Не все так просто

Конечно, я был в ужасе. Не знаю, откуда появился этот дневник, но то, что писал этот несчастный парень… Главное, я прекрасно его понимал, я тоже чувствовал такое отчаяние, был изгоем и тоже оказывался на краю. И было очень горько оттого, что мой брат оказался тем самым чудовищем, это он причина страданий и, скорее всего, смерти человека.
Когда публичное чтение только началось, я, поняв, что один из главных героев Денис, хотел все прекратить, правда, но Надя взяла меня за руку и покачала головой. И я почему-то сразу поверил ей.
И правильно сделал. Честно это или нет по отношению к Денису, уже не так важно. Он совершал ужасные поступки и должен за них ответить. Да и ребятам из группы надо знать, с кем они имеют дело.
Я всегда знал, кто такой Денис Орлов. Но в последнее время он вел себя как нормальный, самый обычный человек. И я позволил себе думать, что так оно и есть. Позволил себе забыть о том, кем был Денис раньше.
Я же считаю себя хорошим человеком. А сам купился на то, как брат относится лично ко мне. И забыл про его поведение по отношению к остальным. Ну да. Сейчас у Дениса период затишья. Но это совсем не означает, что он всегда будет таким.
Да и даже сейчас у них с Ником что-то происходит, а я встал на сторону Дена автоматически, просто потому, что он мой брат. А ведь зная их обоих – прав то наверняка Никита. Мне было все равно. А теперь нет. Теперь-то у меня открылись глаза.
Да и Наденька. Мне стало стыдно – она же предупреждала. Только я ничего не хотел знать.
Поэтому я ничего не испытал, глядя на белое лицо брата. И не пошел за ним, когда он выбежал из кабинета, словно ошпаренный. Поэтому я не защищал его, когда потом ребята ушатами лили на него грязь. Он виноват, и они в своем праве.
Я не думал о том, как сейчас Дену, чувствует он угрызения совести или нет. Поделом. Я пошел гулять с Наденькой. Она же, добрая душа, ни в чем меня не упрекала. Я, конечно, первым делом извинился. Но она ответила, что Денис мой брат, что это естественно, что мне хотелось его защитить, что тут и говорить не о чем. Все-таки с девушкой мне очень повезло. Чего не скажешь о брате.
Вернулся вечером, заведенный. Надя сказала, что не будет вмешиваться, это мое с Деном дело. Мол, нам поговорить надо.
О чем вот только? Все ясно и так.
Но разговор состоялся, крайне неприятный для нас обоих. Я понимал, что в чем-то перегибаю, но не мог ничего с собой поделать. Да и не хотел, если уж совсем честно. Я был настолько зол на Дена, на всю ситуацию, настолько обижен за Надю, что даже не возразил, когда брат предположил, что я его ненавижу. Да в ту секунду я, пожалуй, эту ненависть ощущал. Только на следующий день отпустило. Но все равно о словах не пожалел. Да, брата я ненавидеть не могу, не смотря ни на что. Но ему полезно думать обратное. Меньше будет играть с чувствами и жизнями людей.

Денис не выходит из комнаты уже несколько дней. Еду ему туда носят, в институте он не появляется. Я не знаю, беспокоиться или нет. С одной стороны, Ден мне далеко не чужой. И других, да и его самого, я сколько угодно могу убеждать, что мне плевать, но себе то врать зачем… Хотя ведь брать заслужил эмоциональную встряску, да и что с ним сделается-то. Наоборот, в комнате, взаперти, у него меньше шансов попасть в неприятную ситуацию с одногруппниками.
Они обсуждали, кстати, как себя вести. Но мнения разделились. В нашей группе были и похожие на Орлова, считающие, что ничего особо и не произошло. Только удивляющиеся, что такой тихоня был таким крутым. Были моралисты, предлагающие Дена чуть ли не на кол немедленно посадить. Большинство же решило просто с ним не общаться и не иметь никаких дел. Люди они такие. В большинстве беспокоятся лишь о себе любимых. Раз напрямую нас не касается, просто обойдем стороной.
Я не лез в обсуждение. Напрямую отказался в этом участвовать. Не могу разобраться в себе, и пока тоже займу нейтралитет. Я не могу вредить брату, но и помогать тоже пока не готов.
