Глава 42. Глава 42 (PG-13) - Наедине с собой. Люциус
- Круцио.
Домовик задергался в беззвучном крике. Люциус Малфой заблаговременно наложил на существо немоту.
Домовик был виноват. Не вовремя вычистил трубку Люциуса, из-за чего та пришла в негодность.
Люциус был зол. Нарцисса наговорила лишнего Эдварду.
А Люциус предупреждал всех, чтобы не смели упоминать при мальчике болезнь предательницы крови.
У нее одна болезнь - она сумасшедшая. От нее можно всего ожидать. Вначале ушла в маггловский мир. Теперь - тоже ушла. Исчезла. Испарилась. Куда угодно - в лес, Альпы, какой-нибудь маггловский город, в преисподнюю. Бросила внука, как бросила и семью.
Но Нарцисса!
Теперь Эдвард будет беспокоиться, начнет жалеть свою бабку, захочет увидеть.
Люциус физически ощущал, как в нем переливается ярость. Домовик бился в конвульсиях.
К ярости добавилось неуловимое чувство радости. Люциус редко испытывал настолько яркие эмоции. И теперь, позволив им захлестнуть себя, испытывал странное возбуждение. И он давно никого не пытал.
На заре своей карьеры в Пожирателях Люциус доставлял Темному лорду магглов, магглы использовались в ритуалах и для проведения опытов. Люциус почти сразу стал главой таких же начинающих Пожирателей смерти. Все они восхищались Лордом Волдемортом. Но не все юноши разделяли ненависть к магглам и были способны на насилие.
Юный Люциус считал таких потенциальными предателями. Обладая авторитетом в среде сверстников, Малфой вынуждал, заставлял, подталкивал к тому, что с увлечением делал сам - пыткам магглов. Очень скоро все члены группы Люциуса стали считать, что мучить магглов - весело.
Люциус и сам так считал. Мистер Малфой помнил свой азарт и переполнявшую его эйфорию в рейдах за магглами.
Очень скоро амбициозный Люциус стал одним из приближенных Темного лорда, задания стали сложнее. Но Люциус не оставил просветительскую деятельность и продолжал обучать новых Пожирателей ненависти к магглам.
Люциус до сих пор избегал выходить в мир магглов. Магглы вызывали в нем сильное раздражение и желание применить к ним запрещенные заклятия.
В последний раз Люциус столкнулся с магглами на Чемпионате мира по квиддичу в тысяча девятьсот девяносто четвертом. Достопочтимому лорду Малфою, на тот момент советнику министра магии, пришлось расплачиваться с магглом маггловскими деньгами, чтобы пройти на стадион. Стадион располагался в гигантском маггловском лесопарке с возможностью платной ночёвки в палатках.
Люциуса привела в ярость такая организация. Ярость была выплестнула уже вечером. Он в компании бывших Пожирателей здорово повеселился (да, немного перебрали). Магглы из семьи привратника лесопарка летали в воздухе, извиваясь от пыточных заклятий. Барти тогда пустил черную метку.
Люциус отвлекся от воспоминаний. Рядом, заискивающе смотря на хозяина, все еще находился домовик. Люциус прогнал эльфа, ему требовалось побыть в одиночестве.
Ярость поутихла, нужно решать, что делать дальше.
Люциус откинулся в кресле и принялся размышлять. Раз Эдвард знает, что его бабушка больна, значит со временем нужно ему сказать и о ее смерти. Конечно, ни в больнице, ни на кладбище ему делать нечего. Нарцисса теперь тоже это понимает, хватило одного разговора. А Драко с Асторией вообще не задумываются об этой проблеме.
Если раньше Люциус беспокоился, что не выходящий из депрессий сын начнет вести с мальчиком задушевные беседы о смерти, то теперь был спокоен. Драко предпочитал по-минимуму пересекаться с Эдвардом. Их общение ограничивалось ежедневными уроками. Люциус был более чем доволен.
Люциус попытался спрогнозировать ситуацию. Вот он, - конечно, он сам, - сообщает Эдварду о смерти предательницы крови. Люцис попробовал собрать вместе весь свой опыт, чтобы понять, какой реакции следует ожидать от мальчика. В десять лет Люциус не переживал смерть близких родственников, Драко тоже.
Люциус пережил первую смерть родственника в тринадцать. Умерла бабушка Аделфа. Тогда данное событие вообще не воспринялось как трагедия. Люциусу вспомнилось, как они с двоюродной сестрой хихикали над гостями на поминках. А Аделфа была настоящей леди Малфой, гордой аристократкой, имела влияние в светском обществе. Люциус испытывал к бабушке чувство глубокой ностальгии. Как и к дедушке, и к отцу с матерью.
Мать умерла, когда ему было двадцать два. Люциус помнил, что переживал случившееся пару месяцев.
Дед жил долго, его схватил приступ в один из рейдов авроров на поместье Малфоев. Лорд пал, Люциуса подозревали, с трудом тогда удалось продвинуть версию, что он был под Империо. Люциус тогда испытал дикий страх, страх даже перекрыл сожаления об утрате Повелителя.
И сожаления об утрате дражайшего дедушки. Разменяв девятый десяток, старый лорд Малфой начал откровенно чудить: требовал устраивать балы раз в неделю, прислугу-магов, а не домовых эльфов, причем полный штат: от лакеев до дворецкого, как в старые-добрые времена.
Тем не менее Люциус был под впечатлением от смерти деда даже дольше, чем от смерти матери. Умер не просто старый человек, рухнул весь привычный мир, не стало одной из цели в жизни, организации Пожирателей, Лорда. Репутация рода Малфоев пошатнулась. И Люциус чувствовал вину в смерти деда. Старик не выдержал позора. Авроры обыскивали поместье, словно жилище преступников.
Чувство вины никогда не задерживалось в голове Люциуса. Со временем оно трансформировалось в стойкую злость. Дед прожил всего девяносто три. А должен был жить дольше! Дамблдор жил сто пятнадцать лет! Каждый раз, сталкиваясь с директором Хогварства, Люциус мысленно возмущался, почему тот не умирает.
Примерно такие же эмоции Люциус испытывал сейчас и к Андромеде. Злило, что она тянет и цепляется за жизнь. Люциус хотел поскорее ощутить чувство радости от того, что предательницы крови больше нет. Родная сестра Нарциссы замужем за грязнокровкой, эта мысль всегда была крайне неприятной.
И Люциусу не хотелось неприятных сюрпризов. А что если тварь приползет сюда и захочет вернуть внука? Конечно, защитные заклинания поместья ее не пропустят. Но, привыкший просчитывать вероятности, Люциус не исключал возможность неприятных сюрпризов.
