Северус нарушил клятву, данную самому себе, и вот уже две недели ему приходилось расплачиваться за это – на него нахлынули мечты о недостижимом: как Гарри целует его, любит, находится радом с ним, несмотря ни на что – все то, от чего за последние месяцы он сумел отгородиться. Все то, что, он знал, никогда не повторится снова. Гарри вернулся к бывшему любовнику, с момента происшествия на озере он садился за стол рядом с Драко и не смотрел на Северуса даже в редкие моменты их встреч.
Стоя за колонной недалеко от комнаты Гарри и беспомощно наблюдая, как Малфой уводит его мужа, как они спокойно переговариваются и смеются, наклонившись друг к другу, Северус сжимал в руках палочку, вспоминая все знакомые ему способы, как можно было бы избавиться от блондина, не оставив следов. Он уже потерял счет, сколько раз за последнюю пару месяцев хватался за палочку, с трудом удерживаясь от искушения стереть с лица Малфоя самодовольную ухмылку. В последнее время сдерживаться стало практически невыносимо – Драко явно узнал об инциденте на озере и его неприкрытое торжество едва не заставило Мастера зелий потерять над собой контроль. Дамблдор практически спас наглеца этим утром, спросив у Северуса что-то несущественное насчет зелий, когда у него с языка уже готово было сорваться проклятье.
Навязчивый старый дурак.
И все же, несмотря на свое очевидное преимущество в отношениях с Гарри, Малфой все еще относился к Северусу настороженно. Ведь то, что Мастер зелий не желал давить на своего мужа, вовсе не означало, что он не станет мешать и вредить своему сопернику. Драко стал везде носить с собой нюхлера и Снейп полагал, что причиной тому стал их разговор с МакГонагал о необнаружимых ядах, который он специально затеял в учительской на прошлой неделе. Снейп мрачно ухмыльнулся, погладив лежащий в кармане маленький синий флакончик, который он каждый раз ставил рядом с тарелкой. Драко, конечно, не знал, что склянка пуста, но это было совершенно неважно.
Дав им уйти и выждав несколько мгновений, Снейп вошел в комнату Гарри. В который раз его невероятное обоняние верно послужило ему. Опьяняющий запах Гарри едва не захлестнул все его чувства, но, пройдя дальше, он уловил и слабый аромат Драко и вместе они заставили профессора особенно остро ощутить его затянувшееся одиночество. И все же... он не почувствовал и следа запаха запретной близости. Северус задумался – может, Драко дурачит его, всякий раз при встрече намекая, что они с Гарри становятся все ближе? Кажется, они еще не переступили черту, после которой Снейпу следовало немедленно оставить всякую надежду. Северус фыркнул. Даже если бы Драко нарушил святость их брака, набрался бы он сам смелости навсегда потерять Гарри, обвинив его в нарушении брачных обязательств?
Стараясь не поддаваться предчувствиям, он вынул из кармана мантии маленький альбом и положил его на стол Гарри, задержав руку на потертой обложке единственного осязаемого напоминания об их совместной жизни. В альбоме находились несколько фотографий Гарри, снимки мест, где они бывали вместе, и одна редкая фотография, на которой они были вдвоем, сделанная во время медового месяца. Сначала, когда стало казаться, что Гарри начинает привыкать к нему, Северус хотел сам показать ему снимки и рассказать, при каких обстоятельствах был сделан каждый, но после случившегося на озере у него появились причины думать, что, если он оставит фото здесь, то больше никогда их не увидит.
Он решительно отдернул руку. Даже если Гарри сожжет их, это лучше, чем сидеть над ними в тягостных, сентиментальных раздумьях, которые нахлынули на Снейпа, когда он рассматривал фото, одно за другим, и выпил целую бутылку оставленного Гарри вина. Коснувшись кожаной обложки в последний раз, он вышел так же незаметно, как и вошел, надеясь, что альбома будет достаточно, чтобы преодолеть пропасть, созданную его глупым порывом.
* * *
– Ты помнишь это место? – спросил Драко и его глаза весело сверкнули.
Гарри внимательно осмотрел нишу, в которой они оказались, и чихнул от поднявшейся пыли. Покачав головой, Драко вручил ему носовой платок.
– Ты всегда о них забываешь, – сказал он нежно.
Вытерев нос и слезящиеся глаза, Гарри попытался припомнить что-нибудь, связанное с нишей, но воспоминания ускользали от него, оставляя лишь слабые отголоски.
– Нет, прости. А должен?
Драко усмехнулся:
– Мы встречались здесь иногда. Это было моим местом для размышлений.
Гарри удивился:
– Здесь? Интересно, зачем... о… – он покраснел и улыбнулся смеющемуся Драко. – Так странно, – он уселся на пыльную мраморную скамью, – что-то вертится на краю сознания, но я не могу ухватить эту мысль.
Все еще улыбаясь, слизеринец ответил:
– Действительно странно то, что я знаю, ты чувствуешь себя шестнадцатилетним, но ведешь себя не так, как вел в шестнадцать, – «и слава Богу» явственно слышалось в его словах.
