Джеймс не мог избавиться от тревоги, и в то же время понимал, что никому не может рассказать о своих опасениях. Совсем никому, потому что Сириус совершенно точно не одобрит двурушничества, а ближе друга у него никого и не было. Но, наверное, это как раз была одна из тех вещей, с которыми следовало разбираться самостоятельно, но не стоило забывать, что на кону стоит слишком многое. Джеймс не мог сказать, что считает разделёнными баррикадой себя с Сириусом, но в то же время… как же всё непросто!
— Сохатый, ты дома?
Ремуса Джеймс сегодня и не ждал, но это не означало, что не обрадовался его появлению.
— Дома. Заходи сразу на кухню.
Пока Ремус проходил, Джеймс успел достать бутылку огневиски и две чашки, трансфигурировать которые в бокалы не хотелось. Лунатик с сомнением взглянул на бутылку:
— По какому поводу?
— Непростому…
По опыту Джеймс знал, что начинать надо с самых отвратительных новостей, тогда всё вокруг перестаёт казаться таким уж мрачным. У Ремуса было по меньшей мере одно отличное качество: он не впадал в панику и каким-то хитроумным способом умудрялся сохранять здравость мысли в самых сложных ситуациях. Вот и сейчас он спокойно уселся на стул и принялся невозмутимо разливать огневиски по чашкам, в ожидании рассказа Джеймса. Особо выбирать, с чего начинать, не приходилось, поэтому Джеймс подвинулся чуть ближе и вполголоса сказал:
— Хоркрукс.
— И что? — спокойно отозвался Ремус.
— Неназываемый сделал хоркрукс.
— Если ты мне расскажешь, что это, я, быть может, начну тревожиться.
Джеймс вздохнул, несколько раз взлохматил волосы и принялся рассказывать о прочитанном в книге. Когда он дошёл до описания ритуала, Ремус с непоколебимым спокойствием достал пергамент и принялся расписывать порядок действий.
— Всё?
— Вроде бы… — чувствуя, как пересохло в горле, Джеймс в два глотка осушил чашку и закашлялся: — Обжигает… зараза.
— Обжигает, — согласился Ремус. — И не сходится.
— Что не сходится? — немного ошалело поинтересовался Джеймс.
— В ходе этого ритуала тело создаётся заново… ну, как гомункул…
— И?
— Зачем тогда такие сложности с лечением мистера Гампа?
— Ты… ты понял?
— Ну да… что здесь непонятного? Ты ведь опасался, что в его тело поместят душу того, кого никто не называет по имени?
— Но как ты понял? Я же ничего тебе не говорил.
Ремус только фыркнул в ответ и серьёзно добавил:
— Возродить гомункула из вещи, куда заключён обломок души, гораздо проще, чем искать подходящее тело и переселять в него другую сущность.
— Ты в этом уверен?
— Джей, подумай сам. Или то, или другое…
— А если для подстраховки?
— Слишком сложно и не эффективно.
Следующую чашку огневиски Джеймс выпил уже, чтобы справиться с невероятным облегчением:
— Чтобы я без тебя делал, Луни?
— Жил? — пожал плечами Ремус. — Мы же так и не определились с тем ритуалом, который нужен.
— Ничего, у нас ещё есть время.
Всё-таки рассудительный Ремус был отличной компанией, а ещё не пытался отговорить Джеймса от выпивки. Не удивительно, что к моменту возвращения Гарри с прогулки произошло лёгкое искажение реальности: Джеймс всё понимал, и даже в его голове складывались на изумление красивые слова, но вот выговорить их получалось не очень.
— Понятно… — Снейп оглядел его с ног до головы и повторил: — Понятно.
— Это не то, что ты думаешь, Северус, — попытался объяснить Ремус.
— А ты знаешь, о чём я думаю? — презрительно выплюнул Снейп. — Резвитесь дальше, а мы с Гарри отправимся ко мне.
— Но… Се… ве… се… — только и получилось выговорить Джеймсу.
— Протрезвляющее. Антипохмельное. И… — поставив на стол два флакона мутных зелий, Снейп нацарапал на пергаменте какие-то цифры. — Как закончите, ребёнка сможете забрать здесь.
Джеймс хотел сказать, что Снейп зря полез в бутылку, что вместо того, чтобы уходить, мог бы присоединиться, что… но вместо всего этого пришлось смотреть, как тот подхватил Гарри на руки и стремительно вышел.
— Что это было? — сумел выговорить Джеймс.
— Ревность, — меланхолично отозвался Ремус.
— Что у тебя с ним? — Джеймс хотел казаться грозным, но чуть не упал, попытавшись встать.
— Всё будет хорошо, — улыбнулся Ремус и зачем-то начал капать в чашку Джеймса зелье из флакона.
— Зачем?
— Просто выпей! Залпом.
Джеймс послушался и почувствовал, как скручивает внутренности. Ему всё же удалось добежать до раковины, прежде чем желудок вывернуло едва ли не наизнанку. От блаженного состояния покоя и умиротворённости не осталось и следа.
— Луни, чем ты меня отравил?
— Обычное Протрезвляющее… вот выпей ещё это.
