Приближалась полночь. Премьер-министр сидел у себя в кабинете в полном одиночестве и читал длинный меморандум. Строчки мелькали перед глазами, не задевая сознания. Премьер-министр ожидал звонка от президента одной далекой страны. Он раздумывал, когда же наконец позвонит этот злосчастный тип, и одновременно пытался отделаться от неприятных воспоминаний о необычайно долгой и утомительной неделе; ни на что другое в голове у него просто не оставалось места.
Весь его стол был завален письмами, и он, потерявший всякую надежду разгрести этот завал сегодня, лениво перебирал конверты сортируя их на стопки «от населения», «от мэрии», «от управителей графств». Последние, конечно, мало хорошего писали. В городах начали пропадать люди, а внезапный ураган, не предсказанный никакими синоптиками, пронесся по трем северным графствам, вырвал с корнем деревья и захлестнул водами Северного моря несколько прибрежных деревень. Кое-кто поговаривал, что на земле начался ад, потому что нескольким людям, в том числе и мэру графства Норт-Йоркшир в Грампианских горах показалось, что они видели черное крылатое существо, похожее на демона в два метра ростом. В новостях круглые сутки крутили кадры, которые успели снять бегущие от стихии люди — там и впрямь проглядывало что-то такое, но министр списывал это на брак пленки.
Откуда же ему знать, куда пропадают люди? Что за группировка начала действовать на территории Шотландии? Министр разложил большую часть писем по стопкам, оглянулся на ящик, полный еще не разобранных писем, и с тоской понял, что сегодня он не справится с делами. Потянулся, закинув руки за голову, обвел тоскливым взором кабинет. Это была красивая комната с мраморным камином и высокими подъемными окнами напротив камина — сейчас они были плотно закрыты из-за не вовремя наступившего похолодания. Слегка вздрогнув, премьер-министр поднялся и подошел к окну, уставился на редкий туман, липнущий к стеклам.
И тут кабинет осветила вспышка зеленого пламени.
Премьер-министр вздрогнул и постарался обернуться с бодростью, которой на самом деле не ощущал. Он ожидал хотя бы предупреждения от похожего на лягушку человечка в длинном серебристом парике, что был изображен на маленькой грязной картине маслом, висевшей в дальнем углу комнаты. Но кажется, сегодня к нему пожаловал не Фадж.
Человек, который стоял перед ним, выглядел как представительный господин, даже как лорд — этих величавых людей министр уже давно выучился отличать среди прочих по осанке. Его волосы были удивительного платинового цвета, какой сейчас встретишь мало где, а глаза блестели холодным льдом. Черная мантия с серебристой расшивкой по краям выглядела очень богатой. Гость явно следил за своим внешним видом и одевался лучше, чем Фадж, со своим котелком похожий на шута. В правой руке у господина, вышедшего из камина, была трость с набалдашником в виде змеи. Левую он прятал под мантией.
— Здравствуйте, — низким, бархатным голосом поздоровался с ним мужчина и прошел в кабинет. Вся зола с его мантии исчезла по мановению руки — трость он отставил в сторону.
— Спасибо, что не намусорили пеплом, — поблагодарил его немного растерянный премьер-министр. — Корнелиус Фадж не утруждал себя такой мелочью, и мои уборщицы после его визитов явно задаются вопросом, почему по всему полу раскидан пепел… Так вы его посол? — перешел на деловой тон министр, постаравшись придать своему лицу выражение непринужденности и даже некоторой скукоты.
— В какой-то мере, — важно склонил голову в знак согласия гость и прошел в кабинет. — Могу я присесть?
— О, конечно…
— Позвольте представиться. Люциус Абраксас Малфой, магический лорд графства Уилтшир.
«Значит, все-таки лорд», — порадовался за свою проницательность премьер-министр, но встал и с важностью пожал протянутую руку.
— Рад встрече с вами, господин Малфой, — тут он покривил душой. Встречи с Фаджем обычно носили крайне неприятный характер и предвещали новые проблемы. — Честно говоря, я не думал, что английские административные центры делятся еще и между лордами-волшебниками.
Они сели в винтажные кресла, которые премьер-министр недавно приобрел за кругленькую сумму.
— Как поживает мистер Фадж? — с мужеством отчаяния попытался начать разговор премьер-министр. — Надеюсь, у него все в порядке?
— Мистер Фадж мертв, — вздохнул лорд Малфой. — В магическом мире в середине февраля случился государственный переворот, который неминуемо затронет и магловское население.
Это известие заставило премьер-министра оторопело таращиться на гостя, пока тот, тяжело вздохнув, махнул палочкой, и прямо в воздухе материализовались бутылка с коричневой жидкостью цвета благородного виски и два бокала.
— Позвольте предложить вам огневиски, — один из бокалов подлетел к нему и встал прямо на ладонь, а бутылка налила ароматного напитка в него, не пролив ни капли. После этого встала на стол как ни в чем не бывало.