Неприятный сюрприз - это, что Эдвард встретится с бабушкой. Люциуса мысленно передернуло, когда он подумал об этом. Нельзя этого допускать.
Люциус признался себе, что мальчик ему небезразличен. Важен.
Два месяца назад Люциус крайне неохотно решился принять его в семью, поддался на уговоры Нарциссы.
Сейчас Эдвард вызывал у Люциуса смешанный спектр чувств. Начиная от легкого раздражения (иногда совсем как магглорожденный!), заканчивая восхищением. Люциуса приводила в трепет мысль о том, какие возможности открыты у мага-метаморфа. А еще Люциус был воодушевлен идеей сделать из сына врагов человека Малфоев, верного их семье, живущего в соответствии со старыми традициями и проникнутого идеями Темного лорда.
Во-первых, воспитывать его так - просто необходимо, раз он живет в семье Пожирателей смерти. А во-вторых, Люциус прекрасно осознавал всю аморальность задуманного. И упивался этой аморальностью.
Похожую эйфорию Люциус испытывал, когда додумался подкинуть дневник Реддла дочери Уизли. Темный лорд передал ему дневник на хранение, как одному из верных соратников, но он сам не знал о всех возможностей дневника. Люциус хранил артефакт Повелителя как зеницу ока под семью замками, но иногда доставал и рассматривал, ностальгируя. Писать в нем, делать в ценном артефакте свои записи, Люциусу и в голову не приходило. До тех пор, пока застигнутый врасплох в отцовском кабинете Драко, не уронил на ценный артефакт чернильницу.
Дневник впитал чернила, а Люциус с тех пор открыл для себя общение с юным Томом Реддлом. Общение увлекало. Люциус узнал для себя, какие из знакомых ему идей Темного лорда, были у Тома еще в юном возрасте, узнал, как Том пришел к этим идеям, какую магию еще тогда практиковал, что совершал, что хотел. Люциус проникался мыслями юного Тома Реддла, начал понимать его душу. Общение с Томом через дневник приводило Люциуса в интеллектуальный экстаз. Он всегда восхищался личностью Темного лорда. Но все-таки хотя он и был приближен к Повелителю, они никогда не вели близких бесед, не были друзьями - сказывалась разница в возрасте. А Том из дневника был открыт к общению, отвечал на любые вопросы, показывал воспоминания, и более того общался с ним почтительно, подобострастно, не как с подчиненным, а как с более старшим опытным магом и человеком, который знает его будущее.
Люциус вырвался из увлекательного общения с дневником благодаря Нарциссе. Нарцисса все замечала, вначале она только радовалась, что муж стал писать в дневник. Потом захотела узнать, что он пишет. Была застигнута на месте преступления с дневником в руках - после случая с Драко, Люциус ставил на дневник охранные заклинания. Конечно, Нарцисса устроила истерику, что виновата не она, а он. Что это за секреты, которые нужно писать невидимыми чернилами? Писать по несколько часов в день? По полдня. И ночами. В истерических состояниях Нарцисса не контролировала, что говорит, и Люциусу было высказано, что он стал бесчеловечным, дневник высасывает его душу.
Тогда Люциус запер дневник в сейф в Гринграссе, предварительно заключив с гоблинами договор, что если он попробует затребовать дневник обратно раньше, чем пройдет месяц, то должен выплатить гоблинам миллион галеонов.
По истечении месяца после долгих размышлений Люциус уже был окончательно уверен, что самому писать в дневник нельзя. Дневник сводит с ума. Ежедневно общаясь с Томом Реддлом, Люциус постоянно думал о нем, прокручивал в голове диалоги, воспоминания, которые показывал ему Том, размышлял о его жизни, ставил себя на его место, думал: “а как бы я поступил на его месте”, “а что бы он стал делать, если бы был мной”.
Люциус считал, что у него очень устойчивая психика и сильная воля, как у всех Малфоев. И если на Малфоя смог повлиять дневник, что тогда сделается, если дневник случайно попадет в руки Уизли? Артура. Он любит все маггловское. А дневник в маггловской тетради сорок третьего года выпуска. Раритет. Вшивый любитель грязнокровок кинется общаться с дневником, а скоро будет бегать по Министерству, крича, что он Темный лорд. И запрут Уизли в в Мунго в палату для умалишенных.
Идея была очень заманчива, но Люциус привык исключать риски полностью. А риск был, что у Уизли все-таки есть мозг, и он не будет ничего писать в неизвестную тетрадь, которая может оказаться темным артефактом.
У Уизли-старшего может и есть мозг, а у его выводка точно нет. Особенно если вспомнить, что рассказывает Драко об одном из сыновей Уизли. А еще Драко рассказывал, что в этом году в Хогвартс едет младшая дочь Уизли.
Девочка. Уизли. Обнаруживает у себя неизвестно откуда взявшуюся старинную тетрадь. Дневник Томаса Реддла. Пустой. Конечно, захочет использовать старинную тетрадь под свой дневник. А Томас ей отвечает. Становится лучшим другом. Дочь Уизли сходит с ума, начинает думать, что она Темная леди. Попадает в Мунго. Семья Уизли опорочена уже со всех сторон. И над Артуром можно будет насмехаться до конца жизни. Уизли раздражали Люциуса даже сильнее, чем магглорожденные. Когда-то было благородное семейство. До сих пор входят в список священных двадцати восьми! И так скатиться.
Подкидывая дневник Реддла Джинни Уизли, Люциус прекрасно осознавал, что будет происходить с девочкой. Ребенком, практически ровесницей его сына. Станет героиней скандала, вероятно, сойдет с ума. И, как знать, возможно ее тело станет просто марионеткой Тома Реддла. Люциус с предвкушением ждал любого из этих исходов. То, что он по сути еще и ставит жестокий эксперимент над ребенком, только усиливало его эйфорию. Ребенок Уизли же.
Люциус рассматривал Эдварда тоже как эксперимент. Эксперимент с непредсказуемым результатом. Но Люциус задался целью сделать все, чтобы результаты эксперимента его не разочаровали.
Меньше всего Люциуса беспокоила мысль о том, что Эдвард в будущем ополчится против них, станет считать врагами, как Пожирателей. Не ополчится. Люциус считал гениальной свою идею про дочь Андромеды-последовательницу Темного лорда. А если кто в будущем попытается его разуверить? Люциус предпочитал думать, что в этом случае Эдвард скорее начнет стыдиться никчемных родителей-сторонников Дамблдора, чем отвернется от семьи в которой взрослел. Тяжело отказаться от идеалов, внушенных в детстве.
Предательница крови тоже ему что-то внушала, но Эдвард сейчас прекрасно понимает, что она сумасшедшая. И Люциус считал, что в этом он мальчику не врет.
