Самое большое счастье для Мери-Сью:
1) затащить в постель героя...
2) затащить в постель героя, которого хотела...
3) затащить в постель героя, которого хотела затащить в постель Гермиона...
Уже подходя к дому, Грег вспомнил, что у него не было с собой подарков, но задавил эту мысль в самом зародыше. Замки Глиннис, конечно же, сменила, Грегу это было объявлено еще в прошлый приход, поэтому ему пришлось звонить в дверь. А вот дверь ему открыл не дворецкий. Дверь ему открыл этот чертов учитель физкультуры. Который, по всей видимости, считал теперь особняк своим домом. Дом, в котором жили его, Грега, дети, тот считал своим!
Господи, он не был даже привлекательным, ни харизматичным, ни даже мускулистым, что можно было ожидать от учителя физкультуры, который становится чьим-то любовником, у него не было звучного голоса; невысокий и щуплый, он по всем внешним данным проигрывал Грегу. И вот поди ж ты. Ну и конечно — Calatrava на запястье. Грег не стал подсчитывать, сколько учительских зарплат они должны были стоить. Они все еще пялились друг на друга, учитель с испугом, Грег — пытаясь понять, что же Глиннис так привлекло в этом человеке, что она готова была разрушить все, когда в холле раздался восторженный визг, потом топот, а потом Дюран повисла у него на шее.
Рован пытался сойти с лестницы степенно, но потом все-таки не выдержал и ускорил шаг. Дойдя до отца, он вцепился в его руку железной хваткой, одновременно не давая тронуться с места. Дюран продолжала кричать во все горло: «Папа приехал!» — а Рован ничего не говорил, и теперь уже они с Грегом смотрели друг на друга. Наконец Грег высвободился и прижал его к себе, даже не пытаясь смахивать слезы, выступившие на глазах.
— Ты заберешь нас? — шепнул Рован.
— В августе? Если мама согласится.
— Она согласится. Просто продолжай наседать на нее.
Грег пообещал наседать.
Они пошли в гостиную. Дюран висла на нем и мешала идти. Грег подхватил ее и стал кружить.
— Ты, конечно, не догадался привезти детям никаких подарков, — раздался с лестницы сухой негромкий голос Глиннис, который, конечно, перекрыл все визги Дюран. — Замечательный отец. Само совершенство.
— Я в Лондоне в командировке, — спокойно отвечал Грег. Он почувствовал, как напряглось плечо Рована, стоявшего рядом, и это дало ему поддержку. — У меня не было времени ни думать о подарках, ни даже заехать домой. Я поехал прямо с работы, потому что кто-то пытался убить здесь моего сержанта.
У Глиннис дрогнула щека.
— Ясно, — сказала она. — Будешь ужинать?
— С вот этим? — переспросил Грег, не узнавая свой голос, и посмотрел на учителя, все еще мявшегося в дверях.
Может быть, Грега добил сухой тон Глиннис против того, что было в прошлом, когда она всегда спрашивала его, как дела, может быть, этот человек в доме с его детьми, может быть, Calatrava на ее запястье (потому что этот же самый фокус — парные часы — она проделывала и с ним), может быть, еще что-то.
— Одиннадцать человек за одиннадцать лет, Глин. Одиннадцать лет подлости, грязи и ежедневной лжи. Ты ему про это не рассказала, нет? На что он позарился конкретно? На подарки, которые ты ему дарила? На отдых в люксовых номерах? Он понимает, что пройдет год-другой — и ты найдешь себе другого лоха и точно так же будешь врать, врать, врать?!
Грегу казалось, что он не повысил голос, но, наверное, он все-таки орал. Дюран снова повисла на нем, теперь в испуге. Рован переводил взгляд с одного на другого с выражением недоверия на лице.
— Ты хочешь суда со мной, Глин? Хочешь сделать так, чтоб я своих детей никогда не видел? Ну, ты можешь попробовать, конечно, а я на тебя посмотрю.
Он поцеловал испуганную Дюран в лоб, кивнул Ровану и ушел. Конечно, на улице ему моментом стало стыдно. И за то, что он кричал на мать своих детей, и за то, что он на самом деле так и не смог простить ее, и за то, что лохом был именно он, потому что год за годом не замечал, что ему врут, игнорировал все сигналы, а ведь они должны были быть. Какой же он, к чертовой матери, детектив, если никогда ничего не замечает?!
Да уж, слепое пятно, как по учебнику. И он даже сейчас не мог найти ни одного признака ее измен, за исключением той самой, в которой уличил ее десять лет назад, и за исключением последней, когда ему все разложил по полочкам добросердечный аноним.
