Квартет судьбы

Ни свет, ни заря по сигналу зачарованной монеты ребята сползлись в убежище Слизерина.
Последним появился Гарик.
— У тебя такой вид, словно ты только что с луны валился, — насмешливо процедил Гарольд.
— Сполз, — уточнил Гарька.
— Свалился! — стоял на своем Гарольд. — И при этом ушибся головой!
— С Луны или не с луны, свалился я или сполз — не ваше дело, — с ощутимым оттенком превосходства отозвался Гарик и поставил на стол закутанную в ткань птичью клетку.
— Миллисента! Гарик тебе птичку принес.
— Не трогай ее, Милли занята, — остановил Гарька Гарольда.
— Зачем ты нас созвал? Что у тебя там? — спросил Гарри, протирая заспанные глаза.
— Не что, а кто.
Гарик просто излучал превосходство и уверенность.
— Давай, показывай! — насторожился Гарька, переводя взгляд с карты Мародеров и мантии-невидимки, небрежно брошенных на стол, на задрапированную клетку. — И если это то, что я дума…
— Вуаля! — голосом фокусника провозгласил Гарик и сорвал с клетки ткань.
Несколько мгновений трое братьев всматривались в мечущуюся между прутьев серую крысу.
— Бля, неужели это он?
— Петигрю!
— Попался, сука!
Утробный злобно-восхищенный рык раздался в тайной гостиной Слизерина.
Гарольд, Гарри и Гарька кинулись обнимать Гарика.
— Молодец! — ревел Гарька.
— Умница! — восклицал Гарри.
— А я-то думал, что ты только дрочить умеешь, — приговаривал злоязычный Гарольд.
Потискав в объятиях райвекловского братца, они дружно потребовали подробности. Гарик рассказал об их ночной засаде.
— Молодцы, головастики! — был единодушный приговор.
— А я тогда еще прикинул, что не получится крысу в ночном Хогвартсе ловить. Трещин навалом, уступов и нор прорва. А насчет ловушки мне и в голову не пришло. Крыса-то разумная! А вы сообразили.
Гарри развел руки, отдавая должное и задумке и исполнению.
— Ну что? Прикончим падаль? — деловито предложил Гарольд, вытаскивая палочку.
Гарик неуверенно пожал плечами. Об этой стороне вопроса он как-то не задумывался.
Гарри строго и решительно кивнул головой:
— Надо казнить. По его вине папа и мама погибли. Сириус тринадцать лет в Азкабане мучился. Седрика Диггори он убил. И Воландеморта помог оживить. С такими преступлениями даже в Азкабане не живут.
— Вот как? — прищурился на него Гарька. — И ты даже не будешь настаивать на том, что его надо отдать правосудию? Устроить публичный суд, добиться хотя бы посмертного оправдания Сириуса и все такое?
Гарри помолчал, как бы борясь сам с собой, и твердо ответил:
— Не буду. Прошлого раза хватило. Убили бы его тогда Люпин и Сириус, и многое пошло бы совсем не так. А для оправдания Сириуса и трупа Педигрю хватило бы.
— Умнеешь, гриффиндорский брат мой, — кивнул Гарольд. — Есть враг — есть проблема, нет врага — нет проблемы. Ну что? Сектумсепрой разделаем? Или за крысиным ядом к Филчу сходить?
— Он яд есть не будет, — недовольно заметил Гарик.
— Заставим! — уверенно пообещал Гарольд.
— Пусть пока поживет! — неожиданно возразил Гарька.
Все опешили.
— От тебя ли я это слышу, кроваво-брутальный брат мой? — с изумлением спросил Гарольд.
— От меня! — отрезал Гарька. — Я говорю, пусть поживет. Он может нам пригодиться.
Остальные Поттеры вновь переглянулись.
— У тебя есть план? — спросил Гарри.
— Нет.
Опять недоуменные переглядывания.
— Тогда зачем?
— План будет. Пока что у меня есть лишь твердое убеждение, что такой план можно придумать. А значит, эта крыса пока нужна нам живой.
— Во всем этом успокаивает только словечко «пока», — скривился Гарольд.
— Неужели вы думаете, что я могу ЕГО простить? — Гарька смотрел в глаза всем братьям по очереди. От его холодного и безжалостного взгляда даже Гарольду стало не по себе.
— Тогда тебе его и сторожить, — с облегчением констатировал Гарик.
Ему совсем не улыбалось участвовать в казни анимага и он был рад отсрочке.
— Точно! А заодно кормить, поить и убирать за ним дерьмо.
— Ничего, я справлюсь, — холодно кивнул Гарька. — А вы на досуге займитесь кормежкой дракона в пещере Запретного леса. Малыш там уже вторые сутки один. Милли вся извелась.
— И чем мы его накормим? Гарика ему предложить? Так ведь жалко, он так отличился сегодня ночью.
— Еду на опушку доставят домовики, а до пещеры сами отлевитируете. Кентавры вам не помешают и близко не подойдут. Воду ему палочками нальете.
— Лично я пошел спать, — нахально заявил Гарик. — Я полночи в засаде просидел. Теперь ваша очередь работать.