Гарри подался вперед и резко спросил:
– Что ты имеешь в виду?
Малфой слегка стушевался:
– Ничего особенного.
– Драко... – предупреждающе произнес Гарри.
Тот успокаивающе положил руку ему на колено и осторожно ответил:
– Ты просто... – и его слова словно растаяли.
– Чертов нытик! – резко прошептал белокурый слизеринец. – «Драко, я боюсь»,- передразнил он высоким гундосым голосом. – «Драко, подержи меня за ручку. Драко, я хочу к мамочке». Боже, Блейз, как я устал от этого!
Гарри почувствовал, как на его щеках вспыхнул горячий румянец. Плотнее закутавшись в плащ-невидимку, он тихонько подкрался к паре, стоящей в тени колонны.
– Я не нанимался Поттеру в няньки, – сердито продолжал Малфой.
– Может, ему просто нужно ...
– Да плевать мне на то, что ему нужно! Как насчет того, что нужно мне? – горячо возразил Драко. – Я и так разрываюсь между отцом, Снейпом и ... Ним… и мне не нужна еще одна обязанность.
– Может, ему просто нужно время…
– Время для чего? Набраться мужества? Он же гриффиндорец, черт подери!
– Он всего лишь человек... – примирительно возразил Блейз.
– Почему ты его защищаешь? – зашипел Малфой, разгневанно сверкая глазами. – Может, это тебе стоит стать его любовником?
Блейз грустно улыбнулся и нежно провел пальцами по лицу белокурого юноши. К ужасу Гарри, тот наслаждался лаской, довольно прикрыв глаза, как никогда не делал с ним.
– Ну же, – успокаивающе произнес Блейз, – ты же знаешь, что это совершенно невозможно.
Драко открыл глаза и вгляделся ему в лицо:
– Знаю, – мягко согласился он, – и оттого я еще больший дурак.
На несколько секунд наступила красноречивая тишина. Блейз судорожно сжал плечо Драко, словно не желая его отпускать, но отпрянул первым и поспешно оглянулся. В какой-то момент его глаза невидяще остановились на Гарри. На лице юноши отражалась целая гамма чувств, самыми яркими из которых были боль и тоска. Внутри Гарри все полыхало. Значит, вот как это бывает.
– Нам лучше уйти, пока Снейп или Филч нас не поймали, – поспешно сказал Блейз.
Драко прерывисто выдохнул:
– Да, тебе лучше уйти. Будет глупо, ели поймают нас обоих.
– Драко, я ...
Малфой прижал палец к его губам:
– Не надо. Просто... не надо. Хорошо? – Блейз неохотно кивнул и не успел Гарри моргнуть глазом, был таков.
Драко обессиленно прислонился к колонне и прошептал:
– Я просто дурак, – и, состроив презрительную гримасу, он медленно двинулся в другую сторону пустынного коридора.
Гарри последовал за ним, пытаясь понять смысл увиденного. Чуть погодя Драко скользнул в тень, а Гарри остановился, раздумывая, стоит идти за ним или нет. Ему было хорошо известно, как злился Драко, когда кто-то появлялся в его «месте для размышлений» без приглашения. Но он должен узнать, должен получить ответы на мучившие его вопросы. Стянув плащ, Гарри быстро спрятал его в карман и проскользнул в нишу за колоннами.
Как он и ожидал, слизеринец устроился на мраморной скамье, положив подбородок на сцепленные руки и подтянув колени к груди. Несколько секунд Гарри просто наблюдал за ним. Мысль о Драко и Блейзе прочно засела в его сознании, выедая там дыру, сквозь которую он легко мог упасть, если то, о чем он предполагал, окажется правдой. И внезапно он понял, что просто обязан узнать, в самом ли деле его снова предали, в самом ли деле Драко неравнодушен к нему или же Гарри просто одна из его побед. Черт возьми, ну почему такое всегда случается именно с ним? Неужели никто не может принять его просто как Гарри? Хоть кто-нибудь, кто не посмотрит ни на его факультет, ни на предназначение и не станет ставить свои желания превыше его?
Пыль взметнулась под ногами Гарри, когда он подошел ближе. Драко вздрогнул и мгновенно вскинул руку, направив палочку в грудь гриффиндорцу. Гарри поднял руки и слабо улыбнулся:
– Я так и думал, что найду тебя здесь.
– Какого черта тебе нужно? – недовольно спросил слизеринец, убирая палочку.
– Ты не пришел на… встречу, – дрожь в голосе выдала Гарри.
Драко напрягся:
– И что?
– Почему? – вопрос вырвался прежде, чем Гарри смог остановиться.
Малфой прищурился:
– Я был занят.
– Ты был ... – Гарри быстро захлопнул рот, но все же не удержался и выдавил: ...с Блейзом? – боже, он и в самом деле ноет.
