- Я выбросила твоё жуткое полотенце. На самом деле, все твои жуткие полотенца. А ночнушку забрала себе в качестве сувенира, - сказала Джинни, как только Снейп появился на пороге своей спальни. Она сидела в кресле перед камином и что-то шила.
- И тебе добрый вечер, - вздохнул он устало, наколдовал себе ещё одно кресло и, опустившись в него, с видимым с удовольствием вытянул ноги. – Надо бы ввести обязательные уроки этикета специально для Гриффиндора, а то ведёте себя, как стая неотёсанных троллей. И, скажи на милость, чем я теперь буду вытираться?
- Вообще-то тебе по статусу достаточно просто попросить домовиков о новых полотенцах – нет, не волнуйся, я с эльфами в твоих покоях не разговаривала. Пожаловалась Добби, что испортила свои полотенца неудачным заклинанием, и он принёс мне целую стопку.
- Очень хорошо. А в чём я буду спать, не подскажешь? Мне на ночь в простыню заворачиваться, как в саван? Хорошего ты обо мне мнения.
- В меня. Когда спишь, заворачиваться нужно в меня.
- Отлично, и если Кэрроу ночью придут ко мне под дверь, я, прикрываясь тобой, к ним и выйду. Блистательный образчик гриффиндорской стратегии.
- Ещё чего не хватало! Зачем тебе по ночам разговаривать с Кэрроу?! Почему они должны толпиться под твоей дверью?
- Потому, что я, чёртов директор – к кому им ещё идти, когда их настигает очередное проявление остроумия твоего дружка-Лонгботтома?
- Эй, вот только не надо всё приписывать Невиллу! Остальные ребята тоже вносят посильный вклад, и я в том числе.
- Не сомневаюсь. Подменить шампунь Алекто на средство для удаления волос твоя идея?
- Не моя. Если я скажу, ты ничего этому человеку не сделаешь?
- Отловлю в коридоре и лично обрею налысо маггловской опасной бритвой.
- Очень смешно. Зная тебя, я могла бы и поверить, между прочим.
- Да ничего ему не будет! Имею я право на простое человеческое любопытство?
- Шеймус. Он когда-то был на каникулах у Дина, и они там смотрели какое-то маггловское шоу, комедийный сериал, кажется. Оттуда и идея, - Джинни погрустнела, вспомнив о скрывающемся Дине.
- Ходят слухи, что Томас в бегах вместе с Тедом Тонксом, - заметил Снейп. – Если так, ему повезло – Тед опытный боец.
- Всё равно, мне страшно за него, - вздохнула Джинни.
- Я знаю, - ответил Снейп тоном, в котором читалось «мне тоже». - Что ты шьёшь? – спросил он, чтобы отвлечь её от мрачных мыслей. – И почему руками, а не палочкой?
- Большую часть я шила с помощью магии, но детали хочу сделать руками – так у меня аккуратнее получается. Нужно же мне что-то с тебя снимать по ночам, - она расправила кусок ткани, и перед Снейпом предстала ночнушка, по форме такая же, как у него была, только белоснежно-чистая. По воротнику шла тонкая полоска кружев, которую Джинни как раз пришивала.
- Из чего это? – поинтересовался Снейп.
- Из простыни – у тебя в шкафу их полно, не понимаю, почему твои выглядят так странно – к тебе приставлены специальные ленивые домовики?
- Ничего не странно, нормальные простыни, когда придёт время – сменю, - пробурчал Снейп. – Но толпе этих пронырливых коротышек я не позволю рыться в моих комнатах и что-то здесь вынюхивать.
- Предпочитаешь толпу микробов? Да, я читаю много маггловских книг. Ты удивлён?
Он улыбнулся в ответ, и у Джинни защемило в сердце от нежности – она никогда ещё не видела такой естественной счастливой улыбки на этом мрачном лице. И она когда-то считала его уродливым? Сейчас он был прекрасен.
Она отложила шитьё и забралась к нему на колени. Обняла, прошептала на ухо: «Северус». Он сжал её в объятьях.
- Это всё неправильно, - вздохнул Снейп, уткнувшись носом ей в плечо, - но я так устал от этой ненависти вокруг, а ты… Хитрая рыжая лиса! Прокралась и в постель, и в душу, и всего за какие-то сутки. И ладно ещё, если бы можно было всё списать на Амортенцию… Неужели, тебе и впрямь не противно? Пожиратель смерти, убийца, хоть и не по своей воле, страшилище, неудачник… Любовь зла, так говорят?
