31 октября 1981 года осьминог Пауль приполз к кормушке с фотографией Джеймса Поттера, однако, съев всю еду оттуда, уронил кормушку прямо на голову Волдеморту. Волдеморт так и не понял, что хотело сказать животное...
Я люблю канун Рождества. Суматоха, сутолока… Бродишь в толпе и ощущаешь себя причастным к чему-то единому, общему. Смотришь на лица. Слушаешь рождественские гимны. Пахнет хвоей и всеобщим сумасшествием, и сбывающимися снами.
Дурсли всегда закупали ворохи подарков для Дадли. На вторую неделю он благополучно их разламывал или портил, и тогда их отдавали мне. В пять лет я строил игрушечных солдатиков и посылал свою армию бить врага, в десять – командовал компьютерным войском, спасая вселенную от космических монстров. Позже я настолько наигрался в Героя и Спасителя Мира – и даже собственная армия у меня тоже была – что теперь одно упоминание об этом выводит меня из себя.
Мне хочется быть просто кем-то из этой толпы – спешить по своим делам, потом прийти домой, получить изголодавшийся по мне поцелуй, провести вечер с любимым человеком. Может быть, пойти куда-нибудь погулять вдвоём, а может, просто допоздна просидеть в обнимку у камина.
Это слишком много для того, чтобы стать рождественским желанием? Или всё-таки проще заказать очередного персонального монстра в комплекте с орденом Мерлина?
***
«Джерри» – небольшая уютная кафешка без особых претензий. Публика разношёрстная, но по большей части мирная. Хозяин, как и всё его семейство, почти весь день на ногах. Главное его достоинство – появляться и исчезать в нужный момент, а главный недостаток – пара прилипчивых как мухи дочерей. Вот и сейчас вместо того, чтобы выполнять заказ, одна из них продолжает стоять у нашего столика и пытается кокетничать сразу с нами обоими. Наконец, ослепительно улыбаясь, Драко всё-таки отправляет её за нашим кофе.
- В следующий раз надо сразу наложить Империус, и никаких тебе хлопот, - провожаю её недобрым взглядом.
- Поттер, ты заметил, как она на тебя смотрела? Покажи-ка свой лоб – может, она в нём дыру протёрла? Да нет, вроде всё в порядке и шрам тоже на месте, – он преувеличенно внимательно разглядывает моё свирепое лицо. – А что, ничего девушка, даже симпатичная, стал бы по вечерам водить её в кино или – куда там ещё водят маггловских девушек – на танцы, кажется? – не выдерживает и фыркает.
- Знаешь, Малфой, шёл бы ты со своими идеями куда подальше. Лучше действительно быть геем, чем такие девицы, – я осекаюсь, но поздно. Дело сделано, я сам завёл разговор на эту тему.
С самого утра думаю о том, что случилось вчера вечером и радуюсь, что Рона нет, и в ближайшее время не будет. О том, что было ночью, я не думаю совсем. Даже пяти минут, даже мельком.
На встречу с Драко иду с тяжёлым сердцем, но он ведёт себя как обычно, будто вчера ничего не случилось. В лицо не всматривается, бесед не заводит, оценивающих взглядов не кидает. Он просто улыбается мне навстречу и жмёт руку, а потом тащит в украшенную еловым венком дверь – холодно же, и где меня, чёртова Поттера, так долго носило…
Потом липучая дочка Джерри всё никак не примет наш заказ, а потом – это. Несколько минут мы молчим и делаем вид, что ждём кофе. Потом его всё-таки приносят, и деваться уже некуда.
Драко прижимает обе ладони к чашке. Я брякаю ложкой по фарфору и гоняю пенку по кругу, разглядывая кофейные водовороты.
- Поттер, я могу, конечно, сделать вид, что меня поразила внезапная глухота, только смысл? Но и долгих бесед на тему я заводить не собираюсь. Вообще, это никого, кроме тебя, не касается – быть тебе кем-то или не быть. И, к слову, если тебе интересно – среди моих знакомых геи тоже есть. Обычные люди, не хуже и не лучше остальных, – лицо, наконец, освещает улыбка, и в глазах пляшут чёртики. – Хочешь, потом познакомлю?
