать,что все уже позади.Пускай же его сон будет если не счастливым,то хотя бы спокойным.
-Прощайте,-я повернулась и побежала на улицу. А Снейп все так же стоял в дверном проеме смотря мне вслед, и,казалось,не замечал снотворного,зажатого у него в ладони.Но я уже не видела ничего этого.Я спешила на улицу, к свету и теплу, где ждал меня Сириус.
Через несколько мгновений он обнял меня и снова,как когда-то месяцы назад, пространство закружилось вокруг нас, и темнота поглотила его и меня без остатка.
В Лондоне наша жизнь снова стала прекрасна и легка.Во всяком случае,так мне показалось сначала. Большой город с его шумом,вечно спешащими по своим неведомым делам людьми и атмосферой всеобщего равнодушия надежно отгородил нас от оставшегося где-то далеко Хогвартса. Мы могли жить так,как хотелось, и ничьи любопытные взгляды не угрожали нашему весеннему,сияющему каплями апрельского дождя счастью. А мы были счастливы. Так пронзительно,так по-детски беззаботно счастливы, будто на всей планете ничто не могло разрушить хрупкой постройки нашей любви. Но я не хотела думать о том,что когда-нибудь в нашей весенней повести будет поставлена решительная и горькая точка, и даже в самых страшных снах я не могла представить, что виновниками этого будем мы сами.
Нельзя сказать,что наши отношения были образцовыми и безоблачными. Я все отчетливей понимала, что если я хочу сохранить то,что было у нас с Сириусом, то мне придется поступиться многим.Но я не видела и не понимала того,что с каждым днем пядь за пядью он отвоевывает у меня у меня то пространство,которое я всегда считала своим.День за днем он занимал все большее место в моей жизни, он делал меня все более зависимой от себя.А я,ослепленная собственной любовью, не видела и не замечала,что мой мир все меньше напоминал мой собственный и все больше становился его миром. Да,именно так.Сознательно или бессознательно,но Сириус стал моим существованием и моей жизнью, а все остальное было им вытесненно куда-то так далеко,что я даже и не заметила, что постепенно пространство вокруг меня опустело, а затем заполнилось им.Только им одним.
Все началось с того,что он запретил мне работать.На самом деле я понимала,почему он этого захотел.Утрами я пропадала в кафе, а вечером на лекциях, так что для нас двоих оставались только вечера.И конечно,этих нескольких часов не хватало ни мне,ни ему.Поэтому Сириус весьма безапелляционно заявил,что не собирается терпеть подобное издевательство и дальше.Если у него есть деньги, то он не видит смысла в том,чтобы его любимая женщина надрывалась на подобной неблагодарной работе за жалкие гроши.Я пыталась протестовать и доказывала,что деньги мне необходимы для оплаты учебы и аренды квартиры, но он не желал ничего слушать.В конце концов я сдалась и передала в его руки оплату квартирных и прочих счетов.Но за последний весенний семестр в университете я заплатила все-таки сама,хотя он и порывался сделать это за меня.
Он недвусмысленно давал мне понять,что некоторые мои привычки ему не нравились или раздражали.В один прекрасный день я не нашла в шкафу ни одной бутылки "Гордона" или "Бурбона",хотя я всегда держала дома солидный запас алкоголя и иногда по вечерам могла с легкостью выпить до полбутылки того же джина.На мои гневные вопросы он лишь невозмутимо ответил, что не желает видеть,как его будущая жена спивается и не хочет,чтоб наши дети страдали от моих привычек.О, он прекрасно знал,какими словами он может заставить меня поступать согласно его желаниям! Конечно,я ничего не могла на это сказать, и "Гордон" забыл дорогу в наш дом.
Я до сих пор с горечью вспоминаю тот день,когда он обнаружил среди вещей в моем шкафу шахматную доску-подарок Снейпа.После шока,который длился около десяти минут,он в отнюдь не предназначенных для женских ушей выражениях высказал все свои соображения о профессоре зельеварений и о наших с ним отношениях, а потом с силой запустил доской в стену и хлопнул дверью. Я осталась в одиночестве подбирать сломанные фигурки и сквозь зубы бормотать проклятия упрямому характеру и вспыльчивости анимага.Он вернулся,конечно.В этот день мы больше не разговаривали, но ночью,когда я,все еще храня ледяное молчание,отправилась спать, Сириус вошел в мою комнату и долго молча сидел на краешке кровати, не прикасаясь ко мне.Когда я наконец повернулась к нему, то поняла,что все-таки он чувствует себя виноватым.Ни слова не говоря я подвинулась, и он лег рядом.
Все наши ссоры заканчивались подобным образом.Он просто не умел просить прощения.Это было для Сириуса так же невозможно, как для меня выжать штангу весом в сто пятьдесят килограмм.Прошло некоторое время,прежде чем я поняла это.Но неумение произносить "Прости меня" не значило,что он не признавал своей вины.В конце-концов мне стало понятно, что я просто должна принимать его таким,какой он есть.По его глазам я всегда понимала,когда он искренне раскаивается.Что же, я прощала.Кто-то из нас должен был прощать, а мне это давалось значительно легче,чем ему.
На самом деле, каждая проведенная рядом с Сириусом минута давала мне столько радости, что порой я просто не представляла, как когда-то жила без него.Да, мы ссорились,но ведь ссорятся все! И я согласна была уступать ему так долго, как было нужно. Кто-то может назвать меня слабой.Кто-то может сказать,что я слишком далеко зашла, пустив его в свою жизнь и разрешив хозяйничать там по своему усмотрению.Кто-то лишь презрительно поднимет бровь, в очередной раз убеждаясь для себя, насколько слаба и слепа может быть женщина в своей любви.Но никто не имеет права судить меня. Никто не знает,каково это:просыпаться ночью от того,что больше не ощущаешь рядом с собой тепла любимого тела, идти наощупь по темному коридору, и наконец,заметив на балконе тлеющий огонек сигареты, увидеть,что человек,за которого ты отдал бы всю свою кровь каплю по капле, сидит, неподвижно устремив взгляд на темный небосвод и все его тело сотрясает крупная дрожь.Никто не знает, как безысходно-страшно бывает держать его в своих объятиях поутру, когда на его лице еще живет отголосок ночных кошмаров, и понимать,что прошлое никогда не оставит его в покое.Да,Сириус умел причинять мне боль.Но он искупал это каждой секундой,когда на рассвете он искал во мне утешения и защиты, и я готова была простить ему все,что угодно, лишь бы хоть ненадолго дать ему забыть о прошлом.Я ни в чем не могла его упрекать.И пусть первым в меня бросит камень тот,кто сам никогда не знал этой пронзительной всепоглощающей любви и жалости,которая смывает за собой все грехи.
