На грош пятаков

Гарри снова снилось кладбище Литтл-Хэнглтона, снилось зеленое пламя Авады, охватившее Седрика, и встающий из булькающего котла Вольдеморт – а потом Гарри приснилось, что ворожба Петтигрю тащит в котел и его, что он плывет по воздуху, все еще привязанный к надгробию со статуей, и зацепиться ему не за что – и в этот момент такая знакомая, маленькая и упорная сила потянула его назад, и котел стал отдаляться, а с ним отодвигался и стоящий среди могил Вольдеморт, и проклятое кладбище.
- Гарри, все кончилось, я здесь, - прошептала в темноте Гермиона, держа его за левую руку, на которой остался шрам от надреза, сделанного Петтигрю. – Все закончилось, этого больше не будет.
- Я не смог ему помочь, - сказал Гарри, садясь на полу, и Гермиона прижалась к нему, слушая быстрый стук его сердца. – Даже во сне я никогда не могу ему помочь.
- Ладно, прости, что я тебя разбудил, - сказал Гарри через минуту, окончательно избавляясь от дурного сна.
- Я рада, что я здесь, - ответила Гермиона из полумрака, за окном уже светало, просто Фред и Джордж размахнулись и наколдовали слишком тяжелые и толстые шторы. – Рада, что могу делить с тобой все, и веселое, и горькое. Пока мы ждали тебя на крыльце, Фред и Джордж рассказывали, что Ли Джордан пугал твоих родственников, будто ты рано или поздно выйдешь из себя и все им разнесешь подчистую, как Джон Рембо. У Фреда и Джорджа это, как всегда, звучит смешно, а ведь ты действительно целыми днями ни с кем не разговариваешь, по крайней мере, про то, что на сердце. Теперь ты можешь говорить со мной.
- Да забудь, - хрипло ответил Гарри, у него подкатывали к горлу слезы, ведь его действительно до этого никто не жалел. – То, что было там, на кладбище, уже прошло. Хорошо, что тебя там не было.
- Может быть, - упрямо сказала Гермиона. – Если Седрик промедлил, потому что боялся причинить кому-то вред, то я бы не побоялась.
- Это хорошо, - кивнул Гарри и снова сжал кулаки. – Потому что я эту безносую сволочь достану. Еще не знаю как, но я его достану.
- Мы посмотрим в книгах и найдем способ, - пообещала Гермиона, а Гарри обнял ее и почувствовал, какая у нее нежная кожа и тонкие руки.
- Ты это серьезно, что ли? – переспросил Гарри. – А если понадобятся какие-нибудь темные проклятия или жуть вроде инфернов? Не, я не согласен, чтобы ты в это лезла.
- Ты же всегда говоришь, что я умная и должна была все предвидеть, - напомнила Гермиона. – Вот это я предвидела и уже сделала свой выбор, еще даже до того, как ты меня в первый раз поцеловал. Я же сказала, что я не побоюсь.
Гарри и Гермиона просидели на полу в обнимку еще несколько минут, ковер был толстый и мягкий – Алисии Спиннет не нравился холодный пол в Хогвартсе, и такие ковры были первым, что она странсфигурировала для своей гриффиндорской спальни. Сейчас, теплым и влажным летом, на таком ковре было даже немного жарко, а в мягкой кровати было еще жарче, и поэтому Гарри в рассветной полумгле заметил, что на Гермионе не приличная пижама, а футболка и совсем коротенькие шортики, которые она вечером прятала под тонким халатиком.
- Слушай, давай попробуем еще поспать, - уже другим, немного провокационным голосом предложил Гарри, ложась обратно на пол и утягивая Гермиону за собой. – Можешь возвращаться на кровать. А то ты что-то слишком красивенькая. Я же понимаю, что если ночью совсем-совсем ничего не будет, то это не значит, что надо просто подождать до утра.
- То есть тебе вечерней порции мало? – притворно возмутилась Гермиона, она ничуть не возражала, если находился повод еще поцеловаться и погладить друг друга.
- Ну не то чтобы мало, но только от такого у меня потом начинают болеть сама-знаешь-кто.
- Правда неприятно? – спросила Гермиона и соскользнула рукой туда, на что Гарри, похоже, жаловался – она и вправду была совсем не робкая. – Ладно, если ты такой! – то мы придумаем что-нибудь.

