В субботу Гарри, Рон и Гермиона пропустили завтрак. Остаться голодными – не слишком приятно, но нужно было нанести на карту дорогу в Хогсмид, причем так, чтобы никто из студентов этого не заметил, – а значит, либо пойти в волшебную деревню после всех студентов, либо опередить их всех. Гермиона пообещала не слишком довольному Рону, что в Хогсмиде он сможет купить себе все, что захочет, и они отправились в путь, тщательно зарисовывая тропинку, по которой шли.
У их уединения были и другие положительные стороны. Говорить о Северусе, разумеется, Гарри все равно не стал, но им и без этого было, что обсудить.
– Как у тебя с Тенем продвигается? – спросил он.
– Я на удивление хорошо его понимаю, – кивнула немного смущенная Гермиона, – а вот контролировать его у меня пока не очень получается. И мы, конечно, сглупили, выбрав животное с таким слабым зрением.
– Можно подумать, мы об этом знали! – фыркнул Рон. – И потом, это же ты его выбирала!
– Правда, у меня получается его приманить, – продолжила девушка, не обращая внимания на подколку Рона. – Так что теперь нужно заставить его заинтересоваться чем-то и посмотреть, смогу ли я связаться с ним на расстоянии, не зная, где он находится, и что именно я увижу. Нужно сегодня вечером это проверить – мы выпустим его из кабинета Дамблдора.
– А что будет с крысами? И жабами? Что скажет Невилл, если эта зверюга сожрет Тревора?
– Дамблдор наложил на Теня заклятье, и он не сможет напасть на фамилиара. Разве что защищая себя.
В Хогсмиде они первым делом направились в «Три Метлы». После того, как Рон слопал две большие глазированные булочки с изюмом, а Гарри и Гермиона, воздав должное пирожным с кремом, разделили на двоих третью булочку и запили все чаем (а Гермиона – кофе), пришло время заняться и чем-то другим. Через окно было видно, как постепенно подтягиваются остальные студенты – поодиночке, парами, группами. Когда Гарри заметил компанию третьекурсников, его охватило странное чувство сродства с друзьями.
– До чего ж они маленькие, верно? – заметил Рон.
– Мы были точно такими же, – хихикнула Гермиона.
– Но тогда мы считали себя ужасно взрослыми! – воскликнул Рон. – Как же, нам же уже позволяют ходить в Хогсмид.
– Ну, теперь мы точно повзрослели, – рассмеялся Гарри. – По-моему, нам стоит пойти и купить подарки для наших спутниц.
– Ой, – скорчил гримасу Рон. – Лаванда будет ждать, что я ей что-нибудь подарю, да?
– Драко говорит, что это важно.
– Вот оно что, – нахмурился Рон. – Конечно, раз Драко говорит...
– Я как-то читала, что традиция делать подарки – своеобразная вариация мунда, – вмешалась Гермиона. – Так что для Драко это действительно много значит.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Гарри.
– Понимаешь, чистокровные предельно серьезно относятся к выкупу невесты...
– А прочие маги – нет?
– А вот моя мама вышла замуж по любви, – воскликнул Рон. – Она говорит, что девушек нельзя покупать.
Гарри припомнил Оливию с ее коротко стриженными волосами, ее слова о том, что она не сможет сделать семье подлость и выйти замуж бесплатно, и пробормотал:
– Ну, одно другому не мешает. Можно заплатить выкуп и все равно любить друг друга.
Тут он вдруг понял, что родители Рона, родившие шестерых сыновей, вряд ли смогут скопить для них достаточно денег на мунд, так что Рону придется самому за себя побеспокоиться.
– Средневековье это, – проворчал Рон.
Гарри, желая поменять тему разговора, занялся своей промокшей под дождем мантией. Покончив с ней, он повернулся к Гермионе: – А вы что думаете делать? С подарками, в смысле? Вообще не будете их дарить – вы же не мальчишки, в конце концов! Или обе подарите – раз каждая из вас идет с девушкой?
Гермиона, на секунду потерявшая дар речи, слабо хихикнула и чуть не сползла со стула.
– А хороший вопрос, – заметил Рон негромко. – Так что вы собираетесь делать?
Девушка негромко прокашлялась и села нормально, оправив мантию и стараясь выглядеть непринужденно.
– Я думаю, что каждая девушка решает для себя. Но я все же куплю ей подарок. Это несложно – она же девушка, в конце концов, – и снова захихикала.
