Нет, ну что за несносное создание. Стоит только отвернуться — эта драклова девчонка тут же во что-нибудь влипает. То на камень приземлится своей бедовой головой, то на солнцепёке уснёт. А на Тортуге её чуть не утащил в постель губернаторский сынок. Губернатор подписал патент Снейпу на следующий же день после того, как старик-негр вышел во двор. Нога у того заживала на удивление быстро. На удивление для тех, кто не знаком с универсальным ранозаживляющим Ритберга. Магов на пиратском острове оказалось раз-два и обчёлся, и палочки приобрести не удалось. Хорошо, хоть Снейп смог прикупить кое-что из ингредиентов. Теперь его сундучок полон простых, но надёжных зелий для врачевания ран, лихорадок и пищевых отравлений. К сожалению, ничего более серьёзного соорудить из имеющегося на двух островах этого мира, не удалось.
А губернатор после того, как подписал патент, устроил для Барбосы, по официальной версии, и для миссис Снейп, как подозревал сам зельевар, вечерний приём. Элизабет опять нарядила девчонку так, что у всех мужчин, присутствовавших в губернаторском дворце, слюни капали с подбородков. Интересно, когда это лохматое недоразумение с чернильными пальцами успело превратиться в прелестную молодую женщину? Профессор понимал, что нормальное питание, здоровый сон в удобной кровати и отсутствие сумасшедших дамочек, раскидывающихся непростительными, могло благотворно сказаться на внешности любой девушки. Но не настолько же!
Грейнджер, невысокая, тоненькая, затянутая в темно-бордовый шёлк, шею, уши и волосы которой украшали мелкие кроваво-красные рубины, просто сражала всех своим наивным нежным личиком с огромными прозрачно-янтарными глазами. Волосы опять убраны в высокую причёску, несколько выпущенных прядей вьются, касаясь хрупких плеч. Талия, утянутая корсетом, кажется, может уместиться в одной мужской ладони. Грудь, в обычной одежде почти не видная, а теперь, приподнятая и оттенённая тёмным шёлком, сияет матовостью слоновой кости. Солнечный ожог был вылечен зельями из сундучка, и кожа светится здоровьем.
Немудрено, что Снейпа тут же оттеснил в уголок местный аналог высшего общества — капитаны пиратских кораблей во главе с губернатором. Элизабет немного поднатаскала девчонку в танцах, модных в это время. Благо, ничего сложного не было – только шаги и повороты. В таких платьях, действительно, даже вальс не станцуешь. Благо, его ещё не изобрели. Его «жену» приглашал то один расфранчённый тип, то другой. А когда выяснилось, что она не очень уверенно, но говорит по-французски, губернатор прицепился к ней, как клобкопух к простуженному носу.
— Док, можно вас на минутку, — высокая и тощая, но по-своему симпатичная в этом своём пышном платье второй помощник Барбосы тронула Снейпа за рукав.
— Да, мисс Суон.
— Там ваша жена уже минут пять семафорит изо всех сил: «Пожар на борту!» Вы намерены спасать, или как?
— Где? — что бы ни имела в виду эта странная девица, смысл ее фразы был предельно ясен: Грейнджер опять влипла.
— Южнее. Ещё южнее.
Следуя указаниям пиратки, Снейп увидел, как эта маггловская пародия на Люциуса Малфоя по-хозяйски обхватив девчонку за талию, куда-то её упорно тащила, что-то нашёптывая на ушко. Его ученица… дракл всё побери! В данном месте и времени – его жена! упиралась и пыталась оторвать от своей талии ладонь хозяина острова, при этом стараясь не нагрубить ему и не спровоцировать скандал. Профессор стоял у выхода из огромной бальной залы, а в противоположном ее конце невысокая хрупкая девушка проигрывала сражение, но упорно не хотела выкидывать белый флаг.
Что ж, ничего не остается, как вспомнить былые навыки. Снейп нацепил на лицо выражение «сейчас с кого-то полетят баллы» и шагнул вперёд, входя в привычный режим «слизеринский вампир на охоте». Прожжённые разбойники, убийцы и бандиты, собравшиеся в зале, конечно, мало походили на перепуганных первоклашек. Но и они, разодетые в наряды и украшения своих жертв, шарахались в стороны при его приближении, как стая сельди от носа акулы. За стремительно летящим по мраморному полу Снейпом оставалась широкая аллея, ограниченная замершими в удивлении мужчинами и женщинами. Он элегантно затормозил, вплотную подойдя к губернатору и явно нарушая его личное пространство.
— Дорогая, ты не устала?
