Маленькая изящная подвеска на тяжелом дубовом столе выглядела нелепо и чужеродно. Однако в эту ночь именно к ней то и дело обращались взгляды хозяина Лестрейндж-холла и двух его гостей, расположившихся в глубоких креслах со стаканами огневиски в руках. На трезвую голову последние новости восприниматься отказывались напрочь.
Барти Крауч-младший, благодаря которому подвеска и оказалась на этом столе, виновато горбился, прятал глаза и пил один стакан за другим. Братья Лестрейнджи вымотали ему душу не хуже авроров, дотошно выспрашивая все подробности оглушительно проваленной операции, и сейчас он чувствовал себя лягушкой, которой выпотрошили не только внутренности, но и мозги, гнусно при этом над ними надругавшись. Если бы он знал, что произойдет, и сам бы не пошел в этот проклятый дом, и Беллатрикс не пустил бы. Но он даже предположить не мог, что Темный Лорд...
Барти судорожно вздохнул и, в два глотка осушив стакан, снова потянулся за бутылкой. На глаза попалась злополучная подвеска, и Барти с трудом удержался от того, чтобы не смахнуть ее рукавом на пол и не раздавить каблуком.
Вещица действительно была не из дешевых — тут Барти не ошибся. Изящная русалка из белого золота с волосами, усыпанными мелкими бриллиантами, удобно устроилась на крупном лазурите. Теперь Барти знал, кто купил эту русалку в ювелирной лавке, когда купил и, самое главное, кому и за что ее подарил. Узнай Барти подоплеку всей этой истории раньше — наверняка действовал бы по-другому. И, вполне возможно, Беллатрикс сейчас бы не металась по кровати, пытаясь разорвать стягивающие ее веревки, а деловито покрикивала на Северуса, запугивала маггловских медиков или, в самом удачном варианте, держала отчет перед вернувшимся в мир живых Повелителем.
Как Барти удалось обезоружить Беллу и притащить в Лестрейндж-холл, он не мог уложить в голове до сих пор. Белла и в обычном-то расположении духа отбивалась от него, как говорится, с первого Ступефая, а уж в плохом настроении могла отделать так, что при взгляде на результат одобрительно хмыкал даже вечно угрюмый Родольфус.
Барти украдкой взглянул на Родольфуса. Тот молчал, но его тяжелый немигающий взгляд бил по совести Барти больнее, чем самые хлесткие или оскорбительные выражения.
«Как ты мог? — говорил этот взгляд. — Мордред с ними — с Поттерами, с ребенком, даже с Темным Лордом... Но как ты мог допустить, чтобы пострадала моя жена?»
Барти и сам не мог этого объяснить. Ведь начиналась операция по устранению Поттеров гладко, как по-написанному...