- Ш-ш-ш, - Джинни приложила палец к его губам. – Не говори глупости. Один против целого мира – сам-то хоть понимаешь, что ты герой? И никакое ты не страшилище. Или, хочешь сказать, у меня вкус плохой?
- Думаю, ужасный – встречалась же ты с Поттером!
- Северус! – имя, которое до этого с трудом выговорилось шёпотом, теперь слетело с губ легко и без усилий. Она возмущённо хлопнула Снейпа по плечу, но рассмеялась вслед за ним. – Вот характер у тебя и правда просто ужасный!
- Зато у тебя чудесный и покладистый, - поддразнил он её.
- Да, по сравнению с твоим – мягкий и уступчивый, - гордо ответила она, задирая нос к потолку. – Просто хватка железная и кулаки тяжёлые.
- Одно слово – ведьма, - констатировал Снейп.
Джинни прыснула.
- Ты так это сказал, как будто я столетняя карга с бородавками на носу, как из маггловских сказок.
- Уверен, даже столетней каргой ты будешь прекрасна. Даже с бородавками на носу, - он осторожно погладил её по голове.
- Вот ещё, с бородавками! – фыркнула Джинни. – Будешь мне зелья варить, чтобы никаких бородавок не было! Ясно тебе?
- Обязательно, - усмехнулся он. – Если доживу, сделаю это своим главным занятием.
- Доживи, пожалуйста, - помрачнев, попросила она дрогнувшим голосом.
- Я очень постараюсь, - ответил он серьёзно, глядя ей в глаза. В его взгляде были нежность и грусть. – Из нас выйдет чудесная старая пара. Препираться, как будто всю жизнь женаты, у нас уже получается, заметила?
Она кивнула.
- А как насчёт развратной парочки молодых извращенцев? – улыбнулась она, стягивая с себя форменный свитер. – Какими нас наверняка считают все эти портреты в директорском кабинете.
- Не напоминай! – он закатил глаза. – Когда ты ушла, часть из них принялась меня отчитывать – это было ещё терпимо, я привык, но другая часть начала давать советы! Особенно старалась Титания Селвин. Я очень просил их заткнуться, но в итоге пришлось сбежать – в такой обстановке только справочник по магической эротологии писать, а не письма учредителям.
- М-м-м! Магическая эротология? – Джинни встала и принялась нарочито медленно расстёгивать рубашку. – Должно быть интересно. Нужно бы её расспросить эту Титанию. Пригодится, когда освоим азы…
- Язык мой – враг мой, - вздохнул Снейп. – Азы… Постой, - он перехватил её руку, дошедшую до середины ряда пуговиц. – Вернись. Посиди ещё немного со мной…так. Просто.
Она снова села к нему на колени, и он прижал её к груди.
- Ты сказала, что не хочешь умереть, не узнав, как это бывает, когда любишь. Думаешь, я знаю? – он потёрся носом о её макушку. – Ни черта я не знаю, лисичка. Не было у меня в жизни «по любви».
Она молчала, не зная, что можно ответить на такое признание.
- Но, если ты действительно меня любишь, - тихо продолжил он, - значит, теперь будет.
Она вдохнула полной грудью, словно до этого не дышала вовсе, отстранилась и посмотрела ему в глаза – он смотрел на неё со смесью надежды и неуверенности. Она взяла его руку и приложила к своему сердцу. Какое-то время они просто сидели, не двигаясь, впитывая друг друга глазами и ощущениями. Затем он осторожно погладил её по груди. Джинни вздохнула и прикрыла глаза от удовольствия. Внизу живота томительно задрожало от предвкушения. Снейп поддерживал её одной рукой, а другой продолжал ласкать грудь, шею, живот, постепенно расширяя диапазон прикосновений. Заворожено смотрел, как она медленно раскрывается навстречу ему, выгибается под его ласками.
Он помнил, какое удовольствие ей доставляла секундная боль в сосках, но намеренно избегал этого – проводил пальцами вокруг них, сжимал совсем чуть-чуть, обещая, но не давая ей того, что она хотела.
- Северус, - взмолилась она, задыхаясь, - ты же знаешь, что мне нужно!
Он притянул её к себе, чуть сжал ладонью грудь и осторожно прикусил набухший сосок.
- Ой, да-да-да! – вскрикнула она, прижимая его голову к своей груди. – Чёрт, это потрясающе!
Она подставила ему вторую грудь, но он не спешил исполнять её невысказанную просьбу – провёл языком по чувствительной коже, чуть сжал губами, отпустил, стиснул ладонью всю грудь.
