Мы тратим наши жизни, переживая о будущем,
планируя будущее, пытаемся предсказать его,
как будто это смягчит удар.
Но будущее постоянно меняется.
Будущее — это дом наших
самых глубоких страхов и диких надежд.
Но с уверенностью мы можем сказать только одну вещь.
Будущее никогда не оказывается таким,
каким мы его представляли.
(Анатомия Грей)


Проснулась Гермиона с головной болью, не поднимаясь, она протянула руку и пошарила по гладкой поверхности прикроватной тумбочки. Пальцы захватили прохладный пузырёк и поднесли к глазам. Гермиона лишь мельком взглянула на серебристую жидкость, откупорила крышку и одним глотком выпила зелье. По телу разливалось блаженное тепло, в голове понемногу прояснялось, а тошнота отступала. Через несколько минут девушка почувствовала себя полностью здоровой и отдохнувшей. И это не могло не радовать.
Поднявшись на ноги, Гермиона скинула пижаму и прошла к шкафу, вытащила стопку чистой одежды, заботливо сложенной Кикимером, и быстро переоделась. Подошла к зеркалу, с некой долей сожаления посмотрела на своё бледное лицо с синими кругами под глазами и дёрнула себя за каштановую прядь. Ей опять не нравилось то, что она видела. Уставшая немочь снова возвращалась и брала над Гермионой власть. Как она вообще могла кому-нибудь нравиться?
Поднеся руки к лицу, Грейнджер с удивлением рассматривала длинные царапины и не могла понять, откуда они взялись. Она ведь не могла нигде пораниться. Если только… если только её сон — правда.
Понимание обрушилось на Гермиону, словно снежная лавина, погребя под собой все надежды на то, что произошедшее ночью было жутким кошмаром. Неужели все это правда? Они едва избежали смерти от рук Пожирателей смерти. Но не все из них оказались счастливчиками, потому что им помогли укрыться и в безопасно переждать атаку. Оливер и Симус едва избежали смерти, а Перси погиб. И ни Гарри, ни Гермиона не сумели его спасти. Им повезло, что жертва оказалась всего одна, а ведь при таком превосходстве противников, все могло оказаться иначе, и смерть пришла бы не только за Уизли.
Гермиона вспомнила лица Молли и Пенелопы, когда Кингсли и мистер Уизли внесли измученное тело Перси в общую гостиную. Она слышала крики, слезы женщин и понимала, что не сможет вынести этого. Когда в комнату вбежала растрепанная Джинни, Гермиона подскочила на ноги и рванула к двери, чтобы оказаться как можно дальше от этого. Оливер тут же пришёл к ней на выручку, попросив Грейнджер помочь ему подняться в спальню, сам он ещё с трудом передвигался. И она ухватилась за эту спасительную нить, чтобы покинуть место траура и плача. А после они пили на кухне, до тех пор, пока Гермиона не заснула на плече у Гарри.
Собрав волосы в хвост, девушка вышла за дверь и спустилась в гостиную, где уже собрались члены Ордена. В помещении царила мёртвая тишина, все смотрели в свои тарелки, даже не пытаясь завести разговор. Рон сидел рядом с отцом, остальных Уизли не было видно. Заняв место рядом с Гарри, Гермиона перехватила его угрюмый взгляд. Он словно спрашивал, что они собираются делать сегодня. И стоит ли верить Малфою после того, что он натворил вчера, передав Волан-де-Морту координаты их местоположения. Гермиона пожала плечами, а затем склонилась над тарелкой и прошептала:
— Все уже решено, не вижу смысла откладывать.
— После вчерашнего я сомневаюсь в безопасности подобной увеселительной прогулки. Что если в конце пути вас будут ждать? Я не хочу, чтобы и ты погибла, только из-за нашей доверчивости.
— Из-за моей доверчивости, — возразила Гермиона, следя за тем, чтобы никто не подслушивал их перешептываний, — это я втянула тебя в это дело, поэтому если со мной что-нибудь случится, так мне и надо.
— Все ещё можно отменить.
Гермиона покачала головой и вернулась к трапезе. Опустошив треть тарелки, она встала из-за стола и выбросила остатки в мусорное ведро, поставила посуду в раковину и вышла в коридор. На площадке третьего этаже Гермиона столкнулась с Джинни. Девушка была подавлена смертью брата, ни на секунду не оставляла мать, всячески помогая той справиться с болью утраты.
— Мне жаль, — тихо сказала Гермиона Джинни.
— Вы не виноваты, — возразила девушка с горечью в голосе, — это война. Здесь каждый день кто-то умирает, вчера не стало моего брата. Я переживаю за маму, она очень плохо себя чувствует. Все время плачет, не разговаривает с нами.
— Я бы хотела сказать, что со временем боль утихнет, но это не так.
— Полумна и Энди всю ночь просидели в комнате Пенелопы, — продолжила Джинни, смотря куда-то вдаль, — она пыталась покончить жизнь самоубийством. Ты ведь знаешь, что после смерти родителей она так и не пришла в себя, а тут ещё и Перси. За ней теперь нужен глаз да глаз.
