Однажды Малфой выпил оборотного зелья с волосом Поттера и отправился в гриффиндорскую гостиную. Пробрался, постучал в комнату Гарри. Гарри открывает дверь и кричит:
-Рон, Дин, Симус, смотрите - я пришёл!
В ночь перед слушанием никто в доме номер двенадцать не сомкнул глаз ни на секунду. Как только закрылась дверь за четой Уизли, все в едином порыве переместились в гостиную с четким намерением остаться там до утра. Расселись поближе к разожженному камину и друг другу и замерли, впитывая чувство единения, алмазно-острое, необходимое как никогда. Троица устроилась на диване, кутаясь в пушистый плед, Сириус и Гермиона, забравшаяся к нему на колени, заняли одно из кресел, Рон обрушился в другое, а остальные расположились прямо на полу – но даже так, вместе и у огня, не удавалось как следует согреться. Холод шел изнутри, упорно подтачивая ту внешнюю браваду, которую каждый из них старался демонстрировать остальным. Флер твердила, что на суде нужно держаться с максимальной уверенностью, и они старались по мере сил – хотя откуда оные все еще брались, по правде сказать, было неясно. Гермиона предполагала, что пошел в ход какой-то резервный запас.
Сегодня. Сегодня всё решится – пан или пропал. Уже днем они уже будут знать ответ, и либо этот кошмар наконец останется позади, мрачной тенью, одним из самых жутких общих воспоминаний – а сравнить, видит Мерлин, есть с чем, – либо же накроет с головой на несколько лет, и тогда…
Закончить эту мысль Сириус не успел: Гермиона, почувствовав что-то, уловив малейшую перемену в его настроении, повернулась к нему и, перехватывая взгляд, мягко накрыла его руки своими. Пальцы ее тоже чуть заметно дрожали, по лицу разливалась бледность. При других обстоятельствах Блэк непременно настоял бы, чтобы она отправилась спать, но сейчас переполненная гостиная казалась единственным местом, где хоть сколько-то отпускал страх перед тем, что еще наступит. Словно все счастливые воспоминания, что хранили в себе эти стены, стояли на пути у подкрадывающегося отчаяния, а близость друг к другу окутывала иллюзией безопасности.
В тишине просидели почти до самого рассвета, не говоря, не зная, о чем – пожалуй, впервые, – но предстоящее обсуждать не хотелось, а все прочее в данный момент не имело значения. Тем не менее, как только Фред выпрямился на диване и вскинул голову, всеобщее внимание моментально переключилось на него.
– Хей, – он с теплотой оглядел всех по очереди – приподнявшихся на локтях, подавшихся ему навстречу. – Эм, я… просто хотел сказать спасибо.
– Прекрати. – Гарри поморщился, как от зубной боли, но Фред предупредительно выставил перед собой ладонь.
– Чем бы всё ни кончилось… Вы для меня сделали все, что смогли. Все, что от вас зависело, и даже больше. Но отвечать должен я. Сам. Как бы там ни было, – с нажимом проговорил он и в упор посмотрел на Сириуса. – И никому из вас не дам за меня подставляться.
Джейни зажала рот ладонью, и Джордж, белый как полотно, с осунувшимся лицом и сжатыми в нитку губами, крепче притянул ее к себе.
– Фред, – окликнула она жалобно, – пожалуйста…
– В любом случае, скоро всё станет ясно, – медленно выдохнув, заключил тот. – Мою зубную щетку, если что…
– Заткнись! – рявкнул Рон, сжимая кулаки. – Пошел ты к драклам с такими шуточками!
Импульсивный по натуре, он был особенно близок к тому, чтобы сорваться – на лбу выступила испарина, во взгляде плескалась откровенная свирепость, – и явно не различил мрачной горечи в голосе брата. Сириус же узнал ее мгновенно, как старую знакомую, и до боли стиснул зубы. Черный юмор из уст того, кто всегда вносил в жизнь лишь яркие краски, слишком уж походил на последнюю стадию принятия неизбежного, а подобный настрой в преддверии часа икс был весьма и весьма некстати.
– Спокойно, спокойно! – Гарри тут же вклинился между братьями. – Мы все на пределе, это понятно, но не надо обострять!
Проще сказать, чем сделать: казалось, воздух в доме вот-вот затрещит от напряжения. Сборы сопровождались раздраженным топотом и сдавленной руганью, Ричи умудрился дважды наступить на Живоглота, и Сириус не мог его за это винить: у самого все валилось из рук. Пальцы словно одеревенели, и даже узел на галстуке затянуть не удавалось. Будь проклят этот «представительный вид», на котором так настаивала Флер!
– Дай я, – Гермиона возникла рядом, легким движением оттесняя его от зеркала. Она была уже полностью собрана: строгая темно-синяя мантия, едва уловимый аромат фруктовых духов, волосы стянуты в тугой хвост на затылке. Не вязалось с образом только выражение лица – в нем читались смятение и беспокойство, но Сириус знал: стоит им переступить порог Министерства, и его девочка не будет излучать ничего, кроме силы и стойкости. С нее сталось бы даже устроить Визенгамоту еще один разнос, не возьми Флер с каждого обещание не вступать в конфронтацию.
– Провоцировать будут много, – предупреждала она, – но давайте договоримся: это я беру на себя. Все, что можно пресечь, пресеку, главное, не поддавайтесь. Не позволяйте им вывести вас из себя. Зубы сжимайте, друг на друга смотрите, думайте о чем-то другом, хорошем, о том, что домой вернетесь в полном составе. Наша главная цель – максимально смягчить приговор. Так, чтобы Фред остался на свободе, с вами. А для этого нужно, чтобы они видели, что вы в состоянии контролировать ситуацию.
Короткий стук прорезал тишину, и в дверь заглянула Джейн:
– Вы уже готовы?
– Вроде того, – Сириус поочередно поправил манжеты на рукавах. – А вы?
Джейни подняла на него глаза, полные слез.
– Он пошел в душ… опять, – пробормотала она. – Сказал, неизвестно, когда теперь в следующий раз… – и со всхлипом спрятала лицо в ладонях.
– Мерлин, ну что за придурок! – гневно воскликнула Гермиона, молнией бросаясь к подруге, повалившейся ей на руки с таким облегчением, что не осталось сомнений: груз эмоций она носила в себе не день и не два, сдерживаясь ради близнецов, дабы приободрить их своим примером.
– Джейни, милая…
– Может, мы плохие люди? – вопросила та дрожащим голосом. – И расплачиваемся за что-то? Иначе… я просто не понимаю…
– Нет, конечно, нет, – зашептала Гермиона, поглаживая ее мелко трясущуюся спину. – Не хуже других, но… плохие вещи случаются и с хорошими людьми тоже. Так бывает и всё. От этого никто не застрахован.
Блэк и сам не объяснил бы лучше – несмотря на то, что все двенадцать лет заточения провел, задаваясь тем же самым вопросом: за что, почему он, чем заслужил? А в итоге пришел к такому же выводу: он и не заслуживал. Именно это в большей степени и помогло сохранить рассудок. Осознание того, что он расплачивается за чужое преступление, что не должен быть за решеткой, позволяло отрешиться от жуткой реальности: он обращался собакой и, свернувшись в углу камеры – так было теплее, – полностью уходил в воспоминания.
Нет, одернул себя Сириус, взмахом головы стряхивая наваждение. Не нужно об этом. Только не сейчас.
– Если б была такая страховка, мы бы уже озолотились, – проворчал он, сверяя часы.
Пора.
Они с Фредом – обвиняемый и сопровождающий его работник Министерства – отправлялись по каминной сети, тогда как остальным предстояло сделать крюк до Уайтхолл-стрит. Сириус надеялся в глубине души, что вдвоем они не привлекут внимания, но не тут-то было. Несмотря на то, что цель их визита держалась в строжайшем секрете, одного появления скандально известного начальника Аврората в сопровождении кого-то из его так называемого «окружения» уже было достаточно, чтобы на них вытаращились во все глаза.
Блэк сжал предплечье Фреда, приободряя.
– Сириус? – тихо окликнул тот уже в лифте, когда двери захлопнулись за ними, оставляя позади Атриум, гудящий, как пчелиный улей.
– М?
– На моем месте… ты бы как поступил?
Над ответом Блэк не раздумывал ни секунды.
– Я сделал бы то же самое.
Фред поглядел на него из-под рыжей челки и вдруг ухмыльнулся уголком губ.
– Учти, дружище: этого перед Визенгамотом говорить не стоит.
– Поучи меня еще, умник, – проворчал Сириус, выходя вслед за ним из кабины.
Коридор подземелья, ведущий к залу номер десять, уже мерили шагами чета Уизли и Джинни. К счастью, сегодня Молли держалась стойко: не причитала, не плакала – только молча шагнула к сыну и заключила его в объятия. А следом своей порции оных удостоился и Блэк, чем был ввергнут в полный ступор. Еще с момента ее появления на Гриммо он ждал обвинений, упреков, готовился к чему-то вроде «Это все ты виноват, подвел, не уберег, я же говорила, тебя нельзя с ними оставлять» – и тем удивительнее было встретить отношение столь теплое. Ошеломлённый, он даже среагировать догадался не сразу, но потом все же неловко погладил женщину по спине.
Несколько минут спустя появилась Флер, на ходу разматывающая шелковый шарф; в серебристых волосах поблескивали тающие снежинки. Остальных пришлось ждать еще с четверть часа. В зал уже прошествовало несколько членов судебной коллегии в сливового цвета мантиях, прежде чем со стороны лестницы наконец донесся приближающийся топот.
