Глава 4. Чокнутая Салли (Фенрис выясняет, чего боится Хоук. ER, \"ужастик\", Городские легенды, не повторяйте дома).
Гроза только-только застучала дождём по крыше поместья Амеллов, когда Фенрис вытянул с полки книгу.
Раньше он её здесь не видел, а это говорило о многом. За прошедшие лето и осень он прошерстил буквально всю библиотеку Амеллов, поглощая книги с такой скоростью, что Хоук, к стыду Фенриса, купил ему детскую тележку, чтобы возить книги из одного особняка в другой.
Книга в руках Фенриса не имела ничего общего с аскетичными историческими и религиозными текстами, населявшими Хоукову библиотеку. Эта книга была потрёпанной, порванной по краям, с изношенным переплётом, держащимся на одной нитке. А на обложке у неё красовалась...
— А я-то думал, куда она подевалась! — Хоук, чесавший пузо своему мабари у камина, оторвался от своего занятия и поднялся с пола. — Попробуешь угадать, о чём она?
Фенрис провёл пальцем по оттиску вервольфьей головы на обложке.
— Я чего-то не знаю о твоей семье?
Хоук с усмешкой открыл за него книгу.
— Нет, к подобному безумию мы, по счастью, не склонны.
Первая страница выцветшими буквами гласила: «Тринадцать историй, которые должны знать все ферелденские дети» авторства Фернандо Дженитиви.
— Менее авторитетный младший брат Брата Дженитиви, — прошептал Хоук. Не отрывая глаз от книги, он смотрел, как Фенрис перелистывает на следующую страницу, с изображением пойманных в гигантскую паутину детей. — Мама регулярно нам её читала, когда мы были детьми. Эта книга была в числе тех немногих вещей, что мы унесли из Лотеринга. Когда мы бегали по дому и собирали всё подряд, я — сам не знаю зачем — схватил её с полки и зашвырнул в мешок. Просто не мог её там оставить.
— Даже не представляю почему. — Негнущиеся страницы раскрывали ужас за ужасом. Дети в окружении потешающихся магов крови, нафаршированные подобно ощипанным курам. Дети в окружении оживших трупов, затаскиваемые в промёрзшую трясину. Дети в окружении вервольфов, разрываемые на части зубами. — Напомни мне никогда не растить детей в Ферелдене.
— Согласен, эти истории немного мрачноваты. — Хоук помассировал Фенрису плечи. — Идём спать?
Фенрис промычал в ответ. Он продолжал листать страницы, направляясь вверх по лестнице вслед за Хоуком. Вспышка молнии отбросила их вытянутые тени на стену, за мгновение до того как гром сотряс окна. Холодный дождь лил по стеклу, и за окном была непроглядная тьма.
— Некоторые страницы затёрты больше других, — сказал Фенрис в спальне, пока Хоук расстилал постель.
— Ты сам знаешь, как дети любят книги, — ответил тот. — Я же говорил, мы часто её читали.
Фенрис открыл то место, на котором треснул корешок. Две страницы справа и слева были практически чёрными. На единственной иллюстрации виднелись очертания женщины с огромными пустыми глазами, уставившейся на него из темноты. В своей простоте этот рисунок казался более жутким, чем все остальные в книге.
— «Чокнутая Салли», — вслух прочитал Фенрис.
Хоук застыл.
— Яйца Создателя, эту я помню. — Он принялся расшнуровывать рубашку. — Когда-нибудь слышал о ней?
— Нет.
— Однажды, давным-давно, жила-была маленькая девочка. Как-то раз она проснулась посреди ночи, услышав, как кто-то скребётся в окно. Она встала с постели и уставилась в темноту, но ничего там не разглядела. Ночь за ночью она просыпалась от этого скребущего звука, и всякий раз, распахивая занавески, обнаруживала за окном только тьму. Однажды днём она гуляла по лесу и повстречала там старую слепую ведьму, сидящую на лесной тропке и поглаживающую шаль на плечах своими длинными-длинными ногтями. Ведьма рассказала, что в том доме, где сейчас живёт девочка, выросла умалишённая по имени Салли. Ведьма сказала девочке: «Если ночью закроешь глаза, стоя перед окном, и трижды скажешь «чокнутая Салли», то наконец узнаешь, что это за скребущий звук».
