Утро началось с относительно приятной ноты. Я успел доложить Альбусу о Блэке прямо перед завтраком и получил сначала недоуменный, а затем искреннее раздражённый взгляд, который редко доставался святым гриффиндорцам. Казалось, идиотизм Блэка озадачил даже директора, что не могло не принести мне волну глубокого удовлетворения.
Я очень надеялся, что Альбус проведет с ним беседу. Хотелось бы мне видеть лицо Блэка, когда его главный покровитель выразит своё неодобрение — я не сомневался, что это будет впервые в его жизни.
К сожалению, моё приподнятое настроение не прожило даже час. Один взгляд на расписание напомнил, с кем именно мне сегодня предстоит вести занятия и что мне нужно будет сделать.
Сдвоенный урок с Поттером. Выполнить поручение Лорда будет не сложно — стоит лишь дать относительно сложное зелье для приготовления и мальчишка начнет ерошить волосы в привычном нервном жесте. Во время проверки я с лёгкостью сумею добыть то, что мне нужно — проблема лежала лишь в том, что от одной мысли о подобном на меня накатывала тошнота.
Что бы не задумал Темный Лорд, к хорошим последствиям это привести не могло. Почему Дамблдор так спокойно к этому отнёсся? Разумеется, он был прав, и в случае моей неудачи, Темный Лорд нашёл бы других помощников, но бороться с иррациональной мыслью, что я собственноручно рыл мальчишке могилу, было невыносимо.
Как обычно, все маленькие идиоты напрочь позабыли об элементарных основах зельеварения за лето. До урока с Поттером, я был вынужден ликвидировать последствия трёх взрывов и отправить несколько ошеломленных и потрепанных учеников в больничное крыло. Всё, что от них требовалось, это пристальное внимание к инструкциям — но нет, они отвлекались, забывали то, что только что прочитали, или и вовсе засыпали над котлом. Сколько бы я не ходил между рядами, проверяя процесс варки, остановить упорных болванов от самоуничтожения порой было невозможно.
Пятикурсники явно не станут исключением, особенно учитывая наличие таких особ, как Лонгботтом, Крэбб, и Гойл. А так как мне придется начать с более сложного зелья, даже думать не хотелось, чем закончится сегодняшний урок.
— Успокаиваемся, — предупредил я их, закрывая за собой дверь. Сразу же наступила благословенная тишина, но увы, я знал, что долго она не продлится. Идиотизм был сильнее страха. Поттер уже сверлил меня знакомым, подозрительным взглядом, а Лонгботтом успел принять тошнотворный зеленый оттенок. Разумеется, увидев рецепт, собранности в них не прибавится.
— Прежде чем начать сегодняшний урок, я бы счел уместным напомнить, что в июне вы будете сдавать серьёзный экзамен, который покажет, насколько вы усвоили науку изготовления и использования волшебных зелий, — проговорил я. Грейнджер оживлённо выпрямилась, словно хотела сдать экзамен в сию же минуту, и я не мог не поморщиться. До чего раздражающий класс. — Хотя некоторую часть из вас, несомненно, составляют недоумки, — продолжил я, — я всё же надеюсь, что вы заработаете за СОВ хотя бы «удовлетворительно». Иначе вам придется столкнуться с моим… неудовольствием.
По помещению ощутимо прокатилось волнение, задевая и гриффиндорцев, и слизеринцев, и я позволил себе небольшую усмешку.
Зельеварение оставалось одним из предметов, по которому большинство студентов Хогвартса набирало высший средний бал. Мои требования явно существенно отличались от требований общей магической системы образования, но разумеется, ставить этих юных лентяев в известность я не собирался. Пускай убедят себя в том, что больше, чем на «Отвратительно», им не стоит рассчитывать, и тогда оценки, которые они получат, станут причиной истинного ступора для них и злорадством для меня. Всегда было забавно видеть, как студенты заваливают СОВ по предметам, в которых мнят себя специалистами, и в то же время получают удовлетворительные результаты по зельям.
Умиротворяющий бальзам требовал стопроцентного внимания, и естественно, ошибки посыпались на первых же порах. Поттер сбился уже на третьем пункте по простой причине своей неспособности сосредоточиться на одном деле. Его глаза бегали от рецепта ко мне и к другим студентам, пока его руки жили своей жизнью. В моменты ожидания, его взгляд периодически пустел, а когда осмысленность возвращалась, он то и дело чесал затылок и вертел головой снова и снова, выглядя всё более нервничающим.
Как предсказуемо.
Зелье Лонгботтома пришлось ликвидировать на раннем этапе, потому что смотреть на это вопиющее издевательство над ингредиентами было совершенно невозможно. Так как у него оставалось время, он начал приготовление заново, но повторно перепутал порядок действий уже в первые минуты.
В конечном итоге, бальзам получился всего у нескольких учеников, и будь моя воля, все кретины были бы изгнаны из моего класса уже после первого занятия.
Жаль, что не я решал, когда с ними прощаться.
— Поттер, — остановившись у котла мальчишки, я заглянул внутрь, хотя результат был понятен еще в начале занятия. — И что это, по вашему, такое?
— Умиротворяющий бальзам, — нагло ответил он, и знакомый прилив неприязни заставил меня презрительно скривить губы. Мальчишка прекрасно видел, что за варево у него получилось. И он смеет нагло врать мне прямо в лицо?
— Скажите мне, Поттер, вы умеете читать?
Видеть такую гамму возмущённых и оскорблённых эмоций, мгновенно сменяющих друг друга, было крайне забавно. Столько лет, а Поттер так и не научился держать себя в руках, реагируя на малейшее оскорбление. В такие моменты, избалованность и самовлюбленность сквозили в каждом его движении, эхом отражая поведение его папаши.
— Да, умею, — прорычал мальчишка. Краем глаза я заметил, как его рука сжалась на палочке, и не смог сдержать презрительный смешок. Он всерьёз полагал, что может напасть на учителя в попытке защитить свою жалкую честь? Я бы с удовольствием посмотрел, какими бы заклинаниями он бы воспользовался. Честное слово, выводить из себя гриффиндорцев было до скуки просто.
— Прочтите мне третий ряд инструкций, Поттер.
Осознание своей ошибки на лице мальчишки было любопытным зрелищем. Я ожидал, что он продолжит свое бесполезное враньё — такие, как Поттер, никогда не признавали своих ошибок, но как ни странно, воинственность тут же покинула его.
— Я забыл про чемерицу, — пробубнил он.
— Я знаю, что забыли, Поттер. — Мои глаза скользнули к плечу мальчика, где лежало несколько коротких волосков. — А это значит, что вот это варево абсолютно бесполезно. Эванеско.
