Утро Гокудера начал с флэшки Ямамото. Вонгола хорошо потрудилась, информации было море, и он быстро понял, что один в этом море утонет. К тому же, если считать откровения Джессо правдой, в досье, собранных в этом мире, могло и не оказаться нужной информации. Если ему нужен Хаято Гокудера не как босс союзной семьи, а как его собственный подчиненный, потому что именно так случилось в другом мире… Может, в другом мире, допустим, Генкиши — не рядовой Варии, которого гоняют по очереди Сквало и Маммон, а какой-нибудь крутой мечник-иллюзионист? А Ирие Шоичи — не безвестный музыкант в портовой забегаловке, а рок-звезда, одно слово которого любому выскочке сделает рекламу на весь мир?
Гокудера достал телефон, и в этот миг он зазвонил. Ямамото. Вот и не верь после этого в телепатию.
— Я занимаюсь ерундой, — сказал Гокудера вместо приветствия. — От этой работы не будет никакого толку.
— Надо поговорить, — Ямамото тоже проигнорировал правила вежливости. — Приезжай.
— Довольно наглое приглашение, — хмыкнул Гокудера. — Приеду.
Он сел за руль сам. Хотелось расслабиться, а быстрая езда всегда помогала сбросить лишние мысли. Даже жаль, что до вонгольской резиденции так недалеко, всего каких-то полчаса вдоль моря. Сицилийский филиал Мафия-лэнд: череда вилл по побережью, легко встречаться, интриговать, заключать союзы и сделки…
Над морем плыли редкие перистые облака. Гокудера опустил стекло, в лицо ударил влажный ветер. В паху потяжелело.
— Чертов Такеши, — пробормотал Гокудера. Теперь, похоже, будет вставать от одного запаха моря — сразу вспоминается, как Ямамото раздевался, откровенно дразня, как ласкал свой член, как шел в воду, как обернулся и рассмеялся, увидев… — Чтоб тебя…
Гокудера притормозил, свернул в редкую рощицу и расстегнул ширинку. Дернул же черт вспоминать за рулем! Спасибо, что один, на дороге никого, а в бардачке, кажется, завалялись позабытые Бьянки влажные салфетки. Член стоял каменно, Гокудера провел по нему ладонью и прикусил губу, снова вспомнив: точно так же ласкал себя Такеши. К головке и вниз, сжать и отпустить, растереть выступившую капельку смазки, провести пальцем по щели… И сорваться, как срываются в пропасть. Ни терпения, ни сдержанности. Гокудера стонал, надрачивая все резче, сжимая пальцы на стволе, вбиваясь в собственный кулак, как хотел бы вбиваться в Такеши, Такеши, Такеши…
Кончив, он сидел какое-то время, пережидая темноту перед глазами, жадно хватая насыщенный морской солью воздух. Сердце колотилось, руки дрожали. Кажется, никогда и никого он не хотел так сильно.
— Чертов ты япошка, — пробормотал Гокудера. Вытерся, стер с руля белесые брызги, выкинул смятую салфетку в траву. — Ты стал проблемой, Акита-ину.
Вывернул обратно на дорогу и прибавил скорость.
Ямамото ждал у ворот. Молча сел на переднее сиденье, мотнул головой, показывая на боковую аллею:
— Туда.
Гокудера свернул, не задавая вопросов. Ямамото объяснил сам:
— Мы сразу к Цуне. Он в восточном крыле, туда от парадного входа час будем идти, пока с каждым встречным раскланяемся.
— Снова гости? — хмыкнул Гокудера.
— Да они и не разъезжаются. Хорошо, больше Девятому досаждают.
Гокудера стиснул руль. И правда, времени прошло… сколько, два дня? Он счет потерял, утонув по уши в двух внезапных проблемах: Ямамото Такеши и Бьякуране Джессо. А остальным что, они здесь еще неделю праздновать будут — такой удобный повод напомнить о себе, выбить лучшие условия, оттяпать кусок жирного пирога у конкурента… А кому-то — и попробовать на прочность новую Вонголу. Мелкий Савада соображает, что к чему, не зря вместо праздника сразу в дела окунулся.
— Что с тобой? — тихо спросил Ямамото.
— Ничего. Показывай, куда ехать.
