По подоконнику стучал дождь, но на кухне просторного дома в Хэдли Вуд было тепло и уютно. Из гостиной сквозь раскрытые двери слышались возня и смех – Мартина, жена Дадли, лежа животом на ковре, играла с темно-рыжим леонбергером - и дочерью, шустрой семилетней Элизабет. От двери за спиной Гарри, который сидел напротив Дадли за большим столом, доносилось еле слышное бормотание телевизора. Это старший отпрыск семейства Дурслей, десятилетний Томас в соседней комнате пережидал, когда закончатся новости и начнется футбол.
- И вот два из них вообще ничего не помнят, кроме того, что вроде пошли в помещение типографии в подвальный этаж. Потом кратковременное помутнение сознания, потом ужас, а потом они уже оттуда вылетели. – Гарри навернул еще спагетти и облизал ложку. - Моретти в больнице. И у меня воспоминание только Криви. Который сидел себе на стуле, раскачивался и – бац! – вдруг вскакивает, бежит к двери и аппарирует за тридевять земель. И в воспоминании – больше никого. Ни шороха лишнего, ни звука. Понятно только, что паника была такой сильной, что все они, кроме Криви, аппарировали прямо с места через антиаппарационные чары.
- Ну, Малыш, ты сам все понимаешь, - добродушно заметил Дадли. Он подвинул кружку пива поближе к Гарри и одновременно погладил по голове забредшего в кухню трехлетнего Саймона, подтолкнув его под попу в сторону гостиной. – Угарный газ и еще кое-какие отравляющие вещества могут вызвать панику. Но твои что-то слишком живчики для этого. Один вон на работу сразу поперся. У британского правительства, конечно, могут быть страшные секретные разработки, но, по-моему, все гораздо проще…
Дадли пожевал губами и с удовольствием отхлебнул пива. Он теперь был большое полицейское начальство. Большое – во всех смыслах. Веса в нем за счет занятий спортом сильно поубавилось, но выглядел он еще внушительнее, чем в детстве.
Гарри вздохнул.
- Значит, ты тоже так думаешь…
- Не, не, не, даже не думай сваливать все на несчастных магглов, - замахал руками Дадли. И гаркнул грозно: – Эти штучки-дрючки у тебя не пройдут.
Они оба расхохотались, так как Дадли удалось точь-в-точь скопировать интонации дяди Вернона.
- Еще пива, мальчики? – крикнула Мартина.
- Нет, нет, Марти, ему больше нельзя, он у нас нынче хилый, - хихикнул Дадли. – Мне потом Джиневра уши оторвет. Малой, ты будешь любить папку с оторванными ушами? – крикнул он.
- С оторванными вшами? – спросил Саймон, который все еще стоял в дверях, и вдруг, бросившись к матери, отчаянно заревел.
- Дадли Дурсль, официально заявляю, ты белобрысое чудовище, - засмеялась Мартина. Она привстала, чтобы обнять сына и прижать его к груди, и Гарри вдруг вспомнил, что очень давно не слышал, как смеялась Джинни.
Мартина сама была белобрысой, с кучей во все стороны торчащих лохм, но, надо было признать, смотрелось это органично. Худая и на внешний вид хрупкая, она едва доставала Дадли по плечо, но Гарри знал, что они познакомились на полицейском матче. До замужества Мартина была констеблем и увлекалась боксом не меньше мужа. Гарри с удовольствием проводил время у них и один, и с детьми. Правда, все больше с детьми с тех пор, как выяснилось, что по Томасу тоже плачет Хогвартс.
- Вот что, - посерьезнел Дадли. – Свой противогаз я тебе, конечно, не дам, но напишу адрес, где его тебе продадут в это время суток.
Гарри бросил взгляд на темнеющую за окном улицу. Он весь день потратил на какие-то бестолковые действия, и понятно было, что домой вернется еще нескоро.