Палочка не была обязательной для этого заклятья, но на этот раз, я махнул ею нарочито широко, одновременно призывая один из волосков к себе.
Поттер не заметил, хотя его свирепый взгляд был намертво приклеен ко мне. Провернуть такой же фокус со слизеринцем, который хоть мало-мальски разбирался в заклятьях, было бы куда труднее. Более бесполезного спасителя магического мира представить было невозможно.
Однако несмотря на мой успех, всё презрение и злорадство покинули меня, стоило мне отойти от стола Поттера.
Когда бы Темный Лорд меня не вызвал, у меня будет первый стопроцентно положительный результат, который я смогу ему принести. Первое его поручение, которое я выполнил целиком и полностью.
До чего омерзительное чувство.
Волос Поттера, помещённый в крохотный прозрачный сосуд, оттягивал карман мантии, словно весил тонну. Ощущение неправильности и предательства собственной клятвы тяготели не менее, прожигая дыру прямо в центре сознания и постоянно напоминая о себе, поэтому при первой же возможности, я вернулся в свои комнаты и забросил флакон в самый дальний угол.
Как и следовало ожидать, омерзение никуда не исчезло, преследуя меня по пятам до конца дня.
* * *
Первый проблеск оптимизма вернулся лишь когда я в очередной раз заглянул в лабораторию и увидел идеальные красный и черный дым, поднимающийся от двух зелий. Мой яд и зелье кошмаров были готовы, и хотя второе зелье действительно должно было довариться сегодня, я предполагал, что яду понадобятся еще несколько дней.
Теперь, что бы не случилось, у меня всегда будет последнее оружие против Темного Лорда. Хотя я бы никогда не смог даже мечтать о том, чтобы быть равным ему в сражении, какое-то время мне всё же удастся продержаться, а на то, чтобы принять яд, уйдёт всего несколько секунд.
Я осторожно налил красную жидкость в наименьший из сосудов и бережно спрятал его в карман. Позже я продумаю более безопасное и незаметное место для его хранения.
Зелье кошмаров загадочно блестело, и несмотря на чёрный цвет, от него исходил приятный травяной запах. Обманывающий запах.
По крайней мере, выполнение этого задания не вызывало у меня особых негативных чувств. Теперь бы еще разобраться с антидотом к Веритасеруму…
Как и самому Веритасеруму, зелью нужен был по крайней мере месяц для приготовления. Только тогда я мог сказать, получилось оно у меня или нет. Учитывая, что Хэллоуин был не за горами, у меня оставалось лишь две попытки: та, что варилась сейчас, и та, которой я займусь после, если с нынешней ничего не получится. И это вовсе не обнадёживало.
По логике состава Веритасерума, как и с некоторыми другими зельями, антидот должен был быть приготовлен с точностью наоборот. Я пробовал противоположные ингредиенты и обратный порядок действий. После всех неудач, я был почти уверен, что второй вариант правильный, но на одном из этапов, что-то всё равно шло не так. Я что-то упускал.
Приблизившись к моему антидоту, я придирчиво оглядел его внешний вид.
Пока что всё выглядело неплохо, но так уже бывало раньше. Зелье портилось приблизительно на шестом шаге, после применения раздробленного лунного камня. Если подумать, то именно луна создавала основные проблемы — без привязки к лунному циклу, возможно, мне бы удалось…
Луна. Я упорно привязывал антидот к Луне. А что, если нужно было взять Солнце за основной якорь? И отталкиваться от него не только в плане выбранного источника энергии, но и ингредиентов? Обратный порядок приготовления… оставить общие компоненты неизменными и поменять лишь те, что касаются Луны, вроде лунного камня, на относящиеся к Солнцу.
Воодушевление и волнение стремительно разлились по венам, заставляя меня забыть о том, для кого этот антидот варился. Чувствуя, как от энтузиазма подёргиваются кончики пальцев, я поспешил к своим книгам, нетерпеливо выискивая нужную.
Если я окажусь прав, то на этот раз, всё получится. Работа наконец принесёт результат, и зелье будет готово ровно в срок — возможно, даже раньше.
Единственное — мне придется отлучиться из Хогвартса почти на день в поисках нужных ингредиентов, но я не сомневался, что Альбус не станет возражать. В конце концов, это было в наших общих интересах.
В это мгновенье, будущее казалось несколько более ярким, и хотя я знал, что это ощущение обманчиво, я не стал с ним бороться. Позволяя хорошему настроению ненадолго отогнать тьму, я погрузился в чтение.
* * *
Стоило мне доложить о моем новом плане Альбусу, его лицо озарилось, сглаживая усталость, которая в последнее время была его неизменной спутницей. Его взгляд, в свою очередь, был настолько искренне заинтригованным, что по мне прокатилась очередная волна обнадеживающего энтузиазма.
— Любопытное решение, Северус, — заметил он. — Хотя практичная ценность данного зелья будет сильно снижена, учитывая, что оно попадет в руки обеих сторон, это поможет вам заслужить расположение Волдеморта. Кто знает, какие возможности нам откроются впоследствии.
Радости поубавилось, но я не мог не признать, что Альбус прав.
Сам по себе, антидот ничего не изменит, а если Темный Лорд поймет, что сторона Ордена владеет моим изобретением, ничем хорошим это не закончится. Если только я не придумаю новое оправдание.
— Значит, у меня есть ваше разрешение покинуть школу? — уточнил я, уже прохладнее. — Я должен успеть вернуться к одиннадцати утра, но не могу ничего гарантировать.
— Разумеется, — Альбус пожал плечами, со вздохом откидываясь на спинку своего кресла. — Идите. Собрание Ордена в любом случае отменено.
— Почему? — насторожился я, и маска усталости снова тенью легла на лицо Альбуса.
— Стерджис Подмор арестован Министерством, — мрачно проговорил он. — Очевидно, он пытался проникнуть в Отдел Тайн.
Отдел Тайн? Арестован Министерством? С чего бы… О.
— Вы поставили Подмора охранять Пророчество? — недоверчиво уточнил я. Они могли хотя бы предупредить меня об этом, учитывая, что стояло на кону.
— Нет, Северус, — Дамблдор нахмурился. — Очевидно, он проник туда самостоятельно, пытаясь добраться до Пророчества.
Подмор — предатель? Я не знал его особо хорошо, но из недолгого общения, у меня сложилось относительно нейтральное мнение о нём.
Тут же по спине пробежал озноб, заставляя меня вздрогнуть.