И как это у него получается? Вроде не сказал ничего особенного, а у меня камень с души. Кстати, а почему эта простая мысль не приходила в мою голову раньше? Я никогда не выбирал, кем мне быть – за меня уже всё давно было выбрано. От меня требовалось совсем немного – оправдать всеобщие ожидания. Меня ни разу не спросили, чего хочу я. Не что я вынужден делать, а что хочу. Просто для разнообразия спросили бы, всё равно, конечно, это ничего бы не изменило. Потому что так по-кретински себя чувствуешь, когда все вокруг уверены, что сражаться с Волдемортом – твоё единственное и горячее желание, а не просто принятие неизбежного.
***
Мы бродим «Зимнему замку». «Всё, что нужно магу в Рождество, и не только! Подарки на все случаи жизни! От нас ещё никто не уходил без покупки!» - на разные лады стараются зачарованные вывески, то оглашая все восемь этажей магазина писклявыми, тонкими голосами, то басовито распевая эти слова на манер рождественских гимнов.
Едва успеваем лавировать в толпе магов и ведьм, чтобы не потерять друг друга из виду. Обходим все этажи и закоулки, поминутно уворачиваясь от летающих рождественских звёзд, снующих туда-сюда почтовых сов, ошалевших от счастья карапузов и их измученных мамаш. Долго стоим у витрины с мётлами – оказывается, я пропустил пару новых моделей. Ведь звали же в университетскую команду, ещё на первом курсе звали. Надо было соглашаться. Мне вдруг внезапно так захотелось снова подняться в небо…
Драко тянет меня к прилавкам с книгами, я его – к «Фейерверкам братьев Уизли».
Потом я покупаю подарки Рону, Гермионе, Хагриду, всем близким. Добби получит очередную пару носков… Драко хохочет, представляя Добби в этих носках, натянутых по самый живот.
- Ты чуть не забыл о еде! В рождественские каникулы отдыхают все, в том числе и университетские эльфы. Чем питаться будешь? - Малфой толкает меня к лестнице, ведущей на следующий этаж.
- Удивлён. В прошлое Рождество я ездил к Уизли, даже не знал, что у эльфов теперь есть каникулы. Гермионины штучки?
- При чём тут она?
- Ну, она же у нас главный борец за свободу эльфийского народа, нет? Смотри, она тебя ещё в свою партию сагитирует.
- Между прочим, когда мы сдавали экзамен по Теории права гоблинской собственности, - задумчиво произносит Малфой, - Она с ходу назвала девять способов уйти от ответственности за изъятие такой собственности у её владельца. Это я к тому, что если бы она захотела, эльфы давно уже были бы свободными. Она бы точно нашла способ, и не один! - в голосе слышится восхищение. - Просто она повзрослела.
«И ты тоже, Драко». Я почему-то вспоминаю Рона – сердитого, взъерошенного ребёнка, к которому жизнь – он, Уизли, точно знает, что это нарочно – всегда несправедлива. Ох, Рон… Я тебе не завидую.
Этажом выше пахнет корицей и ванилью, горячим шоколадом и сахарной ватой.
Я беру в ладони мандарины в чуть маслянистой шкурке, вдыхаю запах, бережно складываю в хрустящий пакет. Туда же отправляется вино в оплетённой бутылке, шоколадные лягушки – «да, Драко, у меня плебейские вкусы, и нечего так на меня смотреть», – негаснущие свечи и всё остальное.
Потом – гулять так гулять – я всё-таки возвращаюсь к «Фейерверкам», покупаю там парочку, ну ладно, дюжину «огненных дракончиков» и пробираюсь обратно, отыскивая Малфоя.
Он выныривает из толпы, окружившей отдел с вывеской «Волшебное серебро» и прячет за пазуху какую-то коробочку.
- Ну что, всё купил? – он немного смущён, и это странно. По-моему, нет ничего стыдного в том, чтобы покупать подарки матери.
- Почти. Осталось только одному человеку. «Собственно, тебе».
- А у меня как раз назначена встреча. В баре, наверху. Ты давай потом подтягивайся туда, хорошо?
***
- И что, ты собираешься встретить Рождество с родителями?
- Вы же знаете, профессор, мне там не особенно будут рады. Наследник не захотел жениться, а пошёл учиться. - Драко произносит эти слова бесстрастным голосом, но я вижу, что ему больно.
Мы сидим в небольшом баре под прозрачной крышей, сквозь которую льются ранние декабрьские сумерки. Тихо и спокойно, посетителей почти нет, и это особенно ценно после двухчасового хождения среди шумящей магазинной сутолоки. Откуда-то раздаются приглушённые песнопения рекламных вывесок: «Всё, что нужно магу в Рождество, всё, что нужно», но этот фон не раздражает.