Шёлковые переливы в голосе переводились с английского на английский: «Усохни, плесень! Это моя женщина!»
И Грейнджер, глядя на профессора восхищёнными глазами, положила свою ладонь на его согнутый локоть. Странно, раньше его стремительное появление вызывало какие угодно чувства, кроме восхищения. И вообще, Снейп привык, что эта эмоция с ним в принципе не совместима. Маг начал немного нервничать, так как девушка не отрывала от него своих лучистых глаз, совершенно игнорируя весь окружающий мир во главе с губернатором. И она так и не ответила на вопрос, который ей был задан. Пришлось повторить:
— Гермиона, милая, если ты устала, может, пойдем в гостиницу?
Видимо, уловив вопросительные интонации, это наказание кивнуло головой, по-прежнему не отводя заворожённого взгляда от его лица. Раздумывать, что случилось с его физиономией, зельевар не стал, а развернулся и повел девушку к выходу. Проход, проделанный им в толпе пиратов и их любовниц, до сих пор был цел и, кажется, стал ещё шире, так как теперь все стояли лицом к проходящей паре и провожали их взглядами, которые Снейп, как ни старался, не мог расшифровать. Особенно поразили его Элизабет, с кривой ухмылкой присевшая в реверансе, когда они проходили мимо, и Барбоса, острый взгляд которого светился узнаванием. Но бывший директор Школы Чародейства и Волшебства мог прозакладывать свою голову, палочку, да и саму школу, что не был знаком раньше с этим пиратом. Ну не мог он знать человека, умершего чуть не за три века до его рождения. И тем более, сам пират не мог видеть Снейпа. Хотя, может, какие-то предки? Кто знает, чем занимались наши пра-пра-еще-много-много-пра-дедушки до того момента, как сели в плетёное кресло и занялись мемуарами?
Идя по слабо освещенной редкими факелами улице, ведьма все пыталась рассмотреть лицо Снейпа.
— Мисс Грейнджер, что вы пытаетесь найти у меня на лице? Второй нос? Мне, знаете ли, и одного вполне хватает. Лучше под ноги смотрите.
— Нет, сэр. Я пытаюсь понять, на кого вы похожи.
От неожиданности зельевар остановился. Заявление было настолько абсурдно, что Снейп решил ответить честно:
— На отца я похож, на отца. Которого вы, к вашему счастью, никогда не видели.
— А-а… — в голосе девушки явно слышалось разочарование.
— Мисс Грейнджер, неужели вы ждёте, что я поведу вас знакомить с моими родителями? Не забывайте, что в этом мире они ещё не родились. Да и брак наш существует ровно до того момента, пока мы находимся рядом с этими надутыми павлинами — губернаторской сворой. Вы мне не жена и никогда ею не станете!
— Нет-нет, профессор, я ничего не хотела… Простите, — восхищенное выражение лица сменяется, наконец, привычно-виноватым, и Снейп разворачивается, чтобы продолжить путь к гостинице. Всё-таки, гораздо спокойнее, когда на привычные действия получаешь привычный отклик.
— А почему вдруг вас заинтересовало, на кого я похож, мисс Грейнджер? — и какой пикси дернул его под руку продолжить разговор?
— Сэр, мне неловко, но… Девичья фамилия вашей матери ведь Принц? Вот я и подумала о родстве одного из ваших магических предков с какой-нибудь из правящих династий…
Он никогда ещё так не смеялся. Он – нет, а вот Люциус ржал именно так больше двадцати лет назад, когда заносчивый подросток попробовал вздернуть подбородок и вякнуть что-то подобное. А потом аристократ в пятидесятом поколении популярно объяснил, что ни законный потомок, ни, тем более, бастард королевского рода не мог получить такую фамилию. Эта кличка прилипала к актёрам, игравшим соответствующих персонажей в пьесах. Вот так. Шут, клоун, напяливший бумажную корону на потеху толпе. Странно, объяснение не уменьшило восторженного огонька в широко распахнутых тёмных в свете факелов глазах. Ну, и Мерлин с ней. Не истерит, с вопросами особо не лезет, будем благодарны судьбе и за это.
Ох, не к добру он успокоился. Ночью его ждало то ещё испытание. Нет, сначала всё было прекрасно. Они разошлись по своим комнатам, девчонка пожелала ему «Спокойной ночи», он, как обычно, промолчал. Но, похоже, у пиратов понятие «ночь» никак не сочеталось с понятием «спокойная». Хорошо за полночь профессор проснулся от громких криков и ударов в дверь. Вооружившись кинжалом, купленным недавно, маг вышел в коридор. Четверо пьяных мужчин, шарахаясь от одной стены к другой и награждая друг друга тумаками, переместились уже к двери Грейнджер. Спина одного из пиратов смачно впечаталась в нее, и компания двинулась дальше.