Раздались шаги, Гермиона обернулась и посмотрела на Рона, который перепрыгивал через две ступени, спеша к ним. Остановился рядом с девушками, посмотрел на сестру, словно ожидал хороших новостей, но Джинни только покачала головой.
— Она не спит?
— Нет, — ответила Уизли, — зайди к ней, мама будет рада увидеть тебя. А я схожу на кухню за едой, — и она поспешила вниз.
Рон приблизился к Гермионе и сжал подругу в объятиях.
— Мерлин, как я рад, что с тобой и Гарри все в порядке. Вы были на волоске от смерти. Это чудо, что они не нашли вас.
— Чудо, — повторила Гермиона с какой-то странной интонацией в голосе. Как ещё назвать то, благодаря чему они вчера выжили? Но если бы Малфой не сдал их Волан-де-Морту, не пришлось бы уповать на чудо.
— Слышал, ты убила Алекто Кэрроу, — продолжил Рональд, потрепав Гермиону по плечу, — не каждый решился бы сразиться с ней один на один. Я слышал, что по жестокости она уступает лишь Лестрейндж. Как ты смогла вырубить её?
— Догадайся с трёх раз, — хмуро возвестила Гермиона, ей не понравился переход на эту тему. Она уже убедила себя, что этого не было, но Рон возвращал её к воспоминаниям.
— Только не говори мне, — испуганно пробормотал рыжий, глядя на Гермиону со смесью ужаса и восхищения, — что использовала непрощённое.
Грейнджер промолчала, но её многозначительный взгляд дал Уизли ответы на все вопросы. Он замер и сделал шаг назад, Гермиона поняла, что друг не одобряет убийства, даже если это Пожиратель смерти. Она отшатнулась, пытаясь покинуть площадку, но Рон закрывал собой пролёт, и чтобы уйти, ей нужно было обойти парня.
— Но ты не могла использовать непрощённое заклятие, — наконец, произнёс он, справившись с эмоциями. — Все знают, что для этого нужно действительно хотеть убить. И оно требует слишком много магической энергии. Да кому я рассказываю, ты знаешь лучше меня.
«Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, — с грустью подумала Гермиона, рассматривая свои расцарапанные в кровь руки, — например, то, что после первого убийства желание убить уже не столь важно. Однажды отняв жизнь, становится легче сделать это во второй раз. А уж если сломать все внутренние барьеры, то можно убивать, даже смеясь над нелепой шуткой Джорджа за завтраком и при этом раскидываться Авадой Кедаврой».
— Значит, хотела, — ответила Гермиона, отодвинув Рона с прохода, — да, я убийца, Рон, только не делай такое лицо, ладно? Я уже поняла, какого ты мнения обо мне, но, знаешь, мне было не до рассуждений, когда сумасшедшая ведьма хотела меня убить.
И она начала подниматься по лестнице, чувствуя, как колотится её сердце. Было обидно от того, как отреагировал Рон. Неужели ему стало бы лучше, если бы Алекто убила её, а не наоборот?
— Гермиона, подожди, — Рон схватил девушку за руку и повернул к себе. — Ты неправильно меня поняла. Я не считаю тебя злодейкой, совершившей убийство. Я переживаю за твою душу, ну, потому что… — он запнулся, не в силах договорить то, что вертелось у него на языке. Но Гермиона не зря считалась самой умной волшебницей, чтобы не понять, что он имеет в виду.
— Не бойся, я не создала крестраж, — попыталась перевести все в шутку Гермиона, но её тон ясно показывал, что продолжать эту тему она не собирается. — Иди к маме, она ждёт тебя.
— А ты?
— А у меня кое-какие дела, — ответила Гермиона, продолжая восхождение по лестнице.
— Не хочешь сказать какие?
— Только то, что много знать — не всегда полезно. Прости, Рон, но я потом тебе все расскажу.
— Пойдёшь к нему, да? — нахмурился Уизли, глядя на неё снизу вверх. Его лицо покрылось пятнами, что свидетельствовало о крайнем раздражении. — Любовничек заждался? Ты променяла наши отношения на эту мразь чистокровную?
— Не надо, Рон, — в голосе Гермионы слышался металл, — не впутывай сюда наши отношения. Их нет больше, понимаешь, нет? Да, в этом полностью моя вина, но его сюда не приплетай. Это другое.
— Ну, конечно, — со злостью выпалил Рональд, в два шага преодолев расстояние между ними, — другое. Мы собирались пожениться, ты согласилась стать моей женой, а теперь пытаешься уверить, что между нами ничего не было? Может, мне приснились наши отношения? И это не моё кольцо ты хранишь в своей коробке древностей.
— Что было, то прошло, — как же она ненавидела выяснение отношений, Гермионе всегда было проще уйти или закрыть уши и кричать, словно маленькая девочка, что она ничего не слышит, но рано или поздно этот разговор должен был произойти. Она и так слишком долго откладывала. — Пошли, я не собираюсь говорить об этом на лестнице.