Лицо Драко было совершенно бесстрастным, но Гарри почти видел, как яростно его возлюбленный спорит с самим собой. «Скажи мне, – беззвучно молил он, – скажи, что все увиденное мной ничего не значит для тебя, для нас».
– Если хочешь знать, я писал эссе по зельям и совсем забыл о времени, – мрачно ответил Драко и замолчал, едва удержавшись от язвительного замечания. Он вздохнул и негромко добавил: – Когда я закончил, тебя уже не было.
Картинка перед глазами Гарри затуманилась. Драко солгал. Значит то, что он видел – правда.
– Все в порядке, – он глубоко вздохнул – будь он проклят, если позволит Драко увидеть его боль, – я понимаю.
– Гарри, я... – Драко осекся и уставился вдаль. Потом поднялся, подошел к гриффиндорцу и коснулся его щеки, прошептав:
– Повторяю в последний раз, Поттер. Я не сплю с Блейзом.
Гарри не смог разлепить губы, чтобы ответить. Драко всплеснул руками:
– Поверить не могу! – воскликнул он и стремительно вышел. Волна холодного воздуха заставила Гарри вздрогнуть.
Гарри прогнал воспоминание прочь. Забавно, но сейчас он верил Драко.
– Все в порядке? Ты что-то вспомнил? – обеспокоенно спросил тот.
Гарри покачал головой, не желая говорить о видении:
– Все хорошо, просто задумался на минутку. Прости.
Драко приподнял бровь, но ничего не сказал. Гарри захотелось...
– Что случилось с Блейзом? – спросил он.
– Он умер, – бесстрастно ответил слизеринец.
Но Гарри услышал, как надломился его голос, услышал невысказанное горе так ясно, будто Драко прокричал о нем во весь голос. Он накрыл руку, лежащую на его колене, и совсем не удивился, почувствовав, что она дрожит:
– Мне жаль, – искренне произнес он, зная, что понял причину их расставания. Драко любил другого больше.
– Не стоит, – слизеринец убрал руку. – Блейз сделал неправильный выбор и заплатил за него.
– Возможно, но это не значит, что ты не скучаешь по нему, – спокойно заметил Гарри, не отводя глаз.
– Верно, – Драко кивнул и снова взял гриффиндорца за руку. – Но по тебе я скучал сильнее.
Гарри оставалось лишь догадываться, правда ли это. Он вспомнил о брачной метке у него на ладони, которая бледнела с каждым днем, и подумал, является ли это отражением их так называемых отношений со Снейпом? Если так, у него практически не осталось времени, чтобы принять решение. Но, может быть, если он ничего не предпримет, само время избавит его от ответственности.
Но поступить так было бы неправильно и шло вразрез с его принципами. Оставить Северуса вот так, не говоря ни слова, казалось поступком постыдным и трусливым. Гарри хотелось думать, что он выше этого.
И все же... он был расстроен. Ему не хватало информации, чтобы принять взвешенное решение. Даже при том, что Северус оставался отстраненным и молчаливым, Гарри снова и снова возвращался мыслями к нему. С другой стороны, они с Драко почти все свободное время проводили вместе, и все же их встречи были легковесны, словно закуска вместо полноценного обеда. Гарри недоставало чего-то гораздо более существенного. Но чего именно, он не знал. Была ли его неудовлетворенность продиктована сдержанностью Драко? Тот упорно отказывался идти дальше объятий и поцелуев, отговариваясь тем, что есть черта, которую не переступит даже он. Но даже в любящих объятиях Малфоя новое, взрослое тело смущало Гарри, не реагируя так, как раньше. Возможно, причиной тому был возраст, но ему будто не хватало чего-то жизненно важного.
Что всегда возвращало его к Северусу. Если верить слухам, он сошелся Мастером зелий из-за того, что его отверг Драко, но теперь Гарри не был так уверен. Вспышки воспоминаний об их спорах рассказывали свою историю, но не складывались в целую картинку, выпадали из контекста, и единственной подсказкой, которую Гарри мог использовать, чтобы определить очередность этих событий, было его взрослеющее тело. Не давая ровно никаких ответов, эти обрывки заставляли его чувствовать неловкость – он все еще любил Драко. Но... как всегда, когда он пытался убедить себя в этом, недавнее воспоминание о поцелуе Северуса властно вторгалось в его мысли. Сравнивая этот поступок с не столь яростными попытками Драко, Гарри сомневался, что все можно объяснить так просто.
* * *
Северус смотрел на исчезающую метку, понимая, что Гарри отдаляется от него. Появилось ощущение дежа вю: ему вспомнился день незадолго до свадьбы, когда он дал Гарри возможность выбрать, понять, чего он хочет. Как раз тогда Драко вернулся в Хогвартс в качестве преподавателя и попытался снова завоевать расположение гриффиндорца. Когда Северус сказал Гарри, что он волен вернуться к бывшему любовнику, тот только недоуменно посмотрел на него.
– Снова проявляешь благородство? – спросил юноша и затащил Мастера зелий в постель на весь уикенд.