Подмор был членом Ордена. Если он на самом деле работал на Темного Лорда и докладывал обо всём, что происходило на собраниях, в том числе и о моих отчётах…
— Я полагаю, что на него наложили Империус, — продолжил Дамблдор, и я невольно расслабился. — Волдеморт мог отдать приказ одному из своих людей в Министерстве, вроде Люциуса Малфоя. Если это будет возможно, попытайтесь выяснить, так ли это. Я же буду добиваться встречи со Стерджисом.
На мгновенье, я подумал о Блэке, которого закрыли в Азкабане без суда и которого Альбус определённо не навещал, ни разу за все годы. Но на Блэка мне было наплевать, так что мысль исчезла так же быстро, как и появилась.
Я кивнул Альбусу в знак согласия, и когда он больше ничего не сказал, направился к двери.
Я был почти уверен, что на этот раз, с зельем всё получится.
И тогда придет время новым экспериментам.
* * *
Небо было затянуто свинцовыми тучами, заметными даже в ночное время, и я обнаружил в себе странную привычку то и дело поднимать голову вверх, рассматривая его. Я слишком привык к магическому потолку Хогвартса потому что теперь настоящее небо казалось чем-то редким и необычным.
Как давно я вообще изменял своей рутине? Хогвартс, маггловский дом, штаб-квартира Ордена и встречи с Темным Лордом — эти были все места, которые я посещал в течении… скольких лет? Я затруднялся сказать. Не говоря уж о том, что последние две локации прибавились лишь недавно.
Сейчас, Солнечный лес Шотландии совсем не оправдывал своего названия, учитывая пасмурную погоду, но, в конце концов, я пришёл сюда не восхищаться природой. Мне нужны были несколько компонентов, которые можно было найти лишь в этом месте, и один из них уже находился в моём кармане.
Несмотря на прохладу, моя ночная прогулка была почти приятной. Невольно, я замедлил шаг, просто… наслаждаясь. Лес был пустынным, и куда бы я не посмотрел, я видел новые потенциальные ингредиенты, новые идеи для самых разных комбинаций зелий. Если бы можно было начать всё сначала, я бы несомненно выбрал экспериментальную деятельность в качестве своей основной. Никаких учеников, никакого преподавания и шпионства — только зелья, поиск ингредиентов, и вариации новых рецептов.
На мгновенье, я позволил себе поверить в эту нарисованную реальность, представляя, что у меня нет других обязанностей. Ощущение свободы, тут же обрушившееся на меня, было одновременно захватывающим и пугающим. Странное, непонятное чувство, которое начало зарождаться в груди под его влиянием, пугало еще больше, и я поспешно возвел окклюменционные щиты, пытаясь абстрагироваться от всех этих ощущений.
Было слишком опасно заигрывать с возможными альтернативными реальностями. У меня уже была одна единственно возможная, и куда безопаснее было принимать её со всем, что она предлагала, чем идти на поводу у глупых мечтаний.
Прогулка помогала ни о чём не думать, и уже вскоре, мне удалось найти идеальный эмоциональный баланс. Нужный камень попался мне около трёх, но так как забрать его лучше было спустя несколько часов после рассвета, я решил подождать неподалеку. Вылазка оказалась удачной, так что теперь можно было полностью расслабиться.
В ста метрах от нужного мне места, я обнаружил небольшой обрыв и темные очертания какой-то деревни — наверняка магической, учитывая, у какого леса она находилась. Обновив утепляющие заклятья и трансфигурировав себе кресло, я опустился в него, наблюдая за домами и терпеливо ожидая первых проблесков света на небе.
Вступая в ряды Темного Лорда, именно такую жизнь я приблизительно представлял. Получить признание и возможность работать на того, кто оценит мои способности, кто будет ставить для меня всё более высокие рамки и даст мне шанс исследовать и создавать зелья.
Если бы у моей нынешней работы был конец… какая-то финальная точка, к которой я мог бы стремиться… но на деле, невозможно было предсказать, когда война с Темным Лордом завершится. По сути, она даже не начиналась, а значит, моя шпионская деятельность может растянуться на долгие годы. Годы вранья, отвратительного рабского поклонения, и постоянной неуверенности.
Умиротворение вновь помрачнело, но я упорно изгнал надоедающие тени. До возвращения в школу было еще почти восемь часов, и я намеревался провести их в относительном спокойствии — в созерцании, не в сожалениях и жалобах. Кто знает, когда мне еще представится такая возможность.
* * *
Потянувшаяся череда серых дней перемежалась вспышками надежды относительно моего антидота. Я не узнаю, верна ли моя теория, почти до самого конца, но любопытство и энтузиазм от этого не ослабевали, скрашивая мой досуг.
Ученики, казалось, пытались установить новой рекорд по своему идиотизму, и я не был уверен, кому из них присудить окончательную победу. В настоящий момент, мой выбор, скорее всего, пал бы на Поттера. Мальчишка и раньше не отличался особыми умениями, но то, как он нарезал ингредиенты сегодня, не вписывалось ни в какие рамки.
— Вы что, разучились сжимать руку в кулак, Поттер? — наконец рявкнул я, когда мальчишка в очередной раз выронил нож и тот стукнулся о доску. — Или вам отрезали пальцы и то, что у вас на руках сейчас, это фантомная иллюзия?
Я тут же получил возмущенный взгляд от всех троих: Поттера, Грейнджер, и Уизли.
— Нет, — буркнул мальчишка.
— «Нет» что?
Новый взбешенный взгляд.
— Нет, не отрезали, сэр, — выплюнул Поттер.
— Пять баллов с Гриффиндора за ваш тон.
— Но…
— Возвращайтесь к работе.
Поттер какое-то время продолжал таращиться на меня, а затем, наконец, вновь сосредоточился на своем так называемом снадобье. Уже через две минуты его рука снова разжалась, заставляя нож клацнуть. Он тут же дернул головой, посылая мне быстрый взгляд, прежде чем вновь отвернуться.
Что за чертовщина с ним творится?
Какое-то время я наблюдал за ним, подмечая его нервные движения и то, как он то и дело перекладывал нож или ингредиенты с одной руки в другую. Что, ушиб запястье, а сходить в больничное крыло не додумался?
Что за идиот.
Из любопытства, я развернул реферат, который мальчишка сдал в начале занятия, и пробежал по нему глазами. Содержание было ужасающим, как и обычно, поэтому это не привлекло мое внимание. А вот почерк…
Реферат был написан странно, словно мальчик заставлял себя писать силой, то надавливая на перо, то ослабляя хватку. В каких-то местах, строчки и вовсе выглядели дрожащими.