Открыв дверь в комнату, Гермиона пропустила Рона вперёд и зашла следом. Облокотилась спиной о дверь и сложила руки на груди. Рон стоял напротив и пытливо смотрел на девушку, спрятав руки за спиной. Несколько минут они буравили друг друга взглядами, а затем Гермиона произнесла.
— Сядь и выслушай меня, Рон.
— Я могу воспринимать информацию и стоя, — ехидно ответил Уизли, не сдвинувшись с места. — Представь себе, я могу себе это позволить, не настолько я туп, как ты всегда считала.
— Я не считала тебя тупым, — терпеливо произнесла Гермиона, а затем повторила: — или сядь, или уходи. Я не собираюсь с тобой спорить или ругаться. Для этого у меня нет настроения. Да и ситуация не располагает.
Рон всплеснул руками, но все же выполнил просьбу девушки, развернул стул и сел на него верхом, сложив локти на спинку стула, а затем продолжил созерцать собеседницу. Оба чувствовали, как в воздухе витает аромат ссоры, они и раньше часто ругались, но после сегодняшнего разговора, либо станут просто друзьями, без каких-либо надежд на возобновление отношений, либо вообще перестанут общаться. И второй вариант Гермионе не нравился. Она дорожила дружбой, но они все испортили, когда решили перевести её в отношения.
— Только прошу, не перебивай меня, — нарушила молчание Гермиона.
— Клянусь, что ни слова не слетит с моих губ, — с сарказмом пообещал Рональд.
— Я влюблена в тебя с четвёртого курса, — выпалила Гермиона, заламывая руки, — точнее была влюблена. Но ты видел во мне друга, своего в доску парня. Единственный раз, когда ты понял, что я девушка, случился только тогда, когда тебе было некого пригласить на бал. И тут на тебе «Гермиона, ты ведь девушка». Спасибо, что заметил, ты такой наблюдательный, — она всплеснула руками от возмущения и гневно уставилась на Рона, который теперь сидел, потупив взор.
Она немного помолчала, справляясь с эмоциями, и продолжила:
— Ты ревновал меня к Виктору, но упорно делал вид, что заботишься обо мне, только потому, что он старше меня и учится в Дурмстранге. Конечно, ты ведь не мог признать, что я тебе нравлюсь. Проще делать вид, что я бесполое существо. А потом ты начал встречаться с Лавандой, лизаться с ней на каждом углу и называть это отношениями. А я терпела. Смотрела на вас и ждала, когда ты одумаешься. И — о чудо! — дождалась. Рональд Уизли прозрел. Нужно было отметить этот день красным в календаре. Такой праздник все-таки.
— Вот только давай без сарказма, — грубо оборвал издевательский тон Гермионы Рон. — Тебя послушать, так это я остолоп тупоголовый, который не увидел, что святая Грейнджер в него влюбилась. Да тебя саму все эти годы только книги и волновали. Тебя послушать, так кроме библиотеки других достойных мест не было. Лучшая ученица, примерная студентка, хорошая девочка. Когда все девушки учились целоваться, ты зубрила наизусть имена гоблинов, затеявших восстание.
— Зато, думаю, ты своего уж точно не упустил, — огрызнулась Гермиона, меняя положение тела. Теперь она стояла прямо, держа руки в карманах джинсов, ноги на ширине плеч. — Лаванда тебя быстро утешила. Уверена, что пока я зубрила уроки, она даром времени не теряла. А ты и рад стараться.
— Нет, я должен был всю жизнь тебя ждать, — ответил Рональд, лишь усилием воли заставив себя сидеть на месте. — Ты созрела только в конце шестого курса. И то вечные твои: «Рон, не надо», «Я не готова, давай подождём». И я ждал. Хоть слово тебе сказал? Малфой тебя не упрашивал, верно? Сама к нему в постель запрыгнула. Могла бы просто сказать, что любишь, когда с тобой грубо обращаются.
Не выдержав обвинений, Гермиона подскочила к парню и со всей силы ударила его по щеке. Затем вернулась к двери и распахнула её настежь:
— Не твоё дело, понял? Пошёл вон отсюда, ты не смеешь этого говорить.
Рон поднялся на ноги, подошёл к ней и резким движением захлопнул дверь, запечатав её заклинанием.
— Что? Угадал? Ну, уж нет, мы договорим. Ты хотела расставить все точки над «и», так давай уже покончим со всем этим.
— Мы уже все сказали друг другу, — возразила Гермиона, не двигаясь с места.
— Может, я такой плохой, как ты сейчас сказала, — уже более спокойно начал Рон, — но когда я клялся тебе в любви, то был предельно честен. И ждал от тебя аналогичных чувств. И жениться на тебе хотел. Несмотря на все неурядицы, взаимные обиды и упрёки мы были счастливы, Гермиона. Ты не можешь этого отрицать. Так что же с нами случилось? Почему все закончилось?
— Когда ты сделал мне предложение, — уже более спокойно произнесла Гермиона, и посмотрела Рону прямо в глаза, но потом потупила взор и посмотрела на свои ноги в бежевых кожаных мокасинах. — Я была на седьмом небе от счастья, несмотря на войну. Я любила тебя или думала, что любила. Но потом… Сам понимаешь, пребывание в плену не могло не повлиять на моё мировоззрение. А потом появился он. Малфой спас меня.