Северус улыбнулся. Именно тогда, охваченный блаженной негой после секса, он предложил Гарри выйти за него замуж, и молодой человек ответил ему, подарив непостижимое наслаждение. Понедельник они тоже провели, не выходя из спальни.
Улыбка Северуса погасла. К сожалению, сейчас все будет по-другому – он почти смирился с этим. Теперь настало время уйти ему. Осталось лишь подумать, куда. За последние несколько недель он все чаще размышлял об этом. Совершенно очевидно, что оставаться там, где слишком живы воспоминания, ему будет слишком тяжело. Поэтому для начала Северус решил покинуть Хогвартс, и Гарри.
Но куда ему уехать? И как? Его мыслями завладела масса мелких деталей, связанных с разводом. Разделить их имущество будет нелегко, но выполнимо. Большинство предметов в их апартаментах в Хогвартсе принадлежали ему, за исключением немногочисленных вещей Гарри, которые хранились в его старом школьном сундуке. Приобретенное совместно можно будет поделить.
Что касается их банковских счетов, здесь не возникнет никаких проблем – большая часть денег принадлежала Гарри. Северус располагал только небольшой суммой, отложенной за время работы в школе. Он был уверен, что после того как его состоятельный бывший муж заберет свою долю, оставшихся средств должно хватить, чтобы купить маленький домик с лабораторией. С ингредиентами проблем не будет тоже – половина Хогвартских запасов принадлежала ему, и он договорится с Альбусом насчет того, что можно забрать с собой. В остальном придется импровизировать.
Что случится потом, целиком будет зависеть от того, как скоро он сможет все забыть, погрузившись в работу. А если не выйдет... существует много возможностей решить все раз и навсегда.
Да, эта мысль определенно заслуживает внимания.
* * *
Обычно, когда Драко вел занятия, и в промежутках между собственными встречами с Альбусом, большую часть дня Гарри проводил в библиотеке. То, что началось с желания узнать хоть что-то о собственной жизни за последние десять лет, неожиданно превратилось в нечто большее, когда в поисках старых газет он попал в школьный архив. Пыльная комната, полная старых пергаментов и фотографий, заворожила его. Тамошние находки пленили его намного сильнее, чем заклятья, которые он едва помнил, и Гарри даже всерьез задумался – не отказаться ли от должности преподавателя Защиты, чтобы заняться историей? Учитывая, что лекции Бинса он считал лучшим средством от бессонницы, мысль показалось ему забавной. Хотя Гермиона наверняка была бы рада.
Однако сегодня, оставив беспорядочное копание в прошлом, Гарри снова принялся за поиски разгадки вопроса, занимавшего его всю неделю. В итоге перед ним оказалась стопка книг о брачных обетах. Бегло листая третью из пяти, Гарри пожалел, что рядом нет Гермионы – она бы точно знала, где и что искать.
Но в любом случае, его поиски оказались не напрасны. Он многое узнал о магических браках и понял, что их с Северусом чувства должны были быть серьезными и искренними. Гарри с тревогой обнаружил, что у него почти не осталось времени для принятия решения. Его метка побледнела и едва мерцала, разглядеть её можно было только при ярком свете. Как только она пропадет совсем, они с Северусом станут свободны, их брак распадется.
Гарри отодвинул книги и опустился в кресло, тяжело вздохнув. Пришло время поговорить с МакГонагал. Долгие четыре с половиной месяца он откладывал эту встречу. И не только потому, что Минерва ясно дала понять – её двери всегда открыты для него. Гарри не знал почему, но мысль, что придется просить её о помощи, заставляла его чувствовать себя ужасно неуверенно. Но ему отчаянно были нужны ответы, которые могла дать только она.
***
Усевшись в кресло в кабинете Минервы, Гарри отказался от угощения и перешел прямо к делу:
- Почему он не навещает меня?
Прежде чем ответить, ведьма задумчиво посмотрела на бокал с янтарной жидкостью, который держала в руке:
- Полагаю, Северус не хочет нарушать твое уединение и дает тебе время привыкнуть к новой ситуации.
- Но почему он не хочет поговорить со мной?
- Я думаю, он пытался... – она осеклась и медленно договорила: - Возможно, потому, что ему известно не больше, чем тебе…
- Простите?
Задумчиво глядя на огонь, МакГонагал произнесла, словно говоря сама с собой:
- Кажется, я поняла, что он имел в виду, когда сказал, что ты никогда снова не станешь тем мужчиной, с которым он заключил брак... - она повернулась к молодому человеку и резко сказала: - Даже в шестнадцать лет ты знал, какой он скрытный. Он никогда не объясняет того, что считает очевидным.
- Очевидным? Как я могу понять, что это, если он мне не говорит?
- Ты вышел за него замуж, Гарри. Это тебе ни о чем не говорит?
Вообще-то, говорит, - вынужден был признать Гарри, прочитав все, что можно, о брачных узах.
- Но он хоть любит меня?
- Я не могу сказать, - чопорно ответила ведьма.
- Почему нет?
