Получив на следующей неделе послание от министерской совы, Гарри с большим неудовольствием узнал, что так называемые переговоры будут проходить в Отделе Тайн. Он вовсе не горел желанием снова вернуться в это треклятое место.

Все оставшиеся дни до нового визита в Министерство Гарри пребывал в совершенно отвратительном настроении, постоянно колеблясь между пылающей яростью и глубоким отчаянием. Больше всего он хотел, чтобы это всё просто закончилось.

Он поделился подробностями слушания со своими лучшими друзьями, но уже успел не раз (в зависимости от своего текущего настроения) об этом пожалеть.

Когда Гарри был в ярости, его радовало общество Рона, который всегда охотно подключался к осыпанию Снейпа всевозможными ругательствами, или к спуску пара при помощи квиддича, или попыткам утопить печали в алкоголе. Но вот в те моменты, когда Гарри хотелось, чтобы его оставили одного и больше никогда, никогда не произносили в его присутствии имени его мужа...

В такие моменты гораздо лучшую компанию составляла Гермиона с её мягким сочувствием. Но когда Гарри не был в соответствующем настроении, при виде жалости в её взгляде ему хотелось выть и лезть на стену.

Он твёрдо решил сразу же после окончания бракоразводного процесса начать поиски своего собственного жилья.

Поэтому Гарри прибыл на переговоры с большой неохотой и ещё большим отвращением. Он встретился с ответственным за переговоры невыразимцем и Северусом в фойе Министерства. На Северуса Гарри даже не взглянул. Он хотел войти внутрь, как можно быстрее со всем разобраться и уйти.

На Девятый уровень они поехали в лифте. Гарри с Северусом стояли в противоположных углах, отдалившись друг от друга на максимально возможное расстояние.

Северус, похоже, тоже был не в духе — судя по тому, как стремительно он зашагал по освещённому лишь факелами коридору в сторону зловещей чёрной двери, когда они вышли из лифта. Подавив неясную тревогу, Гарри направился вслед за ним.

Круглая комната с её голубым светом, чёрными стенами и странным воздухом, напоминавшем о подводном мире, навевала жуть, как и всегда.

Невыразимец остановился перед одной из совершенно одинаковых чёрных дверей, на которой не было ни дверных ручек, ни каких-либо пометок.

— Как только вы окажетесь внутри, ваше использование магии будет ограничено, — монотонно сообщил невыразимец Придурок-Который-Так-И-Не-Представился. — Там будут действовать стандартные меры безопасности и антиаппарационные барьеры. Предметы первой необходимости, нетрансфигурируемые в соответствии с законом Гампа, будут предоставлены вам Министерством. Вы сможете их получить путём призывания. У вас есть какие-нибудь вопросы? — безучастно спросил он.

— Как нам попасть внутрь? — гаркнул Снейп. Он сейчас однозначно находился в режиме Снейпа, непревзойдённого Нетопыря Подземелий. Гарри отчётливо услышал в конце его вопроса непроизнесённое «болван».

— Положите ладони на дверь — оба — и магия комнаты сделает всё остальное, — ответил невыразимец.

Фыркнув, Снейп шагнул к двери и прижал к её поверхности свою ладонь. После чего нетерпеливо зыркнул на Гарри.

— Ну, Поттер, чего ты ждёшь? Я не намерен торчать тут весь день, — выплюнул он.

Так значит, теперь Гарри для него стал «Поттером»?! Чёртов придурок!

Гарри подошёл к двери и занёс руку.

— Приятного путешествия, — сказал невыразимец.

Как только Гарри коснулся холодной поверхности двери, его словно прошило электрическим током, а затем вдруг потащило внутрь, словно он сунул руку в водоворот. Гарри падал и падал, и это длилось почти бесконечно. Наконец он с грохотом приземлился — и потерял сознание.


* * *
Реальность вернулась к нему вместе с ощущением жары. Он лежал лицом вниз на чём-то сыпучем и сравнительно мягком. «Песок» — услужливо подсказал ему мозг, пока Гарри пытался выплюнуть забившиеся в рот песчинки. Он сел, и тут же заметил Снейпа, который тоже только вставал на ноги. Просто невероятно: они находились в какой-то пустыне, со всех сторон окружённые песчаными дюнами. Кроме них вокруг не было ни души. Солнце безжалостно обжигало, равно как и воздух — каждый вдох болезненно отдавался у Гарри в лёгких. Ничего, похожего на какой-то выход, видно не было.