— И сразу же стал твоим героем, — фыркнул Рон, вернувшись к столу и сев не него. — Столько лет унижал и желал твоей смерти, а тут святым заделался. Убийца, аристократический выродок. Да от его рук полегло столько народу, что всю эту кровь не отмыть добрыми делами и спасением невинных грязнокровок.
— Факт остаётся фактом, — ответила Гермиона, она забралась с ногами на кровать и обняла себя за коленки, прижав их к груди. — Только благодаря ему я жива. И в тот раз, когда я в первый раз вышла на задание, из разрушенного домика меня вытащил именно Малфой. Вчера меня едва не убил Сивый, догадайся с трёх раз, кому я обязана жизнью?
— Тебя послушать, так Малфой — агнец божий, — насмешливо приподнял бровь Уизли, — может, мне ему медаль выдать и памятник воздвигнуть?
Гермиона промолчала, глядя куда угодно, только не на Рона. Вот к чему привёл этот разбор полётов. Может, то, что они, наконец-то, выяснили отношения и поставили в них жирную точку и хорошо, но Гермиону все это не очень-то радовало.
— Но я понял одно — ты выбрала его, — Рон поднялся на ноги и направился к двери. — Между нами все закончилось, зато у тебя есть шанс охомутать чистокровного наследничка. Вот только мы оба знаем, чем все это закончится. Малфой бросит тебя, когда наиграется, потому что ты для него навсегда останешься грязнокровкой. Пусть сейчас он и обещает тебе золотые горы, — он вышел за порог, а затем добавил: — но отчего-то я уверен, что нет никаких обещаний. Он просто трахает тебя, когда ему это нужно, а ты и рада стараться.
Сейчас Рон напомнил Гермионе того мальчишку, который на Святочном балу посоветовал ей идти к Виктору, который должно быть обыскался её. И девушке стало смешно, что она расхохоталась. Рон прищурился и захлопнул за собой дверь, а Гермиона продолжала смеяться, громко и истерично.
«Какой же ты все-таки ребёнок, Рональд Уизли».
«Какая же ты дура, Гермиона Грейнджер».

Стоило им трансгрессировать на пустырь, как Гарри быстрым шагом преодолел небольшое расстояние и ворвался в домик. Гермиона бежала за ним, чувствуя злость, исходившую от друга. Малфой восседал в кресле с книжкой в руках. При появлении друзей, он отбросил ветхий переплёт в сторону и поднялся на ноги. Гарри подлетел к нему и, схватив за грудки, встряхнул. Если не брать во внимание серьёзность ситуации, то выглядело это комично. Малфой был выше Гарри на голову, но Поттера это не смутило.
— Сукин сын, — процедил Гарри, выхватывая волшебную палочку, кончик которой теперь упирался в подбородок противника. — Мразь слизеринская.
Гермиона замерла на пороге, не зная, что ей делать. То ли обезоружить Поттера и разрешить конфликт мирно, то ли присоединиться к нему и помочь избить Малфоя до полужизни. Да, он помог им избежать гибели, но при этом совершенно спокойно отправил на смерть других. Если бы Драко предупредил о нападении, команда не состояла бы из вчерашних студентов.
— Поттер, я, кажется, тебя предупреждал насчёт моей матери, — процедил Малфой, с лёгкостью вырвавшись из хватки гриффиндорца. — А теперь объясни из-за чего сыр-бор. Мы вроде вчера все решили, и ты согласился с тем, что мои действия обоснованы.
— Это было до тех пор, как я вернулся и увидел, что Перси Уизли мёртв, а Финниган и Вуд замучены и едва остались живы.
— Я не мог спасти всех, — выкрикнул Драко, сжимая кулаки. — Ты это понимаешь не хуже меня. Мы на войне, здесь не избежать жертв. Это как игра в шахматы. Ты никогда не дойдёшь до конца, сохранив все фигуры на доске. Но именно каждая потеря даёт тебе силы собраться и пересмотреть тактику. И если ты будешь достаточно умён, чтобы предвидеть дальнейшие ходы противника, то победишь.
И Гарри, и Гермионе пришлось признать правоту Малфоя. Пусть вчера они потеряли, но завтра смогут спасти много жизней. Главное убедить себя в этом, потом будет легче.
— Ли Джордан мёртв, — в тишине голос Малфоя прозвучал слишком громко.
Гарри замер на месте, глядя на собеседника с приоткрытым ртом, Гермиона ахнула, прижав пальцы к губам. А Малфой продолжал стоять все с тем же каменным лицом без капли сожаления во взгляде. Он сообщал о смерти так, словно это было обыденным делом для него.
— Тёмный Лорд убил его лично.
— Ты уверен, что это был Ли? — спросил Гарри прерывистым шёпотом.
Малфой кивнул, а затем решил, что вопрос исчерпан, и вернулся к делам насущным. Он махнул рукой на стол, где уже дожидались два пузырька с волосами, несколько мантий и кое-какие вещи, и спросил:
— Ты принёс Оборотное зелье? Я свою часть сделки выполнил. И не смотрите на меня так, скорбеть потом будете.