Больше Люциуса беспокоило и раздражало, что Эдвард иногда ведет себя, как магглорожденный. Почти ничего не знает. Предательница крови не воспитывала его, как аристократа, будущего главу рода. Люциус хотел как можно скорее его переделать.
Но больше всего Люциуса беспокоило, что Эдвард вырастет таким же, как Драко. Меланхоличным, впадающим в апатии и депрессии. Для деятельного жизнелюбивого Люциуса была отвратительна мысль, что в семье появится еще один меланхолик, погруженный в себя.
Но у Эдварда даже больше предпосылок скатиться в болото уныния и мрака, чем было у Драко. Сирота. Теперь еще Нарцисса рассказывает ему о больной бабушке! Люциус снова ощутил злость.
Люциус усилием воли подавил зарождающееся раздражение. Он сказал себе, что видит проблему там, где ее нет. Слишком тщательное обдумывание только сбивает с толку. Да Эдвард еще раз столкнется со смертью. Но раньше Люциус не задумывался об этом, как о проблеме. В разговорах с Драко и Нарциссой безапелляционно заявлял, что мальчик просто не заметит смерть Андромеды.
Хорошо, эта идея была слишком категоричной. Заметит.
Сейчас внутренней чутье Люциуса говорило, что эта смерть не станет для Эдварда трагедией.
Десять лет. Ребенок. Он просто не понимает, что смерть - это страшно. Чем ты младше, чем дальше от собственной смерти, тем менее серьезно воспринимаются подобные события. Юный человек слишком полон собственных стремлений и желания постигать жизнь, чтобы застревать в переживаниях об утрате кого-либо. Люциус помнил, насколько быстро адаптировался к тому, что в его жизни больше нет матери.
От смерти любимой и уважаемой бабушки вообще не было сожалений. И он тогда был ненамного старше Эдварда. На похоронах было откровенно скучно. К поминкам, наоборот, разобрало веселье. Тринадцатилетний Люциус нашептывал на ухо двоюродной сестре злорадные комментарии и сплетни о гостях. Та краснела и издавала сдавленные звуки, пытаясь сдержать смех.
И вряд ли он тогда себя так вел только из-за того, что был жестоким и бесчувственным подростком (хотя это, конечно, тоже). Осмыслив свое тогдашнее поведение, сейчас Люциус пришел к выводу, что у детей, вероятно, сознание вообще не реагирует на смерть родственников, блокирует, как слишком негативное событие. Люциусу даже пришла в голову мысль, что когда дети, потерявшие родственника, выражают грусть или сожаления, то лишь от того, что этого от них ожидают взрослые. Люциус усмехнулся оригинальности мысли.
Дети слишком эгоистичны по своей природе, чтобы остро переживать о ком-либо, кроме себя.
Люциусу захотелось поделиться этими размышлениями с Эдвардом. Когда-нибудь потом. Люциусу нравилось знакомить мальчика со своим мировоззрением.
Но такие разговоры можно заводить много позже после смерти его бабки. Следует еще посмотреть, верна ли теория о том, что ее смерть не отразится на ребенке.
Собственный опыт Люциуса говорил ему, что он начал остро переживать смерть родственников уже в зрелом возрасте.
После смерти деда на двадцати семилетнего Люциуса больше года периодически накатывала острая смесь чувств: вины, злости и сожалений. Конечно, по Темному Лорду и прошлой жизни тоже были сожаления. Но Лорд и Пожиратели были во внешнем мире, а деда Люциус привык видеть каждый день дома. Общаться, шутить с ним. С дедом у Люциуса всегда было более близкое общение, чем с родителями. Образ дедушки Гипериона просто врезался в память Люциуса, и теперь разменявший пятый десяток Люциус с удовольствием накидывал на себя образ доброго дедушки, общаясь со Скорпиусом или Эдвардом.
Смерть отца, которая случилась, когда Люциусу было сорок два, казалось, Люциус переживал до сих пор. Событие было слишком неожиданным, и оставило неизгладимый след в душе Люциуса.
Абраксас Малфой не дожил до семидесяти, умерев от драконьей оспы. Люциус тогда был на пике жизненного успеха будучи ближайшим советником Министра магии. Министр был его послушной марионеткой, пресса и радио тоже были под контролем Люциуса. Тогда удавалось успешно срывать факт возрождения Темного лорда, что позволяло уверенно готовиться к захвату власти. В тот период Люциус был очень занят, помимо интриг в Министерстве, от него часто требовалось быть при Лорде. Волдеморт советовался с ним и привлекал к участию в магических ритуалах. Люциус справлялся со всем уверенно и легко.
Смерть отца выдернула его из налаженной деловой активности. Конечно, дела никуда не делись, но теперь Люциус был вынужден заниматься ими, раздираемый внутренними переживаниями. Обычно хладнокровный Люциус не мог справиться с эмоциями.
Люциус почувствовал себя уязвимым. Любивший интриговать, он предпочитал оставаться незаметным, никогда не стремился к первым ролям. А после смерти отца стал первым - единственным лордом Малфоем. Ответственность за семью, поместье, процветание рода и финансовую стабильность легла полностью на него.
Конечно, Люциус ожидал, что рано или поздно возьмет управление поместьем и финансами Малфоев в свои руки, но думал, что это случится уже после прихода к власти Волдеморта и переустройства магического мира. А к тому времени Драко станет взрослым, многое можно будет переложить на него. Когда-то Люциус лелеял планы свалить на сына всю бухгалтерию поместья, а в идеале, чтобы Драко стал заниматься всем тем, что делал Абраксас - приумножал семейные капиталы, инвестировал, перепродавал, вкладывал деньги, налаживал новые связи. А после брака с дочерью Гринграсса внедрился бы в управление главным банком магической Великобритании.
Столкнувшись с необходимостью заниматься управлением поместьем и капиталом самому, Люциус практически лишился свободного времени, отдыха и полноценного сна. Дела в Министерстве и поручения Темного Лорда тоже никуда не делись. И со всем этим Люциус был вынужден справляться, пребывая в нестабильном эмоциональном состоянии, еще не придя в себя после неожиданной кончины Абраксаса.
Управление поместьем и капиталом не стало Люциусу в новинку. Ему случалось выполнять поручения отца, и Люциус в целом представлял, что следует делать, но никогда не вникал в нюансы. Все это казалось Люциусу слишком скучным, нудным и рутинным. И Люциус самоуверенно полагал, что управление поместьем и капиталом куда легче, чем управление Министром магии и средствами массовой информации - в чем Люциус преуспел. Но, начав активно заниматься нудными и скучными делами, Люциус понял, что , во-первых, эти дела отнимают непростительно много времени, а, во-вторых, даже при усердном внимании деньги имеют свойство словно испаряться. Люциус приходил в ужас, отслеживая счета и понимая, что просто лежащие без движения деньги в сейфах обесцениваются, если что-то вовремя не сделать - потенциальная выгода теряется, гоблины Гринграсса берут грабительские проценты за услуги, компаньоны и партнеры то и дело норовят обмануть и прочее, прочее.