— Как — мертв? — наконец, пораженно выдавил из себя премьер-министр. — Вы же волшебники… Вы, наверное, можете все!
— Видите ли, уважаемый, — горько усмехнулся лорд. — Наши враги тоже волшебники. Полагаю, вам известно о Темном Лорде?
— О Волан-де…
— Не зовите его по имени! На это имя наложено Табу.
— Да-да, извините… Если этот тот, о ком я сказал, то да, мне о нем известно, — несколько раздраженно откликнулся премьер-министр. Он не любил, когда с ним общаются как с двоечником. — Так это его рук дело?
— И переворот, и ураган в северных графствах, и недавний взрыв завода, после которого образовались радиоактивные осадки. Мы находимся в состоянии войны, и необходимо принимать соответствующие меры.
— Война? — тревожно переспросил премьер-министр. — Не слишком ли сильно сказано?
— Тот-Кого-Нельзя-Называть захватил Министерство Магии четырнадцатого февраля в ночь. А через день обрушил все свои силы на магическую школу в горах Шотландии. Столько людей было убито, — лорд Малфой не выказывал своих эмоций, но премьер-министр прекрасно понимал, какие чувства его терзают под этой маской. — Теперь еще Темный Лорд освободил и демонов древнего мира…
— Демонов?!
— Да, маглы с ними хорошо знакомы. Немагическое население, если вам будет угодно, — Люциус Малфой говорил довольно прохладно, заставляя премьер-министра еще больше закипать. — Пока затишье перед бурей. Темный Лорд восстанавливает взорванный нашими трудами старый завод и пытается возобновить производство ядерного оружия, про которое, я полагаю, вы тоже осведомлены.
— Он пользуется ядерным оружием нашей державы? — севшим голосом спросил премьер-министр.
— Скорее, создает свое, усовершенствованное магией, и планирует применить его в больших городах.
— Но… вы же должны что-то с этим сделать, — премьер-министру было не по себе от мысли, что где-то на территории страны действует маньяк, не предоставляющий условий для мира, не ведущий мирных переговоров. Психопат, способный уничтожить Англию! — Это недопустимо…
— Именно поэтому я и здесь, — чуть склонил голову набок лорд, внимательно разглядывая лицо премьер-министра. — Мы начали действовать. Сейчас ведется активная перестройка магического населения с помощью средств массовой информации. Многие надеются на Гарри Поттера. Мы призываем их сражаться вместе с ним, владеем собственной радиоволной, которую ваши радисты засечь не смогут. Темный Лорд пока затих — ему нужно оружие, потому что демоны, насколько я понимаю, не очень-то ему подвластны… Интересы расходятся, так скажем.
— Это вот эти?
Премьер-министр размашистым шагом прошел к телевизору и вставил кассету с видеоматериалом урагана в северных административных районах. Десятки раз прокрученная запись снова и снова выдавала шум и крики. Лорд с интересом уставился в экран, где, как уже знал премьер-министр, промелькнуло вихрем огромное черное существо с крыльями.
— Похоже на дефект пленки, не так ли? — раздраженно осведомился премьер-министр.
— Я не знаю, что такое дефект пленки, — прохладно известил его Люциус Малфой и сложил перед собой кончики пальцев. — Но да, это демон. Странно, что маглы их видят. Очевидцы имеются?
— Нет, — буркнул тот. — Камера найдена на земле среди кучи мусора. Находка для мистиков и экзорцистов, так сказать. И демонов никто не видел — имеются предположения чокнутых психопатов, которые мнят себя всевидящими, что объективы отражают какие-то параллельные миры и спектры, вот и видится то, чего никто не видит.
— Ясно. В любом случае, мне было велено вас предупредить, и я это сделал.
— А могу я встретиться с этим Гарри Поттером? — тяжело вздохнул премьер-министр и отхлебнул еще огневиски. Волшебный напиток, как разогревает! — От него зависит судьба и немагического населения. Он должен понимать, какая ответственность на него возложена.
Люциус Малфой кривовато усмехнулся.
— Многие хотят встретиться с Гарри Поттером, но это невозможно. Мальчика берегут как зеницу ока, он наша последняя надежда.
— Мальчика? Сколько ему лет?
— Нынешним летом будет шестнадцать.
— Шестнадцать лет?! — вскричал премьер-министр, вскочив с кресла. — И вы возлагаете надежду на шестнадцатилетнего ребенка? Теперь мне кажется, что Англия и в самом деле обречена.
— Самые великие волшебники нашего мира убиты, — прохладно заметил Люциус, побалтывая огневиски в своем бокале. — Но не он. Этот парень дважды выживал после того, как попадал под Смертельное заклятие Сами-Знаете-Кого. Дважды, господин премьер-министр! Он единственный человек в истории, которому оно не причиняло вреда. В ваших архивах хранятся дела, которым не найдено объяснений. Смерти без причины в запертых изнутри квартирах, ни следа насильственной смерти — это следы наших врагов, премьер-министр. И только Поттер может остановить это.