– Не опаздываем?.. – просипел Гарри, переводя дыхание.
– Нет-нет, – поспешила успокоить Флер, – в самый раз. – Она окинула всех взглядом, чуть задержав его на Джейн, прижимающейся к Фреду. – Все помнят, как мы действуем? Самообладание и никакой агрессии. Если все пойдет по плану, после Фреда выступит Джейн, потом мистер Блэк и дальше Гарри.
– А если не пойдет? – с вызовом спросила Джинни.
– Тогда я сама верну в нужное русло. – Жесткие нотки зазвучали в мелодичном голосе Флер, хлестнули, точно кнутом, хотя внешне она оставалась спокойной, ненормально спокойной – только в глазах плескалась обжигающая решимость. Вейловская природа явила другую свою сторону – яростную и опасную. В это мгновение Сириус был по-настоящему рад, что француженка на их стороне.
– Пойдемте, – твердо объявила она, разворачиваясь на каблуках.
Волшебник в форменной мантии, дежурящий у дверей десятого зала, если и удивился количеству сопровождающих, то виду не подал и с деловитым кивком принялся проверять их по списку.
– Сторонние лица в зал суда допускаются только при согласовании с кем-то из руководства.
Можно подумать, они бы попали на подземный уровень, если бы заранее не решили этот вопрос.
– К вашим услугам, – откликнулся Сириус, выдвигаясь вперед.
– Мистер Блэк? – служащий сдвинул брови. – К сожалению, я не уверен, что ваша резолюция в данном случае имеет силу. Вы участник этого дела, – пояснил он. – Очевидна личная заинтересованность.
Ледяная волна вновь прокатилась вдоль позвоночника, и Сириус спиной ощутил, как напряглась позади него Гермиона. И было отчего: она, вместе с Ричи и Симусом, как раз попадала под категорию «сторонних лиц» – не свидетелей и не родственников. Вот только черта с два Блэк позволил бы оставить кого-то из них за бортом. Даже мальчишку, которого знал всего несколько недель, а уж свою девушку – и подавно.
Он повернул голову к остальным, сгрудившимся за его спиной: все смотрели в ожидании. Так же, как прежде, вдруг осознал Сириус. После всего того, что случилось, они снова верили, что он сможет всё уладить. Вверяли ему ситуацию... и снова вручали роль лидера.
– Тем не менее, начальником Аврората я быть не перестаю, – кто бы знал, каких усилий стоил этот подчеркнуто уверенный тон, – и на пропускную систему мои полномочия распространяются в любом случае. А здесь нахожусь как обычный свидетель, и в зале суда моя заинтересованность ничего не решит, – отрицать оную вовсе, когда дело касалось Гермионы, смысла не имело: в это бы все равно никто не поверил.
– Дело второй категории, присутствие сторонних лиц дозволяется при наличии разрешения, – процитировала Флер. – Оно у нас есть, охрана нас проверила. Все требования соблюдены.
– Да-да, – волшебник перебирал бумаги с рассеянной невозмутимостью, будто бы даже не подозревая, что, если бы силой мысли можно было испепелять, от него уже давно осталась бы лишь горстка серой золы. – Но я все же предпочел бы уточнить…
– Нет проблем, – легко согласилась Флер. Остальные на этих словах вытаращились на нее, как на умалишенную, но она продолжила как ни в чем не бывало: – Мистер Шеклболт лично следит за этим делом. Он уже внутри, позвольте, я его приглашу.
– Заместитель министра?.. – нахмуренные брови взметнулись вверх. – Так значит, он в курсе? Ну что ж… ладно. Проходите.
– Ишь как заговорил, – тихо проворчал Сириус, пропуская Флер и Гермиону перед собой. – Надо было сразу Кингсли позвать. Я и не видел, что он уже здесь.
– Понятия не имею, здесь или нет, – вполголоса отозвалась француженка. – Я блефовала, – и, не дожидаясь реакции, шагнула в распахнутую дверь.
Блэк же замешкался на мгновение.
«Да помоги нам Мерлин».
Он хотел верить, что переборол себя, преодолел, что одного визита в суд было достаточно, чтобы это перестало действовать как триггер, однако стоило переступить порог – и предательское ощущение беспомощности вернулось вновь, еще более отвратительное в своей неуместности. Собственная слабость казалась до ужаса эгоистичной, предательской по отношению к Фреду – думать о чем-то еще, когда решается его судьба, – но проклятый амфитеатр не хуже дементора высасывал волю и силы. Сириус именно поэтому избегал подземного этажа как мог: отказался в свое время от места в Визенгамоте и никогда не ходил на слушания, хотя начальнику Аврората полагалось на них присутствовать, – только бы не возвращаться туда, где когда-то закончилась его прошлая жизнь. Что ж, может, хоть этот визит – последний?
Оставшийся в хвосте процессии, он на деревенеющих ногах двинулся вдоль прохода – бездумно, почти по инерции. Судьи, в большинстве своем уже занявшие свои места – полный, черт его побери, состав, – цепко смотрели свысока. Блэк окинул взглядом ложу, выискивая Кингсли, но на глаза как назло попался Фадж – одутловатое круглое лицо с недовольно поджатыми губами. «Как норвежский тупорылый, только не из Норвегии и не дракон», – когда-то высказалась о нем Джейн, и Сириус не подобрал бы характеристики точнее.
– Занимайте свои места, пожалуйста, – голос министра эхом прокатился по залу, – давайте не будем друг друга задерживать!
Друзья в молчаливом оцепенении наблюдали, как Фред, осторожно отведя руки Джейн, проходит к креслу подсудимого. Цепи, свисавшие с подлокотников, взметнулись и обвились вокруг его запястий – с оглушительным лязгом, от которого Джейни и миссис Уизли вскрикнули в унисон, а Блэка обдало волной мертвенного азкабанского холода. Им же тянуло и от скамей, вдоль которых они расселись. Гермиона прижалась к Сириусу боком: она и Джордж вопреки регламенту втиснулись на первый ряд, отведенный для свидетелей и адвоката; и это едва ли могло ускользнуть от внимания сразу всех пятидесяти судей, однако возражений ни от кого так и не последовало.
– Ну что ж, начнем, – Фадж грузно поднялся на ноги. – Слушание от двадцатого февраля объявляю открытым. Разбирается дело об использовании второго Непростительного заклятия, умышленном причинении тяжкого вреда здоровью и нарушении общественного порядка в здании Министерства магии…
Первым был вызван Пакстон Уилкс – один из охранников, присутствовавших при нападении. Плечистый детина с коротким, слегка посеребренным сединой ежиком волос, он настороженно покосился на Фреда, прежде чем обратиться к воспоминаниям.
– На дежурство я тогда вышел как всегда, в пять утра. До девяти было спокойно, без происшествий, обычный патруль коридоров. А в начале десятого вызвали всю смену. Вызовы-то дело привычное, но чтобы сразу всех – это, значит, особый случай. Мы уж грешным делом подумали, не напал ли кто… Но оказалось, авроры банду привезли.
– Вам доводилось прежде конвоировать преступников? – сухо осведомился Фадж.
– О, конечно: за десять-то лет работы! Оно ведь как по инструкции: авроры привозят и сдают нам на руки, сами уходят бумаги оформлять, а мы пока отводим в подземелья. На одного задержанного – по двое из охраны. Со мной был Тим – то есть, Тимоти Лэйхи. А достался нам Самнер, главарь их – хотя это я потом узнал, когда досье посмотрел. Повели его, значит. Шел он спокойно: другие, бывало, как уж на сковороде вертятся, а этот не сопротивлялся даже. Спустились с ним в подземелья, и всего пара поворотов оставалась, как вдруг – топот сзади и вылетает из-за угла вот этот – подсудимый. Я опомниться не успел, как он палочку выхватил и в Самнера запулил Круциатусом. Да таким мощным: его чуть наизнанку не вывернуло!
– Полагаю, нам всем известно, как действует второе Непростительное заклятье, – заметил Фадж, оборачиваясь к коллегам. – Нужно испытывать сильнейшую ненависть, чтобы оно сработало. Мистер Уилкс, как по-вашему, подсудимый собирался напасть и на вас тоже?
Сириус медленно втянул носом воздух. Самодовольный тон министра вызывал желание зарядить ему проклятием промеж глаз, а еще лучше – уступить инициативу Джейн и Молли. Тот самый уникальный случай, когда они сработают заодно. Зная же степень женской изобретательности, можно будет не сомневаться, что старому индюку придется ох как несладко.
– На нас? – Уилкс растерянно заморгал. – Не знаю… Мы тут же его скрутили. Тим обезоружил, а я оглушил и наверх доложил о нападении.
Фадж коротко уточнил что-то у сидящей с ним рядом Амелии Боунс.
– Что ж, хорошо, – констатировал он. – Мы вас поняли. Спасибо, мистер Уилкс. У защиты есть вопросы?
– Есть, – Флер грациозно выступила вперед. – Мистер Уилкс, что говорит ваша инструкция на случай, когда на вас, находящегося при исполнении, конвоирующего преступника, бежит посторонний человек?
На скулах свидетеля проступили алые пятна.
– Э-э… Я… Он появился слишком быстро, мы даже не успели…
– Мистер Уилкс, – повысила голос Флер, останавливая поток оправданий, и сейчас ее английский был действительно безупречен, – будьте добры, по существу. Я задала конкретный вопрос: что говорится в инструкции?
– Предупредить, чтоб остановился и не приближался, – глухо пробормотал тот после секундной заминки. – В случае неповиновения применить Оглушающее заклятье.
