I don\\\'t reach for the bottle of whisky
Straight on the rocks
But you won\\\'t see me popping the pills
Po-po-popping the pills
Cause if I want the pain to go away
In a second make it fade
You\\\'re the only thing that will
You\\\'re my medicine, medicine
My medicine, medicine
My medicine/Shakira feat. Blake Shelton/
Проснувшись, Гермиона долго вырисовывала кончиками пальцев замысловатые узоры на груди Малфоя и улыбалась, пристроив голову на его теплом плече. Вставать ей совершенно не хотелось, и как-то позабылся вчерашний энтузиазм на тему новой статьи и экспериментального зелья, ожидавших ее в родной лаборатории. Хотелось вот так лежать бесконечно, предаваясь сонной неге, а потом, возможно, поцеловать Люциуса в шею и укусить за мочку аристократического уха, и забраться шаловливыми пальцами под простыню, чтобы его пробуждение было ознаменовано только одним желанием.
- Кого ты собралась вызывать в только что начерченную гексаграмму? – раздался над ухом хриплый голос Малфоя. Он поймал ее руку и притянул к губам, нежно целуя тонкое запястье. Девушка вздрогнула и теснее прижалась к телу любовника.
- Я еще не решила.
- Врешь. Семь утра, Миа, ты серьезно? Ничего лучше, чем разбудить меня в такой час в твою прелестную голову не пришло?
- Я должна быть в Мунго через два часа. У меня сегодня работа. Постой, как ты меня назвал? – она удивленно подняла голову и заглянула ему в глаза.
- Тебе не нравится? – Люциус невозмутимо продолжал покрывать поцелуями ее изящную ладонь.
- Не знаю, это так…
- Как?
- Неожиданно и… Меня так никогда никто не называл.
- И вот именно поэтому я так тебя и назвал. Не хочу, чтобы у тебя возникали всякие ассоциации, и сравнения не пойми в чью пользу. Но если ты против, я придумаю что-нибудь другое. А сокращать твое имя до «Герм» или «Герми» - насмешка над моим почтенным возрастом.
В его голосе слышалась ирония и что-то еще. И это что-то было…
- Люциус Малфой, ты ревнуешь! – ахнула Гермиона, и ее губы сами собой расплылись в довольной улыбке.
- Не замечал за собой таких недостатков, - спокойно возразил тот, помолчал и продолжил, - Ну хорошо, немного ревную. Все-таки мне не двадцать пять лет, какая уж тут здоровая конкуренция.
Девушка хитро прищурилась.
- Я правильно понимаю, что вы, Мистер Малфой, предпочли бы, чтобы я не встречалась с другими мужчинами, дабы не уязвлять ваше аристократическое самолюбие?
- Вы все абсолютно правильно понимаете, мисс Грейнджер.
- Это предложение?
- В смысле?
- Ты хочешь, чтобы я была твоей любовницей?
Люциус посерьезнел. Он взял в ладони ее лицо и притянул к себе, внимательно глядя ей в глаза.
- Послушай меня. Я скажу это только один раз и больше не хочу и не буду к этому возвращаться. Да, я хочу, чтобы мы встретились снова. Хочу иметь право приходить к тебе. Хочу, чтобы наши встречи продолжались. Потому что мне очень хорошо с тобой. Так хорошо, как, наверное, никогда и ни с кем не было. Я хочу тебя и восхищаюсь тобой. Но я не хочу предлагать тебе стать моей любовницей, потому что, и ты это знаешь, в нашем мире это означает публичное признание отношений. Не перебивай.
Гермиона закрыла открывшийся было рот, а маг продолжил.
- Я не хочу афишировать наши встречи не потому, что стыжусь тебя, считаю оскорбительным спать с магглорожденной, или, что ты там еще себе успела придумать. Я не хочу разрушать твою репутацию и пятнать ее отношениями с бывшим Пожирателем. Не хочу, чтобы за твоей спиной начали распускать слухи, а это неизбежно. Тебе не нужен в жизни такой багаж, поверь мне. Я дольше варюсь во всех этих светских условностях и знаю, о чем говорю. А потому, я прошу тебя не стать моей любовницей, но позволить приходить к тебе и видеться с тобой так, чтобы никто больше об этом не знал. Я хочу, чтобы в том, что между нами происходит, были только мы двое. Когда ты сочтешь, что эти встречи больше ни к чему, я уйду из твоей жизни. Но сейчас я хочу быть в ней, быть с тобой.
Гермиона молчала, пораженная его откровенностью. Как бы ни хотелось ей начать возражать, в основном, из природного чувства противоречия, он был прав. Она всматривалась в синеву его глаз и понимала, что согласна с ним. Согласна на тайные встречи, которые не станут ведь менее приятными от того, что о них никто не знает. Согласна на невысказанное «мы ничего друг другу не должны». По сути, он предлагал то, чего она сама так сильно хотела и о чем успела за прошедшие два месяца начать мечтать. Именно так, как она и представляла: встречи, глинтвейн, разговоры, постель, уважение к жизни другого и никакой шумихи вокруг.