— Тогда пусть поторопится, — проворчал премьер-министр и откинулся на спинку кресла. — Господин Поттер, видимо, не знает, как ему действовать. А мне, между тем, все сложнее придумывать оправдания для населения. Как, скажите на милость, я им расскажу, что в многочисленных и таинственных смертях по всей стране виновато не правительство, которое уменьшило финансирование полицейского электората, а волшебники, которые стремятся поработить весь мир?
— Ваше дело — красивые слова, которые могут объяснить людям, что к чему, и не выдать тайны, — приятным голосом молвил Люциус Малфой. Но приятным человеком премьер-министру он казался все меньше. — А наше — поскорее разобраться с положением вещей. Обеспечьте безопасность населения, проведите оповещение о том, как надо вести себя, если вдруг на вашей улице разгуляется… терроризм, кажется. Мистер Поттер просил предупредить вас об этом.
Премьер-министр хлопал ртом как рыба, не зная, что сказать от возмущения. Он был вне себя от мысли, что теперь ему известна причина этих ужасных бедствий, но он не может открыть ее общественности; лучше уж пусть бы на самом деле правительство было во всем виновато, что ли!
— И как долго нужно ждать, пока вы разберетесь? — только и смог выдавить из себя свирепо.
Люциус устало потер переносицу и снова бросил на него пронзительный взгляд. От этого ледяного взгляда премьер-министру показалось, что внутренности покрылись изнутри инеем.
— Надеюсь, что в ближайшее время мы справимся. В противном случае, с этим уже не справится никто.
— Ладно, э-э… передавайте мистеру Поттеру мое искреннее пожелание удачи.
— Всенепременно, — Люциус снова склонил голову в знак прощания. — Позвольте откланяться. Меня ждут дела.
— Понимаю, какие, — вырвалось у премьер-министра. — Прошу вас, держите меня в курсе дел. Ядерные войны, катастрофы с участием демонов и прочих тварей магического мира… У меня тоже есть семья, господин лорд. Мне нужно знать, когда оповещать население о бедах магического характера.
— Я буду навещать вас, — холодно пообещал лорд Люциус и достал из маленькой шкатулки волшебный порошок, от которого пламя в камине становилось зеленым.
Еще миг, и он исчез в сполохах, а премьер-министр устало рухнул в свое кресло.
***
Начало марта не принесло в Англию бодрости, которой обычно сопровождался приход весны. Люди выглядели непривычно подавленными. Даже погода стояла безрадостная.
Магическую Британию покидали волшебники. Об этом Люциусу удавалось узнавать от своего поставщика вин, фруктов и редких сыров из Франции. Французское Министерство Магии не успевало отвечать на просьбы предоставить убежище. Обстановка в магической Англии все накалялась и уже не могла не привлекать внимания соседних стран. Но помощи от них не приходило, предложений свергнуть тирана и снова выстроить вертикаль власти — тоже. Видимо, все были впечатлены рассказами о его силе и жестокости. Люциус вел переговоры со многими, так как по родовым делам часто контактировал с представителями разных магических сообществ. Какие-то страны закрывали границы — магические, конечно, — опасаясь, что сторонники английского Темного Лорда, обещавшего захватить весь мир, проникнут к ним и начнут подрывать власть. Какие-то готовились давать отпор. Но по всей видимости англичанам предоставили самим разбираться со своей бедой. И это было подло.
Поскольку все представители администрации министра магии были жестоко убиты, Люциус при помощи нескольких семей, имевших при прошлой власти большое влияние, наладил связь с магловским премьер-министром и предупредил о надвигающейся катастрофе.
Отличился в этой череде политических неудач и Игорь Каркаров, при Дамблдоре клявшийся помочь всеми силами, но на деле вернувшийся в Дурмстранг и запершийся там вместе с сотнями учеников. Они могут дать отпор, высокомерно говорил Каркаров. Дурмстранг — это вам не обветшалый Хогвартс, говорил он. Встретившийся с ним Люциус мрачно рассказал, что Каркаров самовольно лишил себя руки, чтобы боль в Метке не свела его с ума раньше. Наверное, поделом. Но сторонников оставалось все меньше, а бед наваливалось все больше.
К примеру, издательство «Ежедневный пророк» наладило производство, но стало печатать и уже бесплатно рассылать статьи совершенно другого содержания. Оказалось, что в Министерстве и в Хогвартсе были захвачены несколько человек, среди которых была Амелия Боунс. Гарри с Сириусом собрали группу из ребят и попытались сделать вылазку, чтобы их спасти, но обнаружили, что в Министерство незамеченными не забраться. Над пленными была произведена жестокая расправа, о которой и написали в первом же номере «Ежедневного Пророка». А главные лица, убравшие охрану в последний день Министерства и широко открывшие двери для Пожирателей и Волан-де-Морта, улыбались с первой полосы и убеждали магов, что пора строить новый мир. И почему Гарри не удивился, увидев на фотографии выпущенную из Азкабана Амбридж?