– Это ты считаешь, что купить девушке подарок – это несложно, – голос Рона прозвучал настолько уныло, что даже Гарри рассмеялся. – Я-то иду с Лавандой. А ей уж точно чего-нибудь эдакого подавай.
– Непохоже, раз уж она согласилась идти с тобой, – поддразнил Гарри, уворачиваясь от замахнувшегося на него рыжика. Тот, одарив приятеля хмурым взглядом, решил воспринять последние слова как дружескую подначку.
– Да ладно, – сказал он. – Я все-таки постараюсь найти что-нибудь приличное. Гермиона, ты мне поможешь?
В магазинчике, куда их притащила Гермиона, продавали украшения и всякие подарочные мелочи. Невысокий стеллаж с узкими полками, целиком увешенный и заставленный безделушками, делил помещение надвое. Откуда-то доносился сильный запах притираний. Гарри подошел ближе к полке, на которой поблескивали браслеты и нежным облачком колыхались газовые шарфы, и вытащил узкий флакон, наполненный сине-розовой смесью – ни дать ни взять препарат, украденный из лаборатории какого-нибудь изнеженного сумасшедшего ученого.
– Это что такое?
– Косметика.
Гарри торопливо поставил флакон обратно:
– Ой.
– Очень хорошая косметика.
– Да, но... это же каждый для себя выбирает, верно? Я же не знаю, чем она пользуется, – Гарри припомнил стоящую на трибунах Оливию. – Не думаю, чтобы такое ей нравилось.
– Ну, на бал она точно накрасится. Но ты прав, – кивнула Гермиона, – такие вещи она должна покупать для себя сама. Несмотря на то что эта краска меняет цвет, чтобы соответствовать оттенку кожи.
Гарри принялся перебирать шарфы, пытаясь представить себе, какой из них подойдет Оливии. Она – блондинка, правда, волосы у нее, кажется, потемнее, чем у Малфоя. Глаза-то он помнил – светло-голубые – а вот волосы? Бледно-золотистые или скорее соломенные?
– Слизеринцы! – пробурчал Рон. Гарри ухитрился выглянуть в окно, заметил группку слизеринок – среди них была и Оливия, – быстро отступил к стене и махнул Рону и Гермионе. Те повернулись к нему, и Гарри приложил палец к губам. Гермиона помрачнела, Рон пожал плечами, но оба согласно кивнули в ответ.
Девушки вошли в магазин и принялись перебирать милые вещицы, повизгивая и хихикая. «Точь-в-точь как гриффиндорки», – подумалось Гарри. Он попытался рассмотреть Оливию через щелку в стене, разделяющей зал на две половины, но девушку все время кто-то заслонял.
– Так что же твой таинственный кавалер, Оливия? – певуче протянула одна из слизеринок. – Что он тебе подарит?
– Это тайна, – небрежно ответила та. Гарри заметил, как она, пожав плечами, выбрала сине-зеленый шарф, накинула его на плечи, нежно провела рукой по мягкому бархату и вновь повернулась к собеседнице. – Я могу сказать Эндрю, что тебе понравились эти серьги?
Темноволосая слизеринка вздохнула.
– Дороговато это для него. Мне, конечно, приятно, что он меня настолько ценит, но надеюсь, что он не начнет делать глупости – потому что если начнет, то я не стану терять на него время, – она перевела взгляд на шарф, который Оливия по-прежнему поглаживала: – Какая вещь симпатичная. А розовые там есть?
– Нет, только темных цветов.
– Глянь-ка, Джастина, – вмешалась другая девушка. – Тебе этот ободок нравится?
Итак, Оливии понравился бархатный шарф – к тому времени, когда слизеринки вышли из магазина, Гарри был полностью в этом уверен. В какой-то момент он испугался, что девушка сама его себе купит, но этого, к счастью, не случилось – Оливия ушла вместе с другими, когда одна из слизеринок предложила воздать должное шоколаду. Звякнувший на двери колокольчик возвестил о том, что девушки ушли.
– Ну, наконец-то! – воскликнул Рон. Гарри торопливо схватил в руки зеленый с золотом шарф – действительно очень красивый, из плотного шелковистого бархата, расшитого узором из листьев.
– Как думаешь, пойдет? – обратился он к Гермионе. – Правда, он только шесть галлеонов стоит – может, мне и булавку для него купить?