— Что мы, чёрт возьми, делаем в пустыне? — возмутился вслух Гарри. — И как мы вообще сюда попали?

— Полагаю, что слово, которое ты ищешь — это «магия», — медленно, как будто разговаривал с особенно тупым ребенком, протянул Снейп.

— Ну, это очевидно. Но это не объясняет, почему мы здесь оказались. Разве нам не полагается обсудить вопросы, связанные с разводом?

— И чего же ты ожидал? Что мы будем сидеть за столом, попивать чай и делать заметки? — с отчётливой насмешкой поинтересовался Снейп.

— Ну-у… — по правде говоря, именно этого Гарри и ожидал.

— Твоя бестолковость просто не прекращает меня удивлять, — презрительно бросил Снейп.

— О, спасибо, мистер Всезнайка. Но я не смог не заметить, что ты так и не поделился какими-то объяснениями, — огрызнулся Гарри.

— Не говорить чего-то вслух — ещё не значит не знать. Словесная диарея — это по твоей части, а не по моей, — надменно отозвался Снейп.

Гарри закатил глаза и, вместо того, чтобы продолжить обмен оскорблениями, принялся изучать окружающий их ландшафт. Везде, покуда хватало глаз, были лишь дюны за дюнами, и все эти волнистые узоры, оставленные на песке ветром, создавали впечатление странной пародии на море во время шторма. Песок был красновато-оранжевым, но холмы вдали пестрили золотистыми, белыми и жёлтыми линиями. Гарри подозревал, что такие цвета не были естественными для подобной географической местности — постоянные изменения узоров и оттенков выдавали это с головой. Небо тоже бросалось в глаза неестественно ярким бирюзовым цветом. Определённо, они находились в каком-то магическом месте.

Его раздумья были прерваны Снейпом, начавшим быстро махать волшебной палочкой над различными элементами своей одежды. Его элегантная плотная чёрная мантия сделалась гораздо тоньше, хотя она по-прежнему закрывала почти всё его тело. Ботинки из драконьей кожи превратились в лёгкие кеды — разумеется, тоже чёрные — а из носового платка он трансфигурировал длинную чёрную вуаль, которую теперь обматывал вокруг головы и шеи в мусульманском стиле.

Гарри — совершенно против своей воли — был заворожен этим преображением. Северус ещё никогда не выглядел так… по-разбойничьи. Тёмным, экзотическим и опасным. Гарри вдруг разозлился: чёртов изменщик не только выглядел, как лживая мразь, он таковой и являлся!

Снейп негодующе зарычал после того, как трижды повторил вокруг себя одно и то же движение палочкой, по-видимому, без каких-либо результатов. Его раздражение вызвало у Гарри улыбку.

— Чему ты радуешься, недоумок? — гаркнул Снейп. — В этом адовом месте толком не работают охлаждающие чары, — пожаловался он.

— Если бы я обгорал на солнце так же быстро, как ты, то меня бы больше беспокоили не охлаждающие, а солнцезащитные чары, — нахально ответил Гарри. Разумеется, жара его тоже беспокоила, но он не хотел, чтобы последнее слово осталось за Снейпом.

Взмахнув палочкой, Гарри наложил на себя Солнцезащитное заклинание и, хотя оно ощущалось странным и щекотным, оно по крайней мере работало. Подумав, что, скорее всего, его придётся регулярно обновлять, Гарри принялся превращать свою одежду во что-то более подходящее.

— Агуаменти! — услышал он со стороны Снейпа и, подняв голову, увидел, как тот наполняет водой только что трансфигурированную флягу.

— Ну, хотя бы, у нас не будет проблем с водой. Она нам понадобится, — мрачно заметил Снейп. — И стоит попробовать призвать какую-то еду — невыразимец сказал, что это возможно, — продолжил он.

— Он так сказал? — удивлённо спросил Гарри.

— Нетрансфигурируемые исключения согласно закону Гампа. Боги, Поттер, у тебя просто ужасные пробелы в образовании, — осуждающе покачал головой Снейп.

— Что ж, это заслуга моих преподавателей, — не выдержал Гарри.

— В отсутствии даже самых минимальных усилий с твоей стороны не виноват никто, кроме тебя самого, — лекторским тоном сообщил Снейп.

Гарри хватило его упрёков ещё в Хогвартсе и он совершенно точно не нуждался в них здесь и сейчас.

— Акцио яблоко! — рявкнул он, и уже через секунду глянцевый фрукт послушно упал ему в руку. В самом прямом смысле «упал», свалившись откуда-то сверху. — Проблема с едой решена. По крайней мере, я не умру с голода, — Гарри спрятал яблоко в карман на потом.