- Ничего, в университете межфакультетская вечеринка, так что скучать я не собираюсь. А вы? Вы останетесь в Лондоне или вернётесь в Хогвартс?
Представляю, во что выльется Рождество в Хогвартсе: холод и тоска на фоне всеобщего веселья. Минерва произнесёт обязательную речь, я выпью дежурную порцию виски, а потом буду сидеть, замерев как истукан, и пугать своим мрачным видом первокурсников. Затем кто-то из них обязательно объестся каких-нибудь «Тошнотных Чудо-тянучек Уизли» – «Всего одна конфета, и незабываемые ощущения вам гарантированы» – и я проведу остаток ночи в больничном крыле, помогая вливать в негодника противорвотное зелье. Мило. Вдохновляющая перспектива.
- Да пожалуй, останусь здесь. Скучать я тоже не собираюсь – приглашу парочку знакомых ведьм, устроим маленький шабаш, сварим зелье, полетаем на мётлах, - усмехаюсь уголками губ и Драко, наконец, начинает улыбаться.
- Профессор, совсем забыл сказать. Я тут не один, а с приятелем. Вы не против, если он к нам присоединится? – он вскидывает руку и машет кому-то за моей спиной.
- Да не против, конечно. Хоть посмотрю, с кем ты общаешься.
- О, я уверен, мой круг общения вы оцените по достоинству! – что-то в его тоне меня настораживает, но я не успеваю понять, что: ирония, вызов, предвкушение? Предвкушение чего?
За спиной слышатся шаги, потом замирают. Их владелец огибает столик – я на мгновение ощущаю запах полыни – и садится напротив меня.
- Здравствуйте, профессор.
- Здравствуйте, мистер Поттер.
***
По пути в бар я ещё раз заглядываю полюбоваться мётлами. Ни на что не претендующие, но исполнительные Чистомёты, новые модели Нимбусов, Молнии, гордо сверкающие полировкой дерева. И, да, вот она – напичканная всевозможными функциями, от снижения эффекта вибрации до самонаводящегося автопилота, со спокойным превосходством угнездившаяся в специальной стойке – Селена. Как и час назад, когда мы были тут с Малфоем, опять почти не дышу, глядя на неё. Это произведение искусства. Я даже рад, что у меня не хватит на неё денег – такими вещами можно только любоваться со стороны.
Вздыхаю, даю себе слово купить хотя бы Чистомёт – для тренировок после двухлетнего перерыва сойдёт и он – и поднимаюсь на верхний этаж.
В баре полумрак, я останавливаюсь у дверей и жду, пока привыкнут глаза, потом всматриваюсь и отыскиваю Драко. Он за дальним столиком, вполоборота ко мне, замечает меня и машет рукой. Рядом с ним кто-то ещё, лица не видно, только спина и чёрные волосы, падающие на плечи. Сердце посылает глухой удар в ребро и начинает работать чаще в разы. Колени не хотят гнуться. В голове ураган. «Не забыть при случае убить Малфоя». А потом я делаю шаг.
Мне даже удаётся поздороваться нормальным тоном. Он отвечает мне тем же. А дальше просто сидит и молча смотрит на меня. Хочется отвести взгляд, но я не могу, правда. Надеюсь, со стороны я выгляжу хотя бы независимо.
- Мистер Малфой, не подозревал в вас такой тяги к спецэффектам. Не пробовали сочинять пьесы? – Снейп, наконец, переводит взгляд на Драко, которому, похоже, доставляет искреннее удовольствие наше замешательство. - Может, всё-таки объясните, что к чему. А то, боюсь, я немного не в курсе вашей бурно меняющейся жизни. Насколько я помню, вы с мистером Поттером друг друга терпеть не могли. И это я ещё мягко выражаюсь.
Драко улыбается:
- Должны же мы были когда-нибудь перерасти это.
Пока длится их пикировка, я пользуюсь шансом и беззастенчиво разглядываю Снейпа. Не изменился почти. Чёткая линия подбородка, прямые плечи, пальцы рук, соединённые в замок. Волосы чуть длиннее, чем мне помнилось.
Ловлю себя на мысли, что даже не слишком удивлён нашей встрече. Материализация мыслей – кажется, так это называется. Жаль, когда Гермиона читала об этом в учебнике, я не очень вслушивался. Что-то там о сильном желании увидеть объект, о концентрации мыслительных потоков… Да уж, сегодня ночью мои потоки сконцентрировались максимально – я чувствую, как от этих мыслей на щеках проступает краска.