— Ей следовало сразу доложить храмовникам, — перебил Фенрис.
— Но девочка не хотела бежать к храмовникам, она была слишком любопытной... Поэтому следующей же ночью она выбралась из постели, распахнула занавески и сказала нужные слова... а когда открыла глаза, в её спальне была старая слепая ведьма с длинными-длинными ногтями, и она выцарапала глаза маленькой девочки и забрала их себе. — Хоук содрогнулся. — Когда мы с близнецами отказывались ложиться спать по вечерам, наша мама подходила к окну и говорила: «Чокнутая Салли, чокнутая Салли...» Третий раз повторять ей уже не требовалось.
Фенрис провёл пальцем по иллюстрации. Было в ней что-то нервирующее. Это была не причудливая ксилография, как на других страницах. Нет, этот рисунок пронизывала жестокость, воплощённый кошмар, без намёка на шутку или легкомыслие.
И только тогда Фенрис осознал, что стоит перед затемнёнными окнами... и что Хоук за ним наблюдает.
Наблюдает с лёгким беспокойством.
— Чокнутая Салли, — произнёс Фенрис в направлении окна. — Чокнутая Салли...
— Фенрис.
— Чокнутая... Салли.
В камине затрещало пламя. Хоук стоял со вскинутыми руками, будто хотел остановить Фенриса.
— Ты сражался с высшими драконами и каменными духами и пережил ужасы Мора, а тебя пугает это? — Фенрис захлопнул книгу и кинул её на письменный стол. — Какой же ты ребёнок.
— Вовсе я не ребёнок, — возразил Хоук. — Задница Андрасте, я же просто над тобой пошутил!
— Хм-м.
Продолжая ворчать, Хоук принялся обходить комнату и тушить свечи. Фенрис лёг в постель — на дальнюю от окна сторону кровати — и, скрестив руки на груди, наблюдал, как Хоук задёргивает шторы... и, после секундного раздумья, затягивает узлом завязки.
— Снаружи гроза, — пояснил он, отгибая одеяло и забираясь в постель. — Думаешь, я смогу уснуть с распахнутыми окнами?
— Я ни слова не сказал, — ответил Фенрис и перекатился набок.
Покончив с подтруниванием, Фенрис позволил себе расслабиться на прохладных простынях. Глаза саднило от усталости, дождь равномерно барабанил по крыше — и вскоре Фенрис почувствовал, как погружается в глубокий сон.
...на целых пять минут, пока Хоук не навалился на него всем телом.
— Хоук, — проворчал Фенрис.
— Извини.
Фенрис вновь закрыл глаза. Холодный шквалистый ветер завывал среди деревьев. Где-то на нижнем этаже скрипнула половица. Фенрис ощутил, как сознание затуманивается...
— Ты слышал это? — прошептал Хоук.
— Не-а.
Буря снаружи набирала силу, со свистом врезаясь в стены дома. Стук дождя по брусчатке мог бы напоминать шаги, если бы не годы тренировок, позволившие Фенрису отличить одно от другого, унять бдительность и мягко погрузиться в...
— Может, поменяемся местами?
Фенрис хлопнул рукой по матрасу.
— Ты невозможен. Не существует никакой Чокнутой Салли. Это просто детская сказка, а ты идиот.
— Я знаю, чтоб тебя, не нужны мне твои нравоучения! Я всего лишь... — В небе прогремел гром, и Хоук вцепился в Фенриса.
Фенрис сел.
— И ты готов мной пожертвовать? Уложить меня ближе к окну и тем самым скормить меня чудовищу?
— Во-первых, ты сильнее и быстрее меня. Во-вторых... поверить не могу, что мы это обсуждаем.
— Я тоже. Что бы подумали твои заклятые враги, увидь они тебя сейчас, — попенял Фенрис. А затем ему в голову пришла идея. Он выбрался из постели. Вспышка молнии осветила края занавесок, прежде чем дом сотряс рокот грома. — Более того, что бы подумала о тебе Бетани...
Хоук сузил глаза.
— Ты не посмеешь.
Фенрис подошёл к задёрнутым шторам, взял в руки кисточку от завязки и стал перебирать в пальцах.
— Я уже давненько ей не писал...