Когда прошла почти неделя, я начал переживать по-серьезному. Вдруг брат решил из своей комнаты вообще никогда не выходить? Так и будет жить отшельником. В самом деле, может он не нас давить пытается? Может ему, правда, плохо?
Говорить с Деном я все еще не хотел – к отцу пошел. Я не рассказал о причинах нашей крупной ссоры, я же не сволочь. Но и без этого папа понимал – происходит что-то нехорошее. И догадывался, что Денис, как обычно, при делах.
К моим опасениям папа отнесся на редкость несерьезно. Мол, Ден известный манипулятор. Что плохого с ним может случиться? Да ничего. Он же не из дома ушел, как я тогда, просто в комнате заперся. Ждет, когда нам станет стыдно, мы побежим наперегонки прощения просить. Но мы не будем идти на поводу. Прощения просить должен именно он. И прежде всего у Наденьки. А мы уж подумаем, прощать или нет.
Я не знал прав ли папа. Но и Надя была согласна – Денис ведет себя просто как избалованный ребенок. Мол, назло маме отморожу уши. Она сказала – он слишком многим людям в жизни причинил вред, а сам понятия не имеет, каково это оказаться в положении жертвы. И, хоть зла она никому не желает, Денису этот опыт будет полезен.
Меня же все что-то беспокоило. Вроде все так здраво рассуждают. И кажется, что они правы… А я почему-то им не верю. Хотя пару дней назад даже не усомнился бы в такой точке зрения.
Я решил посоветоваться еще с одним человеком, которому не все равно. С Ником. В конце концов, он наш с Денисом общий друг. И, хоть у них не ладится в последнее время, Ден Никите не посторонний.

Разговор получился странным. Ник сам пришел, сказал, его Надя позвала. Только Нади не было дома. Передумала? Нет. Скорее всего, моя добрая и чуткая подруга специально это подстроила, чтобы мы с Ником поговорить могли.
В последнее время, честно сказать, я сам на него злился. По-моему, он клеит Надю. Частенько заходит больше к ней, чем ко мне, шутит без остановки, общается с ней по секрету. Нет, в Наде я уверен. Но ведь Ник мой друг. Если ему так уж нравится моя девушка, мог бы признаться мне, и играть честно.
Хотя Надя уверяет, что между ними ничего нет, и Ник совсем не пристает. Но, может, она просто слишком добра, не хочет вбивать клин между нами… Как бы то ни было, без совета Ника мне сейчас не обойтись. Придется забыть на время о подозрениях и общаться, как ни в чем не бывало.
Итак, узнав, что Нади нет, Ник хотел уйти, но я попросил остаться. Присели в гостиной, поговорить. Я честно рассказал свои мысли и попросил его высказать мнение.
Ощущения после разговора остались какие-то тягостные. Воде как Ник был и на моей стороне, вроде не осуждал… А все равно заставил задуматься о том, что Ден все же очень хороший брат. Да, его поступки непростительны. Но по отношению к другим. Меня он никогда не подставлял, а вот я подставил его. Хотя бы тем, что не встал на его сторону. И это после того, как он столько делал ради меня.
Я уже почти дошел до комнаты брата, чтобы постучать и поговорить, наконец. Но вернулась Надя, и я отвлекся. В конце концов, поговорить же можно и завтра.
А на следующий день случилось неожиданное – Ден вышел из комнаты. Я уж решил, брат там навеки поселился. А он спустился к завтраку, словно и не было стольких дней затворничества. Словно не было ни чтения дневника, ни наших ссор.
И еще кое-что мне не понравилось – Ден словно вновь стал собой из прошлого, из тех времен – до лагеря и перед тем как меня похитили во второй раз. Уверенный в себе, снисходительно посмотрел на меня, нагло подмигнул Наденьке, с аппетитом принялся уплетать сырники со свежей малиной, запивая кофе…
Отец только головой покачал и ушел на работу. Конечно, ему не до наших разборок, он человек занятой.