– Вы предупредили?
– Нет, но…
– Спасибо, мистер Уилкс, – оборвала Флер, возвращаясь на место под нестройный гул шепотков, поползших по верхним рядам. – Мы закончили.
Сириус, провожая ее взглядом, удовлетворенно покачал головой.
– Умница, девочка! – прошептал он, хотя француженка едва ли могла его услышать.
Следующим вызвали второго охранника: скорее для проформы, подтвердить версию первого, потому что принципиально нового ничего не прозвучало. Показания потерпевшего Фадж зачитал сам: привозить его из Азкабана нужным не посчитали. И лишь после этого наконец настала очередь Фреда.
– Я смутно помню все, что было после больницы. Мы примчались туда, я увидел Джейн, увидел, что с ней… Дальше – всё урывками. Я сорвался сперва на Сириуса, потом – в магазине… Сколько там просидел – не знаю. Пока Джордж не пришел и не сказал, что ничего не помогает. И всё, для меня остальное как отрезало, осталось только это, только одна мысль…
Сириус видел, как подобралась на этих словах Джейни, как стиснула искусанные губы. Джордж бережно обнимал ее, Гарри, сидящий по другую руку, осторожно поглаживал по спине, и она цеплялась за них обоих, но смотрела только на Фреда – с отчаянной мольбой, тогда как он сверлил глазами одну-единственную точку на дальней стене. Хотя, скорее всего, именно это и помогало держаться так стойко. Ровный голос, собранная, сосредоточенная манера: на смену мальчишке-балагуру сейчас явился мужчина, и Блэк гордился им без меры.
– Как вы проникли на подземный этаж? – сухо уточнила Амелия Боунс. – Мимо охраны, защитных заклинаний… – надо думать, глава отдела магического правопорядка воспринимала подобное вторжение как личный вызов, что не лучшим образом сказывалось на ее настрое. К тому же, она едва ли успела забыть, как Гарри поставил на уши весь ее отдел.
– Под мантией-невидимкой, – ответил Фред. – Улучшенной – мы сами работали над ними, сделали так, чтоб чарами обнаружения было не распознать. Передо мной шел кто-то из сотрудников, я сразу за ним проскочил.
– Да уж, система охраны, смотрю, просто на высшем уровне, – ядовитым шепотом заметил Ричи со своего ряда.
– То есть, – Фадж прочистил горло, – вы признаете, что напали на мистера Самнера и применили к нему второе Непростительное заклятье?
Фред коротко выдохнул.
– Признаю.
– И тем не менее, – вновь включилась Флер, – прошу учитывать тот факт, что мистер Уизли находился в состоянии сильнейшего эмоционального потрясения на фоне произошедшего с его девушкой. Мисс Льюис серьезно пострадала от действий Самнера, можете ознакомиться с заключением колдомедиков…
– Непременно, мисс Делакур, – заверил ее министр. – Однако мисс Джейн Льюис, по нашим сведениям, состоит в полиаморных отношениях: с подсудимым и его братом-близнецом. При этом мистер Джордж Уизли не совершил ничего противозаконного, и его пример наиболее ярко иллюстрирует то, что обойтись без самосуда было вполне возможно.
Джордж выглядел так, будто его ударили под дых: даже поневоле качнулся вперед, но, к счастью, Джейн вовремя удержала его за плечи, не позволяя потерять равновесие. Предупреждение Флер в эту секунду вспомнили все, да и сама француженка будто бы невзначай оглянулась, прежде чем встретить выпад:
– Возражаю. Эмоциональная реакция строго индивидуальна даже в случае близнецов. Оценивать ее с точки зрения сравнения означало бы игнорировать многие личностные факторы.
Фадж открыл рот, но ответить не успел: его опередила почтенная волшебница с высокой прической. Блэк не помнил ее имени, но смутно знал в лицо. Кажется, она занимала не последний пост в отделе регулирования магических популяций.
– Вынуждена согласиться с мисс Делакур. Кроме того, министр, при всем уважении: никто и не отрицает, что преступления можно было избежать. Но раз уж оно имеет место и мы все здесь собрались, предлагаю вернуться к сути. А мистера Джорджа Уизли позднее вызвать в качестве дополнительного свидетеля, если вы сочтете это необходимым.
– Поддерживаю, – громыхнуло сверху, и Сириус наконец заметил Кингсли. Тот, похоже, намеренно ушел на дальний ряд, дабы не привлекать к своей персоне лишнего внимания, но и без того было ясно, что его слово имеет немалый вес – стоило заместителю министра подать голос, как в его сторону сразу повернулись головы. Сомнений в том, кто в ближайшем будущем займет руководящий пост, почти не оставалось. Потенциального преемника Фаджа уже сейчас слушали на порядок внимательнее, чем его самого.
– Очень хорошо, – процедил министр, изо всех сил стараясь сохранить лицо, и вновь перешел в наступление. – В таком случае давайте обратимся к статистике. С момента поступления мистера Уизли в Хогвартс их с братом имена фигурируют в картотеке у школьного завхоза рекордное количество раз. Рекордное! Его разрушительная натура проявляла себя в течение многих лет. За время обучения подсудимому было назначено более двухсот взысканий, что говорит о категорическом непризнании им любого рода правил и ограничений.
Судя по торжествующему виду Фаджа, именно в этом и состоял его маневр: заставить защиту публично отмести аргумент с Джорджем аккурат перед тем, как он понадобится ей самой. Однако Флер было не так-то просто сбить с толку.
– Разрушительная натура? Позвольте: у моего подзащитного прежде не было никаких проблем с магическим законодательством! На каком основании мы приравниваем школьные прогулы к уголовному преступлению? И почему говорим лишь о взысканиях, когда у мистера Уизли при этом отличные рекомендации от преподавателей? Сам Альбус Дамблдор характеризует его как крайне одаренного студента. Это доказывают и баллы ЖАБА, и реализация им себя как успешного бизнесмена.
– И в то же время, мисс Делакур, – министр упорно продолжал обращаться к ней на английский манер, – мистер Уизли имеет очевидную склонность к нарушению порядка, и я подчеркиваю, что это должно быть учтено при вынесении итогового решения.
– Как и безукоризненное поведение в период нахождения под домашним арестом, – отчеканила Флер.
Фадж нервным движением вытер лоб.
– Что ж… У меня больше нет вопросов к подсудимому.
Флер украдкой бросила предостерегающий взгляд на первый ряд, но друзья и без того понимали, к чему всё идет. Сильнее всего это отразилось на Фреде: даже с расстояния было различимо, как бьется жилка у него на виске, и казалось, он готов разорвать цепи руками, лишь бы внимание Фаджа не переключалось на…
– Джейн Льюис.
Если бы Сириус еще пару часов назад своими глазами не видел ее бьющейся в рыданиях, ни за что не поверил бы, что сейчас перед ним та же самая девушка. Создавалось впечатление, что подруга всецело владеет ситуацией, даже в нынешнем своем состоянии – на которое тоже не забыла сделать акцент. Мантия винного цвета подчеркивала ее болезненную бледность, на заострившемся лице единственным ярким росчерком выделялись темно-красные губы. Кажется, магглы примерно так представляли себе вампиров – у Блэка же просилась четкая ассоциация с банши, готовой вот-вот испустить душераздирающий, убийственный крик.
– Рад видеть, что вам лучше, – проронил Фадж, поправляя очки на переносице.
– Вы так добры, – едко откликнулась Джейни. Прищуренные глаза смотрели на министра с холодным вызовом.
– Итак, вы – Джейн Элеанор Льюис, проживаете по адресу: Лондон, площадь Гриммо, дом двенадцать?
– Да.
– Вы состоите в отношениях с подсудимым и его братом-близнецом?
– Да.
– Как давно?
– Три года. С Джорджем на месяц дольше.
– И как бы вы охарактеризовали подсудимого в качестве партнера?
Нежность, с которой Джейн взглянула на Фреда, говорила красноречивее любых слов, однако протокол требовал вербального ответа.
– Надежный. Заботливый. Отважный.
На иное не мог бы рассчитывать даже не отличающийся дальновидностью Фадж – и значить это могло только то, что в ход идет какая-то особенно поганая тактика. В груди заворочалось нехорошее предчувствие. Привыкший доверять интуиции, Сириус в бессильной ярости стиснул кулаки – и невольно вздрогнул, когда Гермиона, перехватив его руку, с усилием разжала напряженные пальцы и переплела их со своими.
Увы, следующий вопрос министра возникшие подозрения только укрепил:
– Как часто вы ссоритесь?
Мысленно Джейн, должно быть, уже с полсотни раз раскроила старому индюку черепушку, но внешне по-прежнему ничем себя не выдавала.
– Не чаще, чем другие, – ровно откликнулась она. – Пару раз в месяц. Но это скорее не ссоры даже, а просто какие-то мелкие разногласия. В основном бытовые.
– Вы когда-нибудь ссорились из-за того, что подсудимый ревновал вас к своему близнецу?
Уголки рта Джейни едва заметно дрогнули. Для посвященных это и впрямь звучало почти смешно.
– Никогда. Это не наш случай.
Фадж размашистым росчерком пера пометил что-то в своих записях.
– Мисс Льюис, – он сделал паузу, вынудив ее поднять глаза. – Подсудимый когда-нибудь применял к вам физическое насилие?
– ЧТО?