Или Поттер был ещё глупее, чем я думал, или я чего-то не понимал. Конечно, это было не моё дело, но с другой стороны, именно мне нужно было проверять его каракули и следить за тем, чтобы его обострившаяся криворукость не привела к взрыву всего вокруг. Странно, что этого еще не произошло, учитывая, что в периодах ожидания нужной температуры, Поттер прикрывал глаза и подавался вперед, явно засыпая. На моем уроке.
Я не знал, считать это возмутительным или обескураживающим. Даже Поттер обычно имел пределы в своей наглости.
Как и следовало ожидать, мальчишка полностью провалил зелье. Его жалкая попытка не была достойна даже Тролля, но как обычно, это нисколько не повлияло на его расположение духа. Он казался довольным, что урок прошел, и поспешил убраться вместе со своими дружками, рассеянно придерживая правую руку левой.
Интересно.
В следующие несколько дней я продолжил свои наблюдения, но к однозначным выводам так и не пришел. Состояние руки Поттера казалась то лучше, то хуже, и ограниченное время, в которое я мог его видеть, не давало мне дополнить возможную картину нужным количеством деталей.
Если у мальчика была травма, по какой причине он мог скрывать ее и не идти за помощью в больничное крыло? Гриффиндрская знаменитая гордость казалась единственной вероятной причиной. Гордость же, в свою очередь, могла быть вызвана лишь определенными обстоятельствами. Возможно, Поттера стали затравливать на его факультете? Я всегда считал Гриффиндор токсичным местом, где против своих же поворачивались в считанные секунды. После чуши, которую упорно публиковал Пророк, у Поттера обзавелось немало врагов… но почему именно рука? Это было странно. Да и вряд ли бы гриффиндорцы атаковали ловца своей команды таким образом — даже они не были настолько недоумками, чтобы не принять это во внимание.
Также по школе постоянно ходили слухи о схватках между Поттером и Амбридж. Возможно, дело было в наказаниях? Я сомневался, что это помешанное на розовом существо сможет отличиться оригинальностью в своих идеях, но недооценивать ее тоже не стоило — всё же Министерство прислало её по конкретной причине, и они явно бы не выбрали совсем уж безмозглую кандидатуру. Хотя, учитывая личность Министра…
Теорий было несколько, а искать подтверждений у меня не было ни причин, ни времени. Я вообще не знал, с чего эта ситуация так плотно застряла в моей голове. Какое мне дело до того, что творится с Поттером? У него был огромный клуб обожателей. Если дело примет серьёзный поворот, он точно пожалуется — странно, что он до сих пор этого не сделал, гордость или нет. И едва ли он был единственным ребенком, подвергавшимся такого рода атакам. Луна Лавгуд и вовсе прыгала на одной ноге последнюю неделю, и почему-то я сомневался, что причиной этому была ее природная странность. Подобное случалось во время моей учебы неоднократно. С чего меня зациклило именно на Поттере? Я не клялся оберегать его от всех неприятных мелочей. У меня был собственный факультет, о котором я должен был думать.
Пускай мальчишка разбирается сам.
* * *
— Проверка! — голос Минервы трясся от едва подавляемой ярости. — Эта особа собирается нас проверять. Какая абсолютная, несусветная наглость! «Верховный Инквизитор»? Да они хоть понимают, как это звучит!
— Неужели мы совсем не можем отказаться? — Синистра наклонилась ближе, недовольно барабаня пальцами по столу. — При всём уважении, директор, это переходит последние границы. Мы переросли тот возраст, когда за нашу работу ставили оценки. Более того, госпожа Верховный Инквизитор не владеет необходимыми навыками во всех предметах, чтобы адекватно оценить нашу учительскую программу. Каким образом она собралась делать выводы?
Я молча наблюдал за течением собрания, не высказывая своего мнения, хотя я не сомневался, что выражение моего лица было достаточно красноречиво.
Потуги Министерства и их собачонки выглядели жалко. Сама проверка нисколько меня не тревожила — я с большим удовольствием посмотрю, как Амбридж попытается разобраться в приготовлении зелий. Если она попадет на урок пятикурсников, возможно, мне удастся посадить её неподалёку от Лонгботтома. Конечно, взрыв в классе отразится на моей так называемой оценке за проведение уроков, но было мало вещей, на которые мне было до такой степени наплевать.
Однако факт того, что Министерство продолжало упорно поливать Дамблдора грязью и всячески пыталось отстранить его от дел — это выводило меня из себя. У него и так было бесконечное количество обязанностей. Тратить время на пустые, детские бои с Министерством…
— Увы, в настоящий момент, я не в состоянии оспорить данный закон, — проговорил Дамблдор, и хотя его голос звучал расслабленно, в глазах явно блестело измождение. — Боюсь, нам придется смириться с проверками профессора Амбридж. Не сомневаюсь, что вы окажете ей радушный приём.
Некоторые учителя рассеянно кивнули. Остальные замерли на мгновенье, и я машинально обменялся взглядом с Минервой.
Это звучало почти как разрешение встретить Амбридж так, чтобы она сбежала добровольно и никогда даже не смотрела в сторону Хогвартса. Но я не сомневался, что каждый услышал в словах Альбуса то, что хотел услышать.
Пожалуй, я буду ждать начала проверок с нетерпением.
Дверь внезапно открылась без стука, и объект нашего разговора застыл на пороге.
— Как очаровательно! — воскликнула Амбридж своим надоедливым писком. — Все мои многоуважаемые коллеги уже собрались и ждут моего появления! Вы хотите отпраздновать мою новую должность?
Если бы взгляды могли убивать, она бы уже рухнула замертво под ядовитым вниманием Минервы.
— Иначе зачем бы вам еще собираться? — продолжила Амбридж, и ее глаза заметно похолодели. — Уверена, если бы было назначено общее собрание, меня бы предупредили. Не так ли?
Повисла напряженная тишина, а затем Альбус испустил смешок.
— Не совсем так, Долорес, — сказал он миролюбиво. — Видите ли, это ступенчатое собрание. Созывается только определённый вид учителей.
— Неужели? — Амбридж подозрительно прищурилась. — И какой же вид позвали на это собрание?
— Тех, кого наняли до 1995 года, — пояснил Альбус со всей серьёзностью, и если бы не моя привычка контролировать свои реакции, я бы уже подавился рвущимся наружу фырканьем. — Но не беспокойтесь. Мы как раз закончили.
Словно по команде, все встали из-за стола и начали направляться к выходу. Скрыть смешки удалось только части, и к моменту, когда я добрался до двери, Амбридж уже клокотала от бешенства, старательно испепеляя Альбуса взглядом.
