Расположились на балконе на западной стороне особняка, Бьянки любила сидеть здесь вечерами. Шумели под ветром кроны кипарисов, парк уступами спускался вниз, а за парком разбивались о скалистый берег волны — звук прибоя едва доносился сюда.
Бьянки вытянула ноги, скрестив в лодыжках, и закинула руки за голову. Ее вечернее платье странно сочеталось с полосатым пляжным шезлонгом, но Гокудера считал, что Бьянки смотрится выигрышно в любом костюме и в любой обстановке. Врожденный дар настоящей женщины. Пожалуй, Гокудера гордился сестрой. И совершенно точно любил ее — сейчас намного больше, чем в детстве. Впрочем, тогда она была абсолютно невыносима, попробуй любить такую сестрицу.
— Значит, молодой Вонгола разрешил тебе называть его по имени? Это хорошо. Он тебе понравился?
— Пожалуй, да, — хмыкнул Гокудера. — Прикидывается тихоней, но это временно. Он быстро себя покажет.
Бьянки вздохнула и лениво потянулась:
— Значит, сильный, умный и хитрый. Чего еще ждать от ученика Реборна. А молодой Джессо та еще дрянь. Хотя обходителен. Ухаживал красиво, даже слишком красиво.
— Погоди, так, значит, тип, которому ты весь вечер глазки строила, и есть наследник Джессо?
— Вот именно. — Бьянки откинула назад растрепавшиеся под порывом ветра волосы. — И скажу тебе, братец, этот тип себе на уме и очень высоко метит. Попомни мои слова, мы все еще огребем от него проблем. Так что, если представится случай убрать его по-тихому, не раздумывай.
Гокудера закурил, Бьянки слегка сдвинула свой шезлонг.
— Альбино сказал, Джессо предложил старикам проект нового союза.
— Со мной он не касался таких тем.
— А каких касался? Кроме твоих прекрасных глаз и сногсшибательных кулинарных способностей?
— А знаешь, — медленно сказала Бьянки, — по сути, никаких. Он очень старался мне понравиться, вот и все. Говорил комплименты, развлекал. Приглашал в ресторан… в мой любимый ресторан, между прочим. Знаешь, похоже, он разузнал обо мне заранее. Что происходит, Хаято? К тебе — Вонгола, ко мне — Джессо… Наша Семья внезапно популярна?
— Я поручил Альбино собрать сведения об этом новом Джессо.
— А Вонголой займешься сам? — Бьянки подалась вперед, ткнула пальцем в грудь Хаято, против сердца. — Кто из них тебе приглянулся, а, братец?
— Это проблема, — вздохнул Гокудера.
— Да брось. Это всегда было проблемой, но, хвала Мадонне, сейчас времена не такие строгие. Если нашему отцу не слишком мешала общественная мораль, о чем тебе переживать?
— Отцу было проще, — Гокудера глубоко затянулся, проводил взглядом струйку дыма. — Страсть к женщине всем понятна.
Бьянки покачала головой, как будто удивляясь в который раз, что братец вырос и тема его матери перестала быть среди них запретной. И тут же улыбнулась насмешливо:
— Так кто же? Неужели Савада?
— Ямамото Такеши, — медленно, почти по слогам выговорил Гокудера. — Его еще называют Акита-ину. Слышала о таком? Уж лучше бы Савада. С равным проще договориться.
Бьянки расслабленно откинулась на спинку шезлонга.
— Он симпатичный.
— Кто, Савада?
— Савада слишком мелкий. Этот твой Ямамото. Я бы и сама с таким закрутила, знаешь.
— Закрути. У тебя точно шансов больше.
Бьянки покачала головой.
— Уж не знаю, то ли я сильно не в его вкусе, то ли тебе повезло и он по парням, но на меня он смотрел… не так, в общем, как смотрит нормальный здоровый парень на красивую девушку. Я себя пустым местом почувствовала. Даже оскорбительно. Надо будет угостить его шоколадом.
— Бьянки!
— Ладно, шучу, — Бьянки встала, потянулась, соблазнительно изогнувшись. — Пойду спать. А ты подумай, чем наша Семья могла вдруг заинтересовать… всяких.
— У нас все, как обычно, — Гокудера выдохнул дым, затушил окурок. — Это из-за Савады. Смена власти, новые возможности. Многие сейчас будут искать новых союзов.
— И все же подумай.
Бьянки ушла, а Гокудера еще долго сидел, глядя на звезды и слушая далекий рокот прибоя. Думать не получалось, да он и не пытался особо. Утром Альбино принесет информацию по Джессо, а он на свежую голову пересмотрит еще раз вонгольские досье. Полные досье, а не резюме для быстрого ознакомления. Заодно поглядит, что у них есть на Ямамото Такеши.
Засыпая, Гокудера представлял себе Такеши — в таком виде, что тот, пожалуй, за одни эти мысли порубил бы в мелкий фарш.