- Сделай это сейчас же, или я тебя просто убью, - выдохнула она дрожащим голосом.
Он хмыкнул, и сжал сосок зубами, одновременно просунув руку ей под юбку, погладил её между ног через трусики.
Джинни издала уже знакомый ему скулящий звук.
- Точно лиса, - усмехнулся он. – Даже скулишь так же.
- Не издевайся, пожалуйста, - взмолилась она. – Я тебя так хочу, что сейчас с ума сойду, дышать перестану, не знаю, взорвусь просто!
- А когда я вчера тебя просил, а? – усмехнулся он. – Ты меня послушалась, чертовка?
- А ты был бы рад, если бы я послушалась? – в тон ему спросила она, ухмыляясь.
- Нет, - покачал он головой. – Я рад, что ты – дерзкая своевольная девчонка. Но сегодня я здесь главный, понятно? – он сдвинул её трусики и сжал пальцами набухший клитор в какой-то очень чувствительной точке, так, что Джинни взвизгнула, прижалась к нему и несколько раз всхлипнула.
- Всё, что захочешь, всё что скажешь. Командуйте, господин директор, - прошептала она ему на ухо.
- А тебя это заводит, развратница, - так же шёпотом ответил он, проникая одним пальцем в её узкий вход. – И что ты будешь делать, если меня уволят за связь со студенткой, м?
- Какая разница, как называется должность, - прорычала она, покусывая его мочку уха. – Для меня ты – всё равно ты. Профессор, шпион, герой, принц, кем бы ты ни был – ты мой потрясающий любовник. Но если будешь и дальше дразнить меня, я перехвачу инициативу, ты знаешь!
Он рассмеялся:
- Имей терпение, глупая! Удовольствие нужно растягивать.
- Не могу! – простонала она. – Хочу тебя!
От её слов, от самого тона её голоса, он дёрнулся и резко втянул воздух сквозь зубы.
- Но всё же, - пробормотал он, - образ строгого директора тебя притягивает, верно?
Она кивнула.
- Встань, - жёстко скомандовал он. Она с трудом оторвалась от него, но встала перед его креслом, пошатываясь, и отбросила с лица спутанные волосы. Он тоже встал, достал из кармана мантии флакон и протянул ей.
- Выпей. Беременная студентка – это уже чересчур.
- У меня… - замешкалась она.
- Не волнуйся, это не то, на которое у тебя может возникнуть семейная аллергия. Этот состав тебе не повредит.
Она кивнула и молча выпила, не рискнув спрашивать, откуда ему известно про семейную аллергию, и почему мама не знала про вот это, то что он сейчас ей дал. Знала бы – не было бы Джинни на свете.
- Раздевайся, - строго продолжил командовать Снейп, снова усевшись в кресло, и все мысли о семье вылетели у Джинни из головы. – Я хочу посмотреть. Только без всяких пошлых фокусов – раздевайся, как раздеваешься вечером в своей спальне.
Она кивнула, расстегнула рубашку до конца, медленно сложила её и бросила на свободное кресло, затем расстегнула и скинула съехавший ниже груди лифчик. На Снейпа она старалась не смотреть – каждый случайный взгляд на него, невозмутимого, закутанного в чёрную мантию по самый подбородок, сидящего в домашнем кресле, словно за преподавательским столом, заставлял её вздрагивать от возбуждения. Казалось, встреться её глаза дольше, чем на секунду, с его тёмными глазами, с их ироничным взглядом, и она бросится на колени в истерике, умоляя взять её немедленно, прямо на полу.
Юбку она просто расстегнула и позволила ей упасть.
- Подними, - приказал Снейп.
Она послушалась. Наклонилась к юбке, подняла её и аккуратно положила поверх рубашки. Затем снова наклонилась, чтобы снять обувь.
- Нет, стой, я сам, - он встал перед ней на колени, развязал шнурки и снял с неё ботинки. Снова вернулся в кресло.
- Гольфы не трогай, - продолжал он приказывать. – Развернись спиной ко мне. Убери волосы, хочу видеть твою спину. Продолжай.
Из одежды на ней остались только гольфы, которые он не велел снимать, и тонкие трусики. Джинни медленно стянула их, но положить на кресло не успела – он уже стоял за её спиной, перехватил её руку, забрал крошечный кусочек ткани и бросил к остальной одежде. Второй рукой в это время гладил её между ног, иногда на секунду задерживаясь возле самого входа, но не проникая туда. Ноги у Джинни задрожали, она повалилась назад, на Снейпа, он обнял её за талию и повёл к кровати. Отвернул одеяло и помог ей лечь на спину. Затем вытянулся рядом прямо в одежде, продолжая ласкать.