- Потому что обещала ему. А я всегда выполняю обещания.
Смущенный её ответом, Гарри смотрел, как она поднялась и подошла к столу. Взяв стоящую там фотографию, она протянула ее молодому человеку:
- Вот. Может это поможет тебе найти ответы на все твои вопросы.
Побледнев, Гарри внимательно всмотрелся в изображение. То была их свадебная фотография. Молодого человека потрясло выражение на лице Северуса. Тот обнимал его за талию, их ладони с брачными метками были крепко прижаты друг к другу, пальцы сплетены. Мастер зелий пристально смотрел на Гарри с таким чувством, что молодой человек как наяву мог слышать, как он ему нужен, как он любим, навсегда. А сам Гарри? Он тонул в глазах Северуса, его лицо было спокойным и уверенным. Лицо, которое теперь казалось ему незнакомым.
Это было совсем не то, что он вообразил, начитавшись книг. Это было настолько личным, что любые слова оказывались бессильны. Этот снимок разительно отличался от фотографий в альбоме, который кто-то оставил в гостиной Гарри месяц назад. Те снимки пробудили видения, которые, казалось, можно было потрогать. Но сила чувств на этой фотографии была так... реальна, что напугала Гарри. Он не был уверен, что может выдержать что-то столь глубокое в данный момент жизни.
Трясущимися руками он протянул фото МакГонагал, не отваживаясь встретиться с ее сочувствующим взглядом, и стремительно покинул кабинет.
* * *
За три дня до окончания семестра Северус нерешительно остановился у простой деревянной двери, глубоко вздохнул, пытаясь справиться с волнением, и постучал. Настал момент, которого он так боялся, но избежать которого было никак нельзя.
Дверь распахнулась, и хмурый взгляд на лице Гарри сменился замешательством:
- Северус?
- Могу я войти?
Гарри шагнул назад и поспешно сказал:
- Конечно.
Решительно захлопнув дверь за гостем, он указал на стоящее у камина кресло:
- Садись, пожалуйста.
Северус сел и подождал, пока Гарри сядет тоже, после чего протянул ему несколько бумаг.
- Что это? – спросил Гарри. Он быстро просмотрел бумаги и ахнул.
- Документы на развод, - сказал Северус, словно объясняя нечто само собой разумеющееся.
- Но ...
Теперь, когда он доставил Гарри то, что рано или поздно уничтожит его, Северусу отчаянно хотелось уйти. Но он задержался, только чтобы объяснить:
- Ты был прав. Новая жизнь требует новых решений, а я ошибался, полагая, что мы можем вернуть прошлое.
- Почему сейчас?
- Решение за тобой. Ты не помнишь, что свело нас, что значило для нас быть вместе, почему ты так поступил. Ничего этого больше нет. Я не могу заставить тебя доверять себе. Не больше, чем могу заставить доверять мне. Я не стану умолять, Гарри. Но даже если бы и мог, теперь это уже неважно.
- Если мне предстоит решать, скажи мне, пожалуйста, ты когда-нибудь…
- Мои чувства – нынешние или прошлые - не имеют никакого значения для твоей новой жизни. По крайней мере, так должно быть, поскольку сейчас ты не помнишь причин, которыми руководствовался в прошлом. Я не навязывал тебе свое общество тогда, не стану делать этого и теперь.
Но я никогда не перестану любить тебя.
- У меня был выбор?
- Был. И теперь есть, - Северус указал на бумаги в руке Гарри. – Я уже подписал их, тебе остается только поставить свою подпись и зарегистрировать документы в Министерстве, чтобы они вступили в силу.
- А ты?
Мастер зелий хмыкнул и поднялся. Пора.
- Я? – переспросил он, с трудом скрывая за иронией грусть и оглушительное чувство потери. Заметив на лице Гарри искренне беспокойство, он не смог удержаться и легко коснулся кончиками пальцев щеки возлюбленного. - Гарри, я … - тот едва заметно вздрогнул и Северус отдернул руку. «Ничего не будет. Даже прощания». Вздохнув, он опустил руку. - Неважно. Всего хорошего, Гарри.
Он повернулся к выходу, но Гарри схватил его за руку. Мастер зелий остановился и сердце его едва не разорвалось.
- Северус? – в глазах молодого человека читалась мольба.
- Больше жизни, - прошептал он и ушел, оставляя позади свою жизнь и свою любовь.
* * *
Затаив дыхание, ошеломленный Гарри смотрел ему вслед. Если именно этого он хотел, почему ему так больно?
- Почему мне вообще должно быть больно? – пробормотал он, поднялся из-за стола и следом за Снейпом - нет, проклятье! – за Северусом, вышел за дверь. Он хотел получить ответы. На полпути к подземельям, не выпуская свою жертву из виду, он заметил какое-то движение в стороне, замедлил шаг и остановился, узнав человека, стоявшего за колонной.
- Почему ты прячешься? - нелепость ситуации его развеселила.