А эта безмозглая выскочка, великая ошибка природы и Минервы МакГонагалл, не нашла ничего лучше, чем высунуться в коридор в одной из тех батистовых рубашек, которые он прихватил тогда в пещере. Естественно, вся компания развернулась и, так же нетвёрдо, двинулась в обратном направлении. Снейпу пришлось выйти на свет, чтобы продемонстрировать себя и, главное, своё стальное приобретение. Но почему-то пиратов его вид не отпугнул. А эта мелкая зараза вместо того, чтобы юркнуть в его спальню и затаиться там, как бандиман под плинтусом, встала рядом и начала собирать энергию в ладонях. Пришлось хватать её в охапку и, зажав рот, чтобы не выкрикнула чего-нибудь, за что их этой же ночью сожгут на костре, ретироваться самому.
В захлопнутую за спиной дверь грузно ударило чьё-то тело, потом ещё раз. После этого пьяные выкрики и топот четырех пар растоптанных сапог удалились в сторону лестницы. Снейп продолжал машинально прижимать в себе девчонку, закрыв ей рот. Каково же было его удивление, когда он почувствовал на своей ладони влажный язычок, а другую его руку, сжимающую хрупкое тело под едва намеченной грудью, ласково погладили две теплые ладошки. Волна жара прокатилось по телу профессора под просторной длинной ночной сорочкой, и оно начало жить своей жизнью. Пришлось магу отпустить тоненькую фигурку и отступить к окну, став спиной к свету. Ох, зря он это сделал.
Грейнджер шагнула за ним. Луна заливала её своими призрачными лучами. Волосы ореолом обрамляли бледное личико с огромными омутами темных глаз. Яркий язычок мелькнул, облизнув розовые губы. Тонкая рука поднялась и дернула ленту под грудью, распустив узел. Быстрое движение плеч, и белая ткань с еле слышным шорохом лужицей растекается у стройных ног. Снейп провожает ее глазами, не решаясь поднять взгляд выше. Вот девушка поднимает одну ногу и перешагивает через рубашку. Только не глядеть! Не поднимать глаза! Поздно. Тело решило за него. Зельевар метнулся к своей кровати, поворачиваясь спиной к обольстительной нимфе, занявшей место раздражающей зубрилки. Руками вцепиться в спинку кровати, до боли сжав пальцы, чтобы отвлечься от пульсации в паху.
Проклятье! Две тонкие руки обвиваются вокруг груди, к спине прижимается такое тёплое и гибкое тело. Одна рука девушки скользит вниз по животу и касается напряженной головки через грубый лен ночной сорочки. Тело пронзает, как при ударе током. На удивление, в голове проясняется настолько, что он уже может начать говорить.
— Вон отсюда!
Руки замерли.
— Пошла вон!
Его тело освободили от такого волнующего, но неуместного плена. Теперь можно развернуться, но не выпрямляться, чтобы попытаться сорочкой скрыть низ живота. Хотя такую эрекцию никакой тканью не скроешь.
— Что это ты себе позволяешь, Грейнджер? Немедленно одевайся и выметайся отсюда!
Отшатнулась, как от пощечины. А фигурка у нее, ничего, хоть и не развита ещё. В восемнадцать лет можно и грудь, и бедра попышнее иметь. Впрочем, девчонка больше полугода жила впроголодь, пара недель нормального питания ещё не успела привести её тело в норму. Надо же, послушалась. Быстро накинула на себя рубашку. Хотя теперь, когда это наказание стоит против лунного света, разница практически не видна. Кровь шумит в ушах и пульсирует в члене.
Снейп схватил ведьму за руку и, не тратя больше слов, в два шага оказался в коридоре, а потом впихнул девчонку в дверь её собственной спальни. К счастью, зрителей не оказалось, хотя общий зал внизу продолжал гудеть. Профессор закрыл дверь заклинанием, дождался первого всхлипа за нею и вернулся к себе. Теперь необходимо было заняться собственной проблемой. Попытки не думать о молочно-нежной коже, залитой лунным светом, естественно, ни к чему не привели. И тогда маг сдался. Обхватив член рукой, он представил, как золотится эта кожа под солнечным светом. Тонкая пыльца веснушек на плечах и там, где бюстгальтер открывал маленькие нежные полушария. А дальше алебастровая белизна нетронутой солнцем кожи, розовые ореолы и крошечные горошины сосков. Пара движений – и облегчение накрыло его волной.
