После битвы за Хогвартс раненый Гарри лежит на траве и видит неподалеку Роулинг, Снэйпа и Хауса (который замещал мадам Помфри в больничном крыле). Гарри спрашивает у Роулинг:
- Мама, кто это?
- Это - два высокомерных ублюдка, Гарри, а жизнь тебе спасла я!
- Роулинг лжет! - Зло прошипел Снэйп.
- Все лгут, - философски пожал плечами Хаус.
Катаржиной звали одну из гостий. В отличие от остальных, она пришла сама. Услышала про заколдованный замок и явилась. Была она то ли охотницей на драконов, то ли истребительницей нечисти. Довольно быстро выяснив, что в замке нет ни первого, ни вторых, она решила отдохнуть от трудов праведных и взяла хозяйство в свои руки. Заставила сделать ремонт в изрядно к тому времени обветшавшем замке, муштровала слуг и солдат, командовала на кухне и шпыняла хозяина. Пыталась, по крайней мере. Наведя же идеальный, с ее точки зрения, порядок, заскучала и в один прекрасный день собрала свои вещи и уехала, оставив обитателей замка проливать слезы радости и облегчения.
– Вроде и не злая она была, да только устали мы от нее зверски. Выть иногда хотелось, – признался Брендон. – Залезть на крышу донжона и выть от тоски и безысходности, понимая и осознавая свое несовершенство. Ты что, смеешься? – подозрительно покосился он на старательно кусающего губы Бела.
– Нет, что вы, – почти искренно ответил тот. – Сочувствую изо всех сил!
– Я вроде слышал, что она замуж вышла. То ли она спасла какого-то вояку от ужасной опасности, то ли он ее. Мы все думаем, что просто запугала бедолагу, вот и…
– Погодите, – прервал его Бел. – Она такая, высокая, светловолосая, с косой, которую любит короной на голове укладывать?
– Она самая, – кивнул Брендон. – Только не говори, что знаком с ней.
– Лично нет, – успокоил его Бел. – Но видел несколько раз. Это мать того человека, который учил меня обращаться с мечом.
– Тесен мир, – ухмыльнулся Брендон. – То-то я гляжу, некоторые ухватки знакомы. Ты как стал ее описывать, я уж было подумал, что это твоя мать.
Бел разом сник.
– Нет, – тихо ответил он.
Брендон заворчал, а потом напомнил, что вчера был уговор рассказ про Катаржину в обмен на рассказ про жизнь самого Бела.
– Я помню.
Помнить-то он помнил, а что рассказывать – не знал. Зато твердо знал, о чем рассказывать не будет. О том, как радовался его отец, когда красавица-жена родила ему белокурую дочь, похожую одновременно и на мать, и на отца, и как получасом позже онемел от горя, когда жена умерла, рожая мальчика, как две капли похожего на сестру. Как тетка гладила по голове двух девочек, родную дочь и племянницу, и шипела вслед мальчишке: «Моя сестра могла бы жить, если бы не ты, отродье!» Как равнодушно смотрел на сына отец, с прилежанием выводящего строчку за строкой, и как теплел его взгляд, когда дочь топала ногами, не желая во второй раз надевать шелковую котту.
– Ну! – дернул его за подол Брендон. – Чего молчишь?
– Я не знаю, что рассказать.
– Кто из вас мою розу просил? – подумав, спросил Брендон.
– Я, – честно ответил Бел.
– Врешь! – фыркнул Брендон. – Твой отец сказал, что сорвал ее для дочери.
– А сорвал для нее, – кивнул Бел.
Они бродили по торговым рядам – Белинда обожала праздничные ярмарки, а Бел просто сопровождал сестру. Потом остановились немного передохнуть, и прямо на них из узкого прохода между рядами вышла слепая старуха и предложила погадать.
– Ты же ничего не видишь, – обидно рассмеялась Белинда. – Как ты можешь предсказывать судьбу?
Старуха быстро протянула руку и схватила Бела, провела пальцами по его ладони и уверенно заявила:
– Вся твоя судьба – в неувядающей розе!
Белинда расхохоталась еще громче, а Бел молча сунул старухе монету и повел сестру прочь. А через несколько дней отец, собираясь в очередное путешествие по торговым делам, спросил родных, чего они хотят в подарок.
– Неувядающую розу, – твердо ответил Бел.
Отец покрутил у виска пальцем, дескать, совсем сын умом скорбен стал, но когда Белинда, улыбаясь, спросила, привезет ли отец эту розу для нее, смягчился и пообещал поискать.
– И привез, – закончил свой рассказ Бел. – Вручил Белинде, а потом я подслушал, что он собирается вернуться в замок, потому что… – Он замолчал, не желая повторять слова отца.
– Не хочет отдавать красавицу-дочь на поругание чудовищу, – невесело рассмеялся Брендон. – А ты что же? Решил пострадать вместо отца? Или тоже не допустить поругания сестры?
– А я решил, что хуже, чем дома, мне не будет, – опустил глаза Бел. – И оказался прав.
– Даже в первый день?
– Даже в первый день, – твердо ответил Бел.
– Хорошо же живут купеческие наследники, как я погляжу, – рассматривая Бела, оскалил клыки в улыбке Брендон.
– Зато сегодня я окончательно решил, что прав, – пожал плечами Бел.
– А если в темницу велю кинуть? – прищурился Брендон. – И только хлеб и воду давать?
– Вам станет скучно, и опять будете шпынять слуг и выть с крыши донжона, – широко улыбнулся Бел. – А еще плевать в колодец и потолок. И не попадать!
Брендон расхохотался, вслед за ним рассмеялся и Бел.