— Нам нужно найти какое-то укрытие и, пожалуй, проверить, как действуют ограничения нашей магии внутри этих стен, — объявил Снейп.

— Каких стен? — непонимающе переспросил Гарри.

Снейп драматично вздохнул.

— Я знаю, что твои мыслительные способности ограничены, но ты всё-таки должен помнить, что мы по-прежнему находимся в Министерстве Магии — даже если наше восприятие и пытается уверить нас в обратном.

— То есть, это место — что-то наподобие Выручай-комнаты? — попытался понять Гарри.

— Не думаю. Если бы оно походило на Выручай-комнату в Хогвартсе, то и само это место и, что более важно, поддерживающая его магия, были бы более ограниченными. Оно бы не смогло превратиться в нечто, не являющееся вариацией… гм-м, комнаты, — объяснил Снейп. — Это место больше похоже на проекцию, создаваемую нашими разумами.

— То есть, это что-то вроде той чуши от Дамблдора о том, что происходящее в моей голове является вполне реальным, несмотря на то, что оно существует только у меня в голове? — разочарованно уточнил Гарри.

— Твой талант настолько топорно кромсать магическую теорию просто отвратителен, но в общем и целом ты прав, — кивнул Снейп.

У Гарри даже челюсть отвисла: Снейп только что признал, что он был прав? Не иначе, это было вызвано бесжалостно палящим солнцем.

Снейп лишь скривился в ответ на его явное удивление.

— Это место — продукт воображения, сформированный обоими нашими разумами — поскольку, когда создавалась эта местность, мы оба прикасались к двери. На самом деле мы вовсе не находимся в пустыне, хотя всё вокруг и говорит об обратном. Удивительно, но эта наша мысленная проекция сильно напоминает — судя по наличию эргов — пустыню Сахару. И, чтобы улучшить твоё образование, «эргами» называются песчаные массивы, покрытые дюнами, — покровительственным тоном сообщил он.

— Спасибо большое, но я и без тебя прекрасно знаю, что такое чёртовы эрги! — взвился Гарри. — Я работаю в лавке Вивлиори, в месте, под завязку набитом картами, глобусами и тому подобными штуковинами, — напомнил он.

— Ах, да, как же я мог об этом забыть? — язвительно протянул Снейп. В последние несколько лет работа Гарри была для них болезненной темой. — Как бы там ни было, нам нужно найти какое-нибудь укрытие и…

Но Гарри был уже сыт по горло его командующим тоном и постоянной критикой.

— Нет никаких «мы», я просто пойду своей дорогой, без тебя. Или — если хочешь, чтобы я перефразировал более понятно — иди-ка ты на хрен! — взорвался он.

— И как же, по-твоему, мы сможем обсудить какие-либо важные аспекты нашего брака, если мы просто пойдём каждый своей дорогой? — раздражённо прошипел Снейп.

— Нам нечего обсуждать о нашем браке за исключением развода. И на этот счёт у меня есть только пожелание: сделать это как можно быстрее, — выпалил Гарри.

— Ты ведёшь себя так не по-взрослому, — пренебрежительно заметил Снейп.

— О, и что же ты посоветовал бы? Просвети, как же мне вести себя более по-взрослому? Унижать тебя при каждой возможности? Отказываться с тобой разговаривать? Или, ещё лучше — начать тебе изменять? А ведь это шикарная мысль! Мне стоит начать трахаться с кем попало — тогда у меня, в конце концов, снова будет хоть какой-то секс. Не только тебе должно быть хорошо в этом браке — я тоже заслуживаю своей доли траха! — заорал Гарри.

— Ты вульгарен, — вздохнул Снейп.

На Гарри вдруг навалилась усталость.

— А ты, Северус? Ты-то каков? Лицемер, вот ты кто.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и побрёл к бесконечным песчаным холмам, переливающимся миллионами красок.


* * *
Гарри шёл уже несколько часов. Если солнце в этой сумасшедшей реальности могло служить хоть каким-то ориентиром, время близилось к вечеру. Жара была просто ужасающей, у Гарри сохли и зудели глаза, нос и рот, и — несмотря на все его усилия постоянно обновлять Солнцезащитное заклинание — он всё-таки обгорел. К счастью, у него хотя бы были вода и еда, даже если не было укрытия. Он попытался трансфигурировать какую-то палатку или хотя бы зонт, но заклинания просто не сработали. Магия этого места явно отказывалась подчиняться желанию Гарри заполучить хотя бы маленький клочок тени.