Гарольд и Гарри почесали в затылках.
— Придется заняться, — со вздохом согласились они.
— Когда накормите, не забудьте пещеру от дерьма почистить, — безжалостно добавил Гарька. — Малыш должен жить в чистоте.
Скривившись, Гарри и Гарольд вышли из убежища Слизерина.
— Ни фига себе обмен? Он будет маленькую клетку за крысой чистить, а мы в пещере драконье дерьмо грести лопатой? На него даже «Эванеско» не действует!
— У тебя есть другие предложения? — философски пожал плечами Гарри. — Тогда жди меня на опушке. А я к мадам Стеббль в оранжерею за лопатами загляну. Ты же у нас крутой. Тебе лопату побольше выбрать?
— Да пошел, ты…
* * *
На следующий день в Хогвартс прибыла взволнованная и расстроенная Нарцисса Малфой. Она попросила о встрече с Дамблдором. Председатель отказался наотрез, а директор после некоторых колебаний согласился. О чем в последствии пожалел.
Весь разговор свелся к настойчивым расспросам Нарциссы о судьбе Драко. Экспрессивная дама и покричала в кабинете, и поплакала, и надоела Дамблдору неимоверно. Кое-как отделавшись от нее, директор попросил профессора Снейпа проводить «уважаемую миссис Малфой» до ворот Хогвартса.
Однако стоило ей в сопровождении зельевара миновать горгулью, как вся мелодрама закончилась, и Нарцисса холодным тоном, не терпящим возражений, потребовала от Снейпа, чтобы тот срочно организовал ей встречу с «неким Гарольдом Поттером».
— И не спрашивай, Северус, зачем и почему, а просто сделай то, что я прошу!
Снейп вызвал с занятий Гарольда, провел их в свой кабинет и предупредил:
— У вас максимум полчаса. Иначе могут заметить, что вы еще здесь. Не забывайте, что в школе дежурит отряд авроров.
Гарольд спокойно кивнул, ни сколько не смущаясь под пронзительным взглядом Нарциссы. Снейп вышел и закрыл за собой дверь.
— Что это значит, мистер Поттер? — тут же вскричала женщина, потрясая в воздухе вскрытым письмом.
— Это значит, миссис Малфой, что нам предстоит непростой разговор. Но чем меньше вы будете нервничать, тем больше шансов, что он закончится благополучно для вашего сына.
— Драко жив? — глухим голосом спросила Нарцисса.
— Жив и здоров. Пока. А вот остальное зависит от того, сумеем ли мы с вами договориться.
— Вы меня шантажируете?
— Хуже! Я вам угрожаю, миссис Малфой! И угрозы мои, а точнее наши, более чем реальны.
— Я слушаю вас…
Спустя полчаса, прикрыв летним шарфом свежий ожог на правом запястье, миссис Малфой покинула Хогвартс. Ее надменное выражение лица портил слегка дергающийся от нервного тика левый глаз, и припухшие губы чуть заметно дрожали. Снейп в полном недоумении пытался заговорить с ней, но Нарцисса не желала разговаривать. Или не могла…
* * *
Тем же вечером всех Поттеров, кроме Гарьки естественно, пригласили в кабинет директора.
— Садитесь, — кивнул им Дамблдор-председатель, — вас собрали сюда, чтобы не возникло нелепой или роковой случайности, пока авроры обыскивают Хогвартс в поисках вашего четвертого брата, если так можно выразиться.
— Можно, — кивнул Гарри неожиданно для всех остальных, — мы действительно уже воспринимаем друг друга, как братья, а не как копии одного человека.
Дамблдор недовольно поморщился, но возражать не стал, а ловко подхватил и развил тему:
— Пока министерские зря теряют время, пытаясь отыскать Гарьку там, где его нет, я хотел бы обсудить вопросы, связанные с этим вашим пресловутым братством.
Поттеры переглянулись. Начало было многообещающим. Им намекнули, что укрытие Гарьки и Миллисенты — это не такой уж секрет. И насчет братства прозвучало как-то уж совсем двусмысленно.
— Мы вас слушаем.
Только сейчас они сообразили, что отсутствие на этой встрече Дамблдора-директора, по всей видимости, не случайно.
— Так вот. Из-за своеволия и самодеятельности вашего, так называемого брата, возникла очень неприятная ситуация с министерством, но это еще полбеды. Главная проблема в том, что последние события показали, что, по всей видимости, ваш брат Гарька, может оказаться вам совсем не братом.
— Как это? — нахмурился Гарольд.
— А вас самих не смущает его поведение, поступки, манеры? А? Они прекрасно укладываются в образ того Поттера, который был до разделения? Ответьте мне, пожалуйста!
Парни смутились. Удар был не в бровь, а в глаз. Они и сами чувствовали в Гарьке что-то опасно-безжалостное и целеустремленное, чего по большому счету не было ни в одном из них. Но эта аура и привлекала их к нему, потому что содержала в себе неуловимый шарм риска, отваги и уверенности в себе. Но было ли это все в исходном Поттере? В том Поттере, которого они знали, если так можно выразиться, «как самого себя»?