– Ты идешь на бал с одной из тех слизеринок? – прищурилась Гермиона.
– Со стриженой. Ее Оливия зовут.
– Что?! – Рон ошарашенно взглянул на друзей. – Гарри, да ты что?! Гермиона, бросай эту свою идиотку и скажи Гарри, что пойдешь с ним!
Те переглянулись и в унисон ответили:
– Нет.
– Здорово, что мы так согласны друг с другом, – рассмеялся Гарри и добавил: – Успокойся, Рон. Она не из тех, кто поддерживает Волдеморта или что-то в этом роде.
– И что? Она слизеринка!
– Она чистокровная? – Гермиона явно старалась, чтобы голос прозвучал шутливо, но у нее не слишком получилось. Гарри пожал плечами. Эх, если бы можно было ответить на этот вопрос «понятия не имею».
– Кажется да. Не помню, что именно Драко об этом говорил.
– А тво... а он одобряет? – продолжила вопросы Гермиона.
– Он еще не знает – я ему пока не говорил, – Гарри вновь повернулся к безделушкам и принялся перебирать брошки. Вопросы «А из чего это сделано?» да «И сколько стоит?» точно отвлекут друзей и не дадут им окончательно разочароваться в нем. В конце концов Рон подошел ближе.
– Мне уже скучно. Ты оставайся, а потом подойдешь в соседний магазинчик – мы там будем.
– Через минутку, – кивнул Гарри.
Оставшись в одиночестве, он купил шарф и брошку, а заодно и подарок Гермионе – широкий гребень для волос из позолоченного дерева, инкрустированного перламутром, – и заторопился в соседний магазинчик.
Там продавали инструменты и любые товары, необходимые для дома. Рон внимательно разглядывал что-то, лежащее в темном шкафчике. Гарри двинулся было навстречу другу, но отвлекся, заметив ножи, лежавшие под стеклянной крышкой прилавка. Один из них, с двумя блестящими лезвиями и увитой золотым шнуром рукояткой, был настолько хорош, что Гарри даже задрожал от восторга.
– Нож ищешь, а? – обратился к нему продавец. – И какой ты хочешь? Боевой, обычный, для готовки, для зелий, ритуальный?
– Хм... а они что, разные?
– Ну, это, в основном, обычные ножи. Они зачарованы так, что замечательно режут определенный материал – одежду, например, или дерево, – но безвредны для остального – вроде твоей кожи, если ты попадешь по пальцу. Так что для боя они непригодны.
– А этот? – Гарри показал на понравившийся ему нож.
– Этот? Он отлично подойдет садовнику. На обоих лезвиях – чары заточки, с гарантией на десять лет минимум. Более узкое лезвие подходит для дерева, то, что пошире – для листьев, но вообще-то ими что угодно можно разрезать, кроме живой плоти – а может, только человеческой плоти, надо бы проверить. В любом случае, владельцу вреда не будет.
– А поближе посмотреть можно?
Вытащив нож из-под стекла, продавец – молодой парень с приятным, круглым лицом, густыми каштановыми волосами и короткой бородкой, – протянул его Гарри и только тогда заметил шрам.
– Так ты – Гарри Поттер?
– Он самый.
– Не знал, что тебя интересует садоводство.
– Да для друга беру, – но у Гарри не получилось скрыть подсознательное желание иметь именно этот нож. Он провел пальцем по лезвию – сначала легонько, потом прижал сильнее, но не порезался. Но стоило поднести нож к тонкой прядке волос, как прядка осталась у него в руках. Гарри почувствовал, как на лице расплывается улыбка.
– Покупаю.
– Только помни – для боя он непригоден.
– Ясно, ясно. Но я все равно его куплю.
– Чары можно немного изменить, но основные чары, наложенные на сталь, все равно останутся теми же.
– Учту. Но он мне и таким полностью подходит.
– Тогда порядок. Ножны тоже будешь покупать?
– Наверно.
– Как носить станешь? На поясе, на голени, у бедра или на груди?
Гарри как раз решил, что поясные ножны красной кожи, украшенные золотыми разводами, – это то, что нужно, когда к нему неожиданно подошел Рон.
– Что ты покупаешь?
– Нож.
– Нож? Зачем он тебе?
– Потому что он просто потрясающий, – улыбнулся Гарри. – А ты что-нибудь присмотрел?
– Да ничего особенного, – пожал плечами Рон.