Люциус нанял эксперта по финансовым вопросам (за совершенно грабительский гонорар!), но это полностью не решило проблему. Некоторые финансовые схемы держались только на авторитете Абраксаса Малфоя. Особенно это касалось финансовых схем в маггловском мире. Абраксас хранил деньги в маггловских банках, инвестировал в маггловские организации, имел второе имя и фамилию, известные в мире магглов, и был членом нескольких маггловских клубов миллиардеров.
По мнению Люциуса, отец слишком сильно интегрировался в маггловский мир. Но Люциус никогда не смел это осуждать и, в принципе, избегал думать об этом. Люциус всегда подозревал, что отец не просто вынужденно поддерживает связи с магглами ради обогащения, а имеет с ними уже дружеские связи, и ему просто нравится бывать в мире магглов и заниматься там делами. Но Люциус предпочитал оставлять свои подозрения при себе, не желая провоцировать конфликт.
В конце концов, Абраксас тоже делал вид, что не замечает его активности в Пожирателях смерти.
Так было не всегда, когда Люциус только начинал свою карьеру в Пожирателях, то испытывал на себе насмешки со стороны отца. Абраксас зло высмеивал маски, метки, само название организации, а больше всего то, что Малфой служит Тому - полукровке-сироте из маггловского приюта.
Абраксас называл Волдеморта исключительно Томом, при личном общении тоже, а разговаривал с ним с нотками превосходства в голосе. Насмешки о метках, масках, названии “Пожиратели смерти” высказывались не только сыну, но ли Тому Реддлу в лицо. В прозвище “Волдеморт” Абраксас Малфой тоже находил много чего забавного. “Темный лорд” тоже высмеивалось, в частности, Абраксас любил ловить лорда на незнании этикета.
Люциусу еще в детстве случалось видеть будущего Повелителя в поместье Малфоев. Том Реддл был одним из деловых партнеров и бывшим однокурсником Абраксаса. Старший Малфой периодически ссужал Реддлу деньги под процент ниже, чем в банках, а еще занимался управлением и приумножением капиталов организации “Пожиратели смерти” (тоже беря процент).
В детстве Люциус считал Тома Реддла магглорожденным выскочкой (так называла любимая мамочка почти всех деловых партнеров отца). А отец специально приводил домой всякий сброд, чтобы она мучилась, терпя их общество и принимая, как почетных гостей. Это мать детям не говорила, но Люциус еще в детстве обучился подслушивать, подсматривать и получать доступ к скрытому. К этому приучил любимый дедушка, даря подарки за информацию о делах и разговорах родителей.
Также еще в детстве Люциус обучился мастерству лицемерия. В ситуации, когда родители испытывают друг к другу неприязнь, у Люциуса получалось лицемерить почти естественно. Отец был уверен, что сын больше похож на него, больше любит его и все понимает про мать. А мать Люциуса была уверена в обратном.
Истинный расклад был очевиден: в детстве Люциус был целиком и полностью маминым мальчиком - мать его обожала слепой любовью, старательно не замечала любые пакости, почти всегда выставляя виноватыми сестер Люциуса. Отец же был к нему настолько строг, что Люциус даже в зрелом возрасте сохранил чувство робости и почтения по отношению к Абраксасу.
У Люциуса случались периоды неприязни по отношению ко отцу, но во вражду они не переходили. Люциус с детства привык скрывать свои мысли, а негативные чувства подавлял: страх, стыд, обиды и сомнения. Другим эмоциям Люциус давал волю, полностью отдаваясь радости или злости, при ярких вспышках эмоций он испытывал ликование. Но после мог испытывать чувство легкого недовольства собой, Люциус считал идеалом полную бесстрастность.
Быть сдержанным и контролирующим себя вынуждала принадлежность к аристократии. Но Люциус возводил в добродетель и бесчувственность. Бесчувственность напрямую ассоциировалась с внутренней силой. С раннего возраста подслушивающий родителей Люциус определил, что мать слаба: иногда отдается переживаниям, бессильной злобе, эмоции властвуют над ней, она подчинена и несчастна. А отец не вовлекается ни в какие конфликты, на все реагируя с ледяным спокойствием, граничащим с равнодушием. И при этом имеет власть.
Абраксас был просто сосредоточением власти, Люциуса почти никогда не покидало ощущение, что отец велик. Велик, потому что держит в своих руках гигантское состояние. Дедушка Люциуса не переставал восхищаться своим сыном, говоря, что Абраксас возвел их род и состояние до небес.
В двадцатом веке стремительно менялся миропорядок в мире магглов, что не могло не затронуть и тесно связанный с ним и магический мир. Аристократы, как магглы, так и маги, теряли свои состояния, меняли образ жизни на более скромный, распродавали поместья и переезжали в дома попроще - шел мировой финансовый кризис - Великая Депрессия. Дед Люциуса, Гиперион Малфой, сохранил поместье, распродав часть земель и урезав расходы. А в случившуюся после Великой Депрессии войну с Гриндевальдом даже умудрившись нажиться. Но Гиперион не думал о том, что потом пришло в голову его сыну: использовать для обогащения те же средства, что и магглы. Внедриться в маггловские финансовые структуры, заключать с магглами сделки. Абраксас занялся всем этим, состояние Малфоев стремительно росло, затем был брак основанный на чистом расчете, направленный на объединение капиталлов. Состояние Малфоев приблизилось к фантастическим суммам и стараниями Абраксаса продолжало расти.
Люциус вырос в семье, где был культ богатства и денег. И культ личности Абраксаса. Все домачадцы перед ним трепетали и восхищались его способностью накапливать деньги. Даже от матери Люциус слышал об отце только положительные характеристики.
Но Люциус подслушивал, что родители говорят друг другу наедине. С матери слетала маска невозмутимой аристократки, она плевалась ядом, критиковала, доказывала и требовала. Преимущественно все конфликты возникали из-за денег, миссис Малфой хотела тратить много больше, чем ей позволялось. И хотела лично распоряжаться собственностью, которая перешла к ней по наследству. Особенно мать Люциуса возмущало, что муж сдал в аренду магглам часть ее земель. Споры о деньгах всегда перетекали к обоюдным личным оскорблениям и угрозам, в частности к попыткам испугать друг друга разводом. Мать Люциуса угрожала поделить деньги и имущество, а отец угрожал ей потерей репутации, жизни в светском обществе и детей и доказывал, что дележ имущества возможен только в крайне невыгодную для нее пользу.