– Протестую! – взвилась Флер под возмущенный ропот остальных, тем самым давая Джейн возможность перевести дыхание и справиться с эмоциями. – Нет никаких оснований подозревать мистера Уизли…
– Никаких оснований? – с нажимом переспросил Фадж, прерывая ее на середине фразы. – Он обвиняется по трем статьям, включая применение Непростительного заклятия! И признает вину! Отвечайте на вопрос, мисс Льюис. Он вас когда-нибудь бил?
– Нет, – прошипела та ненавидяще. Зрачки ее опасно сузились до кошачьих: анимагическая сущность рвалась наружу.
– Это абсурд! – Флер не собиралась уступать. – Мистер Уизли нарушил закон, защищая мисс Льюис! Он бы никогда не причинил ей вреда!
– Не защищая, мисс Делакур, – поправил ее министр. – А устроив самосуд из соображений мести. Напоминаю, что мистер Самнер на тот момент уже был обезоружен, взят под стражу и практически гарантировал себе пожизненный срок в Азкабане. Тем не менее, подсудимый решил действовать по-своему. Равно как и мисс Льюис. Я поясню, – тут же последовало торопливое уточнение. – Мисс Льюис, вы знали, что в Портсмуте объявлено чрезвычайное положение?
– Да, – кивнула она, – но…
– Знали, что там орудует преступная группировка?
– Да, но…
– В таком случае, что вы там делали?
– У нас сработали оповещающие чары, – Джейн не моргнув глазом выдала заготовленную версию. – Они реагируют, если кому-то из семьи грозит опасность. Все остальные были дома, так что мы – те, кто не спал – сорвались за Сириусом. Нашли его по амулету, мы все такие носим, чтобы…
– Я не спрашиваю, как вы его нашли, – рявкнул Фадж, – хотя, вообще-то, эти ваши амулеты ставят под угрозу секретность боевых операций! Я спрашиваю, что вы там делали! Мерлина ради, Сириус Блэк – начальник Аврората! – ему явно хотелось сказать «бывший», и упомянутый начальник непременно позлорадствовал бы на этот счет, если бы внимание его не было всецело приковано к подруге. – А вы… Вы проходили специальный курс подготовки в школе авроров?
– Нет.
– Какие-то другие курсы по боевой магии?
– Нет.
– Вы работаете управляющей в магазине волшебных розыгрышей, верно?
– Да.
– Тогда что заставило вас думать, что ваше участие в аврорской операции вообще допустимо?
Флер дернулась, готовая озвучить очередную отповедь, но Джейн среагировала быстрее.
– О, ну может, то, что против Темного Лорда и его дружков мы были очень кстати?
На дальнем ряду кто-то сдавленно ахнул, и зал вновь зашумел, однако Джейн это как будто бы придало решимости. Расправив плечи, она отбросила за спину хвост волос и с вызовом взглянула на судейскую ложу, в то время как друзья в неприкрытом восхищении воззрились на нее саму.
– Так его, детка! – Ричи притопнул ногой.
Флер, как ни странно, тоже выглядела довольной произведенным эффектом, несмотря на то, что столь откровенный выпад однозначно не вписывался в намеченный ею сценарий.
– И мисс Льюис, и мой подзащитный не раз проявляли себя в сражениях. Сдерживали Пожирателей Смерти, участвовали в обороне Хогвартса. Вместе с Гарри Поттером, который, к слову, также не имеет соответствующей квалификации. Но это ведь не умаляет его заслуг, верно?
– Разумеется, нет, – Фадж раздраженно поморщился, – однако, мисс Делакур, ситуации в корне различны. Одно дело – оказать сопротивление при нападении и совсем другое – вмешиваться в спланированную операцию. В Портсмут были командированы опытные авроры. Почему они провалили операцию по всем пунктам – отдельный вопрос. – Кто бы сомневался, что он будет затронут, хотя сейчас Сириус даже рад был принять на себя хоть какую-то часть огня. – Но отправились туда профессионалы, прошедшие все ступени надлежащей подготовки. И произошедшее с мисс Льюис лишь доказывает, насколько это необходимо. Попытка испытать судьбу привела к закономерному итогу…
Флер развернулась к нему так стремительно, что серебристые волосы взметнулись вихрем.
– Пожалуйста, министр, – в обращение было вложено столько яда, что оно прозвучало как настоящее ругательство, – скажите, что я неправильно вас поняла. Что вы не пытаетесь выставить девушку, пострадавшую от рук психопата, виновной в том, что с ней случилось. Или переложить вину на Сириуса Блэка.
«Потому что однажды вы это уже сделали», – это не было произнесено вслух, но отчетливо повисло в воздухе. И оно работало, черт возьми, работало в их пользу, осознал Сириус, озираясь по сторонам: многие, очень многие смотрели на Фаджа с заметным неодобрением.
– Я прошу Визенгамот, – провозгласила Флер, – ознакомиться с заключением целителя Биксби, курировавшего мисс Льюис в больнице Святого Мунго. – Подцепив нужный лист, она протянула его секретарю, который, сотворив копии, взмахом палочки отправил их каждому из судей. Над головами собравшихся взметнулась пергаментная стая.
– Не вижу в этом необходимости, – Лесли Праудфут отмахнулся от своего экземпляра, как от назойливой мухи. – Данный документ принадлежит к материалам другого дела и уже сыграл в нем ключевую роль. Лайонел Самнер приговорен к пожизненному заключению в Азкабане, а сейчас мы говорим о преступлении мистера Уизли.
Большинство его коллег, однако, продолжали сосредоточенно вчитываться. На несколько мгновений повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц, затем кудрявая светловолосая волшебница недалеко от Кингсли медленно подняла руку.
– Я не совсем понимаю, – голос ее звучал совсем тонко, почти по-детски. – Разве мог человек, отчисленный из Хогвартса на пятом курсе, не освоивший даже программу СОВ, применить заклятие Трансмогрифианской пытки?
Сириус почти физически ощутил, как от лица отхлынула кровь, а внутри всплеснулся холодный ужас. Артур и Молли за его спиной полузадушенно ахнули в унисон. Гермиона, выпустив его руку, со сдавленным всхлипом прижала ладони ко рту, а он впился взглядом в Джейн в отчаянной необходимости убедиться, что она все еще здесь и стоит на ногах, а не бьется в мучительной агонии.
Они не говорили о том, что с ней произошло: подруга наотрез отказывалась это обсуждать, а целитель не спешил делиться подробностями ни с кем, кроме самой пациентки – ну и, по всей видимости, Джорджа, который все равно не отходил от нее ни на шаг. Но, Мерлина ради, Трансмогрифианская пытка! Да Фреда уже сейчас можно оправдать! То Круцио действовало считанные секунды, тогда как Джейн неизвестно сколько корчилась от боли! С таким подходом впору и авроров судить за то, что Пожирателей калечили, а Гарри за Волдеморта – вообще по всей строгости! По делу тут остается только одна статья – нарушение общественного порядка, карающееся денежным штрафом, и ничего более! А то выходит, что безопасность преступника ценится выше, чем безопасность мирного населения. Не то чтобы Сириус питал какие-то иллюзии по части министерского правосудия, но определение «потерпевший» по отношению к тому, кто убивал людей, больше месяца терроризировал целый город и хладнокровно пытал хрупкую девушку, звучало по-настоящему кощунственно. Будто бы кому-то действительно важно, чтобы он остался невредим.
– У него оно и не получилось, – пояснила Флер, – слава Мерлину, иначе мисс Льюис сейчас не было бы с нами. Самнер ошибся в формуле, и это дало непредсказуемый эффект. По этой же причине заклятие так долго не удавалось распознать.
– То есть, на момент нападения мистер Уизли не знал таких деталей, верно? – мадам Боунс отточенным жестом поправила монокль.
– Да, – подтвердила Джейни. – Я сама узнала только перед выпиской. А ему сказала уже дома.
Флер поддержала ее одобрительным кивком.
– У кого-нибудь еще есть вопросы к свидетелю?
– Думаю, нет, – подытожил Фадж, убедившись, что инициативы не предвидится. – Спасибо, мисс Льюис.
Вне всяких сомнений, выступление далось ей нелегко, и тем не менее, к друзьям Джейн возвращалась с вымученной улыбкой – втиснулась обратно на свое место между Джорджем и Гарри, привалилась к первому и только тогда позволила себе глубокий прерывистый выдох. Парни придвинулись к ней еще плотнее, буквально излучающие готовность закрыть ее собой при малейшей на то необходимости. Сириусу бросилось в глаза выражение лица крестника: тот сейчас походил на Джеймса больше, чем когда-либо. Будто бы время отхлынуло назад, до одного из первых собраний Ордена. «Темный Лорд ищет вас, вам нужно бежать!», а в ответ – лишь волевой прищур и упрямо сжатые губы: «Пока я жив, никто не приблизится к моей семье».
Они все разделяли эту мысль. Хватило бы одного резкого движения со стороны Фаджа или охраны, чтобы весь первый ряд – а следом и часть второго – схватился за палочки и в едином порыве метнулся вперед. А уж будь здесь ублюдок Самнер, ему бы даже Азкабан показался избавлением. До сих пор Сириус не думал, что сможет желать кому-то гнить там до конца дней, но этот сукин сын заслуживал такой участи. За неподвижные руки Джейни поверх выцветшего больничного одеяла. За судорожные хрипы Гермионы в отчаянной попытке вдохнуть. За бесцветную горечь в ухмылке Фреда. За каждую бессонную ночь, каждую пролитую слезу.
– Сириус! – острый локоть ткнул его под ребра.
– А?
Лица друзей были обращены к нему, и на всех читалось неприкрытое беспокойство.