Он отчаянно надеялся, что вскоре солнце сядет, подарив такое долгожданное облегчение. Гарри потел, как свинья (и, наверное, пах примерно так же) и он совсем вымотался. Ну, по крайней мере, у него не болела нога. Гарри от души радовался тому, что утром предусмотрительно намазался своей лечебной мазью. Он уже давно не нуждался в постоянном её применении, но, по правде говоря, ему ужасно не хотелось демонстрировать перед Северусом хоть какую-то слабость во время их переговоров. Гарри подумал, что нужно будет поблагодарить потом Гермиону: ведь только она могла оставить эту мазь возле раковины в его ванной комнате. Судя по всему, Гермиона даже выкроила в своём плотном графике время, чтобы сварить для Гарри его мазь, потому что он её с собой не привозил. Он даже не знал, что Гермиона знала рецепт этой мази — наверное, он всплыл во время одной из её научных бесед с Северусом в те времена, когда они всё-таки собирались вчетвером.

Северус… Так или иначе, его мысли постоянно возвращались к Северусу. Тот был прав насчёт недавнего поведения Гарри: он действительно вёл себя незрело (а также совершенно хаотично), но он ведь был не в себе, и Северус его так сильно взбесил! А кроме того, если бы Гарри не взбесился, то точно сломался бы и окончательно расклеился — а он не мог себе этого позволить, особенно здесь, пойманный в ловушке этой пустыни.

Тяжело вздохнув, он продолжил шагать — и сам не зная, куда.


* * *
Некоторое облегчение всё-таки наступило. Когда небо сделалось красно-оранжевым, под цвет песка, а затем и синим, воздух начал постепенно остывать, и Гарри стало намного легче дышать. Он помнил, что по ночам в пустынях могло быть весьма прохладно, но сейчас ему было на это плевать.

Он чуть было не рухнул на песок, чтобы просто подождать, пока в небе не появятся звёзды, но вдруг заметил впереди какой-то свет. Что это было? Любопытство пересилило усталость, и Гарри побрёл к источнику этого света. Тот оказался ближе, чем Гарри поначалу решил. Вскоре он отчётливо различил какое-то движение: там был кто-то живой! Гарри ускорил шаги… только затем, чтобы резко остановиться.

Это был Снейп. Рядом с неизвестным светом был Снейп. Как такое вообще было возможным? Гарри провёл целый день, уходя в противоположном от Снейпа направлении — но вот он был, прямо перед ним! Должно быть, Гарри сделал полный круг, чтобы в итоге снова вернуться к… Снейпу. Вот дерьмо.

Но делать было нечего: понурившись, он поплёлся на свет. Вскоре Гарри увидел, что источником света было магическое пламя: весёлые голубые огоньки, сомкнувшись в круг, парили над землёй.

Гарри подошёл к этому огню и устало опустился на землю. Только тогда Снейп поднял голову.

— Хорошо прогулялся? — спросил он.

Гарри его проигнорировал. Воспользовавшись Агуаменти, он набрал воды в трансфигурированную чашку и просто сидел, глядя прямо перед собой.

Когда окончательно стемнело, жутковатая тишина пустыни сделалась ещё более очевидной. Северус был тихим существом от природы, магический огонь тоже не производил никаких звуков, так что, если Гарри не двигался, вокруг устанавливалось полное абсолютное безмолвие. Гарри мог слышать, как бьётся его собственное сердце. Он подозревал, что, если бы захотел, то мог бы услышать и как бьётся сердце Северуса. Но он не хотел.


* * *
Спустя какое-то время он, по-видимому, уснул у огня, потому что вдруг проснулся от шороха ткани и какого-то прикосновения.

Резко распахнув глаза, Гарри обнаружил, что над ним стоит Снейп.

— Что ты тут делаешь? — хмуро спросил Гарри.

— Ночью будет холодно, — неловко ответил Снейп.

И тут Гарри понял: Снейп укрыл его своим плащом, а потом ещё и попытался его подоткнуть! Гарри был просто в шоке.

— Нога тебя не беспокоит? — уточнил Снейп. — Кроме разных базовых зелий, я взял и мазь, которая может тебе пригодиться, — беззастенчиво продолжил он.

Гарри принял сидячее положение, в то время как Снейп вытащил из кармана небольшой мешочек. В нём оказались Обезболивающее, Бодроперечное, ещё какое-то зелье, которое Гарри не опознал — и баночка с белым кремом, с которым Гарри был очень и очень хорошо знаком.