Гарри молча достал флягу и поставил рядом с волосами. Гермиона стояла чуть поодаль и смотрела на чёрную прядь. Чтобы добыть её, пришлось пожертвовать жизнью Перси. Ли Джордан погиб от рук Волан-де-Морта только потому, что полностью поддерживал идеалы Ордена. А что дальше? Люди будут продолжать гибнуть ради великой цели? А что если все это напрасно, и победы им не одержать?
— Грейнджер, ты ещё долго будешь стоять столбом и рассуждать о том, что я — сволочь, которой ничто святое не чуждо? — обратился к Гермионе Малфой, разливая зелье по рюмкам.
Гермиона сморщила нос и взяла склянку с темными волосами, Гарри последовал её примеру. Зелье Гермионы вспенилось и приобрело чёрный цвет, у Гарри — серебристый.
— Твоё здоровье, Малфой, — выдохнул Гарри и сделал глоток. — На вкус ты куда лучше, чем Гойл, — пробормотал он, не подумав, и отпил ещё немного зелья.
Малфой насмешливо приподнял бровь и произнёс в своей манере:
— Сделаем вид, что я этого не слышал, Поттер. А то придётся бояться покушений на свою честь.
— Иди к черту, — отозвался Гарри, поставив пустую рюмку и, чувствуя, что в желудке происходят метаморфозы.
Гермиона кривилась и ругалась, пытаясь допить противное зелье. Её тошнило, но она храбро продолжала глотать эту горькую дрянь. Когда с ним было покончено, она повернулась и уставилась на двух Малфоев. И как они собираются воплотить этот безумный план в жизнь, если Гарри отличается от Драко, как небо от земли. Настоящий Малфой стоял прямо, с насмешливым выражением лица, но все его движения были наполнены грацией и плавностью. Он держался легко и непринуждённо. В то время как Гарри чувствовал себя неуютно в чужом обличье. Сутулился и держал руки в карманах. В своей обычной гаррипоттеровской манере. Поттер посмотрел на неё, а затем его глаза сузились в порыве ярости, и только усилием воли он заставил себя улыбнуться подруге. Трансформация завершилась.
Повернувшись к зеркалу, Гермиона увидела Беллатрису Лестрейндж.
— Ужасно, — резюмировал Малфой, рассматривая друзей с ног до головы. — И с этим я собираюсь ограбить Гринготтс. Грейнджер, да любая собака поймёт, что ты не Беллатриса. Выпрями спину. И голову выше. — Гарри усмехнулся, Драко тут же повернулся к нему с не менее яростным взглядом: — Смешно, Поттер? Посмотри на меня и на себя. Разница есть? Я в твоём исполнении выгляжу полным кретином, на которого наложили Конфундус. А ведь именно от твоего талантливого исполнения зависит моя жизнь.
Гарри отодвинул Гермиону от зеркала и уставился на своё отражение. Малфой дёрнул Гермиону за руку и швырнул ей платье и мантию:
— Переодевайся, твои тряпки ей малы.
Гермиона склонила голову набок и расплылась в улыбке:
— А что, дорогуша, тебе не нравится тётя Белла в джинсах и свитере?
— Кончай ехидничать, — он отвернулся и рявкнул: — Поттер, твою мать, что ты там делаешь?
Гарри невинно уставился на слизеринца и захлопал ресницами, Гермиона захохотала, выронив мантию на пол. Малфой выглядел весьма комично с таким выражением лица.
— Малфой, — сквозь смех выпалила девушка, стягивая свитер, — а ты так можешь? Твои лицевые мышцы на подобное способны?
— Я пытался повторить твой знаменитый трюк с бровями, — ответил Гарри, едва сдерживаясь, чтобы тоже не начать хохотать над сконфуженным лицом настоящего Малфоя. — Ну, разве ты можешь прожить хотя бы минуту, чтобы не выпендриться?
Вместо ответа Драко развернулся и выскочил из домика, оставив друзей наедине. Гермиона подмигнула Гарри и показала большой палец. Дальше они переодевались в полнейшем молчании. Когда с этим было покончено, Гарри протянул Гермионе остатки зелья и пузырёк с волосами. Свою часть он спрятал в карман мантии и вышел на улицу, где их уже ждал Малфой.
Гермиона медлила, а затем быстрым шагом пересекла комнату и открыла дверь. Малфои стояли в двух шагах, нетерпеливо смотря на девушку. Она замерла на пороге и вдруг поняла, что не знает, кто из них двоих Гарри, а кто настоящий Драко. Они были в одинаковых костюмах и черных мантиях, стояли прямо и смотрели на неё с одинаково насмешливыми лицами.
— Можем отправляться, — произнесла Гермиона, продолжая гадать, кто есть кто.
— Тогда выбери, и мы пойдём, — усмехнулся Малфой справа.
— Что?
— Кто из нас настоящий? — пояснил тот, что слева.
— Вы издеваетесь? — надменно произнесла Гермиона, покачиваясь с пятки на носок. — У нас всего час, а вы решили в игры поиграть?