– Мистер Блэк! – раздраженно и, судя по всему, уже не в первый раз окликнул министр. – Ваша очередь.
Несмотря на то, что портсмутское дело уже формально считалось закрытым, Сириус все равно ожидал каверзных вопросов вдогонку. Конечно, в открытую подвергать сомнению его алиби, подтвержденное всем авроратом, Фадж бы не рискнул, но было логично предположить, что стороной он эту тему не обойдет. Однако министр неожиданно предпочел зайти с другого фронта:
– Как давно вы знакомы с подсудимым?
«Он приносил мне еду, пока вы, ублюдки, предлагали награды за мою голову».
– С весны девяносто пятого.
Упрямые черти – сколько раз он говорил им забыть дорогу в пещеру? Послушайся они тогда – и, может, никогда не оказались бы в этом зале. Но где в таком случае был бы сейчас он сам? А был бы?..
– И вас связывают дружеские отношения, верно?
– Разумеется, – рыкнул Блэк. Понимание того, что подобные уточнения нужны лишь для проформы, не отменяло вызываемого ими раздражения.
– Тем не менее, двадцать шестого декабря между вами произошел конфликт, – Фадж выразительно приподнял бровь.
Сириус про себя порадовался тому, что они подготовились так тщательно. Не зря просчитывали все до единого повороты, подбирали формулировки, не зря делились с Флер воспоминаниями. Выражение «Предупрежден – значит вооружен» в нынешнем контексте оправдывало себя как нельзя лучше.
– Я бы не назвал это конфликтом, – ответил он. – Скорее, недоразумением. На фоне все того же срыва.
– Неужели? – министр не скрывал скептицизма. – Целитель Биксби утверждает, что вправлял вам сломанный нос. Для вас в порядке вещей, когда друзья ломают вам нос, мистер Блэк?
Сириус встретил его взгляд со всей невозмутимостью, на которую только был способен.
– Со мной случались вещи и похуже.
Столь прозрачного намека не мог не понять даже Фадж. На одутловатом лице проступили неровные красные пятна, однако отточенное за многие годы умение делать вид, что ничего не происходит, все равно взяло верх.
– И все же, – словно и не было этой секундной неловкости, – будьте любезны пояснить: в чем конкретно состояла претензия мистера Уизли, если мисс Льюис отправилась в Портсмут сама, без каких-либо сигналов с вашей стороны?
Это могло быть опасно, действительно опасно, и Сириус, даже не глядя, ощутил, как напряглись остальные. Фадж давал понять, что не верит в их версию, что прощупал ложь, но доказать это мог, лишь если бы заставил кого-то из них оступиться. В подобном случае обвинение имело право потребовать проверки показаний под Сывороткой Правды – и тогда уже не спасли бы никакие усилия Флер. Вот только черта с два Блэк подарил бы противнику козырную карту. Ответ был готов – и лежал грузом на сердце с той самой проклятой ночи.
– В том, что не защитил.
В зале зашумели.
– Напоминаю вам, мистер Блэк, – раздраженно заметил министр, – что вашей основной задачей на тот момент было обезвредить преступников.
Сириус возразить не успел: Флер сделала это за него.
– И они обезврежены, разве нет? – припечатала она, сверкнув глазами.
– Усилиями отряда подкрепления, но не мистера Блэка! Вопиющая халатность – вот его отношение к делу! Сигнал был подан не просто с опозданием, а уже после того, как сам Блэк покинул базу!
– Чтобы доставить в больницу мисс Грэйнджер, жизни которой грозила опасность!
– Опасность грозила целому кварталу! – прогремел Фадж. – У них были полные сумки зелий, бомб и маггловского оружия! Портсмут не просто так обратился к нам за помощью – однако мистер Блэк поставил личные нужды в приоритет над нуждами всего магического сообщества!
– А что, хоть кто-нибудь здесь смог бы оставить своих жену, мужа или ребенка истекать кровью просто потому, что было еще кого спасать? – возопила Флер, и на сей раз Сириус не позволил ей отбиваться в одиночку.
– Моя семья для меня всегда будет в приоритете.
За реакцией остальных судей он уже не следил: ответ был адресован Фаджу и только ему.
– О чем я и говорю, – парировал тот. – Во имя собственных интересов мистер Блэк способен пойти на любое нарушение!
– Необоснованные нападки на свидетеля! – отбрила Флер. – Кроме того, не понимаю, как это относится к делу. Особенно притом, что мистер Блэк выплатил штраф и был восстановлен в должности начальника Аврората. Вашим же распоряжением, министр. Или вы сомневаетесь в собственных решениях?
Из дальнего угла донеслись возмущенные перешептывания особо рьяных сторонников действующей власти, но Сириус знал: куда больше народу здесь оценят прямоту француженки. Слишком уж много накопилось претензий к Фаджу за годы его пребывания на посту.
– Что вы, мисс Делакур. Я лишь хочу обратить внимание Визенгамота на то, что окружение подсудимого разделяет его своевольные взгляды и тягу к бунтарству. В связи с чем вынужден настаивать, что мера пресечения в виде домашнего ареста в данном случае нецелесообразна. На этом у меня все.
До сего момента Блэк полагал, что все идет по плану и их стратегия работает, но последняя фраза и гаденькая ухмылка на министерской морде срубили его уверенность на корню. Чего они не учли, в чем ошиблись? Или это конкретно он, Сириус, провалил свою часть? При одной мысли перед глазами заплясали черные мушки, ноги сделались ватными – последние шаги до скамьи он преодолевал уже скорее по инерции.
– Я облажался.
– Ничего подобного! – запротестовала Гермиона, хотя и без особого энтузиазма.
– Ты отлично держался, – подхватил Гарри и, кажется, собирался добавить что-то еще, но не успел: его вызвали следующим.
О чем именно спрашивали крестника, Сириус почти не слышал. Несколько раз пытался сосредоточиться, но улавливал лишь обрывки, да и те – будто бы сквозь пелену. Он смотрел на Фреда, готовый молить каких угодно богов, чтобы собственная оплошность не стоила другу свободы. В ответном взгляде читалось ободрение, и от этого на душе становилось еще гаже: Мерлина ради, все должно быть наоборот! Не тот, кто в кресле, должен поддерживать других, а они его!
Гарри вернулся на удивление быстро – или, быть может, это Блэк уже окончательно потерял чувство времени. Так или иначе, дальше оставались только заключительные речи обеих сторон. От вердикта отделяли какие-то несколько минут, и это буквально сводило с ума. Даже Сириуса, повидавшего на своем веку так много – что уж говорить о самом Фреде или Джейн, судорожно сжимавшей в дрожащих пальцах что-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось наручными часами, точь-в-точь такими же, как на запястье у Джорджа.
– …закон есть закон, а Непростительное заклятие есть Непростительное заклятие, – бубнил Фадж. – Лайонел Самнер и его сообщники, безусловно, совершили преступления куда более тяжкие, чем это, но вынести им приговор было задачей Визенгамота. Нашей с вами задачей. Для того и существует судебная система, и именно так решаются вопросы в цивилизованном обществе. В котором нет и не может быть места самосуду. К чему мы пришли бы, если бы все действовали по примеру мистера Уизли? Я ведь наверняка не ошибусь, если предположу, что у каждого из здесь присутствующих во время войны так или иначе пострадал кто-то из близких. Тем не менее, вы не схватились за палочки ради мести. Потому что вы осознаете границы допустимого. И мистеру Уизли тоже необходимо этому научиться.
– Никто не отрицает, что мистер Уизли совершил преступление, – напомнила Флер. – Прежде всего, этого не отрицает он сам, и он всячески шел навстречу следствию. – Тут Сириус ждал от Фаджа комментария в духе «Это было сделано исключительно во избежание проверки на Сыворотке Правды», отчасти даже не лишенного доли истины; однако министр, как ни удивительно, предпочел промолчать. – Мой подзащитный полностью признает свою вину. Но ничуть не меньшее значение в данном случае имеют сопутствующие обстоятельства. Мистер Уизли сражался на войне, потерял там брата. Трагедия с мисс Льюис не только стала новым ударом, но и всколыхнула болезненные воспоминания – а в совокупности все это привело к эмоциональному срыву. О том, что мой подзащитный не осознавал своих действий, говорит и его конфликт с одним из ближайших друзей, и разгром, устроенный в собственном же магазине. Потерял ли он контроль над собой? Определенно да. Оступился, совершил ошибку – да. Но он не заслуживает оказаться в Азкабане.
Она говорила долго, почти вдвое дольше Фаджа: мерила шагами доступное пространство и, играя интонациями, систематизировала все озвученные ранее аргументы. Блэк лишь понадеялся, что судьи были внимательны, а не просто пялились на точеные ножки в разрезе подола мантии. И вот наконец…
– Что ж, мы выслушали каждую из сторон, – возвестил Фадж так, будто бы сам не представлял одну из них. – Настало время принять решение.
– Кто за то, чтобы признать подсудимого виновным по всем пунктам? – громогласно осведомилась мадам Боунс.
В воздух взметнулся лес рук. Впрочем, иначе и быть не могло – только не после признания. Сам факт виновности они и не пытались отрицать: Флер изначально строила линию защиты с упором на максимально возможное смягчение приговора. Тем не менее, Сириус все равно услышал, как всхлипнула Молли Уизли и как Рон, склонившись к ней, принялся сбивчивым шепотом объяснять, что главный для них вердикт еще только впереди.
– Кто за то, что подсудимый заслуживает снисхождения?