Теперь я с еще большим нетерпением ждал её визита. Это должно было быть незабываемым опытом.
* * *
С рукой Поттера опять что-то было не так. На уроке зелий он вновь нарезал ингредиенты криво, то и дело неловко сжимая нож и морщась. Даже за обедом он периодически менял руки, пытаясь держать приборы в левой и выглядя при этом так мрачно, что мне в голову лезли самые нелепые мысли.
Поттер был не из тех, кто стал бы причинять вред сам себе: не тот склад характера, не та нервная организация. Делать это, чтобы привлечь внимание? Возможно, но слишком уж сомнительным был этот метод. У Поттера в арсенале было куда более эффективное оружие, и если бы он хотел вызвать к себе жалость, то воспользовался бы чем-то другим, вроде истории с Диггори.
Нет, происходило что-то странное и глубоко неправильное. И едва ли я один был среди тех, кто это заметил.
— Вы планируете заменить своего ловца? — поинтересовался я у Минервы, и она подозрительно сузила глаза.
— С чего это вы взяли? В нашей команде нет никаких проблем. Уверяю вас, на предстоящем матче, шансов у Слизерина будет немного.
— Очень сомневаюсь, судя по тому, как Поттер внезапно потерял возможность удерживать что-то в руках дольше, чем на две секунды. Вы читали его последние рефераты? Или для вас он пишет их нормально, а мои занятия использует в качестве тренировки левой руки?
Глаза Минервы потемнели, а на лице промелькнула тень.
— Да, я... замечала, — приглушенно сказала она. — Я не стала спрашивать у него, потому что я думала… неважно. Я не уверена, чем это может быть вызвано.
— Амбридж? — предположил я, старательно игнорируя волну ярости и отвращения, нахлынувшую на меня при возвращении этой мысли. — Поттер не единственный студент, который подвергается постоянным наказаниям у неё, и последствия для некоторых учеников кажутся физическими.
— Я не заметила, чтобы слизеринцы особо страдали на её уроках. Насколько мне известно, от них не поступало ни единой жалобы.
— Нет, — мой голос похолодел. — На моем факультете слишком много детей представителей Министерства. А те несколько, за которых некому заступиться, знают, как нужно себя вести.
— На что вы намекаете? Хотите сказать, остальные ученики заслуживают наказания у этой женщины, какими бы они не были?
В случае с Поттером, я именно так и считал. Мальчишка был слишком порывистым и безмозглым, чтобы сдерживать свои эмоции. Если даже такое жалкое подобие учителя, как Амбридж, умудрялась умело манипулировать его реакциями, магический мир точно был обречен.
— Меня это не касается, — сообщил я. — Если так пойдет и дальше, то полоса удачи Гриффиндора закончится, и лично я не имею ничего против.
Лицо Макгонагалл предсказуемо побагровело от злости, и я поспешил ретироваться. Продолжать эту беседу мне совершенно не хотелось — мне не было дело до Поттера, уж точно не настолько, чтобы рыться в причинах его странного самочувствия. Пускай этим занимается глава его факультета — если, конечно, посчитает нужным. А у меня были заботы поважнее.
* * *
Когда я получил извещение о грядущей проверке, я с большим удовольствием поджёг оскорбительный пергамент и какое-то время наблюдал за тем, как он сгорает, придумывая и отвергая всё новые планы. У меня давно не было возможности сплести козни против кого-то вроде этой женщины, и раз уж сам Альбус не высказал ничего против, я собирался сделать ее проверку тихо-незабываемой. Сам предмет и толпа недоумков-учеников порождали очень много любопытных комбинаций.
Мое предвкушение разбилось вдребезги непосредственно в день проверки. Альбус вызвал меня к себе еще до завтрака, и я не мог не ощутить укол тревоги при виде того, каким мрачным он выглядел. Что-то явно успело произойти.
— Насколько мне известно, сегодня Долорес нанесёт вам визит? — осведомился он. Я молча кивнул. — Хорошо. Я бы попросил вас с этого момента быть… — Альбус поколебался. — Вежливым с нашим инквизитором, — осторожно завершил он, и я недоверчиво уставился на него. Что за странная просьба и откуда вообще она взялась? Быть вежливым с Амбридж? С какой стати этого требовали именно от меня?
Дамблдор явно не собирался пояснять, поэтому я был вынужден заговорить:
— Могу я спросить, почему? На последнем общем собрании вы не казались положительно к ней настроенным. Что-то изменилось?
— Вы видели новый декрет об образовании?
— Нет, — медленно проговорил я. Сколько еще бумажек эта безумная женщина собиралась здесь развесить?
— Неважно, — Дамблдор, казалось, сказал это сам себе. — Пока неважно, — повторил он, — но я боюсь, что в ближайшем будущем, у Долорес может появиться ещё больше влияния в Хогвартсе. Возможно, придёт момент, когда я не смогу сдерживать её... стремление к переменам. Вы меня понимаете?
Конечно, я понимал. И это понимание мне совершенно не нравилось.
Неужели вмешательство Министерства достигло таких пределов, что Альбус не был уверен в своей возможности удержать позицию директора? Невозможно.
Словно в ответ на мои мысли, губ Альбуса коснулась легкая улыбка.
— Что бы не произошло, это будет лишь временно, — умиротворяюще сказал он. — Но на этот срок, я хочу, чтобы в школе был мой человек, которому Долорес будет доверять больше остальных. Минерва несомненно отпадает — она уже не раз вступала в открытый конфликт с госпожой инквизитором и порой, ей бывает трудно сдерживать свои чувства. Остаетесь вы.
Я. Конечно, кто же ещё подошел бы на очередную роль шпиона.
Какая тошнотворная затея.
Мое лицо, вероятно, отражало всё, что я думал по этому поводу, так как Дамблдор тяжело вздохнул.
— Я не прошу вас становиться её лучшим другом, — заметил он. — Сомневаюсь, что это вообще было бы возможно. Такие, как Долорес, не заводят друзей. Но мне нужно, чтобы она доверяла вам больше остальных. Не ищите её компанию, но и не вступайте с ней в особые разногласия. Напротив, если представится возможность, поддержите ее в чём-то.
Я стиснул зубы, старательно пытаясь сдержать порыв высказать Дамблдору то, что я думал об этой его идеи. Это было иррационально, я понимал, но ничего не мог поделать с ледяным бешенством, медленно закипавшим внутри.
Играть перед Темным Лордом, играть перед собственным факультетом, который ждал от меня весьма определённое поведение, а теперь ещё и притворяться рядом с этим жабо-подобным ничтожеством. Угнетающая перспектива.