— Ну, же, Грейнджер, — усмехнулся правый Малфой, — это ты сейчас тянешь резину. Просто скажи, где настоящий, а где фикция. Неужели это сложно для такой наблюдательной девочки?
— Тебя, Малфой, за версту видно, — фыркнула Гермиона, приблизившись к нему, — поэтому кончай ломать комедию. Я не хочу превратиться обратно до того, как мы выйдем из Гринготтса и доберёмся до безопасного места.
— Значит, выбрала его? — насмешливо поинтересовался левый Малфой. — Грейнджер, ты все-таки недальновидна. Могла бы изучить меня получше, а тут такой облом.
Гермиона замерла, переводя взгляд с одного на другого. Она чувствовала, что запуталась и не может точно определить настоящего Малфоя. Панси хорошо поднатаскала Поттера, если Гермиона не может его обнаружить под маской слизеринца.
— Хорошо, сдаюсь, — подняла руки вверх Гермиона, — ваша взяла. Я не знаю.
— А я тебе говорил, что она не поймёт, — усмехнулся правый Малфой и выставил кулак. Левый Малфой повторил жест и ударил по кулаку визави.
— Я в перевёрнутом мире, — пробормотала девушка, закатив глаза. — Малфой может дружить только со своей копией. Кто бы мог подумать?
— Ладно, пошутили, и хватит, — распорядился левый и подошёл к Гермионе. — Вот так и держись дальше, Поттер. Панс и Блейз встретят тебя, а дальше уже по легенде. Ты все запомнил?
— Да, папочка, — передразнил Гарри и трансгрессировал.
— Возьми меня за руку, — распорядился Драко, и Гермиона тут же выполнила приказ. — Приключения начинаются, Грейнджер. Готова?
— Если ты готов, то и я, — ответила она.
Вспышка и они исчезли, чтобы через секунду появиться на Чаринг-Кросс-роуд. Потянув Гермиону за собой, Малфой открыл дверь и вошёл в «Дырявый котёл». В зале было пусто, если не считать старого владельца таверны Тома, протиравшего бокалы за стойкой. Увидев посетителей, он подобострастно поклонился Гермионе и произнёс:
— Добрый день, мадам Лестрейндж. Здравствуйте, мистер Малфой.
Почувствовав пальцы на руке, Гермиона едва успела сорвать с языка слова приветствия и посмотрела на старика с таким пренебрежением, что тот испуганно опустил голову.
— Молодец, — шепнул Драко, когда они вышли во двор. — Помни, ты — Белла, а они отребье. Ты должна разговаривать свысока, показывая собеседнику его место.
— Поняла.
Гермиона вытащила палочку и дотронулась до кирпича. Они тут же пришли в движение, а в стене появился проем. Он становился все шире, пока не образовалась арка, выходящая на узкую, мощёную булыжником улочку — Косой переулок.
Она осматривала магазины и с трудом узнавала оживлённый шумный переулок, в котором они делали покупки, встречались с друзьями и просто рассматривали товар, разложенный в витринах. Сейчас, несмотря на обеденный час, людей было мало, а почти все магазины оказались закрыты и заколочены. Лишь немногие храбрецы открыли свои лавки для покупателей. Гермиона заметила несколько новых заведений, специализирующихся Темных искусствах. А так же повсюду были расклеены листовки с изображением Гарри, Гермионы и других членов Ордена. За их головы была назначена приличная награда.
— Пойдём, — потянул Гермиону за руку Драко, — не будем терять время.
Она кивнула, и они направились в сторону банка. Тут и там им встречались какие-то оборванцы, но стоило им заметить и узнать спутников их как ветром сдувало. Никто не хотел иметь дела с Беллатрисой Лестрейндж, по какой-то причине покинувшей мэнор. Скоро Драко и Гермиона стояли на мраморных ступенях перед высокими бронзовыми дверями. По бокам стояли волшебники, и каждый из них держал наготове длинный золотой стержень.
— Детекторы лжи, — пискнула Гермиона, понимая, что они тут же раскусят обман.
— Держись естественно, — Драко сжал её локоть, а затем отпустил и взбежал по ступеням, кивнув сначала одному волшебнику, затем другому. Они тут же провели датчиками по его телу, удостоверившись, что он тот за кого себя выдаёт, поклонились:
— Добрый день, мистер Малфой.
Драко улыбнулся Гермионе и невербально наложил на волшебников «Конфундо», они чуть вздрогнули, застигнутые заклятием, а затем уставились на Гермиону рассеянным взглядом. Встав рядом с Малфоем, она уже собралась войти, как один из охранников окликнул её:
— Мадам Лестрейндж, правила, есть правила. Мы должны проверить и вас.
— Вы меня только что проверили! — произнесла Гермиона властным, надменным голосом Беллатрисы.
Охранник был сбит с толку, но второй пришёл в себя гораздо быстрее, поэтому сказал, слегка запинаясь:
— Да, ты только что их проверил.
Гермиона проплыла к двери и взяла Драко под руку.
— Можешь выдохнуть, — усмехнулся Малфой.