Гарри был вполне готов к тому, что Гермиона после завтрака засадит его за книжки, и даже смирился со своей судьбой, но этого так и не произошло ни в первый день, ни на второй, ни даже на третий. Они теперь вместе болтались по улицам, и изрядно опостылевшие Гарри улицы маленького городка от этого как-то менялись: там, где неделю назад Гарри подрался с парнем, толкнувшим малыша на трехколесном велосипеде, они теперь попали под дождь и бежали вдоль улицы, пока не увидели чей-то навес для машины, к счастью для них, пустой; в парке, где когда-то Дадли купили второе мороженое, а маленькому Гарри дали очередной подзатыльник, они ждали сеанса в кино, целовались на лавочке и получили нагоняй от местной бабки за то, что сидят не на лавочке, а на спинке; на пустыре, где Гарри в первый день после возвращения сидел на камне и глотал злые слезы, вспоминая удивленное лицо мертвого Седрика, они с Гермионой навернулись с того же камня в мокрую траву, да так там и остались, потому что Гарри удачно забрался Гермионе под рубашку, а в траве это хотя бы не так видно. Просто находясь рядом, Гермиона словно переписывала прошлое Гарри, и это прошлое становилось тем, куда можно пустить корни, уцепиться за него и устоять.
Спали они теперь уже рядом, немного касаясь друг друга во сне, и по утрам долго не выбирались из постели, не могли друг от друга оторваться – совсем недавно выросшие недолюбленные дети, от которых всегда слишком много требовали и которых слишком мало обнимали.
За книжки Гарри взялся сам, день на десятый, когда горечь от финала Турнира постепенно потеряла свою силу, а то, что сломалось у него в душе, срослось обратно и стало только тверже.
- Я все равно никогда не забуду, что ничем не смог тогда помочь, - уже почти без эмоций сказал Гарри, беря в руки учебники по СилЗла, по которым учились старшекурсники, а Гермиона все выкладывала и выкладывала книги из своего рюкзачка, достаточно долго для того, чтобы рассмешить Гарри и отвлечь его от мрачных мыслей.
- Посмотри Чары, - предложила Гермиона. – Окружающие предметы тоже могут в бою помочь, как Вейдеру в конце пятого эпизода.
- И световой меч пригодится, - тут же среагировал Гарри, ему давно хотелось подарить профессору Флитвику хотя бы стопку маггловских комиксов, чтобы уроки пошли веселее, а то сравнение Флитвика с Йодой магглорожденным приелось уже на первом курсе. – И еще привычка стрелять первым.
Гарри теперь читал сосредоточенно и молча, но Гермиона все равно вмешалась в процесс и стала требовать, чтобы Гарри повторял без палочки нужные движения руки.
- Не так, - сказала Гермиона, когда первое движение у Гарри вышло похожим не на Импедименту, а на попытку отмахнуться. – И опять неправильно.
- Да ну что ты будешь делать, - вздохнул Гарри и все же полез снова в учебник, а потом повторил схему, двигая пальцем. – Угу. Фигня, понятно все.
- Я этих слов уже полчаса жду, между прочим, - рассмеялась Гермиона, и учеба пошла веселей.

А еще через пять дней Гарри и Гермиону навестили гости – Джордж вошел в комнату Гарри не постучавшись и получил подушкой в морду, потому что даже если в комнате читают, Гермионе все равно было нужно время, чтобы накинуть халатик.
- Упс, - сказал Джордж, расставаясь с подушкой, - я извиняюсь.
- Впредь он будет стучаться, - пообещал Фред. – Мы просто зашли подновить трансфигурацию.
- А то оно как странсфигурируется все обратно посреди ночи, - пояснил Джордж серьезность ситуации.
- Вы как выпадете из кровати с грохотом.
- Вы можете колдовать молча? – недовольно спросила Гермиона.
- Демонстрирую сеанс серьезной невербальной магии! – провозгласил Фред, обводя палочкой кровать и закрепляя заклинание, а Джордж подбросил в воздух носовой платок и странсфигурировал для Гермионы букет ландышей.
- Воды налей, - тут же распорядилась Гермиона.
- Слушаюсь и повинуюсь! – откликнулся Джордж и на секунду оторвался от пола, изображая джинна. – Фред, расширительное на рюкзаке подкрепить не забудь. А я тут сейчас покумекаю, что там Элис делала с ковром.
- Ребят, вам постираться помочь? – спросил Фред, он нашел на кресле рубашку Гарри и парой взмахов палочки привел ее в относительный порядок – как и многие дети из больших семей, Фред и Джордж были бесцеремонными, но практичными и готовыми прийти на помощь ребятами. – А то живете без магии, как на отработках – я, конечно, понимаю, что вы тут на них нашалили на полгода вперед…
- Полгода – не девять месяцев, Фред, - не утерпел Джордж. – Это самое главное.
- Вы здесь закончили уже? – взорвалась Гермиона.
- Долго не кончать – не всегда достоинство, братец, - подхватил тему Фред.
- И что самое странное, я не вижу в них никакой благодарности, - посетовал Джордж.
- Не говоря уж о признательности за то, что мы соединили любящие сердца.
- Ладно, мы пойдем, если вы такие скучные.
- Это мы, братишка, скучные, а без нас им весело.
Стоило Фреду и Джорджу уйти, как Гермиона схватила справочник по зельеварению.
- Я все-таки сварю этим клоунам приворотное зелье! – пообещала Гермиона. – И положу туда шерсть козы вместо девичьих локонов!
- А что, так можно тоже? – фыркнул от неожиданности Гарри. – Это жестоко, конечно, но если просто припугнуть идеей – то звучит отлично.

