В понедельник Гарри вернулся из рейда угрюмый и с плохо залеченным синяком на физиономии, от расспросов отвертелся, сказал только, что сильно устал и сразу после ужина ляжет спать.
Спать так спать, Драко видел, что Поттер жив и здоров, а обо всем остальном расскажет со временем, никуда не денется.
Но Поттер пошел спать сразу после ужина и во вторник, и в среду, и в четверг. Как назло, Драко все эти дни работал допоздна над новым зельем, и когда доползал из лаборатории до спальни, Гарри уже мерно сопел на своей половине кровати.
Малфой сообразил наконец, что дело нечисто. Гарри не только не вспоминал о сексе по вечерам, уходил на работу раньше, чем обычно, задерживался в Аврорате до неприличия, отвергал предложения пообедать вместе где-нибудь во время перерыва. Поттер попросту избегал Малфоя!
В пятницу вечером Гарри не изменил своим новым привычкам — он вывалился из камина в их доме на Гриммо почти в половине одиннадцатого, и Драко встретил его ласковым Ступефаем.
Усевшись обездвиженному и обескураженному Поттеру на грудь, Драко тихо поинтересовался:
— Гарри, что происходит?
— Ничего, — так же тихо ответил Поттер. — Малфой, ты что, сдурел? Немедленно сними с меня Ступефай.
— И не подумаю, — ласково покачал головой Драко. — Пока ты мне не расскажешь честно, что случилось. Я не слепой, прекрасно вижу, как ты от меня прячешься.
— Нечего рассказывать, — насупился Гарри. — И ни от кого я не бегаю. Неделя просто адская, то шайку Поклонников Адского Огня накрыли, то какие-то психи пытались платформу 9 и 3/4 заминировать, то двумя отрядами сумасшедшую колдунью из подвала вытаскивали.
При упоминании колдуньи Поттер нахмурился еще сильнее, и Драко сообразил, что это верный след.
— Что за колдунья? — немедленно спросил он. — Где? Когда? Впрочем, не говори — в понедельник, верно?
— Верно, — согласился Гарри. — В понедельник. Встань с меня, Драко, и сними свой гребаный Ступефай. Пожалуйста.
Поттер мог быть по-настоящему суровым, но Драко умел проявлять упрямство.
— Гарри, я слезу, как только ты мне скажешь, в чем дело. В понедельник ты вернулся сам не свой, а я отмахнулся от этого, прости. Но хотя бы в пятницу можно уже признаться, в чем проблема? Что не так с той колдуньей, прокляла она тебя, что ли?
Судя по тому, как вздулась вена на виске Поттера, и заходили желваки на скулах, Малфой попал в точку. Он забеспокоился всерьез.
— Проклятие? Ты был в Мунго? Что говорят колдомедики? Да Поттер, гиппогриф тебя еби, ты что, совсем придурок, не мог сразу сказать?
— Вот только гиппогрифу меня теперь и ебать, — неожиданно усмехнулся Гарри. От этой усмешки Малфою стало не по себе. И от тона, которым Поттер сказал: — Последний раз прошу — сними Ступефай и слезь с меня, — тоже.
Ступефай он снял. А слезать не собирался. Гарри дернулся, пытаясь приподняться, но Малфой навалился на него всем телом, прижал к полу.
— Гарри, я тебя прошу, только не психуй! Ума не приложу, почему я нихрена не замечал, но если даже что-то серьезное, с чем не справились в Мунго, это еще не приговор. У папы есть отличные специалисты, мы тебя вытащим.
— Да какие специалисты! — взревел Гарри. — В Мунго поставили диагноз и даже сняли всё, только...
— Только что? — внутренне холодея, спросил Малфой.
— Только не помогло ни черта, — выдавил Поттер и таки извернулся, сбросил с себя Малфоя, уселся на полу, подтянув колени к груди.
— Что значит — не помогло? Объясни толком, ну!