– Покажи-ка.
– Просто такие штуки очень нравятся маме.
– Ну так покажи.
Гарри, конечно, купил одну из вещиц, понравившихся Рону, – вазу для цветов, которая меняла высоту и вместимость в зависимости от букета и принималась вопить, если воды было мало, – и даже сумел убедить Рона, что ваза будет подарком от них обоих.
– Ты же платил, – возразил Рон. – Так что это твой подарок.
– Но заметил-то ее ты, кретин. Я никогда бы не додумался ее купить. Скажи, мы можем придержать ее на Рождество?
Когда они вышли из магазина на улицу, Гарри показал друзьям купленный нож, с гордостью заметив:
– Острый как бритва. Человека, правда, не порежет.
– И какая от него тогда польза? – скривился Рон.
– Ты же не занимаешься готовкой, – прибавила Гермиона. – И по дереву не режешь. Что ты будешь с ним делать?
– Ну-с, – Гарри прижался к девушке плечом и продолжил заговорщицким тоном, – могу, например... одежду твою разрезать.
Гермиона явно лишилась дара речи. Гарри провел пальцем от левой ключицы к правому боку, рискнув слегка задеть грудь:
– Один разрез тут, и...
– Гарри! – взвизгнула девушка, отпрянув и спрятавшись за Роном. Несмотря на все свое возмущение, она зарумянилась и шумно задышала. Гарри отрывисто рассмеялся.
– Вот так. Нужно только каплю воображения приложить, – он широко улыбнулся, поймав недоверчивый взгляд Рона. – Ну, кто со мной в «Три Метлы»?
– А ты будешь вести себя прилично? – нахмурилась Гермиона.
– Скучно это – вести себя прилично.
– Я не твоя девушка.
– Это я знаю. Но мне все равно нравится тебя возбуждать..
– Тебе не кажется, что это слегка оскорбительно?
– Да? Но ведь тебе понравилось, правда? – Гарри нахмурился. – По-моему, это было бы оскорбительно, если бы мои действия означали, что я действительно могу выполнить свою угрозу – не сегодня, так завтра. Но если тебе неприятно, то так и скажи.
– Просто... я... это уж чересчур, Гарри, – пролепетала Гермиона, покраснев еще сильнее. – И люди неправильно поймут...
– А они и так неправильно понимают, разве не так? – пожал плечами Гарри, дружески похлопав ее по плечу. – Ну что, все в порядке?
Она прижалась к нему, чуть подтолкнув – Гарри даже пошатнулся, – и взяла его под руку. Вторую руку она протянула Рону:
– Все в порядке.
В «Трех Метлах» было шумно и людно. Гарри, купивший сливочного пива на всех, как раз нес бутылки к их столику, когда заметил в углу знакомое лицо – Селену Форест, приемную дочь Ремуса, сидевшую за тем же столом, что и в прошлый раз.
Добравшись до Рона и Гермионы, Гарри мотнул головой:
– Давайте в том углу сядем.
– Да вставать не хочется, – жалобно ответил Рон.
Гарри выпятил подбородок: – Я хочу кое за кем проследить, – и, не обращая внимания на возражения друзей, сел на том конце стола, откуда он мог видеть, что делает женщина-оборотень. Рон и Гермиона молча поднялись и сели рядом.
Бутылки уже наполовину опустели, а Форест так и оставалась в одиночестве. А вот им посидеть втроем не дали.
– Гермиона?
Гарри поднял голову. У их столика стояла девушка – примерно их ровесница, – с собранными в конский хвост волосами, примерно одного роста с Гарри – может даже, на дюйм-другой повыше, – но казавшаяся куда массивнее из-за большой груди и широких бедер.
Гермиона так и подскочила:
– Лидия! Гарри, Рон, это Лидия.
Гарри поднялся и протянул Лидии руку. Рон последовал его примеру, хоть и довольно неохотно.
– Рада познакомиться, – вежливо сказала Лидия.
– Взаимно, – весело ответил Гарри.
Рон, поздоровавшись, скрестил руки на груди и нахмурился: – Слушай... не знаю, что там говорят девчонкам, но была бы ты парнем, я тебе вот что сказал бы: обидишь ее – пожалеешь.
– Ну так считай, что уже сказал, – усмехнулся Гарри. – Не думаю, правда, что Гермиона сама за себя постоять не сможет.