- Что поделаешь, Малыш, такая у нас порой собачья работа, - правильно истолковал его взгляд Дадли. – Но кто-то же должен квасить носы плохим парням. – И он поднял высоко над столом кружку с пивом. – А у нас это получается очень хорошо.
----------------------
До нужного магазина и потом до Аврората Гарри, проклиная все на свете антиаппарационные браслеты, добрался на «Ночном рыцаре». В кабинете у Рона было пусто, только гора отчетов высилась на захламленном почище, чем у Гарри, письменном столе, да сиротливо блестела лужица масла в тарелке из-под пирожков. Гарри отправил Патронус и подождал минут пять, но безрезультатно. Он повесил купленный для Рона противогаз на спинку кресла, потом вернулся к себе и несколько минут сидел на столе и размышлял, стоит ли затевать все это. Но здравый смысл подсказывал, что если в редакции применили какие-то чары, чтобы выкурить оттуда дежурящих авроров, то тот, кто это сделал, вряд ли продолжит болтаться там день спустя.
Вздохнув, Гарри выдвинул верхний ящик и нащупал в его глубине коробочку с ненавистными контактными линзами, потом достал из сумки еще два противогаза,
наложил на их стекла заклинание против запотевания и пошел искать Криви. Не вызвал к себе, а пошел лично, изо всех сил оттягивая момент старта.
Деннис полулежал в кресле в той же позе, что и утром. Будто бы вообще и не вставал, но подол аврорской мантии теперь вымок и на нем была грязь. По отсутствующему бормотанию и пустоте в карих глазах Гарри вначале решил, что Деннис напился, но когда изложил свой план, ощутил на себе совершенно ясный взгляд.
- Чистота эксперимента? – хмыкнул Деннис, запуская пятерню в и без того разлохмаченные волосы. – Ты уверен, что я тебя потом соберу?
Гарри пожал плечами:
- Браслет не даст мне аппарировать в любом случае. Это наш единственный шанс узнать, что же происходит в этой гребаной редакции.
Он почему-то ждал, что Деннис начнет его отговаривать, и, может быть, и рад был, если бы это произошло, но Деннис ничего такого не сказал. Молча застегнулся на все пуговицы, очистил подол мантии и указал рукой на дверь, мол, «прошу». Так они отправились на улочку, где располагался «Пророк».
Улица Героев войны (бывший Кривой тупик) находилась в пяти минутах ходьбы от Косой аллеи и отходила прямо от маггловского бульвара. Поворот на нее был скрыт чарами, и магглы видели на его месте фасад здания с наглухо закрытыми дверьми. За «фасадом» были радиостанция, разные торговые конторы, биржа, на которой предлагали акции не только волшебных предприятий, но и маггловских, адвокатские офисы и бюро путешествий. Вначале улочки горели несколько фонарей, но за поворотом ее освещали лишь большие окна выставочного зала, на втором этаже его располагался магический театр.
Здесь Гарри замедлил шаг. Деннис присвистнул. С плакатов из глубины отделанного мрамором и золотом фойе на них смотрела Афродита. Торжественно выйдя из пены морской, она собрала руками мокрые волосы, отжала их и завела за голову, открыв все свои немалые прелести. Но тут же, скривив губы и словно говоря: «Нечего мне у вас тут делать», развернулась, распустила волосы и погрузилась обратно, оставив после себя лишь тучу брызг.
- Ты нас отстраняешь? – спросил вдруг внезапно Деннис.
- Должен бы, но пока для этого нет никаких оснований, - заметил Гарри, - а что? Почему ты спрашиваешь это сейчас?
- Завтра аукцион по этой красотке. Ее привезут из какого-то таинственного места. Говорят, за ней охотятся все воры Европы.
- Только этого еще не хватало, - Гарри застонал. Он вспомнил, что Рон говорил ему про этот аукцион еще неделю назад, но тогда было совсем не до него.