Гарри опустил голову, сжал кулаки — у Драко сердце оборвалось от его вида. За секунду в голове Малфоя пролетели десятки вариантов, один другого страшнее. Но того, что озвучит ему Гарри, он и предположить не мог.
— Это проклятие импотенции, — с трудом проговорил Поттер. — Какая-то хитрая разновидность. Снять его сняли, а вот... потенция не вернулась. И, в общем, неизвестно, вернется ли. Там есть одно условие, а оно невыполнимо, похоже.
— Поэтому я от тебя и бегаю уже пятый день, — непонятно закончил Гарри и поднял глаза на Драко.
— Почему — поэтому? — переспросил Малфой. — Что значит — сняли, а потенция не вернулась? Подожди-ка! Речь идет о разновидности проклятия, которое можно снять, только переспав с человеком, с которым вас связывает истинная любовь, да?
— Ну да, — кивнул Поттер и махнул рукой. — Ну а поскольку с истинной любовью у меня не очень, то в Мунго обещали поискать еще варианты, так что ты раньше времени не расстраивайся. Может, я еще вернусь в строй.
— Гарри, ты придурок! — развеселился Драко и подполз к Поттеру поближе. — Пять дней страдать из-за какой-то фигни и ни слова мне не сказать. У тебя не с истинной любовью не очень, а с мозгами, честное слово.
— Мне повторить все то, что ты озвучил, переезжая в мой дом? — тихо спросил Поттер.
— Не надо. Я все помню: комфортное проживание, минимум обязательств, уважать личное пространство и свободу друг друга. Что еще?
— Ни слова о чувствах, если не уверен на двести процентов, — так же тихо продолжал Гарри. — Судя по тому что ты десять месяцев молчал, ты все еще не уверен.
— Я и сейчас не собираюсь ничего говорить, — пожал плечами Малфой, протягивая Поттеру руку. Тот поколебался немного, но ответил рукопожатием. Драко поднялся на ноги, увлекая Гарри за собой.
Они обнялись и какое-то время просто стояли, не говоря ни слова. Драко поглаживал Гарри по спине, чувствуя, как расслабляются напряженные мышцы, потом отстранился, полюбовался неописуемой гаммой чувств на лице Поттера и поцеловал его.
Гарри ответил не сразу, но все-таки ответил. Драко не спешил с активными действиями, просто целовал, гладил, нежно прикусывал мочку уха, медленно расстегивая пуговицы на аврорской мантии, и только почувствовав руки Поттера на своей талии, перестал сдерживаться и осторожничать.
Как и Гарри.
Они прильнули друг к другу так, что между ними, казалось, не оставалось ни дюйма пространства, и двинулись куда-то на поиски удобной горизонтальной поверхности, сшибая и сворачивая все на своем пути, срывая с себя одежду и постанывая от невозможной близости.
Малфою одновременно хотелось смеяться — оттого что Поттер такой дурак — и плакать — оттого что Поттер ему ни хрена не доверяет.
Джинсы и белье Драко стаскивал с Гарри, не обращая внимания на его протестующее мычание.
— Ждем истинной любви, да? — прошептал он поттеровскому члену, не проявляющему никакой заинтересованности в происходящем — и без долгих прелюдий взял его в рот целиком.
Судя по тому, как Поттер затаил дыхание, он был уверен в провальности предприятия. Но уже через минут стало ясно, что его собственный член имеет по этому поводу совершенно другое мнение.
— Да, Драко! — застонал Гарри, запуская руки в волосы Малфоя. — Да, о, да, боггарт тебя подери!
«Поттер может сколько угодно бегать от Малфоя, — самодовольно подумал Драко, не прекращая своего занятия. — Но Малфой всегда найдет способ припереть его к стенке. Всегда».
Два часа и три оргазма спустя Гарри Поттер с искренним удивлением сообщил:
— Это было самое потрясающее признание в любви, которое я когда-либо получал. Даже не знаю, как тебя благодарить.
«Попробуй сказать, что тоже любишь», — подумал Драко. Но вслух произнес лишь:
— Просто сделаешь мне потрясающий минет завтра утром.