Два ряда судорожно обернулись в едином порыве – и так же судорожно выдохнули при виде вновь поднимающихся рук. Половина, больше половины, две трети… На то, чтобы подсчитать в точности, у секретаря ушло не больше минуты, но ощущалось это самой настоящей вечностью.
– Кто за то, чтобы назначить подсудимому наказание в виде заключения в Азкабан?
Гермиона стиснула ладонь Сириуса, ногти ее впивались ему в кожу, но боль отрезвляла, становилась якорем, позволяющим удержаться на плаву в том шквале, в который за долю секунды преобразился треклятый зал.
Руки подняли с полтора десятка судей, в том числе сам министр – одним из первых.
Блэк застыл, опасаясь заранее делать выводы, боясь надеяться: попытка вдохнуть опалила легкие изнутри. Джордж издал задушенный звук, напоминающий сдавленное рыдание. Флер вытянулась струной.
– Кто за то, чтобы назначить подсудимому наказание в виде лишения волшебной палочки сроком на два года?
Процентное соотношение голосов мог назвать только секретарь, но этого и не требовалось, главное было очевидно и так: больше, намного больше!
Перед глазами поплыло.
– Подсудимый признан виновным по всем пунктам и приговаривается к наказанию в виде лишения волшебной палочки сроком на два года, – голосом, полным сдавленной ярости, провозгласил Фадж. – Приговор вступает в силу немедленно. Трэверс, будьте любезны, заберите палочку у мистера Уизли.
Лязг цепей, соскользнувших обратно вниз, подтвердил, что происходящее – реально, и одновременно с этим Джордж и Джейн, подорвавшись с мест, бросились вперед. Фред едва успел передать охраннику палочку, как тут же был вытащен ими из кресла и сжат в объятиях.
Сразу следом устремился и Сириус: ноги понесли сами собой, и только потом дошло, что, наверное, следовало бы пропустить остальных Уизли, да и вообще, может, незабвенная троица предпочла бы сперва разделить этот миг исключительно друг с другом… Он неловко замер в полушаге от них, словно наткнувшись на невидимую преграду; но затем Джейни, наконец-то улыбающаяся Джейни, заметив его, передвинулась Фреду за спину, так и не размыкая при этом кольца рук, а сияющие близнецы сгребли Блэка в охапку и дернули на себя. Все министерские шишки сверлили их взглядами, выхватывая и впитывая реакцию, но теперь это уже не имело никакого значения.
– Ну что, дружище, готовь огневиски, – заявил Фред, обхватывая его за шею, – ты мне обещал королевскую пьянку!
– Можем хоть всю заначку распаковать, – глухо откликнулся Сириус, облепленный со всех сторон. Ребра под тройным давлением едва не хрустели, в висках стучало набатом.
– Заначку? – Фред шутливо округлил глаза. – У тебя есть от нас заначка? Ох, ты ранил меня в самое сердце! – и театральным жестом запрокинул голову. Блэк в ответ замахнулся, притворяясь, что собирается отвесить ему подзатыльник, но вместо этого лишь мягко потрепал взлохмаченную рыжую шевелюру. Кажется, еще никогда дурачества близнецов не отзывались такой легкостью в груди. И уж точно он не представлял до сих пор, что сможет испытать ее здесь; однако сейчас она переполняла его всего целиком – и она, и абсолютное, ничем не омраченное облегчение, и любовь к этим трем чертям, затянувшим его в свою демоническую пляску. Быть может, он только теперь заметил, насколько они повзрослели – однако в это мгновение близнецы и Джейн, измученные, осунувшиеся, но с прежним пьяным огнем в глазах, казались ему прекраснее, чем когда-либо прежде.
– Не волнуйся, я никому не скажу, что видел, – заговорщицким шепотом сообщил Фред ему на ухо.
– Видел что?
– Как ты прослезился.
Сорвавшийся с губ смешок впервые за многие недели был не нервным, а совершенно искренним.
– Тебе все равно никто не поверит.
– Фред! О, Фред! – подоспевшая миссис Уизли содрогалась от рыданий, и Сириус поспешил отступить, давая пройти ей и остальным, тянущимся вереницей. Сам же обернулся, выискивая Флер, но оказалось, Джейн сориентировалась быстрее.
– Спасибо тебе, спасибо, спасибо! – зачастила она, подлетая к француженке и ловя ее руки. – Мерлин, я даже не знаю, как тебя благодарить! Не представляю, как бы мы без тебя… Да просто пропали бы! Мы в долгу перед тобой на всю жизнь…
Перед судьями излучавшая непоколебимую уверенность, сейчас Флер впервые выглядела по-настоящему растерянной, будто бы не знала, как реагировать на столь бурное проявление чувств.
– Нет-нет, – торопливо открестилась она, – что ты! Главное, что все получилось. Если на то пошло, это уж скорее я за Габи должок вернула…
– Ты их уничтожила! – Джейн было не переубедить. – Просто шансов не оставила! Разнесла по кирпичикам!
– Согласен, – поддержал Блэк, приближаясь к девушкам. – Даже я почувствовал, каково это – когда есть адвокат!
Поправку в законодательстве, согласно которой присутствие представителя защиты становилось обязательным пунктом любого слушания, многие связывали как раз с его, Сириуса, именем; однако сам он воспринимал ее не более чем как жалкую попытку Министерства реабилитироваться в глазах мировой общественности. Отнятых лично у него лет это вернуть не могло и потому ничего, кроме жгучей ярости, сроду не вызывало – но сегодня, по иронии, сыграло решающую роль. Своими силами они бы здесь не выстояли. Система оказалась врагом даже более страшным, чем самые темные маги.
– Прости, что тебе пришлось еще раз сюда вернуться, – Джейн, по-своему расценившая реплику лучшего друга, прильнула к его груди. – И вообще – за все, во что мы тебя втянули…
– Не дури, – поморщился Блэк, обнимая ее в ответ. «Трансмогрифианская пытка», – вновь пронеслось в голове, и вновь накрыло, сковало парализующим холодом осознание: они, черт возьми, могли потерять ее навсегда, были предельно к этому близки, чудом миновали самого страшного… А последствия?.. У этого же бывает столько последствий…
– Чш-ш, я в порядке, – успокаивающе зашептала Джейни, когда он невольно прижал ее крепче.
– Почему ты не рассказала?.. – выдохнул Сириус, почти касаясь губами ее волос.
Подруга с нежностью огладила его плечи.
– Я хотела, конечно… еще когда узнала, но… ты был на пределе. Ты, может, и сам не заметил, но я видела. Мы столько всего на тебя взвалили, ты из Министерства не вылезал, еле домой приходил… Я не могла добавить еще и это.
– Нет… нет! – Блэк едва сдержался, чтобы не выругаться. – Мерлина ради, Джейни!.. Никогда больше не скрывай от меня таких вещей!
– Больше, надеюсь, и не придется, – откликнулась та с непривычной серьезностью.
– Поздравляю, – прогудел из-за спины знакомый бас. Кингсли возвышался над толпой исполином, но помятая судейская мантия весьма красноречиво свидетельствовала о том, что пробиться против течения толпы, массово устремившейся к выходу, стоило ему определенных усилий.
– Спасибо, дружище, – Сириус от души стиснул протянутую руку. – За все, что ты для нас сделал.
Принимать помощь от кого-то со стороны для него все еще было в новинку. Прошлое, как ни крути, наложило свой отпечаток, и Блэк осознанно старался держать дистанцию со всеми, кроме узкого круга «своих», проводя четкую черту между ними и остальным миром. Но слава Мерлину, что друзья – в частности, Рон – оказались не столь категоричны.
– Да я-то что, – отмахнулся Кингсли. – Мадемуазель Делакур…
Флер, пойманная в кольцо семьей Уизли, выглянула из-за спины Артура и, обнаружив, кто к ней обращается, в изумлении взметнула ресницы.
– Мистер Шеклболт! Добрый день…
– Позвольте выразить мое восхищение, – пророкотал Кингсли, не разрывая при этом зрительного контакта. – Вы были на высоте. Не пожелал бы оказаться с вами по разные стороны.
– О… Благодарю вас, – польщенно улыбнулась Флер, в то время как Сириус не упустил возможности подзадорить коллегу:
– Да на твоей стороне и так шагу негде ступить! Хоть сегодня бы тебя избрали, если б было можно!
– Неужели в этой стране наконец-то будет нормальный министр! – фыркнула Джейн. Близнецы и Симус поддержали ее одобрительными возгласами, зато миссис Уизли переполошилась не на шутку:
– Тише! Ради всего святого, можно хотя бы не здесь?..
– Здравая мысль, – с усмешкой заметил Кингсли и посторонился, пропуская к Блэку сияющую Гермиону. – Ступайте-ка вы уже отсюда. И отдыхайте – вы заслужили.
Дважды повторять не потребовалось: друзья ринулись к выходу с решительностью стада гиппогрифов. И едва не снесли Люпина, изнывающего снаружи.
– Ох, ну наконец-то! – в сердцах воскликнул тот, цепляясь за Гарри, чтобы удержать равновесие. – Уже третий раз спускаюсь, а вас все никак… Слава Мерлину! – лицо его, как всегда изможденное, при виде Фреда осветилось мягкой улыбкой. – Оправдали?..
– Палочку забрали, – влез Рон, – на два года.
Близнецы великодушно простили ему непрошеную инициативу – только переглянулись между собой, и Фред снисходительно закатил глаза.
– Еще будет уйма времени, чтоб об этом пожалеть, – заметил он. – Потом. Не сегодня.