Лидия, явная смущенная словами Рона, улыбнулась Гарри. Тот мотнул головой в сторону рыжика: – Он у нас ревнивец, – и через минуту добавил: – А я – опасный тип.
Лидия явно опешила. Гермиона шлепнула Гарри по руке:
– Гарри!
– Ну так это же правда!
– Ты не мог бы хотя бы попытаться вести себя прилично?
– Должен же я хоть чем-то походить на Джеймса, – рассмеялся Гарри и подмигнул Лидии: – Я вовсе не собираюсь тебя пугать – но если ты собираешься встречаться с Гермионой, тебе придется частенько и с нами сталкиваться. Заодно сможешь научиться, как с нами ладить.
– А это возможно? – усмехнулась Лидия.
– Да, как ни странно, – кивнул Гарри. – Не скажу, что легко, правда, но возможно. В августе мы заключили между собой договор: ни один из нас не станет встречаться с человеком, который не переносит остальных, – и прибавил, усмехнувшись: – Так что считай, что мы тебя предупредили.
– Вот как, – Лидия с тревогой взглянула на Гермиону. Гарри шутливо пихнул подругу.
– Ну вот и ладно – мы поздоровались и исполнили наш долг. Твоя девушка присядет или вы предпочтете уйти?
– Ну... – покраснела Гермиона, – может, мы с Лидией отдельно посидим? Я ведь с вами все утро провела.
– Отлично, – Гарри снова подтолкнул ее. – Увидимся в гриффиндорской башне.
Гарри проводил глазами уходящих девушек, подумав, что они – красивая пара, но тут Рон тронул его за руку.
– Что?
– Ты ведь ее никогда не хотел по-настоящему, правда? – неожиданно грустно спросил рыжик.
– Да ты что! Конечно, хотел, – Гарри подавил неожиданную вспышку желания. – И до сих пор хочу.
– Да брось ты! Если бы ты ее хотел, то ревновал бы.
– Да как тут ревновать, – Гарри бросил взгляд на сидевшую невдалеке Лидию. Раскрасневшаяся девушка наклонилась к Гермионе, что-то шепча ей на ухо. – Ты посмотри на нее! Как я могу ревновать к такой? Она хорошенькая.
– Так ты ее тоже хочешь?
– Не отказался бы, – рассмеялся Гарри, вздрогнув от возбуждения. – Вот только сомневаюсь, что кто-нибудь из них на такое согласится, – он вновь взглянул на Рона и прошипел: – Осторожнее! – заметив, что за спиной рыжика кто-то стоит.
Не успел Рон оглянуться, как у их столика уже стояла Селена.
– Здравствуй, Рон. А ты, должно быть, Гарри Поттер?
Гарри хотел обратиться к ней по имени, но сообразил, что может подвести этим Ремуса. Он глубоко вдохнул, чтобы взять себя в руки и произнес?
– Верно. Разве мы знакомы?
– Хм, Гарри, это мисс Форест... э-э... знакомая профессора Люпина, – вмешался Рон.
Гарри подумал, что голос рыжика мог бы звучать и поубедительней. Хорошо хоть, тот основную мысль уловил.
Он задумчиво посмотрел на Селену, точно пытаясь вспомнить ее, и едва не протянул руку для рукопожатия, но в последний момент сообразил, что должен разыгрывать недоверие к Ремусу. Сжав на секунду губы в тонкую линию, Гарри вежливо заметил:
– В настоящий момент мы с Ремусом не в лучших отношениях.
– Не надо, пожалуйста, – пробормотала Селена, наклонившись к нему. – Сейчас Ремусу как никогда нужны все его друзья. И он всегда очень тепло о тебе отзывается.
Вот теперь он по-настоящему ревновал, не то что к Лидии: «Оказывается, я все-таки могу ревновать к девчонке, вот только к романтическим отношениям это не относится».
Должно быть, он скривился – точно он уверен не был; во всяком случае, Селена посмотрела на него так, что Гарри вспыхнул от стыда, будто сказал ей недопустимую грубость. Похоже, она поднаторела в искусстве изворачиваться куда меньше его самого, и на мгновение Гарри ощутил странное чувство близости к своей противнице. «Интересно, она относится к Ремусу так же, как и он к ней?»
– Ну, мне, пожалуй, пора. Если увидите Ремуса, передайте, что я его не дождалась, ладно?