- Думаю, сейчас Северусу хочется видеть меня меньше, чем кого бы то ни было, - печально ответил Драко. - Все закончилось? – мягко спросил он, выходя из тени и уставившись в спину Мастеру зелий, стремительно шагающему по коридору.
- Не уверен. Думаю, да, - озадаченно ответил Гарри. Он поглядел на бумаги, дающие ему свободу, и крепче стиснул руку, не желая их потерять.
Драко погладил его по щеке, и это странным образом напомнило Гарри о нерешительном прикосновении Снейпа.
– Как мне убедить тебя? – спокойно спросил слизеринец.
- Не знаю, - прошептал Гарри. Перед глазами возникла картина мирно спящего Драко. Воспоминание или только мечта? Возможно, он никогда не узнает. – Мне нужно еще немного времени.
- Все, что захочешь, - ответил Малфой и поцеловал его. Гарри не смог заставить себя ответить – ни одному из них, внезапно понял он, вдруг увидев перед мысленным взором образ усмехающегося Северуса. Услышав вопрос Драко, он отогнал видение:
- Что это? – слизеринец указал на пергамент в руке Гарри.
- Так, ничего особенного, - гриффиндорец свернул лист, чтобы написанного не было видно. – Кое-какие документы для Министерства, которые мне нужно заполнить, чтоб подтвердить мою личность.
Так оно и было. Независимо от того, что ему говорили, от того, что он помнил, этот Северус за несколько месяцев превратился в кого-то совершенно недостижимого, рядом с кем Гарри никак не мог себя представить. Он старался, на самом деле старался понять его, но не мог...
Драко притянул его к себе, поцеловал в шею и уверенно положил руки ему на талию:
- Ты можешь заняться ими позже.
- Конечно, - Гарри ещё раз свернул документы у Драко за спиной и спрятал в потайной карман, устав от бесконечной неопределенности. «Это подождет», - подумал он, обнимая человека, которого до сих пор любил.
* * *
Зная, что тягостные размышления не заменят ему сон, а сон не принесет успокоения, но, по крайней мере, избавит от раздумий, Северус перевернулся набок. Глубоко вздохнув, как и тысячу раз до того, он понадеялся, что рано или поздно ненавистные эмоции перестанут захлестывать его и у него перестанет перехватывать горло в самые неподходящие моменты.
Всякий раз, когда он думал о Гарри.
Сегодняшняя ночь – последняя, что он проведет в замке. Больше ему не придется наблюдать, как Гарри счастлив с Драко и постоянно спрашивать себя, чем они занимаются там, за закрытыми дверями. Он знал, что они все ещё живут в разных комнатах, но это знание не помогало унять боль. Половина лета уже пролетела и с каждым днем ему становилось все труднее скрывать свои страдания за ненадежной маской безразличия. Пришло время уйти. Гарри, казалось, был счастлив, избавившись от воспоминаний, которые когда-то так часто нарушали его сон. А Северус не мог понять, отчего ему так больно – он ведь так хотел, чтоб Гарри обрел мир и забвение?
Сочувствующие взгляды друзей и самодовольные ухмылки врагов были невыносимы. Хотя, нужно признать, первых было все-таки больше. Северусу казалось, что если он услышит еще одну утомительную банальность от Альбуса, то закричит. Последнее, что ему оставалось сделать в качестве школьного Мастера зелий – доставить Альбусу письмо об отставке, утром. А потом можно будет отправиться в маленький коттедж и делать там что угодно, лишь бы забыться. Как забыться – можно решить позже. В конце концов, не так уж долго можно прожить с разбитым сердцем и потеряв волю к жизни.
Успокоенный этой мыслью, Северус начал засыпать. Дверь скрипнула, открываясь. Даже в полусне Мастер зелий справился с желанием немедленно достать палочку - сказалась долгая практика. То был всего лишь сон, и противостоять ему не было нужды. Профессор не знал, что за видение ждет его сегодня, и не мог решить, что лучше: радостное воссоединение плоти или стремительный удар милосердия? Северус надеялся на последнее, надеялся, что ему приснится, будто кто-то пришел избавить его от страданий. Подобные сны всегда приносили ему сладкое, но временное забвение. А с пробуждением боль возвращалась и становилась еще невыносимей.
Но что бы ни приснилось ему сегодня, все это уже было раньше - и сладостное возвращение Гарри домой, и расплата за прошлые грехи, доставленная неумолимой рукой возмездия. Конец же всегда был одинаков: Северус просыпался и продолжал свое одинокое путешествие сквозь нелепость, которую он в шутку называл жизнью. Мысль о том, что дни самобичевания почти закончились, заставила его улыбнуться.
Едва различимая фигура, как бывает во сне, скользнула к пустой стороне кровати. Снейп удивился - если видение сулит ему забытье, то почему у него так сжимается желудок? Призрачные руки поднялись, словно в благословении, и, предвкушая неотвратимость возмездия, он приготовился неизбежному. Обливиэйт или Авада Кедавра? И то, и другое прекрасно подойдет. Что угодно будет благословением, лишь бы избавиться от мучительной пустоты.