- Ответь что-нибудь, Гермиона, - тихий шепот и тревога в его глазах.
Девушка улыбнулась, коснулась пальцами его щеки.
- Годы сделали вас мудрее, Мистер Малфой. Я согласна с твоим предложением. Только ты, я и никаких свидетелей.
Она коротко поцеловала его в губы и вскочила с кровати.
- Теперь, когда мы так ненавязчиво внесли ясность в наши взаимоотношения, прошу извинить, но меня ждет работа.
Люциус обреченно вздохнул в ответ на ее бодрый голос и ироничный блеск в глазах. Невозможная женщина!
- Даже кофе мне не сваришь?
- Кофе – сварю. Но на большее не рассчитывай, я ведь не твоя любовница! – Гермиона озорно подмигнула все еще лежавшему в постели Малфою и, подхватив с пола мантию, скрылась в дверях. Он только хмыкнул и принялся искать собственную одежду.
Уже на кухне Люциус обнял со спины разливавшую по чашкам ароматный кофе Грейнджер и поинтересовался.
- Так я могу называть тебя «Миа»?
Она повернулась, ее глаза полыхнули темной страстью.
- Только если хочешь, чтобы я забыла обо всем и опоздала на работу.
Ее палец пробежался от его ключицы вниз по груди, насколько позволял распахнутый ворот рубашки. В следующую секунду Люциус впился в ее губы властным поцелуем. «Черт с ним, с кофе. Можно и заклинанием подогреть», - думал он, занимаясь любовью с этой невыносимой гриффиндоркой на столе в ее собственной кухне, совершенно не заботясь о том, опоздает она куда-то или нет. А Гермиона закрывала глаза и понимала, что, наверное, еще никогда не чувствовала себя такой счастливой.
- Кто он?
- Что? – Гермиона непонимающе взглянула на хитро прищурившуюся Джинни, отделенную от нее столиком в маггловской кофейне. Этот вопрос она слышала в свой адрес уже, наверное, в тысячный раз за последние полгода. Подруга продержалась дольше всех других знакомых, но, видимо, не выдержала.
- Брось, Герм, ты прекрасно понимаешь, о чем я! С кем ты встречаешься?
Беременность делала юную миссис Поттер еще более любопытной и прямолинейной. Гермиона вздохнула.
- Джин, почему все спрашивают меня об этом? Я что, ношу видимую для всех кроме меня футболку я-завела-офигенного-любовника?
- Ты бы видела, как в последнее время у тебя блестят глаза, дорогая. Не держи меня за дуру, очевидно же, что у тебя кто-то есть. Ну же, Герм, я хочу знать, кому следующему пообещает начистить рожу мой драгоценный братец.
Грейнджер недоуменно вскинула брови.
- Что, до сих пор?
- Ага. Он продолжает следить за твоими похождениями и грозится убить каждого, кто на тебя позарится.
- Мерлин, он же женат на Лаванде вот уже…
- Четыре года, да. Кстати, они ждут второго малыша.
- Четыре года как муж и счастливый отец, и Рон все еще ревнует меня и считает своей? Прости Джин, но твой брат – феерический тугодум.
- Ну, ему потребовалось два года, чтобы понять, что любит тебя, так чему ты удивляешься?
Гермиона досадливо усмехнулась. Да, целых два года Рон Уизли шел к мысли, что влюблен в свою лучшую подругу Грейнджер. Как давно это было. А потом еще долго не мог предложить встречаться. По сути, и не предлагал, они просто начали встречаться и все. Предложение последовало потом и совсем иного рода.
- Не хочу вспоминать об этом.
- И правильно. К чему ворошить прошлое? Давай лучше о настоящем. Кто же твой таинственный поклонник?
Сбить Джинни с выбранной темы было не легче, чем остановить мчащийся на всех парах Хогвартс-экспресс. Девушка вздохнула. Подруга не отстанет, пока не вынет из нее всю душу. Придется дать миссис Поттер хоть какую-нибудь информацию, иначе она начнет собственное расследование, которое, чего доброго, еще увенчается успехом. Нет, раскрывать все карты нельзя, но навести на ложный след – вполне.
- Ну, хорошо, - сдалась Гермиона, отметив, как загорелись при этом глаза Джинни, - Я действительно встречаюсь кое с кем.
- Он волшебник?
- Нет.
- Маггл? Герм, ты встречаешься с магглом? Но как ты умудряешься тогда скрывать, что ты…
- Успокойся, Джин, дослушай. Да, я действительно встречаюсь с магглом. Он мой коллега по работе. Маггловской работе. И в этом нет ничего серьезного и сверхъестественного. У нас просто крепкая дружба и отличный секс ко взаимному удовольствию.