— Да вон, — махнул рукой влево Ямамото, — свернешь, а там увидишь. Просто ты…
— Я сказал, ничего.
Гокудера свернул, прибавил газу и через пару минут затормозил у ступеней восточного крыла. Вышел, зло хлопнув дверцей.
— Ну?
— Сюда, — Ямамото пошел было впереди, но Гокудера догнал его: еще не хватало пялиться на эту задницу в резиденции Вонголы! Здесь дрочить негде.
Ямамото глянул искоса, сказал:
— Нервный ты сегодня. Слушай, если оскорбился, что так пригласили, без дипломатии…
— Нет, — оборвал Гокудера. Объяснил мрачно: — Я как раз тоже звонить собирался. Не до дипломатии.
— Да? — в темном, почти нечитаемом взгляде Ямамото мелькнуло что-то странное. А может, показалось, поморщился Гокудера: после вчерашнего в каждой мелочи черт знает что чудится.
— Гокудера-кун! — Савада встретил его радостной улыбкой ребенка, которому пообещали вместо школы зоопарк и мороженое. Гокудера оглядел широкий стол красного дерева, мягкие кресла, диван у стены, ноутбук и поднос с бокалами на столе. Усмехнулся, не удержавшись от шпильки:
— Это кабинет или гостиная?
— Какая разница, — отмахнулся Савада. — Здесь удобно. Садись, Гокудера-кун. Что будешь пить?
— Кофе.
Савада кивнул, нажал кнопку селектора:
— Пожалуйста, два кофе и зеленый чай.
Гокудера сел, выбрав кресло у окна. Сюда не доносился запах моря, здесь пахло недавно подстриженной травой, немного — бензином, а через несколько минут добавился резкий аромат свежесваренного кофе. И Гокудере наконец-то удалось сосредоточиться на деле.
Он сделал осторожный глоток, поставил крохотную чашечку и достал сигарету.
— Что ты хотел, Цунаёши?
Савада к своему кофе не притронулся. Глядел со странно оценивающим выражением и молчал. Гокудера ждал спокойно: под кофе и сигарету можно и помолчать.
— Гокудера-кун… ты ничего не хочешь мне сказать?
— Много чего, — еще глоток, еще затяжка, кожу щекочет быстрый взгляд Ямамото: вроде пьет свой чай, а сам — весь внимание. — Но так как звал меня ты, право первого слова за тобой.
Почему кажется, что Савада мнется, как будто хочет спросить о чем-то неприличном? Гокудера затянулся, выдохнул:
— Не тяни кота за хвост, Цунаёши. У тебя на уме что-то неприятное для меня, давай покончим с этим поскорее.
Савада стиснул кулаки, вздохнул:
— У тебя был Джессо.
— И что? — Гокудера поставил чашку. Вонгола за ним следит, как интересно.
— Ничего, ты имеешь полное право принимать у себя кого угодно. Но я думаю, может…
Запнулся. Покраснел. Интересно, подумал Гокудера, я настолько в бешенстве, что это видно любому идиоту, или все же держу лицо, а работает хваленая вонгольская интуиция?
— Я не хочу тебя обидеть, Гокудера-кун, но…
— Это не обида, — холодно отозвался Гокудера. — Это оскорбление. Но я, так и быть, отвечу на вопрос, который ты никак не можешь задать. Нет, я пока не в союзе с Джессо. Да, я хочу довести до конца работу, которую начал для вас. Хотя теперь мне еще больше кажется, что эта работа не имеет смысла.
— Почему не имеет? Ох… Гокудера-кун, прости! Честное слово, я совсем не хотел тебя оскорблять! Просто, ты же должен понимать, насколько это важно!
Для тебя важнее, чем для меня, подумал Гокудера, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза. Хотя, может, и нет: выбор между «прогнись или умрешь» ничуть не лучше честной вражды. Сказал, не открывая глаз:
— Чего ты хочешь от жизни, Цунаёши?
— В смысле? Э-э, да ничего такого, просто жить, — видно было, что вопрос Саваду ошарашил. — У меня есть друзья, любимая девушка, семья, чего еще я могу хотеть, как ты думаешь?
— Бьякуран Джессо, например, хочет власти над миром.
Ямамото неуверенно рассмеялся.