- А вы, мистер Поттер? – подчёркнуто вежливо спрашивает меня Снейп, когда я отрываюсь, наконец, от своих воспоминаний. Чёрт, о чём они говорили? Драко приходит на помощь:
- Мистер Поттер тоже оценил. А оценка лучшего ловца Хогвартса – самая высшая похвала этой Селене. Жаль, если такая метла достанется какому-нибудь тюфяку.
Мы плавно переключаемся на обсуждения достоинств метлы, Снейп смотрит на нас так… словом, будто ему доставляют удовольствие наши совершенно ребячьи восторги.
- Может, всё-таки подумаешь о квиддиче? – Малфой задумчиво смотрит на меня. - У тебя даже глаза заблестели, когда ты её увидел.
- Вы что, бросили играть, Поттер? – брови Снейпа взлетают вверх. - Не ожидал от вас. С вашими-то способностями.
«Это что, похвала? От Снейпа? Да он же вообще ничего хорошего во мне раньше не видел!»
- Он просто переживал творческий кризис, профессор. – Драко хохочет и легонько пинает мою ногу под столом.
- Зато теперь я с каждым часом всё больше и больше мечтаю устранить эту ошибку. Я там присмотрел не слишком дорогой Чистомёт, если хватит денег дожить до стипендии – куплю.
Потом мы разговариваем о какой-то ерунде, все трое. Мне не важно, о чём идёт речь, просто хочется, чтобы это не заканчивалось.
Мне давно не было так… уютно, что ли? Спокойно и хорошо. И этот разговор, и полумрак, и смеющийся Малфой. И Снейп, сидящий напротив меня так близко, что я могу видеть, как расширяются его зрачки, чувствовать слабый запах ментола – наверное, он недавно курил – и разглядывать его пальцы, машинально выводящие узоры на запотевшем стекле бокала.
А потом всё происходит слишком быстро, чтобы я мог что-то предпринять.
Драко вскидывает руку, смотрит на часы и вдруг поднимается:
- Прошу меня извинить, но я совершенно внезапно вспомнил, что у меня срочное дело. Приятного вам вечера.
Он исчезает так стремительно, что мы не успеваем ничего сделать.
«Профессор, что вы там говорили о спецэффектах?»
И остаёмся сидеть друг напротив друга. Один на один.
- Если вы не возражаете, я бы заказал ещё огневиски. Присоединитесь, Поттер?
Молча киваю, пытаясь постичь непостижимое: Снейп предлагает выпить за компанию. Мне. С ним.
– Если, конечно, вы не собираетесь снова перебрать и начать размахивать кулаками, - он усмехается и подзывает бармена.
***
Они рассуждают о достоинствах Молнии и преимуществах новой модели Нимбуса над старой, а я безуспешно борюсь с желанием разглядывать Поттера.
Он, конечно, изменился. Последний раз я видел его ещё совсем мальчишкой. Повзрослел, даже взгляд немного другой. Под глазами – он что, плохо спит? – тёмные круги. Говорит он тоже немного по-новому – на полтона ниже, с какими-то незнакомыми мне модуляциями. Да, он вырос – другая пластика движений, более раскованная. Он напрягает плечи только тогда, когда я что-нибудь говорю – ждёт, что буду язвить? «Поттер, можешь расслабиться, я не собираюсь этого делать – ты уже взрослый, менторские сентенции теперь ни к чему».
Затем Драко делает вид, что куда-то очень торопится и, не дав нам опомниться, оставляет одних.
Поттер, кажется, растерян. Эти мне гриффиндорцы – каждая эмоция на лице написана. «Давай-ка я удивлю тебя ещё больше».
И я заказываю выпивку, приглашая его присоединиться – ни дать ни взять встреча двух старых приятелей.
Минуту он оценивает ситуацию, потом всё-таки собирается и тоже удивляет меня:
- Если всё-таки я надерусь, предпочитаю, чтобы в постель меня доставили собственноручно вы. По старой доброй традиции, - и ухмыляется прямо мне в лицо.
«Один-один, Поттер».
Как ни странно, без Малфоя разговор идёт легче, будто не на кого больше оглядываться из страха сказать что-нибудь не то.
- Профессор, а как там Хогвартс?
- Скучаете?
- Даже не знаю… Думал, буду, а оказалось – времени на это нет совершенно. Учить приходится столько, что ваши домашние задания теперь просто раем кажутся. А вы скучаете?
- По кому? «Если по тебе, Поттер, то просто не успеваю этого сделать – с твоими ночными набегами в мои сны».