Я же снова начал раздражаться, и охота поговорить с братом куда-то пропала. А он заявил, что конечно идет в институт. А почему бы и нет? Ой, что то будет…
И я оказался прав – Денис довольно быстро построил всю нашу группу, как в старые, не больно-то добрые времена. Они не знали просто, с кем связываются, не знали его с той стороны. А я не подсказал вовремя…

В общем, ни я, ни Наденька и опомниться не успели, как Ден в группе стал главным, все его слушают и, похоже, бояться. Да как же так! Он же сам говорил, что не хочет жить, как раньше. А теперь вернулся к прежнему поведению, да еще после того, как вскрылась неприглядная подробность из его прошлого. Другой бы в щелку забился и не вылазил.
Но Ден это Ден. Он чувствовал себя вполне, а вот Надя решила, что надо что-то делать. Даже просила помочь организовать, как сказать сопротивление. Против брата? Ну уж нет. Я все понимал, Надя права, наверное. Но надо попробовать достучаться до Дениса. Мне это удавалось пару раз, должно получиться и сейчас. Я так и сказал Наде – я ее люблю, конечно, но с братом бороться мы не будем, будем договариваться.
Наде такой ответ не понравился, и она сказала, что тогда все сделает сама. Целый день вела разрушительную деятельность и даже добилась некоторых успехов. А следующим утром ее вызвали в деканат.
Я пошел с Надей, мы отели вечером в кафе зайти. Отец пропадает на работе, а видеться с Денисом лишний раз у меня теперь нет ни малейшего желания. Хоть и грустно от этого.
Итак, Надя зашла в кабинет, я остался ждать в коридоре. Но когда моя девушка вышла, я совершенно ее не узнал.
Добрая, нежная Наденька показалась злобной мегерой, я даже отступил нам шаг. Так бывает – смотришь на человека и совсем не узнаешь. Словно он надел маску… ну или снял ее.
Но потом Наденька разрыдалась, и я про все забыл. Он была в отчаянии, это видно. И все просила, чтобы я увел ее отсюда. До самого дома только плакала и ничего не говорила. Мне была страшно за нее.
Только когда вошли, запинаясь, Надя рассказала – ее отчислили. Нашли какой-то левый повод, похожий на издевательство. Просто убрали, чтобы не мешала. Вот только кому?
Собственно, ответ очевиден. Но как мой брат пошел на такую низость? Да ему не нравится Наденька, но такое слишком даже для него! И как ему удалось?
Я успокаивал Надю. Говорил – не конец света. Заварил ей кофейку, добавив коньяка. А сам все думал. Пока не дошло, наконец.
Семен Аркадьевич Григорьев, крестный Дена! У него настолько серьезные завязки в нашем универе, что может он практически все. Он еще предлагал запихнуть нас сюда прям без экзаменов. Но я ж честный, а Ден меня поддержал.
Он все время поддерживал меня, что ж с ним стало? Почему брат снова негодяй? Еще и нашел на ком срываться – безобидной Наденьке.
Надя была сильно расстроена, меня переполнял гнев. Думал, как увижу Дена, в порошок сотру…
Но вот брат пришел, а я даже не знал, что сказать или сделать. Растерялся, потому что выглядел Денис уж очень обычно. Словно он вовсе не сломал жизнь ни в чем не виноватой девушке. Он не был довольным, но и напряженным тоже не был. Будто все это в порядке вещей. И именно это взбесило меня больше всего.

Настолько, что первое время просто стоял. Надя выбежала из дома. Сказала ей надо пройтись. Конечно – даже минуту не может находиться с этим мерзавцем в одном помещении! А мне придется. Я должен сказать ему все, что хочу.
Я подошел к Дену вплотную и спросил сквозь зубы, сдерживаясь, чтобы сходу ему не врезать:
- Ну что, счастлив теперь?
- С чего бы?
- Сам прекрасно знаешь!?
- Да?
- Из-за тебя Надю выгнали из универа!
- Что ж, отрицать глупо.
- Да как ты можешь!
- Я просто делаю то, что нужно.
Если я практически кричал, брат весь разговор был на удивление спокоен. И я понял – сейчас будет драка. Только собрался врезать, как следует, как зашел отец.
Конечно, спросил, в чем дело. Брат молчал. И в другое время я тоже промолчал бы. Я не стукач, да и Ден для меня слишком много значит. Но сейчас я был слишком зол. И чувствовал, что Дениса за то, что произошло с Надей, надо наказать так, чтобы надолго запомнил. А сделать это может только отец.