— Я понял, — коротко отозвался я. — Это всё?
— Да, — Дамблдор отвернулся и медленно направился к окну. — Можете идти. Удачной вам проверки.
Мои губы невольно скривились, но я не произнес ни слова. Теперь, без шанса предпринять что-то более развлекательное, проверка казалась убийственно скучной процедурой. Терпеть компанию Амбридж столько времени и не иметь возможности ответить должным образом? Лучше бы я сегодня не вставал с постели.
Я был уже почти у двери, когда Дамблдор внезапно сказал:
— Северус? Спасибо.
Какая очевидная и однотипная попытка манипуляции. Я был с ней прекрасно знаком, и всё же, внутри уже начало разливаться знакомое теплое удовлетворение.
Бегло кивнув, хоть и зная, что Альбус не мог меня видеть, я всё же покинул его кабинет.
* * *
Амбридж просочилась в мой класс почти за десять минут до начала урока. При виде её лицемерной улыбки, мне больше всего хотелось захлопнуть дверь у нее перед носом и впустить ее только тогда, когда придет время звать остальных, но после просьбы Альбуса, выбирать не доводилось.
Выдавив сдержанное приветствие, я нехотя подвинулся, позволяя ей пройти.
— Помещение кажется подходящим для зельеварения, — заявила Амбридж, деловито рассматривая потолок, столы, и шкаф, словно она что-то в этом понимала. — Но не слишком ли здесь сыро?
— Это подземелья, — лаконично ответил я.
— Вы не думаете, что ингредиенты для зелий могут испортится при таких условиях?
Мерлин, что за безмозглое существо. Быстрее бы наступило начало урока.
— Нет, — проговорил я вслух. — Условия идеальны для большинства ингредиентов. В случае исключений, мы используем чары. — Это знал, пожалуй, даже второкурсник.
Амбридж издала задумчивый звук и сделала быструю пометку у себя в блокноте.
— Согласно показателям СОВ, ваши студенты демонстрируют хорошие результаты. Но вот их годовые оценки оставляют желать лучшего. В чём тут может быть дело?
Я никогда не думал, что буду с таким нетерпением ожидать прибытия учеников.
Допрос продолжался несколько абсолютно адских минут, пока снаружи не начали доноситься голоса. Амбридж снова открыла рот, несомненно для очередного идиотского вопроса, и я поспешно перебил её:
— Полагаю, мы можем начинать. Прошу вас сесть.
Амбридж глупо заморгала и я с большим удовольствием отвернулся от неё, направляясь к двери.
Меня встретила на редкость странная картина. Поттер вцепился мертвой хваткой в Лонгботтома, который пыхтел и упорно рвался куда-то вперёд. Уизли маячил рядом, придерживая его за руку.
Это еще что за чертовщина? Я впервые видел Лонгботтома таким разъярённым. Пожалуй, так он выглядел чуть менее жалко, чем обычно — жаль только, что такие перемены начали происходить именно перед моим уроком.
— Драка, Поттер, Уизли, Лонгботтом? — поинтересовался я. — Десять баллов с Гриффиндора.
Поттер сверкнул глазами, но его хватка не ослабла, и во мне зашевелилась смутная тревога. Лонгботтом явно задыхался, его лицо приобрело почти фиолетовый оттенок.
— Отпустите Лонгботтома, Поттер, — предупредил я. — Или будете отбывать наказание.
Мальчишка начал неохотно отстраняться, и я взглянул на остальных.
— Все внутрь.
Мне хотелось побыстрее начать и закончить этот урок — что угодно, лишь бы выкинуть Амбридж из моего кабинета, но, как на зло, ученики продвигались как нельзя медленно, шушукаясь и с любопытством разглядывая Лонгботтома.
У меня были большие сомнения по поводу сегодняшнего урока. С таким уровнем внимания, никто из них не справится с запланированным зельем.
Как только последний ученик оказался в кабинете, я с грохотом захлопнул дверь, наслаждаясь тем, как внутри немедленно повисла звенящая тишина.
Так-то лучше.
— Прошу заметить, что у нас сегодня гостья, — известил я. Юные кретины воззрились на меня с искренним недоумением, и, закатив глаза, я указал им на угол, в котором сидела Амбридж.
Поразительная невнимательность. Выпускать таких за пределы Хогвартса во время войны — всё равно, что посылать их на самоубийство.
Амбридж, к моему облегчению, вела себя относительно тихо. Первую часть урока она не двигалась с места, хотя я спиной ощущал её придирчивый взгляд. Ученики тоже вели себя относительно адекватно — все, за исключением Поттера, который пялился на меня не меньше Амбридж. Что с этим мальчишкой было не так на этот раз?
Стоило мне начать инспектировать этапы работы, Поттер и вовсе позабыл о своём зелье, смотря то на меня, то в угол Амбридж. Пытается представить, чем закончится проверка? Вполне вероятно. И наверняка воображает себе предстоящий бурный конфликт.
Как ни странно, мне бы хотелось соответствовать этим ожиданиям мальчишки, но, увы. Мои руки были связаны.
Интересно, пойди всё по моему изначальному плану, кому из нас он желал бы победы?
Амбридж поднялась на ноги, когда я остановился у котла Томаса, и я невольно напрягся.
Главное помнить о просьбе Дамблдора. Если Минерва смогла более-менее продержаться, несмотря на ее абсолютно гриффиндорскую привычку терять контроль над собой, то я смогу справиться с нелепыми расспросами и глупыми комментариями и подавно.
— Что ж, для своего уровня класс, кажется, неплохо подготовлен, — деловито заметила Амбридж. — Хотя я не уверена, стоит ли учить их готовить нечто, вроде Укрепляющего раствора. Думаю, Министерство предпочло бы исключить его из курса.
Очень медленно и очень нехотя, я выпрямился и посмотрел на нее, пытаясь выглядеть беспристрастным. Говорить я не рискнул, потому что даже моего контроля не хватило бы для вежливого ответа.
Исключить Укрепляющий раствор из программы? Была ли хоть одна причина, которой это жалкое подобие учителя могло обосновать свою позицию? Это было далеко не самое сложное или опасное зелье. Его эффекты также нельзя было назвать особо рискованными.
Я очень надеялся, что Амбридж просто тестирует моё терпение и отзывчивость к её предложениям.
Так и не дождавшись ответа, она удовлетворенно кивнула.
— Итак, как долго вы преподаете в Хогвартсе?
— Четырнадцать лет. — Насколько угнетающий факт.