Он закрыл глаза, ожидая осуществления мечты, и широко распахнул их, когда вместо ожидаемого проклятия что-то мягко коснулось его лица и рук. Мягко, словно крылья бабочки, как однажды в детстве, или словно лепестки роз, которыми он осыпал спящего Гарри утром после свадьбы, мягко, как поцелуи, которыми они обменивались после страсти...
Нет! Северус закрыл глаза и отвернулся. Сегодня ночью он хотел спастись, скользнуть в минутное забвение, а не страдать, в тысячу раз острее ощущая свое одиночество. Его пальцы сомкнулись вокруг клочков, оставленных видением в его ладони, но то были не трепещущие крылья, не фрагменты воспоминаний, а будто бы маленькие обрывки пергамента с жесткими кромками, грубыми и неровными, словно порванными.
Как уродлива может быть надежда во сне.
Когда кто-то откинул покрывало и лег рядом с ним, за секунды прогнав холод многих месяцев одиночества, Северус удивился прихотливости своих грез. Ему бы и в голову не пришло воображать, как его теплых со сна ног беззастенчиво касаются чьи-то холодные пятки. Как не мог он вообразить и того, что кто-то прижмется к его груди. Ощущения теплой кожи и мускулов, не прикрытых пижамой, были все еще живы в его воспоминаниях. Но губы, скользящие по его обнаженному телу, он помнил даже слишком хорошо. Они были такими же мягкими, как когда он ласкал их в последний раз, несколько месяцев назад. Губы, которые неуверенно прокладывали свой путь вверх по его груди, очерчивая контуры, губы, которые задержались у впадинки над ключицей и двинулись выше, мягко покусывая шею подобрались к его собственным губам и коснулись их, легко, словно перышко. Такие же знакомые, как и упругое тело, которое он держал в объятьях, или как вздох облегчения, что вырвался у него против воли. Да и зачем было сдерживаться? Ведь это всего лишь сон.
Верно?
Видение подняло левую руку Северуса и положило ее ладонью вверх у его плеча. Он открыл было рот, желая предупредить, но поцелуй заглушил его протест, и раздался шепот:
- Тише, Северус. Это мой выбор, мое желание, - пальцы обвели едва видную метку на его ладони: - Сердцем к сердцу, я пройду сквозь жизнь с тобой, - пальцы призрака легли на его собственные, - сердцем к сердцу, я разделю мои мысли с тобой, – кончики пальцев прижали его руку к постели, - сердцем к сердцу, я сокрушу наших врагов с тобой, – чужая ладонь накрыла его, - сердцем к сердцу, я буду всегда любить тебя, – последнее касание соединило их метки.
Тут же брачные узы вспыхнули с новой силой. Чувства единения и любви захлестнули Северуса. В сознание хлынули как никогда яркие воспоминания - его воспоминания – и устремились к человеку, который жадно впитывал их, уютно устроившись подле него. Война, ухаживание, долгая предсвадебная суета, первый раз, когда они занимались любовью, споры, радости, печали – пусть неполные, они опять превратили их в единое целое. Северус снова соединился с мужем и проклинал судьбу, сделавшую видение настолько реальным и осязаемым, что ему никогда не удастся изгнать воспоминание о нем.
Тихий голос нарушил тишину:
- Я всегда был идиотом, верно?
Мастер зелий осторожно кашлянул. Что можно ответить призраку?
– У тебя были моменты просветления.
- Хорошо, - тот снова поцеловал его и прошептал, - Это лучше, чем мои сны.
Сладостные касания губ и сплетение языков вновь рассказывали многолетнюю историю любви, но Северус не мог позволить себе потеряться в этих ощущениях и это, как ничто другое, убедило его, что происходящее - не мечта и не сон. Во сне и в мечтах не было места сомнениям.
Его захлестнула радость, но прежде чем насладиться происходящим, он должен был узнать...
- Почему, Гарри? Почему сейчас?
Гарри теснее прижался к нему, все еще крепко сжимая руку мужа, словно стараясь через прикосновение передать искренность своих слов.
- Во время одной из моих встреч с Альбусом я ужасно расстроился оттого что не смог вспомнить детали какого-то заклинания и... полагаю, ты бы сказал, что я закатил истерику, - он ехидно усмехнулся и Северус легко представил эту картину. - А потом Альбус сказал мне, что с возрастом каждый начинает ценить возможность забыть больше, чем способность помнить, - тут Гарри перестал поигрывать волосками на груди Северуса.
– Вчера вечером Драко был слишком настойчив, желая узнать, когда же я решусь на что-то, он чуть ли не ныл. И пытаясь в очередной раз оправдать его нетерпение, я вдруг понял, что ты никогда не торопил меня, ни разу. Ты не давил на меня, не упрекал в нерешительности. И после нескольких месяцев недоумения, почему ты отказываешься говорить со мной и держишься на расстоянии... я, наконец, услышал твое молчание... и обрадовался. Я прислушался и понял, что если я когда-то принял тебя, значит, возможно, я тебя любил. А потом… - Гарри уткнулся Северусу в плечо и его голос зазвучал глухо, - …потом все встало на свои места и я понял, где мое место и кому принадлежит мое сердце.