- Мерлин, Гермиона! Ты говоришь об отношениях, как о какой-то сделке!
Кажется, Джинни разочарована. Интересно, а она ждала пылких заявлений и самозабвенного рассказа о том, как все волшебно и кругом лишь радуги и единороги? Хотя, на деле все и есть волшебно, но это точно информация не для миссис Поттер.
- Я говорю так, как есть. Ты же знаешь, я совершенно не романтичная натура.
- Перестань, Герм, я же вижу, что ты влюблена!
Гермиона мысленно сделала глубокий вдох и медленно-медленно выдохнула.
Она не была влюблена. Ей вообще казалось, что в ней недостает какой-то важной девичьей функции, того органа, который отвечает за глубокие чувства, отчаянную влюбленность, нервную дрожь при виде любимого и наивные мечты о совместном будущем. Хотя, как врач, она прекрасно знала, что все у нее на месте. Просто Гермиона не умела сходить с ума от любви. Она была счастлива. Очень счастлива. Их отношения с Малфоем были воплощением всего того, чего она хотела от своего партнера. Всего того, чего ни один мужчина до Люциуса не мог ей дать.
- Джин, если ты считаешь, что я влюблена, то ты катастрофически плохо меня знаешь.
- Ах, да, я и забыла, ты же у нас железная леди. Никаких чувств, только расчет.
- Это не правда. Просто я не так уж легко влюбляюсь.
- Ты странная, Герм. Для девушки это нормально – влюбляться.
- Значит я какая-то неправильная девушка.
- Ох, перестань. Если ты не влюблена, то почему тогда вся светишься и выглядишь такой счастливой? – привела убийственный в своей логичности аргумент бывшая мисс Уизли.
Гермиона весело расхохоталась.
- Потому что я счастлива, Джин. А для счастья мне хватает любимой работы, дружбы и хорошего секса.
- Мерлинова борода, Грейнджер! Ты говоришь как парень!
- Возможно, именно поэтому твой братец и сбежал от меня, как думаешь? Не хотел быть девчонкой? – с удовольствием съехидничала Гермиона.
Джинни прыснула.
- Ладно, твое дело, секс так секс, - миссис Поттер утратила всякий интерес к гермиониным безромантически пацанским отношениям, - Гарри сказал, у тебя появился домовик? Вот уж не думала, что ты изменишь своим принципам.
- Просто меня почти не бывает дома, работы просто гора, и я перестала успевать заниматься наведением порядка. С домовиком жизнь куда проще.
Домовик у нее действительно появился. Молодой и крайне ответственный. Ей его прислал Люциус с одной только целью: сообщать другому домовику, в Мэноре, одна ли Гермиона, или у нее есть гости, чтобы Малфой, вздумавший увидеться, не напоролся на кого-нибудь из ее друзей, выходя из камина. Ну и, разумеется, эльф делал мелкую работу по дому, которую Гермиона терпеть не могла. Люциус, помнится, тоже подколол ее на тему старых принципов, но одобрительно хмыкнул, когда девушка произнесла: «Когда переживешь юношеский максимализм, по зрелому размышлению ужасные вещи воспринимаются гораздо менее ужасными, а прекрасные перестают казаться таковыми». Она знала, о чем говорила.
- С домовиками действительно проще, вот я, например… - Джинни защебетала о домашних делах и переустройстве блэковского особняка, которое, наконец, близилось к завершению.
Гермиона слушала подругу в пол-уха, мысленно радуясь, что допрос окончен, и миссис Поттер удовлетворила свое любопытство.
Они с Люциусом вот уже полгода встречались по два, а иногда и три раза в неделю. Всегда у Гермионы. Он просто приходил к ней, когда скучал и хотел ее видеть. Конечно, Малфой интересовался через домовика, не занята ли она чьим-либо визитом.
И, если не занята, просто входил через камин, который теперь был закрыт от всех других, кроме камина в личном кабинете Люциуса и двух каминов Гарри: в особняке и в Аврорате. Иногда Гермиона работала над статьей, читала, или колдовала над экспериментальным зельем. Малфой не мешал, располагался в гостиной за чтением и огневиски, ожидая, когда она закончит дела. А порой, после тяжелой смены в больнице, она сама посылала домовика в Мэнор с сообщением, и Люциус приходил, как только мог, чтобы выпить с ней и выслушать ее, дать выход ее эмоциям, а потом унести в спальню и заняться любовью так, чтобы она забыла обо всем пережитом.
Джинни продолжала рассказ про переустройство чердака, Гермиона кивала и думала о том, что, вернувшись домой после посиделок с подругой, возможно, застанет Малфоя в гостиной у камина. А если нет, то отправит к нему эльфа. Она соскучилась.
