Пятнице судьбой было предначертано стать днем тяжелым. Когда уроки, наконец, закончились, Гермиона отнесла сумку в свою комнату, зевнула и поплелась в подземелья. Она совершенно вымоталась и, если бы это помогло, готова была даже умолять, чтобы на сегодняшний вечер ее отпустили, но теперь она знала Драко достаточно хорошо и понимала, что ему наплевать. Скорее всего, он получит гораздо больше удовольствия, пытая ее. Поэтому она не стала умолять, даже говорить ничего не стала, просто прошла на свое обычное место молча.
— Ты опоздала, — сообщил Малфой.
— Извини, — пробормотала Гермиона, не беспокоясь об оправданиях.
— Что я говорил об ожидании? — напомнил он.
Вряд ли он просто ждал. Он сидел за столом и, как обычно, делал домашнее задание. Похоже, он занимался так же много, как и Гермиона, и это было несколько странно.
— Извини, — повторила она.
Малфой обернулся, пронзив Гермиону взглядом, но она слишком устала, чтобы как-то реагировать. Она лишь зевнула, едва прикрыв рот рукой. Перед Малфоем следить за поведением было не нужно. Больше всего Гермиону сейчас волновало то, что Малфой в ее глазах двоился.
— Отчего ты так устала? — спросил он.
Гермиона вскинула бровь.
— Недосып. — Хотелось бы, чтобы это можно было произнести как вопрос.
— А почему ты не спала? Вчера я тебя рано отпустил.
— Друзья хотели меня видеть. А потом мне нужно было сделать все домашнее задание на сегодня.
— Ты могла бы сказать друзьям, что у тебя нет времени, — заметил Малфой.
Гермиона хмыкнула и слегка покачнулась.
— Вряд ли!
— Сядь, пока не упала, — усмехнулся он.
Гермиона моргнула и посмотрела на пол. Несмотря на то, что она знала, какой он холодный, он почему-то показался ей заманчивым.
— Нет, не на пол, Тео убьет меня, если ты подхватишь пневмонию. Садись на кровать.
Гермиона с недоумением посмотрела на Малфоя, но сделала, как он сказал — присела на краешек кровати.
— Ты хотел сказать, тебя убьет Забини.
— Подозреваю, что он тоже, — пробормотал Малфой. — Почему ты не плюнула на домашнее задание и не легла спать?
Гермиона хотела было ответить, но не смогла и слова вымолвить. Наконец, она разочарованно произнесла:
— Знаешь, все было бы гораздо проще, если бы не эти правила о том, как я могу отвечать!
— Неужели ты умрешь, если ответишь на вопрос не вопросом? — поинтересовался Малфой весело.
— Да! — воскликнула Гермиона.
Он вскинул бровь.
— Ладно, теперь ты можешь задавать вопросы. — И ухмыльнулся, наблюдая за ее реакцией. — Мне не позволено тебя убивать. Не говоря уже о том, что это плохо скажется на моем собственном здоровье.
— Я могу задавать вопросы? — пробормотала Гермиона, а затем улыбнулась: — Я могу задавать вопросы!
— Да, так что ты хотела спросить?
— Не помню, — нахмурилась она.
Малфой закатил глаза.
— Этот вопрос убивал тебя, а три секунды спустя ты даже не можешь его вспомнить?
Она пожала плечами.
— Уверена, он был очень содержательным, такой бывает только раз в жизни. И ты сам упустил возможность его услышать, наложив запрет на вопросы.
Малфой уставился на нее.
— Уверен, что так и было… — пробормотал он. — Ты всегда такая, когда не высыпаешься?
— Какая? — улыбнулась Гермиона и едва сдержалась, чтобы не хлопнуть в ладоши. Она и не догадывалась, как сильно ей нравилось задавать вопросы.
— На ум приходит только «слишком оживленная», — произнес Малфой.
Она нахмурилась.
— Мне есть отчего оживиться! — парировала она. — Мне разрешили сесть и задавать вопросы. Это день должен стать национальным праздником, нет? — расхохоталась.