– Верно, – одобрил Люпин. – А сегодня нужно отпраздновать. Дора ждет всех у нас. Сказала, чтоб один я не возвращался, так что полагаюсь на вашу милость, – и склонил голову в шутливом жесте.
Сириус заорал бы о своем согласии в ту же минуту, но осекся, увидев сомнение на лице Гермионы. Полное осознание ситуации настигло не сразу. Они ведь почти не планировали ничего дальше этого момента: опасались сглазить, спугнуть робкую надежду на счастливый исход; но, само собой, семикурсникам предстояло вернуться в Хогвартс – как-никак, до ЖАБА оставалось всего четыре месяца – и всецело погрузиться в учебу. Гермиона так и вовсе не оторвется больше от учебников – и Блэк совершенно точно не был готов расстаться с ней прямо сейчас.
– Отличная мысль! – подал голос Джордж.
– А вас до каких отпустили из школы? – встрепенулась миссис Уизли, поворачиваясь к младшему из сыновей.
– Про время никто ничего не говорил, – отозвался тот. – Хотя кое-кого наверняка уже хватились, – добавил он на полтона тише и острым локтем пихнул под ребра стоящего рядом Симуса.
Блэк приподнял брови.
– Ты сбежал, что ли?
– Макгонагалл сказала, я могу подождать новостей и в замке, – последовал невозмутимый ответ. – Я не мог.
Сириус внимательно поглядел на парнишку, чьему присутствию до сих пор не придавал особого значения. Не только сегодня, а вообще в принципе — ну прибился и прибился, дом большой, места всем хватит. А ведь он в какой непростой момент не подвел — и не просто остался, не сбежал, махнув рукой на проблемы, по сути, никоим образом его не касающиеся, но наравне с остальными бросил все силы на поиски решения. Перемещался между фронтами, оказываясь в точности там, где подмога была нужнее всего, подхватывал, стремился залатать, где рвется... И ни разу от него не прозвучало ни единой жалобы.
Вытянув руку, Блэк похлопал его по плечу.
– Я рад, что ты с нами, – и невозможно было не ответить на улыбку, осветившую лицо мальчишки на этих словах.
– Ну, я пойду тогда, – объявила Флер, отделяясь от толпы. Концы шарфа свисали ей за спину на манер супергеройского плаща – хотя ни у кого и так уже не оставалось сомнений касательно ее возможностей.
Гомон, наполнивший коридор, стих, словно под Силенцио, и хором грянули протестующие возгласы:
– Что?.. Нет!
– Нет, пожалуйста! – Джейн сложила руки в просительном жесте. – У нас бы не было праздника без тебя. Пойдем хоть ненадолго!
– Я не уверена, что это удобно…
– Для кого, для нас? – изумился Люпин. – Да вы что! Мы настаиваем! Или у вас какие-то свои планы?.. – с долей смущения уточнил он.
– Нет, не то чтобы, я просто… – она заколебалась на мгновение; но затем что-то промелькнуло в фиалковых глазах, и француженка кивнула, принимая решение. – Ну хорошо, – пробормотала она с легкой улыбкой. – Только… сообщу новости. Одну минутку.
Рон влюбленным взглядом проводил ее фигурку, удаляющуюся в ответвление коридора, и, сияя, как начищенный кубок, обернулся к Джейн.
– Спасибо!
– Вообще-то, я не… Ох. – она нахмурилась, подбирая слова. – М-м-м, слушай, ты… постарайся…не торопить события, ладно? Я имею в виду, мы же не знаем всей ситуации…
– Да брось! Смотри, она идет с нами, планов у нее не было – а если б ждал дома парень, торопилась бы к нему!
– Кого-то же она предупреждает, – резонно заметил Сириус, но Рона уже понесло:
– Может, сестру или родителей. Да нет у нее никого, вот увидите! А раз мы знаем, что я ее тип…
– Знаем?.. – Джейни скептично прищурилась.
– Она встречалась с моим братом! – с победным видом возвестил Рон. – Значит, и я ей подойду.
Выражение лица Джейн не поддавалось никакому описанию.
– Не факт, – выдавила она после короткой паузы. Близнецы за ее спиной сдерживались из последних сил.
– С чего ты взяла? – вопросил Рон, и тут уж не выдержал даже Сириус. С губ сорвался предательский смешок, но и его оказалось достаточно, чтобы остальные тоже последовали примеру. Подземелье сотряс взрыв хохота, эхом разлетелся от низких потолков – и, будто бы откликнувшись на него, из-за угла выпорхнула, разгоняя полумрак, серебристая птица и взметнулась вверх на расправленных крыльях.
– Да чего вы все ржете-то??? – насупившийся было Рон запрокинул голову, привлеченный свечением. – Ух! Это кто у тебя? – осведомился он у Флер, появившейся вслед за своим Патронусом. – Чайка?
– Альбатрос, – она неотрывно смотрела вслед серебристому силуэту, пока он совсем не скрылся из виду.
Здание Министерства друзья покидали со всех ног. Сбавили скорость только в Атриуме, чтобы проститься с Артуром, возвращавшимся на работу, и снова – опрометью: вырваться, выбраться, вдохнуть полной грудью морозный лондонский воздух. Фред, Джордж и Джейн в обнимку повалились в снег, Ричи с блаженным видом уставился в небо, остальные же просто, улыбаясь, щурились на солнце.
– Только вернитесь вовремя в школу, – напутствовала миссис Уизли. – И постарайтесь не утруждать ничем Дору. У нее и так сейчас забот хватает.
А ведь и правда, опомнился Блэк: Тонкс и Рем же буквально на днях должны стать родителями! Уместно ли будет, если к ним нагрянет такая орава?
– Не волнуйся за это, Молли, – поспешил успокоить Люпин. – Дора с самого утра ждет не дождется. Идем с нами, она будет счастлива!
– Нет-нет! Вы ступайте, а мне еще сообщить всем нужно: Биллу, Чарли, тете Мюриэль… Они же тоже все как на иголках… Лучше потом, как сможете, приезжайте и к нам тоже. – Взгляд ее скользнул сперва по рыжим макушкам сыновей, затем обвел поочередно Гарри, Джейн и Гермиону и остановился на Сириусе. – Всей семьей. Хорошо?
Будто бы его отказ мог решить что-то и для остальных. Будто бы он мог отказать, когда она спустя неполных три года впервые назвала их семьей – и, что важнее, признала, наконец-то признала! Жаль только, что для этого потребовались столь критические обстоятельства.
– Приедем, Молли. Как-нибудь обязательно.
Магический район Люпинов позволял трансгрессировать сразу всей гурьбой, без конспирации. Гарри подхватил Ричи, Рон – Джинни, и пару мгновений спустя гости уже толпились на крыльце, едва умещаясь на всех четырех ступенях. Не услышать топот стольких пар ног было бы невозможно – хотя, возможно, Тонкс и впрямь изводилась в ожидании. Так или иначе, дверь она распахнула моментально.
– Ура! – нейтрально-каштановые волосы вспыхнули ослепительным розовым, по яркости сравнимым разве что с неоновой вывеской у входа в бар или ночной клуб. – Наконец-то это все позади! Заходите скорее!
Нестройная шеренга потянулась внутрь: Тонкс выцепила из нее Фреда и крепко встряхнула.
– Ну и заставил же ты нас понервничать, дубина!
– Тонкс! – ахнула вдруг Гермиона, и прозвучало в ее тоне что-то такое, что заставило Блэка резко обернуться, едва не сшибив при этом вешалку.
– А?
– Ты же… Но… где…
Сириус машинально глянул в указанном направлении, да так и обмер. Гермиона, по обыкновению, сама внимательность, но как, черт побери, они, все остальные, могли не заметить сразу?.. Тонкс куталась в вязаный кардиган, перехваченный поясом на ярко выраженной талии. Маскировочные чары?.. Или…
Потрясенный, он воззрился на друга детства через плечо. На губах Рема сияла широченная хмельная улыбка – точь-в-точь как от Эйфорийного эликсира, который Мародеры не раз подливали ему в школьные годы, «чтоб хоть ненадолго переставал быть таким серьезным». О, Мерлин!..
– Тонкс! – завопила Джейни во все горло. – Тонкс, ты родила???
Глаза той лукаво блеснули, выдавая искреннее наслаждение произведенным эффектом. Она помолчала еще секунду, прежде чем ответить:
– Уже две недели как, – и тут же исчезнуть за чужими спинами, в водовороте потянувшихся к ней рук, под какофонию радостных криков; пока Блэк прорывался к Ремусу, преисполненный праведного негодования.
– И ты молчал?! – он разрывался между желаниями обнять молодого отца или же придушить его за скрытность. Шутка ли: за минувшие полдня всплывает уже второй секрет, и снова – нешуточной важности! – Ах ты старый пройдоха! А ну иди, иди сюда, тихушник! – пойманный в захват Лунатик даже не пытался сопротивляться. – Ну и кто у вас?..
– Мальчик. – Голос Тонкс звучно разлетелся над остальными, которыми теперь полнилась прихожая. – Тедди. Тед. Познакомитесь попозже, как проснется. Только не все сразу, а то он столько народу еще за всю жизнь не видел…
– Мы хотели дождаться, пока вы сможете в полной мере за нас порадоваться, – пояснил Ремус. – Заодно и отметить всё сразу. Кстати, – он похлопал Сириуса по руке, привлекая внимание, – как вы с Джейн смотрите на то, чтобы стать крестными?
– Что? – Джейни аж подпрыгнула на месте. – Я? Да хоть сегодня!
– Поддерживаю, – ухмыльнулся Блэк. – В смысле… Гарри, ты же не против?