- По… по нам – тем, кто ушёл.
- Да как вам сказать. Понимаете, Поттер, на каждом курсе обязательно найдётся своя мисс Грейнджер – самоуверенная девочка, которая думает, что знает всё лучше всех. И свой мистер Лонгботтом – неуклюжий увалень, который убедил себя, что не знает ничего. И обязательно встретится мистер Уизли, которому бы как раз не мешало иметь хоть какие-то убеждения и быть хоть в чём-то уверенным. Ну и, разумеется, свой мистер Малфой – мальчик, которому нравится быть плохим. Когда хотя бы один раз научишься разбираться с этой компанией – дальше всё становится гораздо проще.
И скучать мне, как вы понимаете, особенно не приходится – всё осталось на своих местах.
- А мистеров Поттеров вы тоже встречали? – он вскидывает на меня глаза и делает глоток виски.
Я прикуриваю от услужливо подлетевшей свечки и затягиваюсь. Выпускаю струю дыма, и тянуть с ответом уже некуда:
- Пожалуй, вы были единственным и неповторимым, - пытаюсь шутить, получается криво.
До нас всё ещё долетают уставшие и осипшие под вечер звуки: «Всё, что нужно магу в Рождество», я вдыхаю свой ментоловый дым, Поттер задумчиво смотрит куда-то в сторону, на столе опустевшая на треть бутылка. Ловлю себя на мысли, что мне не хочется никуда спешить. «Всё, что нужно магу в Рождество».
- Мистер Снейп! – я выныриваю из своих мыслей. - А что нужно магу в Рождество? Вам, например, – голос у него непривычно тихий.
Забавно. Он что, выполнил своё обещание, и теперь мне придётся снова заниматься транспортировкой надравшегося Поттера? Нет, смотрит внимательно, и взгляд прямой.
- Не знаю. Никогда не задумывался, - делаю последний глоток и ставлю стакан на стол.
- Вот и я тоже. Я не знаю, что мне нужно.
- Как раз то, что нужно вам, я могу подсказать. Просто живите. Делайте то, что делают ваши ровесники. Начните снова заниматься квиддичем. Влюбитесь, наконец!
- А вы?
- А ко мне ни один из этих советов неприменим.
Он собирается что-то сказать, но громкий голос бармена оповещает посетителей, что заведение закрывается.
Выходим из здания, и морозный ветер тут же начинает плести снежную паутину над нашими головами. Где-то вдалеке бьют часы – кажется, два или три раза. Видимо, действительно пора по домам.
***
Мы идём по улице очень-очень медленно. Давно наступила ночь, бесшумно падает снег и вокруг тишина, изредка нарушаемая смехом какой-нибудь загулявшей парочки или подвыпившим прохожим. Под ногами слабо хрустит снежная крошка. Мы молчим, но в этом молчании есть какое-то единение, словно оно не напрягает, а напротив, сближает. Я подставляю лицо падающему снегу и закрываю глаза.
- Простудитесь ведь, Поттер, - тихо говорит Снейп. - Вы даже куртку не застегнули.
А мне тепло, так поразительно тепло, что даже прикасающийся к лицу снег кажется горячим.
Около университета он подаёт мне руку:
- Ну, до встречи, Поттер.
Рука твёрдая и холодная – он без перчаток, так и не достал их из карманов – и я медленно пожимаю её. Как будто теперь лишние две секунды могут что-то спасти.
Мне хочется что-нибудь сказать, в голове непонятный хоровод из вороха слов, но я молчу. Он осторожно высвобождает свою руку из моей. Сейчас он уйдёт, и я ничего не сделаю, чтобы… Чтобы что?
- Профессор! - я, кажется, почти выкрикиваю это слово, и он застывает в полуобороте, словно ждёт чего-то, но я безнадёжен: - До свидания.
«Не уходите, пожалуйста, вот так. Мне не хочется с вами прощаться. Вы снились мне сегодня ночью».
Я не говорю ни одной из этих фраз. Он медленно кивает на прощание, прядь волос отделяется и падает на висок. Потом поворачивается и уходит.
Когда я вхожу в комнату, то понимаю, что продрог до костей. Не раздеваясь, падаю на постель и отключаюсь.
***
Я возвращаюсь в свой дом. Почти сразу сажусь за стол и пишу ответ на поступившее недавно предложение. Я больше не раздумываю. Теперь оно меня интересует.
Потом я ложусь спать и, засыпая, уверен, что впервые за последнее время буду спать спокойно, без сновидений.