- Ну, купит ее кто-нибудь из толстосумов, - продолжил Деннис, - это понятно. У нее стартовая цена миллион. А рассчитывают, «Пророк» писал, накрутить аж до двадцати. И Мракс пообещал ее в случае победы тут же выставить на целый месяц. Так что если он ее купит, жопа нам обеспечена.
Гарри оставалось только тихо выругаться. Юджин Мракс, давний потомок Корвина Мракса, был известным благотворителем. После войны он вернулся из Европы, где прожил почти всю жизнь, потому что «внезапно понял, сколь многое упустил, не заботясь о своих корнях, и решил очистить древнее и благородное имя Мраксов». Жертвовал он действительно много и щедро, и главное – на самые нужные дела, собеседником был умным и приятным, так что Гарри не удивлялся тому, насколько быстро Мракс завоевал влияние, несмотря на свою фамилию. Вначале за ним «присматривали», но вскоре стало ясно, что он очень далек от политики, даже светские удовольствия его особо не интересовали. За исключением ежегодных министерских балов в честь дня победы, он только раз-другой в месяц заглядывал в клуб, где собирались чиновники и бизнесмены, и играл там в шахматы. Все остальное время он копался в саду в своем поместье (копия этого сада была представлена в сквере за Косым переулком) или охотился за редкими артефактами или произведениями магического искусства. Не брезговал и маггловскими. Гарри довольно много приходилось общаться с ним по делам благотворительного фонда, и у них сложилось что-то вроде приятельства. Пару раз они с Джин были на обедах в поместье Юджина, а такой чести, кажется, не удостаивался даже Малфой.
Подводить его Гарри не хотелось никак. Между тем, опасность проворонить статуэтку была, и реальная. Не так давно французские коллеги сообщили им о том, что упустили парочку криминальных гениев.
Впрочем, об этом сейчас наверняка болела голова у Рона. Завтра они это обсудят, а сейчас пора заняться чем-то другим. Пока Гарри созерцал волны, в которых то показывалась то рука, то голова Афродиты, из открытых окон второго этажа донеслись бурные аплодисменты. Судя по всему, представление только что закончилось и на улицу вот-вот собиралась вывалить целая толпа.
Гарри ускорил шаг, и через несколько минут они с Деннисом оказались в самом конце тупика. Здание редакции выглядело вполне мирно. Сквозь опущенные жалюзи было видно, что внутри горел свет, но с латунной дверной ручки свешивалась нетронутая, хотя, судя по положению, и очень криво наложенная, «вопилка». Особая печать Аврората, изобретение последних лет, при приближении посторонних начинала светиться угрожающе-синим, одновременно выпуская быстро растущие шипы. Если какой-нибудь смельчак не внимал предупреждению и рисковал все же дотронуться до двери, чары за несколько секунд превращали его в спеленатый кокон, при этом «вопилка» начинала пронзительно кричать, сигнал одновременно шел в Аврорат, и через минуту-другую на месте нарушения появлялись Авроры.
Конечно, находились умельцы, которые и «вопилку» могли снять совершенно спокойно, по счастью, это был не тот случай. Гарри хмыкнул, оглядывая печать – чары Деннис, несмотря ни на что, наложил правильно, но по двойным, тройным и кое-где даже четверным ниточкам плетения видно было, что руки у него тряслись и в некоторых местах ему приходилось скреплять сеть заново. Закончив расплетать ее, Гарри обернулся и посмотрел на Денниса.
Тот скорчил рожу и кивнул.
- Пора, - сказал Гарри преувеличенно бодро.
Он надел противогаз и потянул за ручку. Они вошли в небольшое пространство между двумя дверьми, где по одну сторону стояла вешалка для одежды, а по другую стойка с последними номерами «Пророка». Внутренняя дверь была чуть приоткрыта. Гарри прислушался к себе – вроде бы все нормально – и, дернув ее на себя, вошел в главный зал, большое помещение, разделенное на восемь секций стеклянными перегородками.
Тут же Деннис застонал за его спиной.
- Гарри, я больше не могу! – воскликнул он и с громким хлопком аппарировал, несмотря на то, что весь переулок был накрыт антиаппарационным куполом.