Терять уже было нечего, и Джеймс, зажав нос, глотнул какое-то кисло-солёное зелье, от которого на глазах выступили слёзы. Правда, и тяжесть в голове почти сразу пропала, и сухость в горле, и озноб, да и трясущиеся после упражнений с раковиной руки перестали изображать независимость от мозга. Всё-таки зелья — это вещь, и как только магглы со всем этим справляются?
Джеймс немного потряс головой, проверяя, точно ли всё хорошо, а потом налил себе в чашку горячий чай с сахаром и с удовольствием выпил. Почему-то сразу же стало легко и грустно.
— Это старость, Луни. Самая обычная старость… помнишь, какими мы были раньше?
— Не будет больше, как раньше, Джей, — Ремус виновато улыбнулся. — Но оно и к лучшему.
Наверное, точно к лучшему, потому что Джеймс не успел заговорить о предательстве и о так мучившей его собственной похожести на Петтигрю. Сейчас бы за такое точно стало безумно стыдно, а так…
— И про Снейпа ты не думай. Он просто к Гарри за этот год привязался, ну а Гарри к нему. Не зверь же я, чтобы запрещать?
— Не зверь, — согласился Ремус, — но я, пожалуй, пойду. Тебе за сыном ещё надо…
Джеймс и сам не понимал, почему так обрадовался предложению Лунатика. Наверное, просто потому, что тот был прав, и за сыном, действительно, было пора.
— А про хоркруксы я поищу литературу, — пообещал Ремус. — Я сейчас в книжную лавку устроился. Видел бы ты, какие там запасники…
Проводив друга, Джеймс сверился с координатами аппарации и поспешил переместиться. Место показалось странно знакомым. Ну, точно же! Именно здесь они нашли Гарри, когда он потерялся. Джеймс вытер вспотевшие ладони о мантию и с интересом уставился на начищенную медную табличку с одной-единственной надписью: «Профессор С.Снейп». Странно, что он ночью не узнал это место… получается, Гарри всё равно переместился, куда хотел… кто бы мог подумать.
Чувствуя себя настоящим шпионом, Джеймс бесшумно поднялся по лестнице и простеньким заклинанием отворил дверь в профессорские покои. Правда, остаться незамеченным ему не удалось: он мгновенно ощутил себя под прицелом волшебной палочки и миролюбиво поднял руки:
— Да сдаюсь я, сдаюсь… сам же говорил, Гарри забрать.
— А что за шпионские наклонности?
Снейп опустил палочку, но всё равно вглядывался в гостя чересчур настороженно. Джеймс пожал плечами:
— Просто интересно было, как живёт профессор.
У Снейпа хватило совести покраснеть:
— Это Блэк придумал…
— Он и не такое может, — согласился Джеймс. — Главное, не верь всему, что он говорит, особенно всяким ритуалам… он и выдумать может.
— Может, — эхом отозвался Снейп, явно чувствуя себя неловко.
— А где Гарри? — вспомнил Джеймс о цели визита.
— Он… спит.
— Спит?
— Ну да, я же не знал, сколько вы с Люпином… вот и уложил его… ему немного почитать надо, чтобы он заснул.
Снейп непривычно для себя запинался, и Джеймс почувствовал себя тоже как-то неловко.
— У нас с Ремом ничего не было. И нет, — зачем-то заявил он. — Чтобы ты не придумывал… глупости всякие.
— Понятно.
— И зелья твои я сразу выпил, — горячо заговорил Джеймс. — Замечательные зелья. Я прямо сразу себя другим человеком почувствовал.
Уши Снейпа покраснели, а сам он старался не смотреть в глаза и явно не знал, куда деть руки.
— Чай будешь? — выпалил он.
— Буду! — ухватился Джеймс за спасительную идею. — Так пить хочется.
Чай Снейп заваривал в реторте, заткнув её пробкой. Джеймс хотел пошутить про нехватку посуды у зельевара, но почему-то не решился. На территории Снейпа он чувствовал себя неуютно, настороженно наблюдая за каждым жестом хозяина. А тот, словно издеваясь, достал откуда-то две маленькие чашки, точно такие же, как были на яхте в одном из снов.
— У тебя всё-таки есть посуда…
— Это Вальбурга подарила. В наборе ещё есть чайник и нормальная сахарница, но я их не успел распаковать.
Почему-то известие, что Снейп ни разу не принимал гостей, показалось приятным и точно обнадёживающим.
— А я уже хотел тебе сервиз дарить.
— Не стоит, — Снейп чопорно поджал губы, явно обжёгшись горячим чаем.
— Ну, ты тогда намекни, может, ещё что для хозяйства нужно… Рождество всё-таки.
— Нет, спасибо.
— А мне вот нравятся всякие такие подарки… для уюта.
— А потом вспомнил, что ты не умеешь читать, — продолжил Снейп с невозмутимым видом.
Джеймс с подозрением взглянул на собеседника. Это что, шутка была? Кажется, да…
— Вот, Снейп, ты глупый. Книжки-то ещё бывают с картинками.
Пару мгновений тот пялился на него, но потом, вроде бы, понял шутку и неуверенно улыбнулся. Улыбка преобразила его настолько, что Джеймс захохотал, с удивлением понимая, что Снейп ему вторит. Ни хера ж себе!