Гарри с детства мечтал на свой день рождения сходить в аквапарк, но даже и мечтать не мог, что его еще оттуда и выгонят за непристойное поведение – именно это сегодня и произошло, и поэтому они с Гермионой возвращались домой весело, как отпетые негодяи. Только темнело почему-то очень быстро, и откуда-то налетел холодный ветер, Гарри стало беспокойно, что Гермиона так и не просушила волосы, а потом она крепко сжала его руку, как после третьего курса.
- Ты чувствуешь то же самое, что и я? – шепотом сказал Гарри, и Гермиона кивнула, они почти во всех передрягах были вместе, вместе бились за Сириуса с дементорами, вместе чуть не погибли тогда и вместе чудом спаслись – и вот от этого радостного ощущения единой судьбы Патронус у Гарри вышел сразу же, как только в переулке появились темные, парящие над землей фигуры.
Серебристый олень разметал дементоров, стало светлее, теплее и сразу легче дышать, но Гарри все еще прикрывал Гермиону отставленной в сторону рукой, а она уже сделала полуоборот и встала с ним спиной к спине, и поэтому первой увидела, как к ним спешит миссис Фигг.
- Дементоры… дементоров спустили… чесать его лысый череп! – задыхаясь бормотала миссис Фигг.
- Вы их видели, миссис Фигг? – спросила Гермиона, но так и не опустила палочку.
- Видела, видела… чертов Мундунгус, вздумалось ему отлучиться! Убью его, как вернется, и всё, всё Дамблдору про его делишки расскажу!
- Миссис Фигг, вы знаете Дамблдора? – спросил Гарри очень спокойно, он не мог повернуться, пока не убедился, посылая Хоменум Ревелио направо и налево, что у Гермионы не будет ничего опасного за спиной.
- Кто ж его не знает, - снова забормотала миссис Фигг и пошла дальше проклинать все того же Мундунгуса.
- Миссис Фигг сквиб, - шепнула Гарри Гермиона, - мне рассказали Фред и Джордж, пока мы тебя ждали. Я просто не думала, что это понадобится, поэтому не сказала.
- Понадобится, - кивнул Гарри, и в этот момент прямо перед миссис Фигг аппарировал лысый обрюзгший человек, тот самый проклинаемый Мундунгус – миссис Фигг тут же отослала его искать Дамблдора, а Гарри запомнил его лицо.
Гарри и Гермиона хотели проводить всполошенную миссис Фигг до дома, но та отправила Гарри домой, в первый раз сказав ему, что на его доме есть защита крови.
А дома Гарри и Гермиону ждали целых четыре совы – первое письмо, которое Гарри и Гермиона читали вдвоем, угрожало Гарри отчислением и уничтожением палочки, во втором Артур Уизли сообщал, что Дамблдор скоро все уладит, третье вместо отчисления назначало дату разбирательства. А четвертое Гермиона открыла и отбросила в сторону, только просмотрев.
- Мне просто строгий выговор за то, что я поставила щит, чтобы тебе не ударили в спину, - как ни в чем ни бывало сказала Гермиона.

Авроры на этот раз не подвели и появились спустя час, а не когда клиент вполне мог бы уже остыть и даже начать попахивать. Впрочем, и это была та еще расторопность: Гарри и Гермиона уже успели поесть, вспомнить про именинный пирог и клюкву в сахаре, которых, разумеется, не было, и убежать в свою комнату, откуда к неожиданным гостям они выскочили с палочками в руках и в обычной форме одежды: Гермиона в халатике поверх одних коротеньких шортиков, а Гарри в пижамных штанах и в рубашке, застегнутой на две пуговицы.
- Надо бы проверить, они это или не они, - проворчал вечно параноящий Хмури.
- Они уже проверили друг друга и, я гляжу, довольно досконально обыскали, - отозвался Кингсли и оскалился во все двадцать восемь зубов, особенно белых на фоне его черной физиономии.
- Кингсли, - с укором сказала Тонкс, которая была в прибывшем отряде единственной женщиной. – Мы тебя в министры продвигать хотели, а у тебя шуточки как у боцмана.
Гарри поскорее утянул Гермиону в комнату, чтобы у нее с палочки не сорвалось что-нибудь не то, а минут через десять в дверь их комнаты вежливо постучался Люпин.
- У тебя отличные друзья, Гарри, - сказал Люпин, осмотрев убранство комнаты, которое вряд ли наколдовал бы четырнадцатилетний волшебник, даже под присмотром взрослого. – Ты, наверно, и не захочешь теперь уезжать – но у Сириуса тоже большой дом, и когда-то, говорят, этот дом был даже красивым.
Гарри обрадовался известию о том, что они едут к Сириусу, а не в Нору – во-первых, Гермиона обязательно бы убила Фреда и Джорджа спустя всего пару дней, проведенных под одной крышей, а во-вторых, Сириус всегда болел за роман крестника, и к нему можно было обратиться с одной щекотливой просьбой, с которой к Молли Уизли не обратишься.
Пока Гарри и Гермиона таскали свои пожитки из комнаты, остальные прибывшие тоже смогли оценить обстановочку через постоянно открывающуюся и закрывающуюся дверь.
- Нефигово вы там наворожили, - оценила Тонкс. – Если тебе, Гарри, это сошло с рук, то сегодняшний Патронус тебе будет как с гуся вода. Тебя прихватят разве что на тройной Аваде при двух свидетелях.