Они приблизились к следующим дверям, где уже стояли два гоблина, а наверху были начертаны стихи — предостережение для воров. И они пришли в охраняемый банк, чтобы украсть из сейфа одной из верных соратниц Волан-де-Морта заветный крестраж.
За длинным прилавком на высоких табуретках сидели гоблины, обслуживая посетителей. Гермиона потянула Драко к стойке, которую занимал старый гоблин. Он рассматривал толстую золотую монету, вставив в глаз увеличительное стекло. Отпустив руку Малфоя, Гермиона шагнула к прилавку.
— Мадам Лестейндж! — изумился гоблин, выронив монету из рук. — Надо же! Чем могу служить?
— Я хочу посетить свой сейф!
— Конечно, мадам Лестрейндж, — старый гоблин наклонился и нажал на большую кнопку. Тут же появился другой гоблин, помладше.
— Мне понадобятся Звякалки, — сказал старший гоблин.
Молодой умчался и через минуту прибежал обратно с кожаным мешком, в котором лязгало что-то металлическое. Он передал мешок старшему.
— Мистер Малфой будет сопровождать вас, мадам?
— Да, — властным голосом произнесла Гермиона, не веря, что все оказалось настолько просто. Они даже не удостоверились в её личности.
— Хорошо! Следуйте за мной, мадам Лестрейндж. И вы, мистер Малфой.
Старый гоблин спрыгнул с табуретки, и его не стало видно за прилавком.
— Я провожу вас к вашему сейфу.
Продолжая греметь мешком, он засеменил к одной из многочисленных дверей, выходящих в зал. Драко и Гермиона шли за ним. Грейнджер до сих пор не верила в удачу. Неужели гоблины поверили, и скоро в их руках окажется чаша Пенелопы Пуффендуй. Это везение чистой воды!
Старый гоблин свистнул, и тут же из темноты, громыхая по рельсам, подкатила тележка. Они забрались в неё — гоблин впереди, Драко и Гермиона втиснулись сзади. Тележка дёрнулась и покатилась вперёд, набирая скорость. Начался лабиринт запутанных ходов, которые вели всё время вниз. За грохотом тележки ничего не было слышно. Ветер трепал волосы Гермионы, мимо пролетали сталактиты, тележка мчалась куда-то вглубь земли. Она держала Драко за руку, сжимая ладонь пальцами, и чувствовала ответное рукопожатие. Словно он говорил: «Ничего не бойся, я с тобой». И ей становилось спокойнее от того, что именно Драко сейчас находится рядом с ней.
Гермиона никогда раньше не забиралась так глубоко в «Гринготтс». Своего сейфа у неё здесь не было, они обменивали магловские фунты прямо за стойкой, а вместе с Гарри или семьёй Уизли тоже не довелось спуститься. Тележка, не сбавляя хода, завернула за угол и продолжила свой путь. Ещё через несколько минут они затормозили, и старый гоблин вылез из тележки. Драко тоже поднялся и протянул руку Гермионе, помогая ей встать. Девушка чувствовала небольшое головокружение и тошноту от быстрой езды, но понадеялась, что это скоро пройдёт.
— Сейфы чуть дальше, — шепнул Драко, следуя за гоблином. — Будь готова к тому, что сейчас увидишь. Ты ведь догадалась, для чего им нужны эти Звякалки?
Они свернули за угол, и Гермиона, едва сдержала вздох. Дорогу к сейфам загораживал прикованный цепями громадный дракон. От долгого пребывания под землёй чешуя чудовища стала бледной и шелушилась, глаза были молочно-розового цвета. К тяжёлым железным браслетам на задних лапах дракона крепились цепи, приделанные к вбитым в скальную породу кольям. Огромные шипастые крылья были тесно прижаты к туловищу, в развёрнутом виде они заполнили бы весь подземный зал. Дракон повернул к пришедшим безобразную голову, заревел так, что задрожали каменные стены, и, разинув пасть, выпустил струю огня. Гермиона вскрикнула, а Драко потянул её в сторону.
Гоблин вытащил из мешка целую кучу мелких металлических инструментов, которые при встряхивании издавали громкий звон, точно крошечные молоточки били по наковальням. Осторожно выглянул из-за угла и двинулся вперёд, гремя Звякалками. Гермиона вместе с Драко последовали за ним, держась, как можно ближе к гоблину и дальше от дракона. Шум отдавался от скалистых стен, усилившись до того, что у Гермионы в голове всё гудело. Дракон опять хрипло заревел и попятился. Девушка видела, что он весь дрожит мелкой дрожью. Подойдя ближе, Гермиона разглядела у него на морде жуткие шрамы и поняла, что дракона приучали бояться Звякалок при помощи раскалённых мечей.
Добравшись до нужного сейфа, гоблин приложил руку к деревянной панели, и дверь растаяла в воздухе. Перед ними открылось нечто вроде пещеры, забитой от пола до потолка. Там громоздились золотые монеты и кубки, серебряные доспехи, шкуры неведомых животных — одни в колючках, другие с обвисшими крыльями, — драгоценные сосуды с зельями, череп в короне.