Гарри согласно кивнул, и Селена ушла. Еще с минуту ему пришлось сидеть на месте, ожидая, пока сердце перестанет бешено колотиться.
– Гарри? – ошарашенно спросил Рон.
– Я ошибался, – прошептал Гарри в ответ. – Оказывается, я очень даже могу ревновать к девчонкам.
По лицу рыжика было видно, что он уже вообще ничего не понимает.
– Ремус, – попытался объяснить Гарри. – Ремус ее защищает.
– Непохоже, чтобы она ему так уж нравится, – пожал плечами Рон. – А если и так, то тебе-то что?
– Он мой покровитель, – вспылил Гарри, поразившись про себя, что подсознательно назвал свои отношения с Ремусом так, как назвал бы их Драко. – Мой защитник. А он ее любит, – и, насупившись, потянулся за сливочным пивом.
И в плохом настроении есть свои плюсы – не уставься так Гарри на бутылку, он не заметил бы темный комочек на ее дне. Обнаружив его, он повернулся лицом к огню и внимательно осмотрел жидкость на свет.
– Эй, дружище – с тобой все в порядке?
– Все отлично, – Гарри поставил бутылку на стол и небрежным тоном, словно рассказывая Рону последнюю сплетню, заметил: – В моей бутылке какая-то капсула – еще даже раствориться не успела. Как думаешь, может, лучше двинем отсюда?
Рон бросил взгляд на входную дверь:
– Ты считаешь, что она...
– Может, и кто-то другой – пока она нас отвлекала. Пошли.
Рон неохотно поднялся с места, потянулся за своей бутылкой... и нерешительно остановился.
– Может, в твоей и нет ничего, – заметил Гарри, – но лучше не рисковать.
– Ага.
Не успели они пройти и трех шагов, как Рон хлопнул задумавшегося – что же делать дальше? – друга по плечу.
– Гарри!
Гарри насторожился. Если Рон говорит таким тоном, значит, замышляет что-то, это точно.
– Да?
– Гермиона-то с Лидией.
– И что?
– Что? А то, что мы можем пойти в «Кабанью Голову» и взять огневиски. Зуб дам, что они его нам продадут.
Гарри медленно выдохнул, стараясь взять себя в руки:
– Рон, только что кто-то попытался то ли отравить меня, то ли одурманить каким-то зельем. И я тебе еще минимум полдюжины причин назову – хоть о них и нельзя говорить при всех! – по которым мы не можем сейчас позволить себе беспечность. И я не считаю, что пойти напиться – это подходящая мысль.
– Да не станем мы напиваться! Возьмем по стопочке – не может же оно быть таким крепким.
– А если мы слишком уж расслабимся?
– А мы не станем расслабляться. Это бывает, когда начнешь говорить обо всем, что на ум приходит. Но если мы заранее договоримся, что будем говорить только о... о девчонках, скажем, то все будет тип-топ.
Гарри не был так уж уверен в этом. «Но с другой стороны, я же не так уж пьянею от вина, – подумалось ему, – так что беды большой быть не должно».
– Ну Гарри!.. Или ты думаешь, что Гермиона к тебе вернется, если ты будешь вести себя как девчонка?
– Я не веду себя как девчонка.
– Девчонка, девчонка, – насмешливо протянул Рон.
– Я не... ладно, возьмем мы это чертово огневиски! – рявкнул Гарри. – Но только по стопке, и если я увижу, что ты начинаешь хмелеть, мы сейчас же уйдем – и без споров.
– Договорились.
Они не прошли и двух шагов, как Гарри решил, что его согласие было полной глупостью: «Даже если я опьянею от этого не больше, чем пьянею от вина, меня все равно могут убить. Идти туда неумно само по себе – там же нет никого из преподавателей, – но позволить себе расслабиться в таком месте – это полное идиотство. Не нужно мне было покупаться на такое».
В голове неожиданно всплыло болезненное воспоминание – как Северус доставал Сириуса. «А тот повел себя именно так, как я сейчас, и погиб. Рон меня по-настоящему любит, он переживет, если я не соглашусь с ним. А вот если мы пойдем туда и влипнем в какую-нибудь историю, то отец мне такого наговорит, что мало не покажется – а главное, я буду знать, что заслужил и это, и еще похлеще».
Когда они вошли в «Кабанью голову», Гарри повернулся к Рону и мотнул головой, показав на столы:
– Займи нам место. А я с барменом договорюсь.