— Сначала вы подавали заявление на должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, верно?
— Да, — заморожено отозвался я. Давно я не слышал этот слух. По крайней мере, в Хогвартсе.
— Но безуспешно?
Я не смог сдержать презрительной гримасы. Даже Амбридж не могла быть такой идиоткой — а значит, она пыталась неумело сманипулировать мной и вывести меня на обсуждение решений Альбуса.
Как эта женщина попала на Слизерин? Пожалуй, исключительно из-за своих амбиций. Слишком необразована, труслива, и лицемерна для других факультетов.
— Очевидно, — прошелестел я. Такие односложные ответы были единственным, на что я сейчас был способен.
— И после поступления в Хогвартс вы регулярно предлагали себя на эту должность, не так ли?
Как будто у меня не было занятий получше.
Единственное, что приносило хоть какое-то утешение, это что одна и та же не особо оригинальная версия служила обманкой как для Темного Лорда, так и для таких, как Амбридж. В конечном итоге, это сыграет на руку мне и Альбусу.
Жаль, что бурлящую внутри ярость это никак не успокаивало. У Амбридж определенно был талант выводить людей из себя.
— Да, — запоздало произнес я, упиваясь злорадством при виде того, как Амбридж явно начала раздражаться.
— У вас есть мысли, почему Дамблдор упорно отказывал вам в этом? — попробовала она снова.
Семь лет на Слизерине, и она не освоила даже самые простые тактики манипуляций. Воистину безнадёжный случай.
— Предлагаю вам спросить его об этом, — процедил я, и Амбридж заулыбалась.
— Несомненно, — протянула она, но в ее глазах всё еще горело раздражение моей несговорчивостью.
Возможно, мне стоит приложить больше усилий.
— Полагаю, это имеет отношение к делу? — поинтересовался я более вежливо.
— О да, — заверила она меня. — Министерство желает досконально знать… э-э… послужной список преподавателей.
На этом дурацкие вопросы подошли к концу, и я несколько расслабился, стоило Амбридж отойти. Мой взгляд машинально устремился к Поттеру и к катастрофе, которую он успел сварить.
Еще один безнадежный случай. Мальчишка совершенно не умел сосредотачиваться на двух вещах одновременно.
— Снова без оценки, Поттер, — констатировал я, быстро опустошая его котел. Еще немного, и отвратное варево взорвалось бы, портя впечатление Амбридж. Действительно ли мальчишке была настолько любопытна сама проверка, или же он намеренно хотел сорвать мой урок?
Я сомневался во втором варианте, но даже малейшей вероятности было достаточно, чтобы во мне закипела смутная, почти оскорбленная злость.
— Напишете мне работу о правильном составе этого зелья с указанием, где и почему вы ошиблись. Сдать на следующем уроке, вам понятно?
— Да, — прошипел Поттер. Я бы снял пять баллов за его тон, но мне было не до мальчишки — Амбридж снова начала направляться ко мне, наверняка для новой порции своих издевательских вопросов.
Адская пытка закончилась спустя бесконечность. Класс опустел, а Амбридж смерила меня последним оценивающим взглядом.
— Вы получите результаты в течении двух недель, — сказала она, постукивая розовым ногтем по обложке своего блокнота.
— Буду ждать, — выдавил я, пытаясь вложить хотя бы минимальную толику энтузиазма в мой голос.
Я сомневался, что у меня получилось, но Амбридж удовлетворенно кивнула и наконец убралась прочь.
Наложив запирающие чары на случай, если ей взбредёт в голову вернуться, я со вздохом откинулся на спинку своего стула.
Хорошо, что проверка была только одна. Я не был уверен, что выдержал бы повторную.
Несмотря на мой относительный успех, настроение всё равно было отвратительным. В целом, к концу дня, я снял шестьдесят баллов со всех курсов, которые имели несчастье прийти ко мне на занятие. Зайдя в лабораторию вечером, я был почти готов увидеть очередную, и финальную, неудачу, но стоило моему взгляду упасть на котел, всё внутри меня замерло.
От зелья исходило ровное, золотистое свечение. В случае идеально приготовленного Веритасерума, свечение было серебристым. Сколько бы я не пытался, я не мог добиться похожего результата во все мои бесчисленные попытки, но сейчас… неужели…
Мой антидот был готов.
Всё еще не до конца веря своим глазам, я осторожно приблизился, рассматривая консистенцию зелья с разных углов.
Идеально. И на первый взгляд, и на второй. Сомнений не оставалось — антидот был готов.
Чувство триумфа, окутавшее меня, было оглушающим, разливаясь жидким огнем по венам, наполняя каждый, даже самый темный угол моего сознания ликованием.
У меня получилось. Спустя столько лет, я всё же разработал рецепт антидота.
Конечно, его еще предстояло протестировать, но другого варианта быть не могло — внешнего вида и этого свечения было достаточно, чтобы сделать выводы.
Мои руки подрагивали от давно забытой и непостижимой радости, когда я начал бережно наполнять несколько флаконов.
Один Альбусу.
Другой Темному Лорду.
Но даже последней мысли было недостаточно, чтобы уменьшить нелепый восторг, который продолжал разрастаться в груди, принося с собой непривычное, но приятное ощущение невесомости.
Уже второй раз за этот учебный год, будущее начинало видеться в более оптимистичных тонах.
Я знал, что это глупо, но какая-то часть меня надеялась, что это чувство продлится.
* * *
Дни до Хэллоуина пролетели со всей стремительностью. Школа пребывала в оживлении перед предстоящим матчем, и я тоже с головой погрузился в него, с упрямым остервенением отвоёвывая квиддичное поле у Минервы и с удовольствием участвуя во всё более эмоциональных перепалках с ней. Мне нравилось это возвращение обыденности — порой, я даже мог представить, что Темный Лорд еще не вернулся, и квиддич — одна из самых больших моих забот.
Тем не менее, время упорно рвалось вперёд, и когда наступило тридцать первое октября, я не чувствовал себя готовым к встрече. Я был почти уверен, что Темный Лорд будет мной доволен, и эта уверенность была более пугающей, чем все мои привычные чувства перед данным праздником.
Темный Лорд никогда не делал того, что от него ожидали. Каждый раз, когда я был готов к одному, случалось что-то, что переворачивало всё с ног на голову. Не говоря уж о том, что оптимизм был мне чужд, и еще ни разу в жизни он не оправдал себя.
То, что часть моего сознания продолжала надеяться, что всё пройдет хорошо, и что возможно, я еще успею на кладбище после собрания, лишь обостряло мою уверенность, что что-то всё же пойдет не так.