Утром он привычно отбросил ночные фантазии. Хотя пристрастием к парням давно не удивишь даже старушек в местной церкви, для главы мафиозной Семьи такие вкусы все еще считаются предосудительными. Гокудера к обязанностям дона относился серьезно и ничего, способного бросить тень на Семью, себе не позволял. Можно было бы хоть иногда отвязываться со смертниками — мертвый не расскажет, кто его перед смертью выебал; но таким сексом Гокудера брезговал. Срывался время от времени в гей-клубы — во Францию, Штаты, Нидерланды. Никогда в Италии, никогда — дважды в один и тот же, обязательно спрятав слишком приметные глаза, сменив полностью манеру одеваться, не разговаривая в полный голос.
А чаще спасался дрочкой и работой.
Работы в это утро хватало.
Гокудера начал с досье на Акита-ину. Информацию по Саваде он помнил досконально, а вот к правой руке будущего дона Вонголы присматривался до вчерашнего вечера не слишком пристально. Как выяснилось, зря. Интересным типом оказался этот Ямамото Такеши. Потомок самураев и якудза, наследник стиля Шигуре Соен Рю — Гокудера всей этой самурайской хренью не интересовался, но тот факт, что Ямамото еще пацаном сумел победить Сквало, внушал уважение и к стилю, и к самому Ямамото. Бейсболист — это Гокудеру даже рассмешило немного, очень уж не вязалось с мечом, самурайским духом и работой на мафию. Впрочем, бейсбол Ямамото Такеши забросил: три года назад ушел из высшей лиги, оставив фанатов и особенно фанаток безутешными. Официально он работал теперь в семейном ресторане — маленький, но преуспевающий бизнес, которому бейсбольное прошлое Такеши добавляло немало бонусов. На деле же — мелкому Саваде очень повезло с консильери. Судя по всему, именно Ямамото Такеши мягко, но уверенно рулил японской ветвью Вонголы, оставив дону стратегическое руководство и взвалив на себя груз миллиона неприятных мелочей, слишком знакомый Гокудере. Что ж, у Акита-ину крепкие плечи, а его собачья преданность многого стоит.
Сам Гокудера, хоть и доверял своим советникам, решения на них не перекладывал никогда. Да и в рутинных делах предпочитал держать руку на пульсе. Но сейчас позавидовал Саваде: Альбино Пепе не дотягивал и до половины Ямамото Такеши.
Если и водились за Ямамото грешки, в досье они не попали. Гокудера с некоторым сожалением закрыл папку и взялся за следующую, с надписью «Бьякуран Джессо».
Савада и Ямамото заявились под вечер. К тому времени Гокудера трижды перечитал материалы на Джессо и послал людей рыть в десятке разных направлений. Явных белых пятен в биографии Бьякурана не было, но зацепок для более пристального интереса хватало. Хотя бы пристрастие к чокнутым исследователям…
Подняв голову навстречу гостям, Гокудера снял очки и устало растер лицо ладонями.
— Мы отвлекли, Гокудера-кун?
— Отлично, что отвлекли, — буркнул Гокудера. Встал, протянул руку: — Цунаёши. Такеши. Добро пожаловать в мой дом.
А сам подумал: Бьянки права. Очень уж стремительно мелкий Савада сокращает дистанцию. Завалиться в гости вот так запросто, без предварительных договоренностей, не всякому союзнику позволительно. Разве что близкому другу.
Близких друзей у Гокудеры не водилось. Слишком большая это роскошь для мафиозо.
— Прости, что мы так, э-э, неофициально, — Савада улыбнулся вчерашней дежурной улыбкой «я-стеснительный-робкий-мальчик». — Я знаю, надо было договориться и все такое. Если честно, мы так и собирались, завтра. Но сегодня мне сказали, что твой человек интересуется Бьякураном Джессо.
Отлично. С места о деле — это намного лучше лживых улыбок и вежливых расшаркиваний. Впрочем, раскрывать карты Гокудера не собирался.
— Бьякуран Джессо, — сказал он, — весь вечер ухлестывал за моей сестрой. Считаешь, я должен был оставить это без внимания?
— Довольно многие не оставили этого без внимания, — согласился Савада. — Если не секрет, как наследник Джессо понравился госпоже Бьянки?
— Не секрет, — резче, чем собирался, ответил Гокудера. — Не понравился настолько, что Бьянки посоветовала убрать его с доски, пока не стало слишком поздно.
— Радикальная девушка, — снова улыбнулся Савада. Впрочем, теперь его улыбка казалась более искренней — и в ней явно сквозило одобрение.
— У Бьянки верный глаз, — Гокудера вспомнил, что сказала сестра о Ямамото, и замолчал.
— Говорят, у меня тоже, а я с ней согласен. Хотя, вот так сразу «убрать»…
Савада запнулся; на несколько мгновений повисло молчание, и нарушил его Ямамото.
— Сегодня многие собирали информацию по Джессо, хотя у них и не было настолько веского повода. Я слышал, у тебя отличные аналитики, Гокудера?
Единственным аналитиком Гокудеры был он сам.