Перспектива развода родителей всегда страшила Люциуса. Лишиться любимой мамочки, для которой он обожаемый сын?
Люциус многое перенял от любимой мамочки. Любовь к дорогим нарядам, стремление выглядеть роскошно, по-королевски, почти эпатировать внешним видом. Любовь к злословию, искреннюю чистую злость. И убеждение, что магглы - не люди. Мама читала Люциусу сказки о том, как волшебники побеждают коварных и опасных магглов, рассказывала семейные предания, как ее предки пострадали от магглов. Когда сын подрос, рассказывала о тайных обрядах, для которых нужны кровь и жертвоприношения магглов. Миссис Малфой сама была не сильна в магическом искусстве, но знала, какие особые заклинания, чары и обряды бывают, рассказывала о них, давала нужные книги, внушала сыну, что тот станет великим колдуном.
Миссис Малфой не говорила этого прямо, но Люциус знал, что она думает, что его отец - далеко не великий колдун. Действительно, Абраксас не рассказывал сыну о тайных знаниях, почти не учил магии, да и сам редко ее использовал. Люциус видел, что отец все что-то пишет, подсчитывает, чертит какие-то таблицы. Делает все то, что могут и магглы.
Абраксас изредка варил зелья, называя это развлечением. Помимо магических и маггловских газет (преимущество с тематикой экономики и финансов) читал еще и Еженедельник зельевара.
Люциус не находил зелья увлекательными. Его завораживала магия заклинаний, и с момента, как у него появилась волшебная палочка, он только и делал, что упражнялся в заклинаниях, осваивал новые чары и умения, читал древние книги, стремился познать как можно больше.
Особенно завораживали Люциуса Темные искусства. И личность Волдеморта. Взрослеющий Люциус быстро избавился от чувства презрения к Тому Реддлу, перенятому от родителей. Что с того, что Волдеморт вырос в маггловском приюте, когда он - потомок Салазара Слизерина? И владеет поистине уникальными знаниями? А еще он хочет переделать мир, прийти к власти, урезать магглорожденным права, подчинить маггловский мир и при необходимости использовать магглов в ритуалах. Великих ритуалах.
Все это Люциус узнал еще на первом курсе в Хогвартсе. Некоторые старшекурсники Слизерина были Пожирателями смерти. Легенды о Волдеморте и Пожирателях доходили и до младшекурсников. Кроме того, тогдашний профессор Защиты от Темных искусств, Маэдрос Эйвери, был ближайшим соратником Волдеморта.
Люциус хорошо знал профессора, дядя Маэдрос был одним из приятелей его отца. Дядя Маэдрос занимался с Томом Реддлом каким-то делами, а отец на эти дела давал им деньги в долг. До Хогвартса Люциус имел крайне смутное представление об этих делах, тем более что у отца были дела еще с десятками приятелей и партнеров.
Дядя Маэдрос рассказал Люциусу о великом Темном лорде уже в Хогвартсе.
Профессор Эйвери учил большинство своих учеников теории защиты от Темных искусств и элементарным бытовым заклинаниям вроде того, как справиться с боггартом. А избранных учеников в тайне учил уже не Защите от Темных искусств, а самим Темным искусствам.
Профессор рассказывал, что магглы - темная масса, глупые и опасные существа, и как от них следует защищаться. Это сообщалось всем ученикам, магглорожденным тоже. Таким образом магглорожденным внушалась мысль, что в будущем им следует полностью разорвать контакты с родственниками-магглами. Если кто из студентов пробовал возмущаться, профессор отшучивался и менял тему разговора, вворачивая какую-либо забавную историю. У профессора Эйвери был легкий нрав, легкие занятия и легкие экзамены. Его любили.
Жена Эйвери, леди Маргарет, вела в Хогсмите подготовительную группу для дошкольников и распространяла те же самые идеи.
Дамблдор подозревал неладное, а через несколько лет активной деятельности супругов попытался их уволить. Эта попытка донельзя возмутила Попечительский совет. Попечительский совет всегда полностью состоял из чистокровных аристократических семей, а чета Эйвери были единственными преподавателями в Хогвартсе из их круга. Дамблдор столкнулся с перспективой лишиться финансирования, и супруги Эйвери осталась в школе, занимались просветительской деятельностью они пару десятилетий. Вынужденный покинуть свою должность Маэдрос проклял ее - с тех пор ни один учитель Защиты от Темных искусств не задерживался в Хогвартсе дольше года <1>.
Маэдрос оказался в Азкабане в 1981, как и многие другие Пожиратели. За пытки, убийства и эксперименты над магглами был приговорен к поцелую дементора. Его жена и сын (тоже Пожиратель) избежали преследования, доказав, что были под Империо. Адвокат Люциуса использовал ту же самую легенду. Легенда была шита белыми нитками, но деньги и связи Малфоев решили дело. Абраксас вытягивал своего сына, сына приятеля и хотел еще и недавних родственников - Лейстранжей, но те наотрез отказались врать об убеждениях на суде.
Тогда Люциус был одержим лихой мыслью тоже не отказываться от своих убеждений. Высказать на суде все, что думаешь, оказаться в Азкабане среде единомышленников и друзей.
К счастью, благоразумие (и страх) взяли верх. Люциус мастерски разыграл из себя невиновного. Но Эйвери-младший, публично отказавшийся от отца, вызвал у Люциуса ярость.
В школе Люциус испытывал к сыну любимого преподавателя стойкое раздражение, граничащее с ревностью. Люциус с самого начала обучения в Хогвартсе плотно общался с Эйвери-старшим, к моменту окончания школы выудив из профессора все его знания.
Люциус стал законченным мастером Темных искусств. Многое постиг еще в юности, но новые знания и умения продолжали открываться ему на протяжении всей жизни.
Люциус обучал Драко, но сыну Темные искусства не давались так легко. А что-то просто было недоступно, в некоторых темномагических книгах Драко видел лишь пустые листы. Люциус не слишком переживал по этому поводу, он никогда не задавался целью сделать из сына такого же мага, как сам. Да и в целом был слишком занят, чтобы чересчур задаваться этим вопросом.
Но разменявший пятый десяток Люциус все чаще размышлял о том, что обладает такими знаниями, которым нельзя просто так дать уйти в небытие вместе с ним. Нужно кому-то передать. Люциус предполагал передать внуку.
И Эдварду. Люциуса эта мысль восхищала. По максимуму наполнить сына врагов всем тем, против чего эти враги боролись. Люциусу неудержимо хотелось поделиться своими знаниями именно с Эдвардом. Знаниями, полученными от Маэдроса, от Темного лорда, теми, к чему Люциус пришел самостоятельно. А еще Люциус хотел, чтобы Эдвард поднял родовые заклинания Блэков. Плохо, если магия одного из великих родов забудется.