Зато мощным противовесом к тиражу Пожирателей стал выпуск новой газеты «Восставший Пророк» под редакцией Риты Скитер. Оказалось, что она все же умеет писать красивые недешевые статьи, но Гарри все равно было стыдно перед жителями Малфой-мэнора, когда газета вышла впервые. «Защитник магии и народа» — еще самое безобидное из прозвищ, которыми наделила его Рита. В тот день все, кто встречался в коридорах с «арбитром силы», «вершителем правосудия» и «творцом возмездия», цитировали ее статью.
«Сила Темного Лорда в вашем страхе, — сказал мистер Поттер на мой вопрос, как он собирается поднимать людей на бунт. — Если вы найдете в себе силу избавиться от всепоглощающего страха, который загоняет вас в дома и укрытия, вы сможете выйти и защитить мир, в который вы верите. Который вы хотите создать для ваших детей!»
«Возможно, придет день, когда беды и их творцы сломят нашу волю, и настанет закат эпохи магии. Но только не сегодня!»
Гарри честно пытался найти внутри себя смелость и боевой азарт, которые в нем проснулись во время мучительно долгого интервью.
Вальпургу похоронили тихо. Вбежав в тот вечер в комнату, Гарри обнаружил Пандору, лежавшую без сознания на полу комнаты. Вальпурга лежала на постели, как будто спала, и на ее еще не побелевшем лице была легкая улыбка — она знала, каков будет ее конец. Она была такой умиротворенной, что сомнений не стало. Ее конец был легким и безболезненным в отличие от болезни, которая заставляла ее страдать. Для некоторых смерть — избавление.
Пандора была очень напугана и, как впоследствии оказалось, совершенно не помнила, как ушла с праздника. Теперь ей жилось нелегко, ведь люди, кто знал ее не так близко, как Гарри, Драко или Снейп, обходили ее стороной.
Все две недели, пока в мире царило относительное затишье, Гарри искал в библиотеке упоминания о демонах и о том, как их остановить. Ему не было понятно, как Волан-де-Морт их контролирует, почему они до сих пор не разнесли к чертям всю Англию, если в видении, показанном ему перстнем Мерлина, именно так и было. И были только двое, кто мог ответить Гарри на эти вопросы. С одним из них он был во враждебных отношениях. Другой был портретом его предка.
Усталость и появившаяся аллергия на книжную пыль ненадолго проходили от зелий Снейпа и мамы, но Гарри уже начал чувствовать побочный эффект от постоянного их приема. Галлюцинации, кружение головы, тошнота — все признаки интоксикации налицо. Его изъедало осознание необходимости бездействия, которое он как-то пытался для себя оправдать. И книги были слабым, но единственно возможным щитом против апатии и потери надежды.
В утро пятого марта он сидел в кресле, рассеянно листая страницы ветхих томов времен Основателей. В библиотеке Люциуса таких книг было полно, но если в них авторы и касались темы демонов, то описывали их как жутких существ, появившихся из ниоткуда в какой-то момент времени, а затем так же бесследно канувших в лету.
Ни один из них, понятное дело, не был свидетелем их поражения, думал Гарри, когда над ним высились две горы книг по теме демонов и Основателей.
Никто из них не видел смерти Мерлина, думал он, яростно листая страницы, когда половина томов была перечитана.
Никто не мог сказать, как он их победил, с полным безразличием понял Гарри, когда перед ним осталось всего несколько книг.
Об этом мог рассказать только очевидец, но как же жаль, что единственным, чей портрет дожил до современности, оказался Салазар Слизерин.
Когда была пролистана последняя книга, Гарри со вздохом взялся за кучу писем, которые мама просила его разобрать. Это ему писали люди со всех концов Англии после вдохновляющих статей Риты.
— Кхм… — раздалось в библиотеке.
Гарри, раздраженный количеством писем, не обратил на кашлянье какого-то портрета никакого внимания.
«Я верю в вас, Гарри Поттер!..»
«Вы правы, мистер Поттер! Если мы восстанем все вместе, то сумеем положить конец тирании Сами-Знаете-Кого и бесчинствам Пожирателей Смерти…»
«В Министерстве у меня погибла супруга, мистер Поттер. Она оставила мне двух прекрасных дочерей, с которыми я собирался уехать за границу. Но меня преследовало чувство, что переезд не поможет избавиться от наших бед, а только отсрочит конец. Теперь благодаря вам я знаю это точно. Я остался в Англии вместе с вами, ведь мне есть, за что воевать — у меня две чудесные дочери, которые теперь живут в Америке и очень скучают по отцу…»
С каждым прочтенным письмом становилось все хуже. Что же, эти люди думают, что он пророк? Что он наперед видит все варианты развития событий? Увы, все, что он видел — верхушка айсберга. Темный Лорд, недооцененный им, всегда на шаг впереди. Теперь нужно придумать, как найти короткий путь и обогнать его — ведь стараниями Риты, довольно талантливой и в восхвалениях, и в написании гадостей, он должен взвалить на себя ответственность за жизнь целой страны.
