Что такое действительно клинит на поттериане? Это когда обожаешь, если попадётся документ, у которого 394 страницы, и, лопаясь от восторга, в голове всё смакуешь этот бархатный чарующий голос: "страница 394, страница 394..."
Глава 2. Курс четвертый, который для Гарри был пятым, но для меня все-таки четвертым
Мне нравится арифмантика и уход за волшебными животными. На предсказания я хожу только для того, чтобы все знали, что мне любопытна вся та чушь, которую Сибилла рассказывает на уроках. На самом деле мне интересно все то, что она рассказывает после. Всерьез, взаправду. А на предсказаниях я только наблюдаю за игрой, учусь искусству дурить людей, искусству притворяться шарлатанкой. История магии и чары меня мало привлекают, травология - тоже. Зелья... Они для меня - вызов. Начиная с вводной лекции на первом курсе - и до сих пор. Речь Снейпа о зельеварении - это единственное, что я могу четко вспомнить из первых уроков в школе. Правда-правда, могу. До слова, до жеста, до звука. Полумрак подземелий, бархатный обволакивающий голос, слова, сливающиеся с моими недодуманными детскими мыслями. Это было завораживающе. Это была магия, которой я ждала от школы. Но на этой речи магия и закончилась - пришлось что-то резать непослушным ножом, пытаться уложиться в секунды, зубрить составы и их свойства.
На зельях надо быть сосредоточенной, а я до сих пор не умею и сосредотачиваться, и сохранять привычно-рассеянный вид. Это сложно, ага. Неважно, что все в это время заняты своими котлами и их содержимым, неважно, что никто не замечает моих промахов. Их замечаю я. Ну, или Снейп, если я сосредотачиваюсь на своем поведении и ошибаюсь в составе зелья. Хотя... Знаете, мне все время кажется, что он замечает каждый мой промах. Вроде бы, совсем в другом конце класса был, совсем на других учеников смотрел, а как только я поймаю себя на неправильно серьезном поведении и постараюсь осмотреться - не заметил ли кто, я в большинстве случаев натыкаюсь на его взгляд. Иронично-снисходительный. А если не отвести глаза сразу же, то через доли секунды Снейп поднимет бровь и голосом, полным яда, на весь класс посоветует мне не спать на ходу, а заняться делом. После таких случаев мне всегда хочется остаться одной и попытаться разобраться в своих мыслях. Может, я выдаю желаемое за действительное и просто подгоняю вопрос под ответ? Но я почти уверена, что ответ - результат наблюдений, а не просто полудетской влюбленности. Я не ребенок. И не надо меня утешать.
Хорошо, когда заспанный вид - норма. Я часто читаю ночью, светя на страницы слабым Люмосом - чтобы не мешать другим девочкам. Так что когда я завтра проберусь на завтрак прямо из башни Трелони, никто и не заметит. Это ночью нам нигде бродить нельзя, а поутру - пожалуйста. Вряд ли кто-то будет пересчитывать обитателей нашей спальни. Девочки меня не выдадут в этом секрете - он, по их мнению, слишком безобидный: одна причпокнутая успокаивает другую причпокнутую рассуждениями о кизляках. Ага, все беды от них, от морщерогих. Все остальное - ерунда. А мне сегодня очень важно быть вместе с Сибиллой. Я... Мне кажется, я начинаю понимать, что это взрослая игра, а я еще не доросла.
Сибилла пьет свой травяной чай, чашку за чашкой. Руки у нее подрагивают, а голос уже спокойный. Она в который раз повторяет, что верила в Дамблдора и Минерву, что те не дадут прогнать ее. Но я чувствую, что это просто попытка успокоиться. Тогда, когда она сидела на своем сундуке посреди школьного двора, ей действительно было больно и страшно, что все сделанное - впустую, все зря. Страшно идти до конца, даже если знаешь, что шансы неплохие. Хорошо, что она остается в школе. Не представляю, что бы было с ней. И с Трелони, и со школой. Думаю, Сибилла переиграла тогда, на уроке. Мне Невилл рассказывал, как оно было. Она могла бы и предсказать хоть что-то мелкое, но реальное. Одно дело дурачится перед детьми, другое - в такой ситуации.
Допиваю свой чай, который уже совсем остыл. Я тоже... остыла. Я знаю, чего хочу, но не знаю, смогу ли я. Я хочу быть сильной и смелой, но я не гриффиндорка, я - из Равенкло. Я умею считать, умею думать. Чувствовать, наверное, тоже. Но я бы не смогла, как Сибилла - чтобы меня совсем уж за идиотку считали. Одно дело - "с чудинкой", другое дело - пустышка со сдвигом. У меня, кстати, оценки ненамного хуже, чем у гриффиндорской всезнайки. Просто я - Луни, не от мира сего, а та - мозг гриффиндорской троицы. Так вот, пойти ва-банк, как это сделала Сибилла, я бы не смогла. Мне бы гордость не позволила. Нравится мне это выражение - "пойти ва-банк". Оно такое точное, хоть и маггловское до последней буквы. Да, я его подцепила у Гермионы. Но все равно она - гриффиндорская всезнайка, а я - Луна Лавгуд.