Сам Люциус самостоятельно постигал магию рода матери. Магии Малфоев его учили отец и дед, а о всяких ритуалах с жертвоприношениями рассказывала мать. Те рассказы были из разряда семейных легенд о великих предках. Несколько последних поколений из рода матери Люциуса уже не использовали подобную магию.
Миссис Малфой неустанно говорила сыну, что тот станет таким же великим колдуном, как и ее предки. Люциус охотно читал книги, которые давала ему мама. Но, повзрослев и став использовать запрещенную магию на практике, не спешил сообщать об этом родителям. В обществе Пожирателей смерти действовал кодекс секретности.
Люциус вступил в Пожиратели смерти в семнадцать, а перестал скрывать сей факт от родителей только лет через пять, уже добившись в Пожирателях определенных высот. Как Люциус и ожидал, родители отреагировали негативно. Абраксас ограничился насмешками, что Малфой служит полукровке, даже не полукровке, а что Малфой в принципе кому-то служит. Объяснения Люциуса, что он не служит - они обращаются к Волдеморту “мой Лорд” и “Повелитель” для увеличения общей магической силы группы - Абраксас делал вид, что не понимает.
А от матери Люциус выслушивал регулярные скандалы: та доказывала, обвиняла и критиковала. Люциус отвечал на это спокойным равнодушием. В ответ сыпались обвинения, что он такой же бесчувственный как отец. Люциус равнодушно соглашался.
Когда мать меньше, чем через год после его признания умерла от одной из женских болезней, Люциус тоже воспринял это достаточно равнодушно. Было не до того. Он недавно получил доступ в ближайший Волдеморту круг Пожирателей, одновременно с этим добивался признания в Министрестве магии. А еще женился.
Нарцисса с самого начала их отношений вызывала у Люциуса плотно сплетенный клубок эмоций: сильное влечение, желание обладать, сделать своим, подчинить, властвовать, защищать, оберегать и радовать. А еще Люциус часто испытывал ревность. И раздражение. Люциуса злили любые попытки ему возражать, и одновременно с этим иногда юная Нарцисса казалась ему до омерзения обезличенной. С ней не о чем было поговорить, у нее не было собственного мнения, увлечения были совершенно не интересны. При этом Нарцисса любила поговорить, вынуждая возлюбленного выслушивать ее пустую болтовню. Люциус предпочитал не вслушиваться, с охотой поддерживал разговор только, если только Нарцисса не пересказывала сплетни - она с удовольствием злословила о знакомых, особенно о магглорожденных. Острое презрение к магглам и магглорожденным было одной из черт Нарциссы, которые привлекли Люциуса.
Но куда больше Люциус ценил, что Нарцисса его любит. Все принимает, смиряется с любыми недостатками, все старается понять. Люциус сделал ей предложение только через пять лет после начала отношений, ему нравилось испытывать ее любовь, видеть, что она привязана к нему, отвергает любые знаки внимания других мужчин, покорно ждет.
Еще до брака Люциус познакомил Нарциссу почти со всеми нюансами своей личности. Например, она знала, что он иногда пытает и убивает по заданию Лорда, но не знала, что ему это нравится.
Безусловная любовь Нарциссы производила на Люциуса огромное впечатление, будила в нем ответные чувства.
У Люциуса была возможность выбрать более выгодные варианты для женитьбы, которые ему предлагал отец, но Люциус уклонился от них. Другая могла так его не полюбить.
Мысль о женитьбе на девушке, которая будет любить его меньше, чем Нарцисса, была для Люциуса отвратительна. Это все равно, что впустить в свой дом врага. Настроит детей против него, будет спорить, надоедать, при удобном случае - предаст.
Люциус видел, что отец мать просто терпит, она отравляет ему жизнь, и он вынужден изощрятся в манипулировании, чтобы держать ее в подчинении.
Люциус ставил в вину матери, что она не любила отца.
В том, что отец не любил мать, Люциус не был так уверен. Абраксас никогда не выплескивал эмоции, скрывал свои мысли и чувства, был полностью закрыт от окружающих. Люциус никогда не общался с ним по душам, а став взрослым, ощущал себя уже не сыном, а скорее компаньоном или младшим партнером.
Если карьеру в Пожирателях Люциус построил благодаря личным умениям, но добился влияния в Министерстве благодаря авторитету Абраксаса. Отец познакомил его с нужными людьми, к Люциусу всегда было особое отношение, как к сыну и наследнику одного из самых влиятельных людей магического мира.
Люциус добился похожего авторитета уже ближе к сорока, стал советником Министра магии, фактически скрыто управлял обществом.
В этот период они с отцом практически не общались и не интересовались делами друг друга.
Сейчас Люциус жалел, что тогда дистанцировался от общения с отцом. Он предполагал разговорить его, выведать тайны, узнать мысли. Но позже, много позже, когда тот станет стариком. Но Абраксас скончался неожиданно рано, Люциус не был готов к этой смерти. Его она испугала, сбила с привычного ритма жизни, поменяла мироощущение.
Люциус иногда думал, что не провалил бы задание в Отделе тайн, не скончайся отец от драконьей оспы незадолго до задания.
Тогда Люциус принял все дела отца, пытался с ними справиться, одновременно с этим пытаясь справиться с ворохом мыслей в своей голове. Получив доступ к документам и омуту памяти отца, Люциус только утвердился в своих подозрениях о крепости вовлеченности Абраксаса в мир магглов. Пересилив себя, Люциус даже побывал в маггловских клубах миллиардеров, членом которых являлся Абраксас. Магглы после сообщения о смерти сокрущались по Абраксасу, как по близкому приятелю.
Хорошо, не совсем магглы. Магглы-миллиардеры. Люциус знал, что отец оценивает людей не сколько по чистоте крови, сколько по способности к обогащению. Какой-нибудь предприимчивый полукровка вызывал у Абраксаса больше одобрения, чем не умеющий делать деньги чистокровный. Но магглы?
Люциус до сих пор задался вопросами о мотивах действий и истинных убеждениях отца. Приятели-магглы? Люциус всегда был уверен, что отец разделяет идеи Волдеморта, более того, стоит у истоков становления движения Пожирателей смерти. Да, не имел метку. Конечно, какая метка от полукровки Тома. Да и сам Абраксас был не особо сведущ в магическом искусстве. Но он финансировал Темного лорда и Пожирателей.
Подняв документацию отца, Люциус увидел, что это было не сколько финансирование, сколько кредиты и сделки на выгодных для Абраксаса условиях.