— Кхм… — повторился настырный кашель, и Гарри, отложив письма, встал, чтобы немного пройтись по библиотеке и размяться.
Портреты, мимо которых он проходил, усиленно делали вид, что спали.
— Ну, и у кого тут в горле першит, господа?
— У меня, — раздался знакомый бархатный голос из дальнего угла. Удивленный Гарри быстро прошел ряды книг, взятых из библиотеки дома на Гриммо, и увидел прямоугольную раму, из которой ему махал…
— Финеас?
— Рад видеть вас живым и здоровым, мистер Поттер, — поприветствовал его Финеас Найджелус, сняв с головы котелок. — Как семья Блэк? Все ли в порядке с моими потомками?
— Все здоровы, — Гарри помрачнел. — Но недавно мы похоронили Вальпургу. Она была очень больна.
— Печально, — вздохнул Финеас. — А я все висел в кабинете директора с остальными портретами, наблюдал за наведением нового порядка. Не знаю, применимо ли к Сами-Знаете-Кому звание директора Хогвартса, но образно его можно так назвать, тем более большую часть времени он проводит именно там.
Сердце Гарри сильно забилось от волнения.
— Он не уничтожил ваш портрет? — уточнил он, подойдя поближе, словно опасаясь, что их подслушают.
— Как и многих других, в ком был уверен, что парные портреты находятся в местах, подчиненных ему, или уничтожены. Я, так сказать, проскочил, — Финеас Найджелус самодовольно улыбнулся, покручивая в руках котелок. — Ведь площадь Гриммо уничтожена. Но я уже несколько дней не могу вас дозваться. Кажется, все, кто живет в этом месте, очень не любят ходить в библиотеку. Отлучаться я надолго не могу, чтобы Сами-Знаете-Кто не заподозрил наличие у меня второго портрета… Вот и теперь выдалась свободная минутка.
— Это действительно малопосещаемое место, — подтвердил Гарри. — А… вы зачем искали меня?
— А я к вам, знаете ли, с посланием. От господина Слизерина, — уточнил несколько снисходительно Финеас и на миг заглянул за раму портрета, телом оставшись внутри. — Он передает вам наилучшие пожелания и желает переговорить с вами.
— Что? — глупо переспросил Гарри. — Поговорить? Он ведь не может покинуть портрет.
— Он просит вас явиться в Хогвартс и говорит, это очень важно.
— Это ловушка…
Он отступил от портрета. По словам Финеаса Волан-де-Морт постоянно находится в Хогвартсе, битком набитом демонами. Разве можно проскользнуть мимо них в кабинет директора, где под контролем даже камин, и поговорить?
— Уверяю вас, нет, — прохладно заверил его заторопившийся Финеас. — Я бы знал. Мне пора, мистер Поттер. И помните, это срочно!
***
Гарри срочно донес эту весть до остальных, кто оказался в мэноре. Некоторые ушли по делам, Гермиона, Джинни и Миранда гуляли в саду — это было хорошо, потому что посвящать их в планы и тем более брать с собой Гарри не хотел.
Люциус, Снейп, Сириус, Римус и Драко в один голос высказались, что это может быть только западня.
— Мы не можем быть уверены в лояльности нам Финеаса Найджелуса, — осторожно высказался Римус, державший в руках антиликантропное зелье. В замке он оказался в это время именно из-за необходимости взять новую порцию. — Гарри, я знаю, что ты очень деятелен, и понимаю твою усталость из-за необходимости сидеть на месте. Но в таком деле нужно быть осторожным.
— Вы едва смогли покинуть территорию замка, — напомнил хмурый Люциус, сжав свою трость. — Второй такой возможности может не представиться.
— Я согласен с Римусом, — выразил свое мнение Сириус и скрестил на груди руки. — Гарри, не могу сказать, что знаю Финеаса Найджелуса лучше тебя. Он, конечно, радеет за судьбу семьи Блэк… но ты к ней не относишься. Темный Лорд вполне мог дать ему приказ заманить тебя в замок в обмен на обещание сохранить жизнь, скажем, Рудольфу и Эви. Финеас — слизеринец.
— Не говоря уже о том, что Салазар Слизерин целиком и полностью поддерживает своего потомка, как он прямо и высказался, — тихо молвил Снейп.
Гарри сидел в кресле кабинета Люциуса и молчал. Внутри шла тяжелая борьба — он запутался в клубке слизеринских интриг, не знал, кто в какую игру играет. Играющих стало больше — теперь к людям присоединились портреты-слизеринцы.
— Я считаю это глупой идеей, — пожал плечами Драко, сидевший на краешке стола из красного дерева. — Но это может дать нам шанс убить змею.