«Но что, если я бываю настолько слеп, и моя излишняя вовлеченность помешает мне в деле Хейла? Что, если мои чувства к Майкрофту, мои эмоции тоже будут мешать мне мыслить? Может быть, действительно отдать дело в управление?»
Отдать дело — это было против всех принципов прошлой жизни. Не говоря уж о том, что отдавать единственное серьезное дело в городе за год — это просто смешно.
«Но что, если я в самом деле некомпетентен?»
В этот момент взгляд его наткнулся на телефонную будку, и ему пришло в голову позвонить Винни. Был десятый час, когда он переступил порог знакомого особняка на канале. Винни, похоже, только что вернулся с торжественного мероприятия, потому что сражался с запонками.
— Ну давай рассказывай, — сказал он, выставляя на столик в гостиной стаканы и бутылку скотча.
Винни, наверное, ожидал отчета о делах в участке, тем более сколько недель прошло с тех пор, как они разговаривали, но Грег вывалил ему все про стычку с Глиннис.
— И ведь одиннадцать лет! Одиннадцать лет, понимаешь? И одиннадцать мужиков!
— Прямо священное число, — фыркнул Винни, сбрасывая даже на поверхностный взгляд слишком узкие для его ноги ботинки. — До чего же хорошо!
Грег сообразил, что тот танцевал на официальном мероприятии, и вспомнил, что обещал завтра Касси отвезти ее в клуб. Ну что за невезуха?! А ведь это идея… Нет, ну что за бред, вот теперь и гражданское лицо собрался в расследование впутывать!
— Эх, была у меня мексиканочка, Ариана, — сказал Винни. — Вот врала так врала. Показываю ей видео, где она обжимается. «Нет, дорогой, ты меня с кем-то перепутал! Ну не стала бы я тебе врать, правда?! Ты же меня знаешь!» И глазищами хлоп. Ресни-и-ицы… Ну как ей такой слово сказать?! Так ее и зарезал как собаку паршивую один из этих ее чертовых кабальеро, которых она за моей спиной в наш дом таскала. Хорошо хоть не в доме и когда меня в стране не было, а то вся карьера бы псу под хвост! Шесть лет прошло — ни на кого смотреть не могу! Вот это женщина!
— И что они будут думать про меня? — сокрушался Грег, не слушая его. — Что их отец — мудак, которому надо язык отрезать?! Рогоносец хренов…
— А давай выпьем за рогоносцев! — Винни притянул к себе стаканы и разлил скотч, попутно полив и стол.
Кажется, он хорошо принял на грудь еще до возвращения домой. Это можно использовать, подумал Грег. И тут же стал себе еще более противен. Какого черта он относится к Винни так, будто тот враг? Потому что Майкрофта подсунул? Да ведь не Винни заставлял его лопать пирожные и потом подставлять свою задницу… Грег почувствовал, как у него встает. Ну черт возьми! Они же расстались, все уже, все. Какого хрена?! И Майкрофт далеко…
— С Майкрофтом ты познакомился, как я понимаю?
Грег дернулся, и виски пролился на ковер.
— Черт, ну можно так под руку говорить?!
— Отстань. Миссис Клеменс уберет. Давай стакан — еще налью. Ну так как тебе Майкрофт?
Грег хотел что-то ответить, но почувствовал, что краснеет.
— О-о-о, — протянул Винни, всмотревшись в его лицо, — я думал, тебя надо будет спасать от Майкрофта. А тут непонятно, кого от кого.
Черт, только не это! Ну как?! Откуда он, черт возьми, узнал?! Хотя, конечно, все просто… если не Майкрофт «передал по линии», то кто-то это же должен был быть. Или Винни так и не поверил? Несмотря на все разоблачения…
— Ты веришь Болтону, да? — спросил Грег.
— С чего бы мне ему верить?
— Майкрофт мне зачитывал рапорт. Винни, я никогда ничего не делал с ним! Я вообще никогда ничего до… до Майкрофта.
Господи, что ему сделать, чтобы ему верили?!
— Грегори, ну что же ты опять за старое… Знаю я все про твоего Болтона. И все разговоры про сговор против тебя у меня на пленку записаны. Уберем мы его. Чуть позже. Сможешь вернуться месяца через два.
— Его? — уточнил Грег. — То есть только его?
— Пока только его. Пока такая договоренность. Мне нужно время, и я не могу быть одновременно в двух местах, а мне надо будет опять уехать.
— Куда?
— А вот это я пока не могу сказать.
Грег надеялся, что Винни оставил тему Майкрофта, но тот снова заговорил:
— Так кого из вас от кого спасать? Тебя от него или его от тебя?
Чувствуя огромную неловкость под его взглядом, Грег буркнул:
— Ну уж не его от меня. Он женится вон.