Хоук отбросил одеяло.
— Вот теперь ты играешь грязно.
— Я пытаюсь спасти остатки твоего достоинства, чтобы мы могли спокойно уснуть. Иди сюда.
Хоук насупился, однако всё же пересёк комнату и встал перед окном рядом с Фенрисом.
— Ты слишком долго жил в страхе перед тенями и бабайками. Человеку твоего статуса не пристало...
— Я понял, понял. Давай уже.
Фенрис развязал завязки на шторах и взялся за края.
— Когда я досчитаю до трёх, то раздвину шторы, а ты скажешь нужные слова.
Хоук фыркнул, но накрыл глаза ладонями.
— Один... два... — Фенрис распахнул шторы.
— Чокнутая Салли, — забормотал Хоук. — Чокнутая Салли. Чокнутая... — он замешкался. Дождь барабанил по стеклу по ту сторону, в чёрной-чёрной ночи. — Салли.
Фенрис вздохнул.
— Убедился? Не существует никакой...
Хоук опустил руки, и лицо его приняло выражение неприкрытого ужаса.
Реакция Фенриса была мгновенной. Лириум вспыхнул, Фенрис вцепился Хоуку в руку, дёрнул его прочь от окна, себе за спину, схватил с тумбочки железный подсвечник, развернулся лицом к стеклу...
И в ужасе застыл при виде ведьмы с вытаращенными пустыми глазами, уставившейся на него в ответ.
* * *
— Пожалуйста, простите, я не хотела. — Мерриль дрожала у камина под накинутым на плечи одеялом. Мабари растянулся поперёк её ног, слизывая дождевую воду со ступней. — Я заблудилась по пути домой, и было уже так темно, что я не смогла отыскать дорожку, ведущую к задней двери, поэтому я перелезла через стену в сад и...
— Мерриль, успокойся, всё в порядке. — Хоук присел на корточки и протянул ей кружку горячего чая. — Когда согреешься и обсохнешь, можешь переночевать в гостевой спальне. Это не проблема. Верно, Фенрис?
Фенрис привалился к столбику кровати, сложив руки на груди. Ему не нравилось это довольное — как у обожравшегося сливок кота — лицо Хоука. Так что в ответ он только цокнул языком и отвернулся к камину.
— Не обращай на него внимания, — продолжил Хоук. — Ты его здорово напугала.
— Я принял её за подосланного убийцу, — возразил Фенрис.
Хоук зашептал Мерриль на ухо:
— Я сегодня дал ему почитать детскую книгу со страшными сказками. Он из-за неё перенервничал.
— О, ты про ту, что с волчьей головой на обложке? — Мерриль отхлебнула чая. — Да, она довольно страшная.
— Он готов был сразиться с самой Чокнутой Салли, чтобы меня спасти. — Хоук оглянулся на Фенриса через плечо; глаза его лукаво поблёскивали. — Храбрый Фен.
Фенрис всплеснул руками и, гневно топая, ушёл на свою сторону кровати.
Устроив Мерриль в гостевой комнате дальше по коридору, Хоук вернулся в спальню и закрыл дверь. Гроза закончилась, оставив только лужицы лунного света, льющегося на пол из открытого окна.
Фенрис смотрел на них, лёжа в постели. Хоук тоже бросил взгляд — всё ещё с этими лукавыми искорками в глазах.
— Какая приятная ночь, — заметил он вслух. — Может быть, не будем задёргивать шторы?
— Разве это не ты час назад визжал от страха при одной мысли об открытых окнах?
— Забавная штука приключилась: кажется, я излечился от кошмаров.
Фенрис сбросил одеяло, подошёл к окну и затянул завязки на шторах.
— Так безопаснее, — подчёркнуто заявил он.
— Угу-у. — Расплылся в улыбке Хоук и, продолжая улыбаться, двинулся к кровати. Фенрис последовал было за ним, но остановился у стола, мрачно уставившись на детскую книгу. Он перелистнул на то место, где треснул корешок. Чокнутая Салли зловеще пялилась на него с открытых страниц, и взгляд её внезапно показался насмешливым. Фенрису придётся завтра найти какую-нибудь пыльную полку, где можно спрятать эту книгу подальше от глаз и мыслей Хоука.