— Драко…
— Верно, — наконец, сказал Гарри. — Конечно, легко позволять другим все за тебя решать, но иногда нужно совершить абсолютно безумный поступок. Своим опытом могу подтвердить: так бывает, что судьба подсовывает совершенно безумный вариант выхода из положения, и он же является единственной ниточкой, которая может распутать узел проблем, если за нее дернуть. Я пойду к Салазару Слизерину.
Сириус мог бы возразить, но промолчал. Молчали и Люциус, и Снейп, а Римус обреченно кивнул и выпил антиликантропное зелье.
— Вот что я думаю. — тяжело сказал Снейп через какое-то время. — Без плана это самоубийство. Раз уж вы обладаете таким бескрайним доверием к словам портрета, я добавлю только одно: нужно как можно больше обезопасить вас. Мы знаем, что оборотни наводнили окрестности Хогвартса и что Темный Лорд постоянно там присутствует. Значит, его нужно отвлечь.
— Отвлекающий маневр здесь может быть только один, — хмурясь, скрестил на груди руки Драко. — Сам Поттер, которого должны поймать или хотя бы заметить и начать охоту. Подальше от школы, — добавил он. — Но это не исключит возможности, что Темный Лорд догадается об обмане. Он может вернуться в школу в любую минуту.
— Оборотное зелье, — предложил Сириус. — Я выпью его с волосом Гарри и отправлюсь, скажем к Ла-Маншу, где у Темного Лорда есть наблюдатели.
— Есть одна проблема. — остановил его Снейп. — Поставки ингредиентов прекратились. У нас нет запасов Оборотного зелья, нет шкуры бумсланга и времени, чтобы его сварить.
Ненадолго повисло молчание. У Гарри сильно болела голова после приема бодрящих зелий, и он устало потер виски. Заметил взгляд Драко, который пристально на него смотрел, и внезапное озарение посетило его.
— И не думай, — предупредил он друга. — Он еще ребенок. Я не позволю ребенку жертвовать жизнью.
Снейп и Сириус, мрачно размышлявшие над новыми вариантами плана, внимательно прислушались.
— Ему четырнадцать, — сказал Гарри.
— Каждый, кто здесь живет, готов отдать жизнь за тебя, — негромко ответил Драко. — Многим, как тебе, осточертело сидеть на месте. И Джон не исключение. У него не меньше причин броситься в бой, чем у тебя.
— О чем вы, Драко? — спросил Римус.
— Он говорит о Джоне Лонте, — не дав другу ответить, раздраженно произнес Гарри и поднялся из кресла. — И его внешности, так похожей на мою. В будущем мы стали почти неотличимы: Джон копировал мои движения, одежду, манеры, слова, тон — и стал так похож на меня, что никакого Оборотного зелья не нужно. В войне против Пожирателей он играл роль моего двойника и выходил на передовую ради отвлекающего маневра. Он погиб в возрасте тридцати пяти лет на берегах Ла-Манша, когда отвлек на себя все силы Темного Лорда и его самого.
— Это хорошая идея, — высказался Снейп.
— Согласен, — Сириус кивнул и с энтузиазмом покрутил в пальцах палочку. — Мы обеспечим мальчику хорошую защиту.
— Мы должны защищать ребенка, а вы хотите бросить его в бой?!
— Мистер Поттер, — тихо молвил Люциус, следя за его хождением по кабинету печальным взглядом. — В свои годы этот ребенок познал немало страшного. Вы правы, мы должны защищать детей — у некоторых остались только вы. Но настало время, когда каждому нужно выложиться на полную, иначе наше дело будет проиграно. Вряд ли Темный Лорд пощадит хоть кого-нибудь из жителей мэнора, когда придет сюда.
Гарри был и согласен, и не согласен. Будь Джон совершеннолетним или хотя бы старшекурсником, он сам подошел бы к нему с таким разговором, но сейчас внутри все восставало против такого использования четырнадцатилетнего подростка.
— Ты никогда не любил принимать серьезные решения, я помню, — негромко заметил ему Драко. — Но отец прав, и ты это знаешь. Если нам приходится бросать в бой детей, это не твоя вина, а Темного Лорда. Пусть это будет твое решение: дать нам еще пару недель мирного существования в четырех стенах или вывести сражаться всех, кто на это способен, и получить шанс вернуть мир.
— К тому же, никто не говорит о том, что Джону придется сражаться, — предположил Римус, кивая.
— Я все понимаю и я согласен, — тяжело согласился Гарри. — Вы правы, пора перестать жить детством. Но Джон должен дать свое согласие.
— Я поговорю с ним, — Драко хлопнул себя по коленям и оторвался от стола.
— Нужно разделить людей. Совершеннолетние и авроры, — Гарри имел в виду Майкла, Билла и Миранду, — должны пойти с Джоном, разумеется, при их согласии участвовать в этой операции, — он не был главой Аврората, так что непосредственно приказы отдавать не мог. — С собой я возьму немногих. Мы должны проникнуть в Хогвартс, и я отправлюсь в кабинет директора, а другие найдут змею и убьют ее. После этого нужно быстро уходить.