Что ж, этого и следовало ожидать. Но главное, что он сам не чувствовал никакого страха. Заставив себя не отвлекаться, Гарри осторожно двинулся вдоль секций и через несколько шагов наткнулся на валяющийся в проходе стул. Как ни удивительно, это был единственный намек на беспорядок. Обзор в противогазе был тот еще, но Гарри все равно удалось разглядеть, что на столах все лежало на своих местах. Книги, тетради, свитки и перья – все было аккуратно сложено.
Поставив стул на место, Гарри миновал еще пару секций и оказался на площадке с пятью дверьми. За тремя из них скрывались личные кабинеты, за остальными – лестницы. Гарри бывал здесь не раз, а Джинни даже как-то устраивала ему экскурсию, так что он знал, что лестница за правой дверью приведет его на второй этаж в кабинет Лимуса, а лестница за левой – в типографию, в подвал. Он выбрал подвал.
Может быть, это противогаз был виноват, но с каждой новой ступенькой Гарри становилось все больше не по себе. У основания лестницы он почти решил идти обратно, чтобы вернуться назавтра с Роном, но вечное упрямство пересилило и он все-таки спустился.
В типографии он не нашел ничего необычного. Никаких следов беспорядка или борьбы. Несколько столов в дальнем конце, пара печатных станков вдоль стен, и самый крупный – посреди комнаты. Семь, в полтора раза выше человеческого роста, отделений для красок – Гарри помнил, что в первые четыре заливаются основные цвета – желтый, голубой, малиновый и черный (их смешение создает остальные), в следующие два – серебряная и золотая краска, а что в последнее отделение, он уже забыл.
Он обошел машину два раза. Ничего интересного. Стопка бракованных «Пророков» валялась на столике в углу. Гарри взял верхний номер. На главной странице было колдофото Малфоя, но с разделенной надвое головой. Глаза, оставшиеся в верхней половине, бегали туда-сюда, как будто Люциус никак не мог сообразить, что случилось. На нижней половине губы упрямо хмурились, в то время как рука покрепче сжимала трость. Гарри затолкал газету в карман – сейчас на пустяки отвлекаться было некогда -
и вдруг заметил на следующем экземпляре широкую металлическую полоску с загнутыми краями. Он повертел ее в руках, потом оглянулся на ближайшую машину и обнаружил, что полоска похожа на крышки на отделениях с краской. Он пошел мимо машины, разглядывая, все ли полоски на месте. На последнем отделении ее явно не было. Гарри призвал стул и, подтянувшись, заглянул внутрь. На дне плескалась какая-то жидкость. Он наскоро наколдовал фиал и втянул немного жидкости в него. Потом подумал и проделал то же самое с остальными красками. Наложил на фиалы чары неразбиваемости и через пару минут уже выходил на улицу Героев. Снял противогаз и с наслаждением принялся глотать холодный воздух. И только потом, когда уже подошел Деннис, сообразил, что на самом деле удрал из редакции со всех ног. И что если бы проводил обыск по правилам, то никогда бы не оставил за своей спиной столько неотсмотренных комнат, прежде чем спуститься в подвал.
Деннис проводил его до «Дырявого котла».
- Я тебе точно не буду нужен? – отводя взгляд, спросил он.
- Точно, - заверил Гарри. – Если тебе так хочется еще поработать, вернись в Аврорат и напиши подробный отчет, и чтоб в двух копиях – мне и Рону. А завтра с утра дуй на этот чертов аукцион под обороткой. Главное, сообщи Рону. Только противогаз отдай.
Деннис кивнул, передал ему не понадобившийся противогаз и ушел. Гарри вошел в «Котел» и, едва поздоровавшись, быстро поднялся в особый номер на втором этаже, который Аврорат и министерство использовали для перемещения. Засунул голову в камин и назвал адрес: «Хогвартс. Комнаты Эрни Макмиллана, профессора зельеварения».