— А теперь ты злоупотребляешь правом на вопросы.
— Что ж, как говорится, не делай добра — не получишь зла.
— Где говорится?
— Наверное, так говорят маглы. Кто-то говорит, в любом случае. — Она снова расхохоталась.
Драко моргнул и взглянул на Грейнджер еще пристальнее. Он бы решил, что она пьяна, не знай он наверняка, что это не так. Она действительно очень сильно устала. И она была права. Он разрешил ей присесть, задавать вопросы, и это определенно исключало разрешение поспать. Она была вынуждена бодрствовать, а он — смириться с глубоко тревожным фактом: она и правда хихикает.
Драко встал.
— Постарайся не превратить это в привычку, потому что… беспокоит…
— Что беспокоит? — спросила Грейнджер, не переставая хихикать, и прислонилась к столбику кровати.
— Не фамильярничай! — рявкнул Драко и нахмурился, когда Грейнджер чуть выпрямилась.
— Зануда! — произнесла она и показала язык.
Драко разинул рот.
— Ты совсем разум потеряла?
— Нет, — ответила она. — Мой разум на месте. Просто слишком устал, чтобы волноваться о том, что ты собираешься со мной делать. Итак, что же это будет, король Малфой? Какое до ужаса унизительное задание ты дашь мне сегодня?
У Драко ответа не было. Он не знал. Он разрывался между желанием сохранить дружбу с Тео и желанием отомстить девчонке, которая всегда считала себя лучше других. И такое странное ее поведение не решило эту дилемму, а лишь усилило растерянность Драко.
— Жди! — сказал он. — Жди… здесь!
А затем отправился на поиски вменяемой компании.
***
— Точно, — сказал Блейз, подавив зевок. — Я тоже спать пошел.
Последние несколько часов гостиная медленно пустела до тех пор, пока не остались только Блейз и Драко.
— Уже? — спросил Драко, не чувствуя ни капли усталости. — Сегодня же пятница!
— Сейчас почти час ночи, так что технически уже суббота, — счел необходимым отметить Блейз, — и я уже очень-очень давно хочу спать.
Драко лишь буркнул что-то в ответ. С Блейза станется его бросить.
Глядя на мрачного друга, Блейз закатил глаза.
— Развлекайся! — сказал он и ушел.
Оставшись в одиночестве, Драко уставился на огонь. Нужно было возвращаться в комнату, но, пока не придумал, что делать, не хотелось. Остановиться Драко явно не мог, но и смириться с тем, что Тео заботит староста девочек — тоже. Ему не нравилось то, к чему это может привести.
А если Тео и Грейнджер начнут встречаться? От этой мысли Драко замутило. Он точно должен попытаться это остановить… Но неужели Тео на самом деле встанет на сторону Грейнджер, а не Драко? Если уж Тео решил ее закадрить, избежать подобного выбора будет невозможно. Наверное, он уже выбрал. А может, Драко обманывался, когда считал, что Тео заботит кто-то, кроме себя. В конце концов, он слизеринец, и его желания основаны на присущем ему эгоизме. Сейчас единственным желанием Тео было заполучить Грейнджер, и он был не из тех, кого можно назвать добрым другом.
Драко не мог допустить подобные отношения. Просто не мог. Грейнджер олицетворяла собой все, что не подходит слизеринцу, и Тео нужно было спасать. Даже если тот решил, что друзья ему не нужны, Драко все равно хотел поступить по-дружески в этом случае. Просто нужно быть осторожным, слишком очевидное вмешательство даст обратный эффект. Тео совсем не ждет, что Драко одобрит его выбор, но тайное вредительство вряд ли оценит.
Однако в действительности Драко волновало другое: как много он сможет выиграть из этого спора сейчас, когда Тео больше не стоит на пути?
— Сама мрачность, — раздался тихий голос. — Неужели раздумываешь, где согрешил?