— Полагаю, я в деле, сэр? — спросил Драко, подняв бровь. Люциус сжал набалдашник трости, но Гарри непререкаемо кивнул, и друг довольно хмыкнул. — Кого берешь с собой?
— Сэр? — Гарри обратился к Снейпу. Тот хмуро кивнул. — Драко, ты. Еще Гермиона и Полумна. Это все.
— А Невилл?
— Он был за Гранью, — отсоветовал Люциус, и Снейп, раскрывший было рот, согласно кивнул. — Демоны — жители того места, они почувствуют присутствие мистера Лонгботтома. Я не доверил бы ему ваши жизни в месте, где есть проход за Грань.
Вроде все было решено, но Гарри еще смотрел на пустой портрет Финеаса Найджелуса, принесенный сюда из библиотеки. Он никому не рассказал о словах Невилла, потому что не хотел, чтобы друга сторонились. Невилл и сам все понимал. Увести за Грань друга — означало только смерть для Гарри, и Невилл старался держаться подальше. Он чувствовал себя виноватым.
Что ж, если такова судьба, глупо прятаться. Смерть все равно найдет его, и вряд ли другой конец будет лучше и безболезненнее.
— Выходим завтра на закате, — решительно сказал Гарри.
Никто не возражал.
***
— Гарри! Стой!
У самых ворот Малфой-мэнора их нагнал Невилл. Гарри нехотя повернулся — он надеялся уйти раньше, чем друг потребует объяснений.
— Почему я не иду с вами?
— Существует опасность, что демоны почувствуют тебя, — Гарри махнул группе Джона рукой и отсоединился от своей команды. — Ты был за Гранью.
— Как и ты, — напомнил ему Невилл громким шепотом. Он схватил Гарри за локоть, не желая отпускать. — Ты тоже умирал, Гарри!
— Я бы не хотел принимать поспешных решений перед самым выходом, — негромко ответил ему Гарри и отвел в сторону. — Мне нужно завершить начатое и убить Темного Лорда. После этого можешь отвести меня за Грань, но сейчас…
— Это должно произойти в эту вылазку, — обреченно сказал Невилл. — В первое твое возвращение к Двери. Я… я не знаю как это объяснить.
— Постарайся, — прохладно произнес Гарри, но внутри похолодел. Даже вечерний ветер вдруг стал морозным, ему показалось.
— Я не общаюсь со Смертью, это как… ощущение. Смерть знает, что ты боишься этого. Но это важно. Гарри! — Невилл перехватил его за локоть. — Я бы все отдал, даже жизнь, чтобы этого не делать. Но ты найдешь ответы на свои вопросы в Хогвартсе. Я должен идти с вами. Это важно, Гарри!
В этот закатный вечер небо окрасилось особо красивыми красками. Небо дышало весной и надеждой. Светились в красном свете заходящего солнца крыши Малфой-мэнора, сад горел багровым золотом, но ярче всего лучи подкрасили рыжие волосы Джинни и мамы. Они стояли на крыльце и улыбались им, а глаза блестели светлыми отблесками. Рядом с мамой стояли Сириус и Руди — отец наказывал сыну вести себя хорошо, но Руди понимал, что с ним прощаются, возможно, навсегда. На этот раз он сдерживал слезы и пытался держаться. Ведь на него смотрела Эвелин.
— А Джин? — глухо проговорил Гарри, чувствуя, как ком в горле распирает его до боли.
Невилл отпустил его локоть. Все это время он смотрел в другую сторону, где Полумна помогала Августе, собравшейся сражаться на берегах Ла-Манша, закрепить мантию поудобнее.
— Не только ты можешь потерять обретенное.
— Хорошо, — он с усилием улыбнулся и хлопнул Невилла по плечу. Рука была ватной, он ее не чувствовал. — Ты в деле.
Драко подозрительно хмурился, глядя на них, и откровенная фальшь в улыбке друга не обманула его. Но расспрашивать он ни о чем не стал, позволив Невиллу встать рядом.
Настало время прощания. Малфой-мэнор, ставший убежищем для трех десятков человек, опустел. Оставалась треть: Лили с детьми, Джинни, Пандора, Люциус, Нарцисса, Скитер, Молли и двое детей с ними. Драко задействовал всех, кого собирался, но убеждать никого не пришлось — многим не сиделось на месте. Миранда, Билл и Майкл были полны мрачной решимости, как многие из группы Джона. Рита, выползшая из своей комнаты ради репортажа, делала снимки людей, которые отправлялись почти на верную смерть. Для будущей газеты.
— Гарри, — к нему подошел Джон. Парню сделали прическу как у Гарри, дали одежду Гарри, так что Гарри смотрел на него как на свое незначительно не похожее отражение. — Удачи.
— И как только Драко уговорил тебя на это? — горько спросил Гарри скорее у самого себя. Ответ Джона он знал.