Рон торопливо пошел к столикам, а Гарри подошел к стойке. Сидевшие в пабе, мельком взглянув на него, вновь вернулись к своим занятиям.
– Огневиски, пожалуйста.
Бармен – Гарри снова подумал, что его лицо кажется странно знакомым, – поднял голову: – Одну порцию?
– Да...
– И какое?
Гарри задумался. Неизвестно, насколько «огневиски» отличается от просто «виски» – да и отличается ли вообще, – но маггловского виски существует не меньше сотни сортов, а значит, и в волшебном мире есть разные огневиски. Быстро оглядев стойку, он ткнул пальцем в пятигранную бутылку, стоящую на верхней полке и, разобрав, что написано на этикетке, прочел название – явно гэльское, судя по звукам.
Вечно прижмуренные глаза бармена открылись почти до нормального размера.
– А денег у тебя хватит? – спросил он, пожав плечами. Гарри ответил ему холодным взглядом, тогда бармен вновь пожал плечами, налил виски в стакан – чистый, как ни странно, – и объявил: – Один галлеон два сикля.
Гарри подчеркнуто равнодушно протянул ему два галлеона и взял сдачу.
Подойдя к столику, он протянул стакан Рону и сел напротив:
– Ну вот тебе твое огневиски. И хорошее, вроде.
– Я как-то не собирался с тобой делиться, – прищурился Рон.
– Да и я не собирался, – Гарри откинулся на спинку стула. – Пей.
– Ты что, себе не взял? – чуть не взвыл от гнева Рон.
– Не взял.
– Значит струсил, да?
Гарри затопила холодная злость:
– Просто решил, что пора взрослеть. Теперь пей свое чертово виски, а я прослежу, чтобы нас тут не прикончили.
Рон спорил и дразнился, но, в конце концов, все же сдался. Пожилая женщина, сидевшая за соседним столиком, насмешливо поглядела на них. Гарри решил, что это знак одобрения и улыбнулся в ответ. Он хотел заказать себе сливочного пива, но оказалось, что бармен куда-то исчез.
Рон, отпив капельку, широко открыл глаза, а потом прижмурился от удовольствия:
– Даже лучше, чем я ожидал.
– Я ж тебе сказал: по-моему, это хорошее виски, – улыбнулся Гарри. – Бутылка – странная такая – на верхней полке стояла.
– Попробуешь? – протянул стакан рыжик.
– В другой раз.
Рон пожал плечами и отпил еще. Проглотив, он смущенно заерзал на стуле.
– Мне не нравится, как ты ведешь себя с Гермионой.
– Ты это о чем? – моргнул Гарри, опешив от такого неожиданного заявления.
– О том, как ты ее облапал всю, пока она не вырвалась.
– Я даже близко ее всю не облапал, – фыркнул Гарри.
– Но ты ее держал и... и такое говорил... Я не верю, что ты в нее влюблен, так что и не пытайся убедить меня в этом.
– Я просто дразнил ее, – пожал плечами Гарри. – Мне нравится заставлять ее краснеть и смущаться.
– По-моему, она заслуживает чуть больше уважения.
– Я ее уважаю! – да что ж это такое, это же просто нечестно! – Потому-то это и здорово. И я, в отличие от некоторых, не использую слово «девчонка» как оскорбление.
– Ты ведешь себя так, точно она – твоя игрушка!
– Я веду себя с ней, как с партнером по игре, – Гарри покраснел. – Это вроде как щекотать друг друга – я нападаю, она смеется и уворачивается... мы вроде как тренируемся. Это ничего не значит.
– Хорошо, коли так.
Гарри выдавил улыбку: – Рональд Уизли, да ты просто викторианская барышня. И никого, кроме себя, ты своей выпивкой не обманешь.
– Гарри, это важно!
– Да почему?
– Я ее люблю!
Гарри чуть со стула не свалился:
– Пожалуйста, скажи мне, что это платоническое чувство.
– Не думаю, – тяжело вздохнул Рон. – Я жуть как хочу снова с ней встречаться.
– И поэтому ты пригласил на бал Лаванду? – прошипел Гарри, вскочив.
– А что тут такого?
– Так кто ж из нас не уважает Гермиону?
– Ну не мог я, понимаешь?.. Да она все равно ко мне не вернется – ты и сам это знаешь…
– И отлично, – Гарри вновь сел и грохнул кулаком по столу. – Подружка из нее – хуже не придумаешь…
– А ну, возьми свои слова назад!