Гарри подробно описал Драко и Гермионе Чашу Пенелопы Пуффендуй, они прекрасно знали, что следует искать. Но не успели они осмотреться — позади глухо звякнуло, дверь вернулась на место и запечатала их в сейфе, в полной темноте. Гермиона вскрикнула от неожиданности.
— Не бойся, он потом нас выпустит, — заверил девушку Драко. — Давай найдём эту чёртову Чашу и уберёмся подальше отсюда. — Люмос!
— А твоя тётка не так уж бедна, — заметила Гермиона, осматривая груды сокровищ. — И что-то подсказывает мне, что ты солгал о состоянии собственных тайников. Даже за десять лет невозможно потратить такое количество золота, а тут всего четыре года войны.
— Ну, обманул и что? — усмехнулся Драко, продолжая искать глазами чашу. — Главное ничего здесь не трогай.
— Ай, — вскрикнула Гермиона, выронив драгоценный кубок, который она подняла за секунду до предупреждения Малфоя. Ударившись об пол, он рассыпался целым дождём кубков. В один миг десятки одинаковых кубков раскатились по всей пещере, настоящий уже невозможно было отличить.
— Я обожглась! — пожаловалась Гермиона, дуя на пальцы.
— Вещи зачарованы от возможных воров, — ответил Драко, взяв её за руку и посмотрев на покраснение, а затем хитро улыбнулся и поднёс ладонь к губам. — Всё, до чего ты дотронешься, будет обжигать и умножаться, но копии ничего не стоят, а если их станет слишком много, нас просто задавит тяжестью золота!
— А как же ты?
— В моих жилах течёт кровь Блэков, — пояснил Малфой, продолжая расхаживать по сейфу в поисках Чаши. — И в какой-то мере я наследник всех этих богатств после смерти тётки. У неё нет детей, а я самый близкий родственник по материнской линии.
— Наследничек, — буркнула Гермиона, оставаясь на месте, чтобы больше ни к чему не притронуться.
— Завидный жених в будущем, — усмехнулся Драко, взглянув на собеседницу, — и кому такое счастье достанется?
— Я пошлю ей цветы за стойкость и терпение, — ответила Гермиона с улыбкой, не показывая, как неприятны ей слова Малфоя. Он снова намекал, что Грейнджер ему не ровня. И будущего у них не будет, чего бы она ни сделала.
Они внимательно рассматривали богатства Беллатрисы, но крестража не было видно. Драко поднял руку повыше, освещая то, что находилось на уровне его глаз и замер, когда луч выхватил из темноты предмет, при виде которого у парня замерло сердце, и рука задрожала.
— Вон она — там, наверху! — крикнул он Гермионе, указывая кончиком волшебной палочки на искомый предмет. — Стой на месте, я достану её.
— Жаль, Манящие чары не действуют, — пробормотала Грейнджер, светя своей палочкой, чтобы Малфой мог дотянуться до Чаши.
И вскоре крестраж был в руках Драко, он подошёл к Гермионе, и она раскрыла свою расшитую бисером сумочку. Приблизившись к двери, парень, что есть силы, постучал, и она открылась.
— Можем возвращаться, — сказал Малфой гоблину, подавая Гермионе руку. — Мы взяли, что хотели.
— Как скажете, мистер Малфой.
И начался обратный путь к поверхности. Когда тележка остановилась, парень с девушкой выбрались из неё и двинулись к выходу. Ноги Гермионы слегка дрожали, но в целом она чувствовала себя прекрасно. Только оказавшись за пределами Гринготтса, Малфой и Грейнджер смогли вздохнуть спокойно. Они снова прошли через «Дырявый котёл» и трансгрессировали на пустырь.
— Мы сделали это! — завопила Гермиона, за секунду до этого принявшая свой истинный облик, и запрыгнула на Малфоя, ероша ему волосы. — И никто ничего не заподозрил. Мерлин, я думала, умру от страха.
В порыве страсти она прижалась губами к его рту и обняла за шею. Сердце колотилось, как сумасшедшее, но это было приятное чувство.
Осторожно поставив Гермиону на ноги, Драко сделал несколько шагов назад.
— Мне нужно вернуться в Хогвартс и сменить Поттера на посту надзирателя, — произнёс он, не глядя на Гермиону, и трансгрессировал.
Девушка недоуменно смотрела на место, где он только стоял, и пожала плечами. С одной стороны было странно, что Малфой сбежал от неё, но, возможно, это даже к лучшему. Она быстрым шагом добралась до домика и открыла дверь. Все было так же, как и час назад, когда они отправились на задание. Единственным отличием была Чаша, покоившаяся в недрах сумочки, дожидаясь момента, когда её уничтожат. Гермиона до сих не верила, что им удалось обвести вокруг пальца и Детекторы лжи, и гоблинов, которых мало кто из волшебников смог обмануть. Она принялась стягивать ставшую большой одежду. Какое счастье снова быть собой. Гермиона валилась с ног от усталости и адреналина, который все ещё ощущался в крови. Поэтому она сделала несколько шагов к постели и рухнула на неё, заснув, едва голова коснулась подушки.