Сибилла подливает мне чаю. Машинально отпиваю его, обжигаюсь, злюсь и неожиданно для себя начинаю разговор, который я хотела отложить до лета. О том предсказании про маму, об Ордене Феникса, о директоре и о Снейпе. Я выпаливаю все свои вопросы один за другим, вперемешку с наблюдениями, фактами, мыслями. Звучит оно... как-то не очень. Глупо звучит, по-детски. Добавляю, что я - уже не ребенок, и чувствую, что
вот-вот разревусь от того, что я - еще не взрослая. Сибилла успокаивает меня, гладит по голове. Кажется, она и сама окончательно успокаивается. Сибилла заваривает крепкий мятный чай, достает бутылку хереса и две рюмочки желтоватого стекла. Рюмочки идеально чистые, в отличие от демонстративно запыленных фолиантов по предсказаниям и астрологии. Сибилла наливает вино и смотрит сквозь него на огонь свечи. Повторяю за ней. Херес играет теплыми искрами, желтоватое стекло на вид очень теплое и живое, словно в противовес холодному блеску шара для предсказаний. Сибилла залпом выпивает свое вино, а я продолжаю любоваться игрой света. Я кажусь себе очень взрослой. Ну да, я уже пила и сливочное пиво, и вино. Но это было либо со сверстниками, либо в честь какого-нибудь праздника. А сейчас - просто потому, что разговор слишком серьезный и долгий. Глупо, наверное, но мне это сейчас очень важно. Как символ, как знак. Свыше, если хотите.
Она рассеянно крутит в руках самодельные карты, вытаскивает одну и долго молчит. Молчу и я - говорить-то мне больше нечего.
А потом Сибилла начинает рассказывать. О том, как страшно, когда не можешь убедить человека в серьезности увиденного в шаре. О том, что это навсегда останется с ней. О том, что это всегда так - кому больше дано, с того и спрос больше. Да, она не состоит в Ордене. Да, она знает нескольких людей, кто точно в нем состоит. Да, она сама отказалась - ей так лучше, ей так проще. Она не хочет ни с кем там, в Ордене, сдружиться ненароком. А притворяться перед теми, кому доверяешь, - слишком тяжело. И она никогда не рискнет гадать на меня. Еще одно такое пророчество, в которое никто не поверит... это было бы для нее слишком. А на дела Ордена гадать приходится регулярно. Директор это понимает. Снейп... Похоже, ее больше всего удивили мои вопросы и мысли именно на эту тему. Да, у Снейпа есть Метка. Нет, он не предатель. Да, ему точно можно доверять.
Сибилла замолкает, мы снова пьем чай. Пока она говорила, я молча кивала, теперь же мне надо что-то сказать, но в голове такой сумбур, что не выдавить ни слова. Я хочу иметь друзей. Я хочу любить и быть любимой. Я хочу уметь предсказывать. Я хочу, чтобы меня воспринимали всерьез. Я хочу, чтобы никто не догадался о моих способностях. Я хочу быть как мама и Трелони. Но я хочу верить и хочу, чтобы верили мне. Похоже, я хочу взаимоисключающие вещи. Эх, морщерогие кизляки, чтоб вас!..
Теперь я боюсь думать о Снейпе. Я ведь многое намечтала себе за последние месяцы, но то, что рассказала Сибилла... Ведь если он не предатель, но у него есть Метка, значит... значит, Снейп - разведчик? Значит, он играет в те же игры, что и Трелони, в те же игры, в которые пытаюсь играть я, только он - на другом уровне. И рискует он гораздо больше. И вообще... Ой. Надеюсь, в полумраке комнаты Сибилла не заметит, как я покраснела. Пытаюсь сказать ей, насколько мне было важно все это услышать, но выходит нечто нечленораздельное. К счастью, Сибилла не слушает. Она тоже думает - о своем. Тишина. Даже свеча горит беззвучно. Если бы не слабое колыхание пламени и не тающий воск, я бы решила, что время остановилось - чтобы дать нам обеим время подумать.
Начинает светать, а мысли все еще мечутся, словно гиппогрифы по весне. И как назло, первой парой будут зелья. Я тяжело вздыхаю. Сибилла понимает это по-своему. Она говорит мне, что порой не поверить еще страшнее, чем не суметь заставить поверить. Она говорит мне, что много лет назад, еще когда я только родилась, у нее было два пророчества. Первое - о Вольдеморте и том, кто его победит, а второе - о том, что победитель выживет лишь благодаря тому, что его мать погибнет. Она тогда рассказала оба пророчества директору, но, на беду, это услышал и Снейп. Услышал, но не поверил, счел пустой болтовней и доложил о первом пророчестве Вольдеморту. В результате случилось то, что случилось.
Свеча с треском догорает. За окном - пасмурное утро.