И да. Я рассказал. Только пожалел об этом еще до окончания своего монолога. Лицо отца изменилось, стало каким-то жестким, я даже отступил на шаг. А Денис остался стоять на месте. Только на меня глянул так, словно сильно во мне разочаровался. Это он! Во мне! А ведь не я невинную девушку с грязью смешал.
Потом отец спросил:
- Это правда?
- Правда в том, что Надя заслужила, что получила.
Отец замахнулся на Дена и отвесил бы ему пощечину. Только брат перехватил его руку, сказал:
- В этом доме для меня в последнее время было и так достаточно унижений.
- Не нравится? Так убирайся и не возвращайся сюда!
Мне стало уж вовсе не по себе. Брат молча развернулся и рванул к себе. Отец был спокоен. Считал, что Денис извиняться придет. Вот только я на это не надеялся,
И правда, Денис спустился через полчаса, одетый и со спортивной сумкой. Наверное, надо было его остановить. Но я тогда думал – это ссора между братом и отцом, мне надо остаться в стороне. По правде говоря, надеялся, что отец сделает это сам. Но только вот вышло все совсем не так. Вместо того, чтобы остановить, папа холодно бросил:

- Имей в виду. Если сейчас выйдешь не вернешься. И счета твои я все заблокирую.
- Да подавись! Только помните - вы совершаете ошибку. И вы о ней пожалеете.
Брат ушел, отец заперся в комнате. Я пошел искать Наденьку. На душе было паршиво. Денис ушел на ночь глядя из дома. Хотя требовалось всего-то признать свою вину и извиниться. Ведь мы же правы? Почему тогда мне так паршиво?
Впрочем, надо думать не о себе, отце, Денисе… В первую очередь о той, кому тяжелее всего. Надо помочь Наде.
Наутро мы поехали к Григорьеву. Вроем – отец, я и Надя. Благо была суббота. Конечно, в идеале с нами должен бы быть Денис. Чтобы лично сказать своему крестному, что был не прав, и попросить исправить несправедливость. Вот только, к сожалению, брат ничего не осознал.
Поэтому нас было трое. И принял Григорьев сначала нас хорошо. Только на Надю как-то косо поглядывал.
Когда мы рассказали, в чем причина визита, Григорьев заметно помрачнел. Я думал, это оттого, что он тоже осознал, как неправильно Ден поступил с Надей, еще и с его помощью. Однако вскоре выяснилось, что я ошибся.
Григорьев посмотрел мне в глаза и прямо спросил:
- Александр, я не понимаю, как ты можешь поступать так со своим братом, после всего, что он сделал для тебя?
Я задумался, и мне почти стало стыдно, но тут Надя решила защитить меня:
- Вы не понимаете, Денис ужасный, жестокий человек. Саша просто старается мне помочь.
- Девушка, я знаю крестника гораздо лучше, чем вы, - в голосе Григорьева явственно слышался лед, он очень редко говорил так, - Да, Денис бывает не сдержан, иногда несправедлив, но вам и в подметки не годится, я прав?
Надя вся покраснела, я не знаю, что бы произошло, но вмешался отец: «Выйдите, дети, нам надо поговорить наедине». Мне два раза повторять было не надо, и Надю я увел, взяв за руку, пока чего не случилось…
На улице моя девушка просто задыхалась от негодования. Сказала, что Григорьев говорит ей гадости из-за меня, что он терпеть меня не может, потому что боится, как бы я не занял место его обожаемого крестника.
Не знаю, может это и так. А может Надя преувеличивает. Григорьев мне, пусть по просьбе отца, сделал много хорошего, и мне тяжело думать о нем плохо. Но его отношение к Наде, эта незаслуженная грубость, конечно, возмутили.
Когда отец вернулся, оказалось, что ничего у него не вышло. Григорьев наотрез отказался возвращать Надю, они крупно поругались. Особенно когда отец рассказал, что выгнал Дена из дома.
Папа пообещал Наде, что поможет устроиться в другое учебное заведение, она поблагодарила, но все равно бала очень расстроена. Я понимал ее чувства, злился и на Григорьева, и на Дениса.