— Неплохие, — согласился он. — А у Вонголы все отлично со сбором информации. Хочешь предложить обмен? Информацию за выводы?
— Не откажемся.
Гокудера бросил взгляд на Саваду — тот кивнул.
— Держи, — Ямамото достал из кармана флэшку. — Там есть телефоны, позвонишь, когда будут результаты.
— Прекрасно. У меня до черта вопросов, посмотрим, на многое ли найдутся ответы.
Гокудера подкинул флэшку на ладони, сунул в карман. Подумалось вдруг: Савада и в самом деле очень ловко сократил дистанцию. Сыграл на общем интересе, и вот уже готова основа для союза. Можно поспорить, что за результатами Вонгола приедет с конкретными предложениями, только спорить с самим собой неинтересно. Лучше подумать, так ли необходим его Семье этот союз. До сих пор прекрасно обходились.
— Полагаю, с делами пока все?
— Думаю, да, — Савада в очередной раз улыбнулся. — Отлично, Гокудера-кун. Я так рад, что мы договорились.
— Теперь вроде как нужно выпить за успешное сотрудничество, — хохотнул Ямамото.
— Только немного, — торопливо добавил Савада.
Гокудера открыл бар. Сам он предпочитал кофе, но коллекцию выпивки для гостей держать приходилось. Выбрал пятилетнее «Брунелло ди Монтальчино».
— Мы слишком рано перешли на «ты», — сказал Ямамото. — Можно было бы выпить на брудершафт.
— Можем закрепить, — отозвался Гокудера. Подумал: кажется, Акита-ину неплохо знает европейские традиции. Но не идеально. — На брудершафт — не только на «ты», но и по имени.
— Хорошее вино, Гокудера-кун. Хотя я, признаться, не очень разбираюсь.
— По имени — это прекрасно, — Ямамото широко улыбнулся, даже не по-собачьи, а по-акульи. Переплел руки с Гокудерой, выпил до дна. Обнял Гокудеру свободной рукой за плечи, притянул к себе и накрыл губы губами.
В его поцелуе не было ничего формального. Жадный, глубокий, настоящий. Такой, на который просто невозможно не ответить.
Если бы не билось так часто и сильно сердце, Гокудера решил бы, что время остановилось. Целоваться Такеши умел преотлично, и, похоже, Бьянки не ошиблась: он мог бы, ничуть не смутившись, зайти и дальше. Вот только с чего бы? Верить в чтение мыслей Гокудера давно перестал, а поводов он не давал, это точно!
— Что это, к чертям, такое? — разорвав поцелуй и зло хватанув ртом воздух, выпалил он.
— Это намек, — серьезно ответил Ямамото. — И заодно — маленькая демонстрация.
— Демонстрация чего? Твоего умения целоваться?
— Того, — Ямамото широко улыбнулся, — что ты прав: у Вонголы все отлично со сбором информации.
На удар нужно отвечать ударом, эта аксиома в списке прописных истин Хаято Гокудеры числилась под номером первым. Но сейчас он растерялся. Удар был ошеломляющим, но сама эта ошеломительность, внезапность и сила казались странными. Ненужными. Такое приберегают для врагов, для соперников, которых нужно срочно взять за горло, — но не для тех, с кем только что легко и просто заложили основы возможного союза. Намекать на возможность шантажа тому, с кем прекрасно можно вести дела на дружеских договоренностях — это же верх идиотизма!
— Вы не казались идиотами, — пробормотал Гокудера. Вспыхнул, осознав, что сказал это вслух, что вообще показал, насколько выбит из колеи. Но тут же решил: сказав «а», говори и «б». Улыбнулся широко и нахально, той улыбкой, которую приберегал для неприятных переговоров: — Похоже, это была демонстрация того, что Вонгола не умеет распоряжаться информацией. Спасибо, учту.
Савада примиряюще вскинул руки:
— Ну, ну! Не превращайте глупую шутку в повод для драки. Прости, Гокудера-кун.
Вот только извиняющаяся робкая улыбка слишком противоречила внимательному взгляду. Шутка явно была срежиссирована, и Гокудера мог поспорить, что следует ждать второго, а потом и третьего акта этой тупой комедии.
Оставался вопрос, зачем это нужно Вонголе. Со вчерашнего вечера у Гокудеры и так накопилась чертова уйма вопросов, а этот был не из тех, о которых можно сказать «одним больше, одним меньше».
— На самом деле я очень хотел бы, чтобы мы стали друзьями, Гокудера-кун.
Можешь оставить это дурное желание при себе, чуть не отбрил Гокудера. В те времена, когда Семьей рулил отец, он так бы и ляпнул, без вариантов; но три с лишним года в роли дона приучили к сдержанности. Бодаться с Вонголой ему не с руки. Хочет Савада быть другом — отлично, пусть будет, а что самому Гокудере сейчас хочется уебать гостей с ноги — неважно.
К тому же, чем черт не шутит, может, и с Такеши при таком раскладе что-нибудь сладится.