Драко вздохнул:
— Не надо, Панс…
И застыл с ее именем на губах, когда она подошла ближе. Кстати о грехах. Она определенно была не в той одежде, в которой он видел ее раньше. Юбка точно была чересчур коротка для подземелий в октябре, а уж кофта — и подавно.
— Ты что задумала? — спросил он. Что-то ему подсказывало, что ответ он уже знает.
Панси улыбнулась и подошла еще ближе. Драко скользнул взглядом по стройным ногам и понял, что она на каблуках. Нет, точно происходит что-то нехорошее.
— Послушай, Панс, — попытался он снова. — Что бы ты ни собиралась сделать…
— Я заявляю свои права, — едва ли не промурлыкала Панси. — Ты — мой.
Драко нервно сглотнул.
— А никто и не говорил, что это не так. В том, что ты делаешь, нет необходимости.
Она села к нему на колени, и он горячо возжелал хоть как-нибудь выпутаться, пусть даже тело среагировало на ее близость.
— Ты надел на нее браслет, — процедила Панси. — Мне бы тебя бросить за такое, но я не из тех, кто легко сдается, а грязнокровке я уж точно не проиграю.
Шелковые локоны волос нежно коснулись шеи Драко, и он прикрыл глаза.
— Я уже говорил тебе, что все не так, — пробормотал он. — Она всего лишь моя рабыня.
Панси зарычала и до боли вонзила ногти в его плечи.
— И какого же рода рабыня?
Драко резко распахнул глаза.
— Мерлин, Панси! Не можешь же ты думать, что я… могу подобного захотеть?
Она не ответила. Просто зарылась руками в его волосы и жадно, горячо поцеловала. Он обнял ее за талию и притянул ближе, с его губ сорвался тихий стон. Панси была такой соблазнительной.
Она чуть приподняла голову и усмехнулась.
— Нет, ты не выглядишь таким уж довольным.
Как обидно. С каких пор она начала в нем сомневаться?
— Так вот, значит, что это было, да? — спросил он. — Очередная проверка парня на честность? Ну так, раз уж я ее прошел, не могла бы ты оставить меня в покое?
Панси лишь цыкнула на него и, проведя губами по щеке, нежно прикусила ухо.
— Мой Драко, как обычно, скор на обиды, — выдохнула она и, целуя Драко в шею, начала расстегивать его рубашку.
У Драко перехватило дыхание.
— Панси, пожалуйста… — взмолился он. Руки его сами собой забрались под ее кофту и погладили живот.
Панси шикнула на Драко и снова поцеловала в губы. А затем резко стянула с себя кофту, открывая жадному взгляду лифчик. Драко застонал.
— Коснись меня… — пробормотала она и потерлась о него, вызвав очередной вздох. — Прошу тебя, Драко… — Повторила движение.
Драко нерешительно коснулся дрожащей рукой груди Панси сквозь лифчик. Панси снова толкнулась, и Драко закатил глаза.
— Прекрати, — выдохнул он.
— Зачем? — спросила она. — Могу заверить, тебе это нравится.
— Затем, что я… — Он не успел закончить фразу, потому что Панси прервала его очередным поцелуем и задвигалась еще быстрее.
Драко окончательно выпал из реальности и обхватил ее за бедра, подгоняя. Он громко застонал, и стоны потонули в ее поцелуях. Он прижал ее еще ближе, желая большего.
— Займись со мной любовью, — прошептала Панси.
Драко откинул назад голову. Что он делает? Нельзя, только не с Панси.
— Нет, — захныкала та. — Нет, не останавливайся, прошу, Драко… Не останавливайся… — Она снова завладела его губами.
Он притянул ее ближе, жадно целуя и поглаживая нежную кожу. Панси довольно выдохнула. Он был так сильно ранен, что удивительно, как вообще мог соображать. Она двигалась, сводя с ума, и Драко понимал, что скоро придется либо взять то, что дают, либо оставить все как есть.
Но и позволить этому случиться он тоже не мог.