– Слушай, она – отличный друг. И великолепный союзник. Но встречаться у нее ни с тобой, ни со мной не получилось.
– И странно, что не получилось. Это же ее работа – верно? Следить, чтобы я... чтобы кто-нибудь не влипал в неприятности.
– Ого! Так ты считаешь себя полным идиотом? И тебе нужна нянька, которая бы следила за тем, чтобы ты чего не натворил? Тогда постарайся помириться с ней – Гермиона для этого подходит как никто! Вот только первое, что она тебе скажет – «Иди на бал с Лавандой и потрудись отнестись к ней со всем уважением».
– Ну и скажет, и что? Она-то идет на бал с этой гребаной амазонкой...
– Лидия не крупнее меня и на воительницу ну никак не тянет.
– Но для девчонки она все равно слишком высокая.
– Рон!
Рон неожиданно вытаращил глаза и в ужасе уставился на что-то – или на кого-то? – за спиной друга. Гарри, сжав палочку, резко развернулся на стуле, ожидая увидеть целую группу Пожирателей Смерти. К счастью, от дверей к их столику шагнул Хагрид. Гарри снова уселся нормально, поджидая, пока полувеликан подойдет ближе.
– И што ж это ты творишь-то, Гарри?
– Присматриваю за Роном, пока он пьет виски. А ты что подумал?
Хагрид с сомнением оглядел стол:
– А сам не пьешь, значит?
– Я что, сдурел, по-твоему? Если я захочу выпить, то принесу немного виски в Хогвартс, где безопасно.
– Ну и ладушки, – широко улыбнулся Хагрид и положил руку Рону на плечо. – А теперь вставайте-ка, ребятки. Отведу вас к профессору Макгонагалл.
– Ой, Хагрид, не нужно, – взмолился Гарри. – Я же за ним приглядываю – правда приглядываю.
– Так и бед таких ты себе на голову не накликал – уж точно. Но тут вас оставить – это нет.
– А если мы сами уйдем? – предложил Гарри.
– Гарри, так как же я от нее скрою-то это? Все равно ж услышит – не от меня, так от другого, ты мне уж поверь!
– Но хоть до конца дня сможешь ничего не говорить? Мы даже в «Сладкое Королевство» еще не зашли.
Хагрид неуверенно поморщился, но в конце концов кивнул: – Ин ладно. Только вставайте, да идите-ка отсюда подальше. А коль я вас снова здесь увижу – так в школу оттащу, да прямиком к директору в кабинет. А с деканом вашим я нынче вечером потолкую.
– Спасибо.
Когда они вышли на улицу, Гарри оглядел Рона. Друг явно возмущался несправедливостью жизни, даже больше, чем всегда.
– Пошли в «Последний Писк», – предложил Гарри. – Нужно же еще мантию тебе присмотреть.
– Гарри, у меня достаточно одежды.
– Но мы ж с тобой собирались промотать часть моего наследства, помнишь?
– Не на одежду.
– Конечно, а то ты, упаси Мерлин, будешь прилично выглядеть рядом с Лавандой, – закатил глаза Гарри.
– Спасибо, но у меня есть отличная выходная мантия.
– И на что ж мне тратить деньги, по-твоему? Хрустальный нож хочешь? А золотой котел?
Рон сердито зыркнул на друга:
– Вот что я тебе скажу: можешь купить мне что угодно в «Зонко» и в «Сладком Королевстве».
– Ладно, – тяжело вздохнул Гарри. – Пошли, деточка малая, куплю тебе все, что ты захочешь.
Несмотря ни на что, в магазинах они получили море удовольствия, особенно в «Сладком Королевстве». Гарри, правда, не очень понимал, зачем брату близнецов идти в «Зонко», но все же купил все, что только понравилось Рону. Возвращаясь в школу, оба развлекались с купленными масками, окарикатуривающими выражение лица того, кто их наденет. У ворот рыжик неожиданно помрачнел.
– А знаешь, у тебя сейчас только два выражения – презрительное или насмешливое.
– Это тебе только кажется, – Гарри специально нахмурился и улыбнулся, увидев, что друг, громко ахнув, шарахнулся назад. – Я еще и злиться могу.
– Да уж, черт возьми, – ответил Рон, все еще тяжело дыша. Гарри торопливо сорвал с себя маску.