— Но зачем ты её с собой носишь? Это ведь не самое распространённое средство, — недоумённо поинтересовался Гарри.

— Никогда не скажешь наверняка, когда что-то может пригодиться, — спокойно отозвался Снейп.

— Но это же специальная мазь для лечения моей ноги, — настоял Гарри.

Снейп закатил глаза.

— А кроме того, я знал, что нам предстоит провести какое-то время вместе, и не хотел слушать твои жалобы, — раздражённо буркнул он. — Если тебе нужна помощь, я могу тебя ей намазать, — продолжил он недовольным тоном.

Гарри почувствовал себя уязвимым и почему-то униженным этим предложением — и его это разозлило. Сидячая поза и тот факт, что он до сих пор был обмотан плащом, ограничивали движения, но всё-таки Гарри удалось отползти от Снейпа подальше и сесть, подтянув колени к груди и обняв себя за плечи.

— Я не какой-то там чёртов инвалид, — прошептал он. А затем, уже более жестко, добавил: — Мне не нужна твоя помощь.

— Как хочешь. Тогда я просто отдам эту мазь тебе, и делай с ней, что захочешь, — безразлично ответил Снейп.

Его удивительно тихое поведение Гарри необъяснимо взбесило.

— Не веди себя со мной так, словно я какой-то неуч — как ты любишь делать! — прошипел он.

— Я так не делаю и никогда не делал, — с непробиваемым спокойствием отозвался Снейп. — Я всего лишь предложил тебе лекарство, которое у меня есть и которое мне самому совершенно не может пригодиться.

— Чушь собачья! С самого начала этого… инцидента с моей ногой ты только и делал, что напоминал мне о том, какой я бесполезный! — взвыл Гарри.

— Я совершенно точно не делал ничего подобного, — ответил Снейп. Его холодное спокойствие не изменилось ни на йоту.

— Да ну? С тех пор, как я ушёл из авроров, сколько раз ты мне говорил, что моя работа бессмысленна и что то, чем я занимаюсь — для меня недостаточно хорошо? — поинтересовался Гарри.

Губы Снейпа сжались в почти невозможно тонкую линию, прежде чем он ответил:

— Потому что ты бесцельно плыл по течению, берясь за откровенно примитивные работы, которые были напрасной тратой твоего времени и твоих способностей, — строго, но не повышая голоса, заявил он. — Или мне нужно было хвалить твой выбор, когда ты загибался от скуки на складе Уизли? Или, может быть, радоваться твоему продвижению, когда ты получил ту административную работу в Министерстве, заключавшуюся в бесконечном перекладывании бумаг из одной стопки в другую? Насколько я помню, даже ты ненавидел эту должность.

Снейп был прав. Гарри действительно ненавидел ту должность, предложенную Министерством после его травмы.

— Или, может, мне нужно было ликовать по поводу самого последнего твоего выбора: похоронить себя в этой маленькой, пыльной и почти не посещаемой крысиной норе Вивлиори, которую у него хватает наглости именовать лавкой? — осведомился Снейп с отчётливо написанным на лице презрением.

— Даже если ты считаешь это ниже своего достоинства, мне нравится там работать, — честно ответил Гарри. — Все эти карты, глобусы и тому подобные вещи — просто удивительные. Я всегда хотел попутешествовать, — тихо добавил он. Он совершенно не мог понять, зачем и почему рассказывает обо всём этом Снейпу.

— Если это действительно так, то почему ты не путешествуешь вместо того, чтобы прятаться в лавке у Вивлиори? — мягко спросил Снейп.

Это был хороший вопрос. У Гарри были деньги, а теперь должно было появиться и время — учитывая, что вскоре у него не будет мужа, к которому он возвращался бы домой по вечерам — так что он сможет путешествовать во всё своё удовольствие, сколько захочет. Почему-то эта мысль не вызвала у Гарри совершенно никакой радости.

— Тебе-то какое дело? — огрызнулся он.

Презрительно фыркнув, он повернулся к Снейпу спиной и свернулся в клубок.

Ночь была холодной и бесшумной. Благодаря чистому воздуху в небе было намного больше звёзд, чём Гарри привык видеть. Их было столько, что казалось удивительным, как это небо ещё не прогибается под их весом. Гарри закрыл глаза от их мягкого света.

Ему снилось, что это Снейп уходил от него прочь по песчаным дюнам. И сколько бы Гарри за ним ни бежал, как бы ни пытался его догнать, он удалялся всё дальше и дальше.