— Вот я как раз об этом! — хмыкнул Винни. — А я все думал, что это он в последние дни так выглядит, что краше в гроб кладут.
Грег вздрогнул.
— Я уж точно к этому никакого отношения не имею. Майкрофт сам себе хозяин, знаешь ли. Захотел позвал, захотел разозвал. Как ты узнал, что он?..
— Да я и не знал, пока ты не заполыхал тут, как майская роза. Он сам по себе человек на редкость занудный.
— Ты нас презираешь?
— Ну… все у вас как-то не по-людски, — смутился Винни. — Но дверь в спальню запирать от тебя не буду.
Он сообразил, что сказал, и забулькал первый.
Грег заржал вместе с ним.
— Пиздец, — сказал он. — Никогда не думал, что буду обсуждать с тобой такие вещи.
— Ну, жизнь состоит из всяких вещей, — глубокомысленно заметил Винни. — Но уж в подробности, как вы там и что делаете, лучше не углубляйся. У меня психика хрупкая — вдруг не выдержит.
— Не буду, — продолжая посмеиваться, заверил Грег.
Они проговорили о разном до глубокой ночи. Что касается текущей ситуации, то Винни действия Грега одобрял, считал, что дело не нужно отдавать до последнего, а также, что Грег вполне компетентен. А вот то, что тесть может быть замешан — не считал.
— Но наркотики — это же самый простой путь меня дискредитировать.
— А как он тебе их собирался подсунуть? Насильно? На людях?
— Там были разные палатки, палатка организаторов в том числе. Во время представления там никого не было. И Хейл очень сильный, я бы с ним не справился. Но ЛСД и в куске сахара можно подсунуть. Мы понятия не имеем, в каком он виде у Хейла был.
— Кто это «мы»? Уж точно не Майкрофт. Чай ты, кстати, несладкий пьешь. И кофе на мероприятиях не пьешь. Твой тесть такой идиотский план вряд ли бы разработал. Проще было тебе здесь наркотики подкинуть в квартиру или в машину. И я удивлен, что он этого не сделал. До того, как его, так сказать, предупредили. Хотя, может, это я тебя так вовремя услал, — предположил Винни, явно гордый собой. — Покровитель Болтона тоже, кстати, предупрежден. Так что, сдается мне, это ты сам по себе куда-то умудрился вляпаться. Ты, как с некоторых пор оказалось, умеешь.
На этом моменте Грегу стало куда страшнее, чем было до сих пор. Может быть, потому что Болтон или тесть в каком-то смысле были злом знакомым. Теперь же было непонятно, с чем он имеет дело.
— Винни, это либо тесть, либо болтонская компашка, я тебе точно говорю. У Хейла такой характер, что он сам по себе не взялся бы мстить. Но не сам же он вообразил, что я продажный? Он даже насквозь продажного Монтгомери, который ему веру в полицию и людей поломал, жалел. А меня вдруг хотел наркотиками накормить, тем более явно не чистым ЛСД, а смесью. И убить его пытались в Лондоне.
— А с чего ты взял, что это не случайно сошлось? Что тут не два отдельных дела? Допустим, человек с таким характером сорвался и такое натворил. И в это время кто-то из его бывших злых дружков выходит на свободу… Он едет в Лондон, а дружки его пасут около бывшей, вот и все.
— Так между его заходом к бывшей и убийством несколько дней прошло.
— Ну, сбросил хвост, спрятался где-то, опять пошел куда-нибудь в известное им место.
— Но Хейл-то откуда взял, что я продажный? В газетах об этом не писали!
— Да мало ли у кого где дружки… Может, в Скотланд-Ярде. Может, кто-то там в Морпете вашем бросил слух.
— А по Скотланд-Ярду ходят слухи, что я продажный? — похолодел Грег.
— А вот тут я тебе ничем не помогу. Это уже бывших друзей поспрашивай сам.
После разговора с Винни Грег еще два часа не мог заснуть. Никак у него история не складывалась. Не мог он поверить в то, что Хейла вот просто так на нем повернуло. Или тот до такой степени вообразил себя борцом за правое дело? Грег много видел таких борцов, которые переходили в своей борьбе все мыслимые и немыслимые грани. Маньяк, которого его отдел поймал в декабре, тоже считал, что улицы очищает от проституток. Правда, убивал студенток, которые шли домой с танцев. И что с того, что Хейл на маньяка был не очень-то похож?.. Большинство маньяков не похожи на маньяков.
«Мне нужен Майкрофт, — думал Грег, стоя у окна и вглядываясь в блики от уличного фонаря, дрожавшие на воде. — Он точно знает больше меня. Мне без него тут никак не обойтись».
Он заснул под утро, гадая, был ли связан «краше в гроб кладут» вид Майкрофта с ним или нет.