Впоследствии Люциус пришел к выводу, что ему самому совершенно не обязательно было получать метку, чтобы подняться в иерархии Пожирателей. Достаточно было быть сыном Абраксаса Малфоя. Зависимый от денег Малфоев Темный лорд сам бы вышел с ним на контакт и, вероятно, общался бы по другому. Люциус много размышлял об этом, особенно в последний год службы у Волдеморта.
А после гибели Волдеморта и поражения Пожирателей смерти, когда над ним и Драко нависла непосредственная угроза угодить в Азкабан, Люциус с удивлением узнал, что после возрождения Волдеморта в течении нескольких лет щедро спонсировал Орден феникса. Сообщил ему об этом адвокат, радостно объявив, что нашел то, что спасет их от Азкабана. Заглянув в бумаги, Люциус не поверил собственным глазам. Действительно, крупные отчисления Ордену феникса, бумаги подписанные лично им. Выполняя поручения отца, Люциус не всегда читал документы и некоторые подмахивал, не глядя.
Договор с Орденом феникса был бессрочный и прекращал свою силу только в случае ликвидации этой организации. Получается, Люциус делал отчисления врагам, сидя год в Азкабане, а потом весь тот год, когда поместье Малфоев было резиденцией Темного лорда.
Конечно, у Люциуса встал закономерный вопрос, почему столь прекрасный договор не помог ему избежать первой отсидки в Азкабане. Как ответил ему адвокат, Дамблдор, пока был, жив, всячески отказывался предоставлять какие-либо сведения об источниках финансирования Ордена феникса. Это прибавило у Люциуса несколько пунктов ненависти к бывшему директору Хогвартса.
Люциус вспоминал о годе в Азкабане с содроганием. Хотя он быстро там адаптировался, наловчившись настраивать сознание таким образом, чтобы ощущать давящее влияние дементоров по-минимуму. Каждый раз, когда к нему подступал страх, стыд или беспокойство, Люциус накрывал их мощным пластом равнодушия и одновременно довольства собой. Да, он в Азкабане. И что? Он насколько силен и опасен, что поганые магглорожденные запрятали его аж в Азкабан. Время, проведенное в Азкабане, было для Люциуса мучительным не из-за дементоров, а из-за вынужденного длительного бездействия. Хотя, находясь там, Люциус сочинял в уме текст будущей книги по некромантии, но, не будучи записанными, некоторые мысли и идеи безвозвратно позабылись.
Гораздо хуже мирного пребывания в Азкабане стала наставшая после немилость Лорда. Весь тот год, что Темный Лорд обитал в поместье Малфоев, Люциус уже не пытался подавлять в себе страх и другие негативные эмоции. В поместье, в своем доме, в родовом гнезде, Люциус чувствовал постоянную опасность и страх за свою жизнь, за жизнь Нарциссы и Драко. В воздухе просто витала неопределенность будущего, и Люциус начал сомневаться в себе, стали приходить неведомые до этих пор мысли, что он в своей жизни в чем-то ошибался. Люциус просто физически ощущал, как сомнения, страхи и сожаления блокируют любые желания что-либо делать, наваливается тяжелая апатия.
Люциус хорошо себе представлял, что Драко испытывал похожие эмоции. В семнадцать лет. Ужасно.
Сам Люциус очень скоро после гибели Волдеморта восстановил душевное равновесие. Вернулось безграничное довольство собой, интерес и любовь к жизни. Люциус пришел в себя буквально за пару дней.
Драко не восстановился так легко. Когда ушла угроза любой опасности, включая заключения в Азкабан, уже в мирное время Драко продолжал пребывать в черной меланхолии несколько месяцев. Скорый брак с Асторией несколько поправил дело, но меланхоличность и углубленность во внутренний мир уже прочно прописались в личность Драко.
Люциус старался не трогать Драко и относится с пониманием.
Но все-таки! Драко ничего не хочет делать. Не имеет целей и планов. Не хочет завязывать связи и строить карьеру. А с момента гибели Волдеморта прошло уже десять лет!
И Драко периодически впадает в прострацию. Перестает даже рисовать свои картины, уходит от разговоров, на любые просьбы отвечает “Потом”. И кажется, у него это снова началось. Вчера на неоднократные просьбы сварить зелье от боли в спине Люциус слышал о сына “Потом”, а после и вовсе: “Закажи по почте”. Конечно, Люциус ничего не заказал, а весь день при виде Драко показательно со стоном схватывался за спину. Нарцисса сделала массаж, но Люциус и сегодня намеревался терроризировать сына. Драко хорошо варит зелья. И пусть не ленится заниматься делами!
Люциус в который раз подумал, как же ему повезло с невесткой. Сама ведет бухгалтерию поместья, управляет капиталами Малфоев, приумножает их. Люциус отслеживал счета, и стабильно увеличивающие суммы не могли не радовать душу.
Но все-таки неестественно, что делами занимается жена, а не муж. Люциус вновь почувствовал раздражение от того, что Драко ничего не делает. Что за идиотизм - тратить молодость на депрессии и меланхолии? Люциус понимал причины угнетенного состояния Драко, но все равно поведение сына казалось ему ненормальным.
Молодость. Есть внешность, силы, энергия, здоровье. Люциус чувствовал и видел, что все это уходит. Старость подкралась неожиданно рано. Но Люциусу было комфортно в нынешнем возрасте, он ощущал себя еще более солидным, умудренным багажом опыта. И пока еще он сохранил привычный облик, морщин и седины мало мало, болит не сильно, есть энергия, хотя ее уже не хватает на работу сутками без сна. Даже требуется дневной сон, Люциус теперь частенько засыпал против воли, читая что-нибудь нудное.
И Люциуса страшило, что большая половина жизни уже прошла. Может, и не большая, некоторые волшебники живут по сто двадцать лет, но Люциус старался не думать о том, что настанет период, когда он станет глубоким стариком.
Но лучше жить до ста двадцати, чем скончаться, не дожив до семидесяти от какой-нибудь драконьей оспы. С возрастом Люциус становился все более мнительным, регулярно ходил на комплексные обследования в больницу святого Мунго, а Нарциссу посылал туда чуть ли не каждый месяц.
Отец Люциуса пережил мать на двадцать лет, а дед бабушку на тридцать, и Люциус не мог избавиться от опасения, что и ему придется долго жить без Нарциссы. Люциус делал все, чтобы это не случилось. Нарцисса регулярно обследовалась, Люциус тщательно исследовал поместье и проводил всевозможные ритуалы, ища магическую причину проблемы. По истории рода прослеживалась закономерность, что жены умирали раньше мужей, быстро увядали, зато мужчины еще долго выглядели моложе своих лет.
В молодости Люциус считал, что такая семейная особенность действует даже во благо, и легко воспринимал мысль о том, что Нарцисса будет жить до пятидесяти-шестидесяти. И вот им обоим уже за пятьдесят, и Люциус отчаянно не хотел лишаться Нарциссы. Тем более что ранняя смерть жены совершенно не гарантирует, что сам проживешь долго.