Он медленно отстранился.
— Нет! — снова возразила Панси. — Не останавливайся.
— Мы должны, — прохрипел он, проклиная себя за то, что не может просто взять предложенное.
— Мы не должны, — заспорила она. — Что ты от меня скрываешь?
Драко вздохнул и осторожно столкнул ее с себя. Пока она была у него на коленях, он и вправду не мог мыслить здраво.
— Мне нужно написать эссе по зельеварению на завтра, — пробормотал он и поднялся, поморщившись. Наверное, она понятия не имела, как трудно ему было сдержаться и как сильно он желал сдаться и потерять контроль.
— Завтра суббота!
— А мне нужны дополнительные баллы!
Драко не врал про эссе, но они с Панси оба знали, что он отвергает ее не поэтому.
— Я думала, ты уже переступил через дурацкие принципы, — рявкнула она и, приведя себя в порядок, умчалась к себе в спальню.
— Не делай добра — не получишь зла, — пробормотал себе под нос Драко, глядя вслед.
***
Драко со вздохом зашел к себе в комнату и включил настольную лампу. Что-то было не так. Он нахмурился и, осмотревшись, округлил глаза. Он совсем забыл. Где-то в размышлениях о Грейнджер и Тео и плане Панси по обольщению он забыл, что в комнате его ждет Грейнджер.
И теперь она уснула.
На его кровати.
Он таращился на Грейнджер, а та пробормотала что-то во сне и пошевелилась, прижимая к себе его подушку.
«Это моя подушка! Оставь ее в покое!»
Пару секунд он стоял как вкопанный, а затем собрался с мыслями и шагнул вперед, намереваясь разбудить Грейнджер. Уснуть на его кровати, какая наглость! Неужели не могла чуть подвинуться и уснуть на полу или где-нибудь еще?
Комната была не такой уж большой, поэтому Драко уже через секунду оказался возле кровати. Однако прежде, чем он успел разбудить Грейнджер, краем глаза уловил движение: она потерла ногами друг о друга. Драко не мог отвести взгляд от этих ног. Девичьих ног. На его кровати. И если он хоть когда-нибудь возражал против спящей на его кровати девушки, то именно сейчас. Это будило воображение. Наводило на неправильные мысли.
Полное безумие, не говоря уже о том, что просто отвратительно.
Драко посмотрел наверх и поймал собственное отражение в зеркале по другую сторону кровати. Помятые волосы и одежда, красные, распухшие губы и темные глаза. Даже на шее оказалась парочка засосов. Не возникло бы никаких сомнений в том, чем он занимался. А еще Драко прекрасно понимал, что до сих пор страдает от последствий своих факультативных занятий.
Наверное, не стоило снабжать Грейнджер столь мощным — без шуток — оружием против себя, не стоило показываться ей на глаза в таком разбитом состоянии.
Драко снова взглянул вниз, наморщив нос. Ему крайне не нравился способ ее знакомства с его кроватью. Он намеренно не смотрел на ноги Грейнджер, не желая даже представлять, чем они так привлекли его мгновением раньше. Она чуть повернулась и легла на бок. Взгляд Драко был прикован к груди, что прижималась к тонкой ткани блузки каждый раз, когда Грейнджер делала очередной глубокий, ровный вдох.
Драко едва не отскочил прочь. Будь проклята Панси за то, что сделала. Он мрачно взглянул в сторону лица Грейнджер. Пусть только попробует пустить слюни! Ее розовые губы слегка приоткрылись во сне, а пышная копна волос разметалась по подушке, которую Грейнджер больше не обнимала.
Ох, замечательно, теперь долгие месяцы находить ее волосы.
Драко повернулся спиной к раздражителю, намереваясь приступить к эссе. Ничто так не остужало пыл, как раздробленные конечности животных. Он сел и взял перо как раз в тот момент, когда Грейнджер позади издала долгий вздох. Драко пробрала дрожь.
Он вскочил со стула. Возможно, холодный душ окажется очень кстати.