— Представь, я серьезно, — Гокудера невесело хмыкнул. — И у него неплохие шансы. Держи, — Гокудера бросил флешку, почти не глядя, но реакция у Ямамото оказалась отменной — как и следовало ожидать. — Посмотрите прямо сейчас. Мне интересно, что вы об этом скажете.
Ему и самому не мешало прослушать еще раз. Сейчас, не прикрытые приторными улыбками и сахарно-липким взглядом, слова молодого Джессо звучали циничнее и честнее. Знания, сила и власть, тройная приманка, приправленная верой в разум собеседника: зачем угрожать, сам поймет. Трудно не понять, чем грозит такой враг.
— Ты ему веришь? — спросил Савада.
— Я не хочу верить. Особенно в то, что касается меня в других мирах. Но это слишком хорошо все объясняет.
Савада запустил пальцы в волосы и прикрыл глаза. Дернул, застонал, пробормотал что-то неразборчивое, жалобное. Если он так думает над сложными вопросами, усмехнулся Гокудера, ему лучше не думать на совете Альянса, весь авторитет к чертям полетит.
— Что ты хочешь делать? — вполголоса спросил Ямамото.
— Жить как жил, — наверное, слишком резко ответил Гокудера.
— Послушай, Гокудера-кун, — теплый взгляд Савады уставился в самую душу. Даже руки зачесались врезать в ответ. — У нас, кажется, похожее отношение ко всему этому. И работать вместе неплохо получается. Ты не хотел бы…
— Нет, — оборвал Гокудера.
— Даже не хочешь выслушать?
— Джессо наслушался, — поморщился Гокудера. — Он говорил, в других мирах я твоя правая рука, и, может, он именно это хочет предотвратить, когда тянет меня к себе. Я не настолько силен и не настолько глуп, чтобы купиться на его «лучшие из лучших». Так вот, я не хочу ни его, ни тебя. У меня Семья, и ради блага своей Семьи я поклялся не вступать в союзы. Ни с кем и никогда. Мы слишком ценим независимость.
Савада замотал головой:
— Но это же глупо! Я слышал, что твой отец был против любых союзов. Но, Гокудера-кун, времена меняются, маленьким Семьям сложно выжить в одиночку.
— Не говори так, — Гокудера встал. — Ты сейчас убеждаешь меня пойти под Джессо. С ним выжить будет проще, чем с тобой.
— Ты… — Савада запнулся, сглотнул.
Может, он и был тем самым Десятым Вонголой, сила которого обещала сравниться с силой Вонголы Примо, но сейчас Гокудера ясно увидел своего ровесника, даже, может, немного младше, такого же растерянного и такого же упрямого. И, странно, это придало сил.
— Я не рассматриваю сейчас вопрос выживания, — Гокудера выпрямился, сжал кулаки. — Я говорил с Бьянки, она со мной согласилась. В этом вопросе я буду руководствоваться только своей гордостью. Я не в союзе с Вонголой, но против Бьякурана Джессо готов действовать с тобой вместе.
— Если ты не хочешь называть это союзом…
— Заключать официальный союз, — поправил Ямамото.
— Да какая разница, — Савада махнул рукой и немного нервно улыбнулся. — Гокудера-кун, я… Если для тебя так важно, чтобы твоя Семья оставалась независимой, я не буду силой тянуть тебя в союз с Вонголой. Но, пожалуйста, помни, что я всегда готов тебе помочь! Хорошо, Гокудера-кун?
Он протянул руку, и Гокудера пожал ее, чувствуя, как сдвигается мир — переходя, наверное, из одной колеи событий в другую. Сумасшествие какое-то.
Рука Савады была горячей, а пожатие крепким.
— Если мы погибнем, — Гокудера криво усмехнулся, — мы, по крайней мере, погибнем с честью.
— Отлично сказал, Хаято! — поверх их ладоней легла третья, царапнула мозолями от катаны, сжала. Гокудера прикусил губу, выдохнул и сказал, стараясь, чтобы улыбка вышла спокойной:
— Спасибо, Такеши. Ты вредно на меня влияешь, я себя чувствую чокнутым средневековым самураем.
В следующий миг все трое хохотали, обнявшись, сложившись пополам от хохота, и, хотя это тоже было полным и абсолютным сумасшествием, Гокудере вдруг показалось, что теперь мир пошел правильным путем.