Люциус старался не думать о том, что еще пятнадцать лет, и он достигнет возраста, в котором умер Абраксас.
Ведь сейчас жизнь была, как ни могла, интересна. В двадцать Люциусу казалось, что самый расцвет сейчас, в тридцать, что в тридцать, в сорок, что в сорок. . Но все, что было, не могло сравниться с тем, что настало в пятьдесят.
Он занимается исследованиями в некромантии, собирает знания в их в книгу, пишет антимаггловские статьи, дает интервью, наконец-то есть время на все книги, которые давно хотелось прочитать и на шахматы. Есть время на детей, на одного из которых очень интересно влиять.
И в пятьдесят не было никаких утомительных необходимых дел, не было тяжкого груза великих планов и целей, которые надо было непременно настигнуть. Не нужно было ничего достигать, создавать себе репутацию, имя и карьеру.
О репутации можно было теперь вообще не заботиться - ее не было.
В обществе знают, что он очень плохой, знают его прошлое, знают об его уровне владения темной магией. И он только стал еще более уважаемым человеком!
Конечно, теперь было не так, как раньше, многие двери закрылись. Теперь уже совершенно невозможно влиять на управление обществом через Министра магии, невозможно снова оказаться в магическом парламенте.
Но можно влиять на настроения общества скрытно. Через газеты и радио. Внедрять в этом отвратительном новом обществе магглолюбов правильные идеи. Раскрывать истину. А истина в том, что магглы - более низшие существа и при этом опасные в своей ограниченности, а магглорожденные - те же магглы, но с волшебной палочкой. Люциус зашивал эти идеи в свои статьи, разбавлял иносказаниями, двусмысленностями и циничным юмором, подкреплял мощной доказательной базой, основанной в том числе и на маггловских источниках.
Люциусу приходили десятки писем от поклонников его статей. Конечно, куда больше приходило возмущенных писем, Люциус даже отвечал на некоторые из них, ему нравилось в переписке заводить собеседника в логический тупик.
Гораздо более ценны были письма от поклонников его творчества. Люциус видел, что есть маги, которым нравится его личность, которые разделяют его идеи и которым интересны его знания. Конечно, в обществе их меньшинство. Но маятник может качнутся. Еще недавно большинство поддерживало идеи Волдеморта.
Люциусу одержимо нравилось влиять на массы. Сейчас он добился того, что его регулярно приглашали на радиостанции и печатали в нескольких газетах и журналах.
Далеко не все газеты печатали его статьи. Некоторые появлялись в “Аристократической культуре”, некоторые в “Истории чародейства”, что-то Люциус проталкивал в развлекательный журнал “Занимательное о магглах”. А журнал “Маг-Циник” платил Люциусу за любую статью двойные гонорары.
Конечно, в Ежедневном пророке о нем печали лишь грязные сплетни, но такая реклама даже нравилась Люциусу. Давая интервью в Ежедневный пророк, Люциус искренне развлекался, выдумывая анекдоты и потрясая грязным бельем Волдеморта и Пожирателей. Одновременно Люциус не забывал упомянуть о своей поддержке Ордена Феникса и о смене взглядов.
Люциус рассуждал просто. Ежедневный пророк читает огромная аудитория. Кто-то да особо восхитится его анекдотами о Пожирателях, отыщет его статьи в других журналах - восхитится уже другими идеями.
Помимо баек о Волдеморте для привлечения новых поклонников Люциус использовал такую неиссякаемую тему, как религия. Религиозные споры в магическом обществе не прекращались с начала двадцатого века - с того момента, как власть чистокровных семейств пошатнулась. Если в старые добрые времена, начиная с принятия Международного статуса секретности, господствовала доктрина полного отказа от религии, то в двадцатом веке после принятия законов о всеобщем полном образовании резко увеличилось число магглорожденных, добившихся успеха, власти, они заимели голос, стали продвигать свои идеи мирного сосуществования магии и религии - большинство магглорожденных происходило из верующих семей магглов.
Люциус считал религию одним из главных и вопиющих примеров опасности и ограниченности магглов. А от построенной в честь победы над Волдемортом Первой Магической Церкви Люциуса просто трясло.
Однажды в дебатах на радио один воинствующий магглорожденный назвал Люциуса Люцифером. Люциусу понравилось сравнение с падшим ангелом. После “падения” - потери репутации жизнь стала только полнее и интереснее. Да все узнали, что он ужасно плохой. И что с того? Лучше один раз испортить себе репутацию, а потом жить, как захочется.
Этимология имен:
Гиперион - в древнегреческой мифологии титан, солнечный бог, сияющий бог, буквально «идущий наверху», то есть по небу. По другим толкованиям Гиперионом звали человека, первым постигшего движение небесных светил, почему его и стали называть «отцом» их. Также Гиперион - спутник Сатурна.
Аделфа (греч. - дорогая сестра).
Абраксас - божество, олицетворяющее единство Мирового Времени и Пространства, каббалистическое имя (Каббала - мистическое учение в иудаизме). Абраксаса изображали в древнем индийском, персидском, египетском искусстве, на античных геммах в виде существа с телом человека, головой петуха и змеями вместо ног. В одной руке он держит нож или плеть, в другой - щит. Петух символизирует начало нового дня, нож - смерть материального тела, плеть - власть. В поздней античности и в Средневековье изображение Абраксаса трактовали следующим образом: петух - символ предвидения и бдительности, змеи - символ интуиции и озарения.
Элоиза (др. герм. - всезнающая), приближенная к богу. Еще одна трактовка: славная воительница. Из характеристик имени: характер Элоизы часто бывает невыносимым. Она эмоциональная, неуравновешенная, любящая эпатировать и быть первой.
Люциус - имя имеет латинские корни от лат. lux свет. Луций (лат. Lucius) - мужское имя в Древнем Риме. Так же можно провести аналогию с Люцифером. Люцифер - образ «утренней звезды» в римской мифологии; в христианстве с XVII века - синоним падшего ангела, отождествляемого с дьяволом. До своего падения Люцифер был на положении архангела, занимая ведущее место в небесной иерархии. Люцифер действует негласно и скрытно. Наиболее удачно действует он как всепроникающий, невидимый и, тем не менее, непреодолимый "дух времени".
Нарцисса - женская форма греческого имени Нарцисс. Имя символизирует гордость и самовлюблённость.
Драко - как и многие другие имена в семействе Блэков, это также название созвездия, в данном случае - созвездия Дракона.
Скорпиус (от лат. Scorpio, «скорпион») - название созвездия. В западной астрологии созвездие Скорпиона связано с греческим богом загробного мира, Аидом.