Его молчание. Как благородно звучит. Но если забыть храбрую речь, которую он произнес перед Минервой, Северус просто боялся, что любое слово, любой произнесенный им упрек только подтолкнет Гарри в объятия Драко. Но если Гарри предпочел истолковать его молчание по-своему…
- Но теперь, когда ты вспомнил, ты останешься? Или это просто эксперимент?
Гарри поднял голову и его глаза едва заметно сверкнули в темноте:
- Мне жаль, что потребовалось так много времени, родной, но я не верил… себе. На самом деле... Я думаю, мне нужно было вырасти. Я изучил брачные обеты и узнал, что они очень серьезны, но не понимал, что они означают, до тех пор, пока Минерва не показала мне фотографию, где мы обмениваемся клятвами, – его голос был едва слышен. – Твое лицо, Северус... Я почти мог коснуться тебя. Я так хотел этого. Хотел почувствовать, что происходило между нами в тот момент, - он вытер щеку о плечо Мастера зелий. – Ты не представляешь, как глупо я себя почувствовал, когда понял, насколько все просто. Я отчаянно пытался вернуть память, когда самым важным было знать, что раз однажды я дал обещание, оно того стоило, и теперь я должен сдержать его.
Вот она, новая жизнь, совсем близко, но ему нужно знать...
- А Драко?
- Что Драко?
Бесцеремонный ответ Гарри удивил Северуса:
- Разве он тебе безразличен?
- Конечно нет, но далеко не так, как ты, - усмехнулся Гарри. – При всей своей показной честности, Драко ни разу прямо не ответил на один мой вопрос - почему он бросил меня, если так сильно любил - и я подозреваю, что сейчас мне не нравится в нем то же, что не нравилось раньше.
Но...
- Я имею в виду твои обещания ему.
Гарри посерьезнел:
- Я ничего ему не обещал.
Северус неловко поерзал, вспоминая случайные столкновения с Драко в коридорах и его намеки. Намеки, которые причиняли боль, потому что не было причин им не верить... до сих пор.
- Он говорил, что вы вместе.
- Ни на словах, - молодой человек прильнул к нему, - ни на деле, - добавил он.
- И вы не?..
- Нет, - Гарри вздохнул. - Признаю, что в самом начале, я хотел этого, но Драко был непреклонен в «соблюдении приличий», хотя позже сознался, что Альбус сдерживал его больше, чем «традиция». Однако, примерно месяц назад, когда он начал намекать на близость, я понял, что пока не приму окончательное решение, это будет неправильно.
Коснувшись обрывков пергамента, рассыпанных по постели, Северус решил поблагодарить старика - утром.
– Понятно, - он наклонился и поцеловал мужа в лоб, чтоб как-то смягчить следующий вопрос:
- А почему ты решил, что я приму тебя снова?
- Ты не хочешь меня? – в голосе Гарри явственно послышался страх. – Но ты оставил охранные заклинания открытыми для меня... – он попробовал отодвинуться, но Северус лишь крепче обнял его и пробормотал, не сдержавшись:
– И не только их.
- Так ты ждал меня? – в голосе молодого человека прозвучала надежда.
Нет, но он никогда не признается, что всего лишь глупая сентиментальность заставила его оставить охранные заклинания нетронутыми. Только не сейчас, когда предмет его мечтаний лежит в его объятиях.
- Нет. Ты просто немного поздно, любимый.
Гарри поднял голову с его груди, и Северусу сразу стало зябко:
- Поздно?
Собственный смех показался Мастеру зелий похожим на скрип ржавой дверной петли:
- В первый раз тебе потребовалось четыре месяца, чтобы принять свои чувства, - ответил он так хладнокровно, как только мог, придавленный к постели приятной, счастливой тяжестью. Счастливой? Нет, должно быть, все дело в поцелуях. Его сердце просто-напросто не может выпрыгивать из груди от счастья. Знающие люди говорили ему, что он не знает, как быть счастливым.
- Лучше поздно, чем никогда? – самодовольно спросил Гарри и поцеловал Северуса.
Да, действительно. При мысли о его предполагаемой новой жизни на лице Мастера зелий мелькнула ироническая улыбка. Оказалось, чтобы вновь обрести мужа, он должен был его потерять.
- Северус, ты улыбаешься? – прошептал Гарри.
В ответ он улыбнулся ещё шире, и молодой человек покрыл его губы невесомыми поцелуями – один уголок, второй, нижнюю и верхнюю, и морщинки, появившиеся в уголках рта.
- Отлично. Замечательно. Я знал, что у тебя получится.
Возможно, теперь получится у них обоих. И с твердым намерением подарить возлюбленному жизнь, полную новых воспоминаний, Северус приветствовал Гарри дома.
