Последствия фикрайтерства:
Красишь волосы, потом делаешь на них оздоравливающую маску и думаешь: Pain/Comfort;
Перед тем как писать самостоятельную/сочинение/реферат/диплом задумываешься над дисклэймером;
Купив в магазине книжку и дочитав до кровавой каши, возмущаешься, почему не стоит рейтинг NC-17 и где, черт побери, предупреждения;
Перечитывая «Евгения Онегина» придумываешь missing scene и vignette, от G до NC-21, получая особое удовольствие от слеш-пейринга Онегин/Ленский. Возмущаешься, что нет предупреждения «смерть персонажа»;
Перечитывая Толстого, ругаешься на его бету, которая не умеет сокращать;
Перечитывая Гоголя думаешь, что его ведьмы и инферналы какие-то неканонные;
Перечитывая Достоевского, думаешь, что к таким сценам насилия/жестокости должно прилагаться описание недетских отношений эротического характера, и очень злишься, когда его нет;
Перечитывая «Что делать?» Чернышевского, замечаешь: неплохое AU! И считаешь, что Рахметова лучше было бы пустить как сайд-стори, так как в общей концепции он портит картину всеобщего флаффа;
Вместо «Отцы и Дети» произведение Тургенева для тебя называется «Второе поколение»;
Перечитывая Хармса, думаешь: надо же – PWP и без секса!
Неизвестных кандидатов на выборах называешь НМП/НЖП.
И не будет ни лучшей жизни, ни меньшей словесной драмы.
Указатель разбит: там, где было лево – случилось право;
стрелка компаса так и вовсе без дрожи стоит на месте,
мол, давай теперь наугад.
Пункт прибытия неизвестен.
По написанному никак: лимит выбран, и – хоть ты тресни –
но протопчешь немало верст, под дождем распевая песни,
чтобы вышло в лесу согреться, немножко при этом выжив…
И окажешься где-то кем-то когда-то любим и слышим,
как и станешь кому-то светом – уютным, надежным, ближним.