– С чего бы? – фыркнул тот, выглядывая откуда-то из-за спины Симуса: волосы взъерошены сильнее обычного, очки съехали на самый кончик носа, но вид – счастливее не придумаешь. Слева от него Ричи нашептывал что-то Флер, кивающей в ответ с удивительной сосредоточенностью; остальные же девушки обступили Тонкс – и как же, черт возьми, не хватало этого беспечного, восторженного щебетания! И тепла: уютного, искреннего тепла, между всеми в целом и внутри каждого по отдельности – на смену промозглой сырости, что так долго хлюпала под ногами, лишая твердой опоры. Так и погрязли бы в этом болоте, если бы не цеплялись друг за друга, не вытягивали по очереди. Но вот зафырчал-заработал с новыми силами сломанный механизм, и по венам вместо ледяной неизвестности – пламенная гордость. За этих уже совсем не детей, без которых давно не представить себя самого.
А радостнее всего – что и не нужно. Больше не нужно.
И если бы понадобилось сейчас вызвать Патронуса – все дементоры Британских островов оказались бы перед ним бессильны.
***
О том, как важны и сложны выпускные экзамены, семикурсникам твердили еще с самого начала сентября – и еще тогда Гарри не мог отделаться от ощущения, что упустил непростительно много времени. Последний семестр шестого курса, пропущенный в путешествии с Дамблдором, ему по распоряжению последнего зачли заочно, а Гермиона летом, как смогла, поднатаскала по всем предметам – и все же пробелы в знаниях напоминали о себе с незавидной частотой, так что Гарри клятвенно обещал себе хотя бы в решающий год не пренебрегать учебой и бросить на нее все силы. Но если в конце февраля по уши увязаешь в долгах – кажется, самое время признать, что план ни черта не работает.
Конечно, иного не стоило и ожидать после того как два месяца напрочь выпали из учебного графика. Преподаватели все это время шли им навстречу – пусть и не без участия Дамблдора и Макгонагалл – и теперь имели полное право требовать отчета в двойном размере. И успеваемость сейчас действительно имела важность большую, чем когда бы то ни было. Да только как тут сосредоточиться, когда напротив – Ричи, и колени нет-нет да и соприкоснутся под столом невзначай, будто бы украдкой.
Ричи нашел его здесь сразу по окончании своего занятия с Флитвиком: поначалу заглянул только поздороваться, но разве могли они ограничиться этим, когда не виделись со дня слушания? А наедине не оставались и того дольше. По сути, и удалось-то всего пару раз с того момента, как все прояснили: на Гриммо, прежде чем спустились к остальным в гостиную; да вот так же в Хогвартсе после уроков. Но тогда тяготило предстоящее, болезненно тянуло под сердцем, и пальцы переплетались сквозь дрожь, а поцелуи выходили смазанными, точно украденными, и лишь на прощание: не пристало, не время, пока всем плохо. Зато теперь – можно, и осознание этого краской вспыхивает на щеках, заставляя без нужды отводить взгляд. Эссе по трансфигурации еще никогда не было так некстати, но Гермиона правила его все утро, и не закончить вовремя означало бы перечеркнуть все ее старания. Впрочем, Ричи и не думал торопить: пользуясь моментом, он занялся собственной домашней работой. Тем не менее, молчание все равно не затянулось надолго:
– Ты сегодня-то хотя бы не после магазина?..
– Нет-нет, – Ричи замотал головой. – Фред с Джорджем, как отоспались, все время там. Джейн не пускают, а она бесится: мол, пока они виски наливались, мы с ней там заправляли, и все нормально было, а теперь ей опять дома торчать.
– А Сириус? В Министерстве?
– Ага. Он еще на пьяную голову все повторял, что на работу надо, а как дорвался – до самой ночи не вылезает. Говорит, бумаг накопилось на год вперед, разгребать видимо-невидимо.
– Он, кстати, Гермионе в письме жаловался на твои эксперименты.
Ричи выглянул из-за раскрытой книги: в подведенных черным глазах сверкнули отблески факела со стены.
– Эксперименты?
– «Чучи», – процитировал Гарри, изо всех сил стараясь удержать серьезную мину.
– Ах, это, – Ричи, в отличие от него, сдерживаться не стал: рассмеялся открыто и от души, но под недовольным взглядом мадам Пинс тут же приглушил голос. – Нет, суши больше готовить не буду. Видел бы ты его лицо, когда я сказал, что это не закуска, а вместо горячего!
– Да уж, – Гарри и впрямь не отказался бы посмотреть, – не сложилось у Бродяги с японской кухней.
– Мы ведь и Флер приглашали тогда на ужин, – припомнил Ричи, – но она не пришла.
– Может, тоже занята была, – предположил Гарри. – Мало ли какие у нее дела… Ну, или в принципе не общается с клиентами вне работы. Кто ее знает. – Треклятое эссе между тем подходило к концу: оставалось переписать только заключение, в котором, кажется, и вовсе не было никаких правок. То ли Гермиона к этому моменту уже слишком устала, то ли он сам к седьмому курсу научился нормально формулировать выводы.
– Это да, просто… – Ричи задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Не знаю, мне показалось, ей нужно это. Показалось, она такая… неприкаянная, что ли. Вроде и боевая, и все сама, и за пояс заткнет кого хочешь – а когда думает, что никто не смотрит, столько тоски в глазах…
Вполне возможно, что так оно и было: Ричи умел подмечать подобные тонкости – однако Гарри совсем не хотелось говорить о Флер Делакур. Он и без того достаточно слушал о ней от Рона, а сейчас собирался сосредоточить внимание на своих собственных отношениях. Черт возьми, как минимум позволить себе поверить, что они есть!
На последней точке перо вонзилось в пергамент с таким остервенением, что едва не прорвало насквозь. Заклинанием высушив чернила, Гарри в одно движение сгреб со стола свитки и тетради, не глядя затолкал в сумку и, подцепив Ричи под локоть, решительно потянул его к дверям.
– До свидания! – жизнерадостно помахал тот мадам Пинс, провожающей их остолбеневшим взглядом. – А куда мы идем?
– А куда бы ты хотел попасть?
– Я уже… А, ты про Выручай-комнату! – лицо его просияло. – Ну, тогда… Пусть будет Букингемский дворец!
– Букингемский дворец? – Гарри приподнял брови.
– Ага. Тебе разве никогда не хотелось посмотреть, как там все устроено?
– Э-э, – лучшего ответа не нашлось, но энтузиазма Ричи хватало на двоих.
Восьмой этаж встретил их шелестом сквозняков и приглушенным бормотанием портретов. В зимнюю пору сюда мало кто забредал без особой необходимости: ученики после ужина предпочитали отсиживаться где потеплее. Гарри и сам рассчитывал погреться возле камина в королевской гостиной, однако заветный проход появляться почему-то не торопился.
– Хорошо-хорошо, – Ричи в примирительном жесте выставил перед собой ладони, – я понял: на святое не покушаться. Тогда как насчет… просто какого-нибудь уютного местечка с мягкими креслами?..
Ничего не происходило: перед ними по-прежнему высилась глухая стена.
– Она что, сломалась?
– Нет, это… Видимо, там кто-то уже есть, – хмуро констатировал Гарри. На его памяти такого не случалось еще ни разу, однако другого объяснения попросту не находилось. Было бы глупо считать, что Выручай-комнату обнаружила только их компания – все остальные имели точно такие же шансы наткнуться на нее, как имели и право занимать, но… Проклятье, ну почему именно сегодня?
Он беспомощно поглядел на Ричи, молча переминающегося с ноги на ногу.
– Ладно, тогда… мы могли бы…
А, собственно, что? На улице уже слишком холодно. Пойти в башню? Исключено: там полно народу, поговорить толком не дадут, а наедине остаться и подавно. Да и внимание привлекать не хотелось тоже. То, что происходило между ним и Ричи, принадлежало только им двоим: им еще предстояло осмыслить все до конца, свыкнуться с новым статусом, и пока Гарри не ощущал в себе готовности делиться этим даже с ближайшими из друзей. Даже за их реакцию не взялся бы ручаться – а уж тем более не хватало попасться на глаза кому-нибудь из посторонних. Эх, как бы пригодилась сейчас Карта Мародеров! Может, заскочить за ней в спальню по-быстрому?
– Гарри, дыши.
– А? – он вздрогнул, когда руки Ричи мягко легли ему на плечи.
– Все хорошо, – шепнул тот, придвигаясь ближе. – Не нужно ничего… особенного. Я именно там, где хочу быть. – Тонкие пальцы с нежностью расправили ворот чужой мантии, затем проворно скользнули вниз и сомкнулись у Гарри на запястье. – Вообще-то, первое, что Джейн мне рассказала про Хогвартс – что здесь на каждом шагу есть укромный уголок.
– Ей ли не знать, – беззлобно проворчал Гарри, но все же последовал за Ричи дальше по коридору: до высокого витражного окна и направо, в одну из бесчисленных галерей. В стенных нишах сонно поскрипывали пыльные доспехи: где целые, где – без шлема, а где-то и вовсе покоились лишь сиротливо оставленные щиты. Гарри едва успел отлевитировать один из них к противоположной стене, как Ричи уже змеей скользнул в полумрак, увлекая за собой, — и, честное слово, в полном диковинок замке не было в этот момент ничего волшебнее, чем прижаться к губам в поцелуе.
Джейни в очередной раз оказалась права: как насчет Хогвартса, так и в своей убежденности, что импровизация зачастую работает куда как лучше выверенного сценария.