- Можно, - простонала она, - можно я раздену тебя? Хочу чувствовать твою кожу.
Он неуверенно кивнул. Она понимала: одежда – его броня, без неё он выйдет из образа повелевающего директора, но она уже получила от этой игры достаточно, теперь ей нужен был просто Северус – нескладный, уязвимый, принадлежащий ей так же, как она принадлежала ему.
Она повернулась на бок, стала лихорадочно расстёгивать многочисленные пуговицы на его сюртуке, затем сразу на рубашке, стянула это всё вместе с мантией – он не возражал, и не обратил внимания на то, что одежда полетела на пол. Джинни перешла к брюкам, долго возилась с ремнём, быстро расстегнула ширинку – его член через ткань трусов ткнулся ей в руку. Джинни разом стащила с худых ног Северуса и брюки, и трусы, и носки, снова бросила всё кучей на пол. Погладила холодные ступни, поцеловала косточку на щиколотке, поцелуями поднялась по одной ноге почти до самой мошонки, переключилась на другую ногу и так же, поцелуями – по внутренней стороне бедра, в чувствительном месте под коленкой, по тонким икрам с жёсткими чёрными волосками, вернулась к ступням.
- Хватит заниматься глупостями, - сквозь зубы процедил он отрывисто. – Иди ко мне.
Она вытянулась на нём, поцеловала в губы, он обхватил её своими длинными тонкими руками, уже привычно сжал ягодицы одной ладонью, протянул пальцы ближе к горячему от возбуждения и истекающему смазкой входу.
- Подожди, - прошептала она ему в ухо. – Я ещё вчера хотела кое-что сделать, - она опустилась ниже, наклонилась над его членом и осторожно взяла головку в рот.
- Перестань, - простонал Снейп. – Иначе я долго не выдержу!
- Ладно-ладно, только… - она взяла в руку его мошонку и по очереди втянула губами каждое из яичек.
Снейп издал разъярённый рык, схватил её под мышки, рывком потянул вверх и кинул на спину, накрыл своим телом и резко вошёл в неё. Замер.
- Прости, - прошипел он ей в ухо. – Ты доигралась! Я уже себя почти не контролирую… Очень больно?
- Не останавливайся! – только и смогла простонать она. Ощущать его член внутри себя было восхитительно, скопление нервных окончаний глубоко внутри, которое он раньше едва задевал, лаская её пальцем, теперь целиком соприкасалось с горячим и твёрдым. Чувствительная точка посылала жаркие волны по всему позвоночнику, по всему телу, и хотела только одного – чтобы это горячее и твёрдое двигалось, задевая её снова и снова.
Одного этого «Не останавливайся!» было достаточно, чтобы Северус сорвался – его бёдра задёргались, лихорадочно вколачиваясь в неё, она обхватила его ногами, стараясь прижаться к нему как можно теснее, заставить его войти глубже, направить всю энергию внутрь. Задыхаясь, он захватил губами её губы, которые раскрылись – как она раскрылась для него внизу – впуская его язык. Снейп хотел обладать ею всей, целиком, а Джинни хотела, чтобы он её всю целиком взял. В быстрых движениях рук, в желании тел прижаться друг к другу как можно теснее, были и страсть, и нежность, и отчаянье, и стремление слиться в единое целое, чтобы не расставаться никогда.
Он почувствовал, что сил сдерживаться почти нет, и боялся, что для неё всё закончится слишком рано. С трудом оторвался от неё, наклонился к её груди и прикусил торчащий сосок, как она это любила. Джинни издала высокий крик, вцепилась ему в волосы, забилась, едва не выпустив его из себя, но он уже снова вытянулся на ней, сжал в объятиях так крепко, как только мог и с последними яростными толчками кончил, глядя ей в лицо. Её глаза были закрыты почти всё время, но в последний момент они широко открылись – полные слёз и восторга.
- Северус, - прошептала она ему в губы, - мне так хорошо! Я так тебя люблю! – она откинулась на подушку и замерла, тяжело дыша. Он поцеловал её в уголок рта, и расслабился, уткнувшись носом ей в шею.
- Я тоже тебя люблю, лисичка, - прошептал он очень тихо. Но она расслышала и улыбнулась. Обняла его за плечи, прижала к себе.
«Мой, - думала Джинни. – Никуда не отпущу. Никаким Тёмным Лордам и светлым орденам не отдам. Пусть всё провалится к чёрту, но он пусть будет моим!»