— Меня не нужно было уговаривать. Они убили моих родителей. Я рад, что мне поручено такое дело. Я сделаю все, чтобы истребить побольше Пожирателей.
— Тогда удача тебе нужнее.
«Феликс Фелицис» был совсем недавно вернут ему Гермионой со словами благодарности за его чуткость и понимание. До этого момента Гарри сжимал маленький флакончик в кармане, но теперь возникло стойкое ощущение, что Джону он будет нужнее. Как будто его самого за руку вела Удача… или не она. За Гранью ему вряд ли понадобится это зелье.
— Возьми, — он взял руку Джона и вложил в него флакон. — Как только прибудете на место — выпей и слушайся интуиции. Прощай, Джон.
— Пока, Гарри.
Они крепко пожали друг другу руки, и Джон отступил в сторону своей группы. Они первыми должны были выйти за ворота и аппарировать на берега Ла-Манша. Ханна, Фред и Джордж, Майкл, Миранда, Сириус и многие другие проходили мимо него с отчаянной решимостью на лицах. За прошедшее время это было первое стоящее дело, на которое они шли. Рита за их спинами стремительно что-то чиркала в обычном блокноте, диктуя вполголоса Прытко Пишущему Перу, а фотоаппарат крутился в воздухе, делая снимки со скоростью автоматной очереди.
Многочисленные хлопки аппарации разнеслись над затихшими окрестностями, и группа Джона исчезла. Заметив, что Невилл смотрит на него с сочувствием и виной, Гарри отвернулся от своих и уставился на часы, отсчитывая четверть часа — примерно такое время они отвели на отвлекающий маневр.
Теперь его внимание привлекла Пандора, которая вместе с остальными провожающими стояла на крыльце. Ее мысли беспокойно метались в голове. Гарри, в общем-то, не делал попыток читать ее сознание, но ему, напряженному до предела, стали попадаться обрывки не принадлежавших ему воспоминаний.
— Я хочу пойти с вами, — упрямо произнесла Пандора, сжав плечи руками. — Если вы погибнете там, мне все равно будет грозить смерть. Какая разница, сейчас или позже?
— Нет, — они были в комнате Снейпа, была ночь. Он сидел в кресле в белой рубашке и черных штанах, а в руке вместо огневиски — зелье от боли в голове. — Есть разница, какой смертью умирать. Но я не хочу, чтобы тебя это в какой-то мере коснулось.
— Что за эгоизм… — горько усмехнулась Пандора и медленно прошлась по комнате. — Ты знаешь меня. Я не отступлю. За вами последую, пусть бы и не брал меня с собой.
— Мы опасаемся, что демоны могут чувствовать тех, кто так или иначе связан со Смертью, — Снейп поймал ее за руку, когда Пандора прошла мимо, и потянул к себе. — Лонгботтом тоже не идет. Пандора. Останься…
— Я пойду, Северус, — Пандора оказалась на его коленях и запустила руку в его волосы. Непроницаемой маски на его лице не было, и глаза выражали живые эмоции. Чернота глаз завораживала. Страх, какое-то волнение, глубокое, томящее чувство видела Пандора и чувствовала то же самое. — Прошу тебя.
— Я не о том…
На ее пальце блеснул красивый перстень с гранатом. Они стояли у окна, и Северус обнимал ее со спины за талию, рассеянно водя щекой по ее макушке. Пандора зябко поежилась. Без блузы было холодно, но отходить от окна не хотелось. В комнате был притушен свет, и было хорошо видно звезды на ночном, ясном небе. Северус прижал ее к себе покрепче, делясь теплом своей кожи.
— Ты обещаешь вернуться живым? — Пандора коснулась перстня с гранатом, который ей подарил Северус. Подарил, когда она согласилась ждать его. Всегда.
Он промолчал и только сильнее зарылся лицом в ее волосы.
Гарри отвел внутренний взор от мыслей, которые ему не предназначались. Рядом пошевелился Снейп, тоже слышавший их. На его лице была привычная непроницаемая маска, но не нужно быть ни легиллиментом, ни психологом, чтобы понять, какие чувства терзают его. Пандора молчала и смотрела только на него, а он — на нее. И в этих взглядах было больше горечи от расставания, чем в самых красивых словах.
Джинни слегка ему улыбнулась, и Гарри ответил ободряющей улыбкой. Они попрощались раньше, и более целомудренно, чем Снейп и Пандора. Хотя иногда сдержаться было очень сложно.
— Пора, — сказал он сиплым голосом, заметив, как к нему за последним словом подбирается Рита.
Ворота вторично открылись перед ними, и они осторожно выбрались. Защитная стена магии сомкнулась сразу за их спинами, повеяв такой силой, что волосы на затылке зашевелились. Их способом передвижения был портал, который приведет их в магазин Фреда и Джорджа. Это был не самый безопасный способ проникнуть в Хогвартс, ведь они не знали, что стало с Выручай-комнатой — но самый быстрый.
А именно это и нужно было им — время.