Знать бы, что.
* * *
Метка загорелась около восьми вечера. Я как раз был на полпути к границе анти-аппарицонного барьера, поэтому у меня ушло всего лишь три минуты на то, чтобы ответить на зов. Как только мои ноги коснулись земли на знакомой поляне, внутри всколыхнулось инстинктивное чувство опасности, накрывая меня волной предупреждающего подсознательного шепота. Ловушка. Обман. Манипуляция.
Смерть.
Я был на поляне один. Из дома напротив лился свет, но я искренне сомневался, что там может быть кто-то еще, кроме самого Темного Лорда.
Неужели вызвали меня одного? Конечно, я прибыл рано — вероятно, у остальных еще просто не было времени аппарировать, но…
Сомнительно. В таких случаях, Темный Лорд был на месте, ожидая прибытия большинства.
Меня уже вызывали одного не так давно, и ничем хорошим это не закончилось. А учитывая, что сегодня был Хэллоуин… неужели у Темного Лорда ничего не было запланировано?
Я машинально проверил флаконы с зельями, и, помешкав еще мгновенье, направился к дому.
Логически, мне не о чём было волноваться. Я выполнил все задания. Волос Поттера, антидот, и зелье кошмаров были готовы — возможно, Темный Лорд просто не хотел, чтобы о его заказе знали остальные.
Мне не очень верилось в эту мысль, но выбирать не приходилось.
Чувство опасности лишь усилилось, когда я вступил в комнату, начиная прожигать предупреждающую дыру изнутри, и игнорировать его было всё сложнее.
— Мой Лорд, — бесстрастно произнес я. Он сидел в кресле, одетый в непривычную зеленую мантию, и ожидаемо, выражение его лица невозможно было прочитать.
— Северус, — отозвался он так же безэмоционально. — Я полагаю, ты пришел с хорошими новостями.
— Да. — Поклонившись, я вытащил антидот, протягивая его ему. — Теперь с Веритасерумом можно будет успешно бороться.
В глазах Темного Лорда мелькнул интерес, когда он принял флакон и начал его рассматривать, однако он погас так же быстро. Невольно, я ощутил укол разочарования, и за ним тут же последовало отвращение к себе.
Мне не нужно было одобрение Темного Лорда. Мне было наплевать, что он думал о моих изобретениях.
— Хорошо, — проговорил Лорд, осторожно отставляя флакон на столик. — А волосы Поттера?
Глупо было надеяться, что он не вспомнит об этом.
Нехотя, я извлек следующий сосуд, и Темный Лорд отложил его, не глядя. Не дожидаясь, чтобы он напомнил мне о своем третьем заказе, я поспешно предложил ему зелье кошмаров, и удостоился злорадно вспыхнувшего взгляда.
— Расскажи мне поподробнее об этом зелье, Северус, — попросил Темный Лорд, не делая попытки забрать его у меня.
— Весь цикл действует лишь раз на одном человеке, — послушно ответил я. — Его можно принять три раза. Интервалы не имеют значения. Как вы и просили, оно вызывает кошмары, самые сокрушительные из них, вытаскивая на поверхность подсознательные страхи и сплетая их в единый сценарий. Мало кто может ожидать того, что увидит во сне под его действием, так как зелье целится не в поверхностные страхи, а в более глубокие.
— Значит, прямой контакт с подсознанием, — заметил Темный Лорд мягко. — Прекрасная работа, Северус. У меня есть несколько мыслей по поводу того, как его использовать. Но сначала, пожалуй, необходима небольшая проверка. Своего рода демонстрация, ты так не считаешь?
Плохое предчувствие вспыхнуло с новой силой, но даже если бы я и хотел, бежать от него было некуда. Я молча уставился на Темного Лорда, и его улыбка стала шире.
— Выпей зелье, Северус, — сказал он почти нежно. — У тебя будет более чем достаточно времени, чтобы досмотреть свой сон до конца. И я, разумеется, составлю тебе компанию. Буду твоей аудиторией.
На какое-то время, мозг отключился под силой шока и неверия, оставляя меня застывшим и не в силах пошевелиться. В следующую секунду, раскалённая паника вспышкой рассекла сознание, вновь запуская мыслительный процесс, и я поспешно попытался проанализировать приказ Темного Лорда.
Я совершенно не ожидал подобного. Он хотел протестировать моё зелье на мне же? Я бы понял, если бы речь шла о Веритасеруме и антидоте. Но зелье кошмаров? Какой в этом был смысл? Зачем ему знать, что мне снится — и как он вообще узнает об этом, если…
О.
Легилименция. Сознание, ослабленное под силой кошмаров, не в состоянии выстроить нужный блок и оказать сопротивление. Добавить сюда пару пыточных прямо спросонья, и о навыках окклюменции можно будет забыть — они окажутся бесполезными. Даже если случится чудо, и я смогу продержаться и скрыть основное как можно глубже, куда Темный Лорд не доберётся, воспоминания о кошмаре будут слишком свежими. Я не смогу их спрятать, а даже по одному подобному сну можно будет определить, на чьей именно я стороне.
Что мне может присниться? Лили. Что-то, связанное с Лили.
Но самое страшное уже случилось. Если вспомнить о моём боггарте и отбросить Лили, как возможный вариант, то… Поттер? Его смерть?
Возможно. И я никак не сумею объяснить это Темному Лорду.
— Мне не очень нравится ждать, — голос Лорда приобрел опасные интонации, и я машинально откупорил флакон.
— Могу я присесть? — вежливо осведомился я. Новая вспышка непонятного мне интереса и Темный Лорд кивнул в сторону небольшого дивана.
Я полагал, он собирался наложить на меня сонные чары. Их действие было недолгим, так что часа три, максимум — четыре. Четыре часа кошмара, содержания которого я даже не мог представить, а затем пробуждение и допрос.
Я медленно поднёс зелье к губам, всё ещё отчаянно обдумывая пути отступления.
Если мои подозрения были оправданы, то я не смогу сопротивляться ментальной атаке Темного Лорда. Единственное, на что я мог надеяться, это успеть поменять образы на нужные и закрепить их, заставив собственное сознание принять их, как правду. Но получится или нет? Смогу ли я вообще вовремя среагировать и откорректировать сон? Я ведь даже не знал, что мне приснится, а сказочник из меня был паршивый.
Тянуть было некуда. Я выпил зелье, борясь с чувством презрения к самому себя за то, что приготовил его.
Я не услышал, как Темный Лорд произносит заклинание, но в следующую минуту ко мне подступила темнота, унося с собой все мысли о щитах и изменённых воспоминаниях.