Вопрос очень непростой.
— К чему вы клоните? — прямо спросил Гарри.
Дамблдор-председатель задумался, или сделал вид, что задумался.
— Не уверен, что я делаю правильно, но другого выхода я не вижу, — словно сам себе пробормотал он тихо и громче добавил, — я расскажу вам, что думаю по этому поводу.
— Итак, с самого момента гибели Джеймса и Лили у меня были смутные подозрения по поводу шрама Гарри Поттера. Надеюсь, вы понимаете, почему я в вашем присутствии называю его в третьем лице. А если не понимаете, то скоро поймете. Дело в том, что заклинание Авада Кедавра убивает бескровно и без видимых ран и повреждений. Значит, шрам являлся результатом обычной травмы? Я попытался залечить его, но магия не сработала, что было очень странно и подозрительно. Я показал шрам лучшему специалисту из клиники Мунго. Результат был тот же. Тогда я на время отступился, чтобы пронаблюдать, как будет меняться шрам по мере роста и взросления Поттера. Оказалось, что шрам растет вместе с мальчиком и не меняет, ни своего рисунка, ни пропорций, что совсем уж невероятно. Таким образом, все указывало на магическое происхождение шрама. Результаты моих изысканий о возможных причинах возникновения шрама были неутешительны.
Дамблдор сделал паузу.
— Настолько неутешительны, что вы все эти годы скармливали мне… нам… Поттеру сказки об отраженном Заклятии Смертью? — мрачно поинтересовался Гарольд.
— У меня не было другого выхода! — отрезал Дамблдор. — Если бы я поделился с кем-нибудь своими подозрениями, то Гарри Поттер провел бы остатки своих дней в зачарованном каменном мешке под охраной авроров и наблюдением колдомедиков.
— Блин, как же мне все это не нравится, — пробормотал побледневший Гарик.
— Вы уверены, что готовы слушать меня дальше? Иногда неведение — большое благо.
— Рассказывайте, раз уж начали, — процедил Гарольд, и Гарри поддержал его кивком головы.
— Мои подозрения превратились в уверенность, когда шрам у Поттера начал болеть, а потом превратился в ментального посредника между ним и Воландемортом. Я окончательно убедился, что несчастный мальчик является живым хоркруксом темнейшего волшебника современности!
— Бля-я-я… — застонал Гарик, закрыв лицо ладонями.
— Ни хера себе!!! И вы до сих пор молчали? — вскочил на ноги взбешенный Гарольд.
Гарри застыл в кресле соляным столбом, только тяжелое дыхание выдавало его внутреннее смятение.
— Тихо! — повысил голос Дамблдор.
Он очень внимательно наблюдал за всей троицей. Пока все шло так, как он и рассчитывал.
— Тихо! — повторил он. — Ни стоны, ни ругань нам не помогут, мальчики мои. Я столько лет храню эту тайну не для того, чтобы в одночасье все обрушить. Я все эти годы ищу выход из этой ситуации, чтобы найти решение задачи: как избавиться от хоркрукса Воландеморта и спасти жизнь Гарри Поттеру!
Ребята подавленно молчали. Разверзшаяся под их ногами бездна была столь глубока, что последние слова Дамблдора они восприняли, как спасительную веревку.
Председатель замолчал, исподволь наблюдая за всей троицей. Сейчас они очухаются и сами придут к нужным умозаключениям. Это будет лучше, чем навязывать им готовые решения, тем более что решения эти не столь просты.
— Значит, все части истинного Гарри Поттера сидят здесь, — первым сообразил Гарольд, — а там, в подземелье сидит осколок души Воландеморта?
— Бля-я-я-я… — почти взвыл Гарик.
— Драный дементор! — ошеломленно выругался Гарри.
— Как все сходится, — судорожно соображал Гарольд, — второй слизеринец, жестокость эта злодейская, за хоркруксами охотится, как одержимый… кстати, а где хоркрукс, который добыли в пещере? Медальон, кажется?
— Он его мне не отдал, — грустно покачал головой Дамблдор-председатель, — вместо этого подсунул какую-то явную и грубую подделку, в которой магии не больше, чем в зелье первокурсника.
— И он что-то раздобыл в банке Гринготс? — напомнил Гарри.
— Скорее всего, еще один хоркрукс. Чаша Хаффлпаффа.
— И в пещере с озером он вел себя, как у себя дома, — вспомнил Гарик.
И все трое наперебой заговорили, припоминая все новые и новые странности, прямо указывающие на чуждые черты характера четвертого Поттера.
— А мы еще говно за его драконом сегодня чистили! — выложил последний возмущенный аргумент Гарольд.
— Э-э-э… — растерялся Дамблдор, — в Хогвартсе?
Красноречие Поттеров мгновенно иссякло. Идиот, сболтнул лишнего!
— Ладно, об этом позже, — с недовольством отмахнулся председатель. — Так какие у вас есть мысли по поводу сложившейся ситуации?
— А может быть, это хорошо, что он теперь от нас отдельно? — с надеждой пробормотал Гарик.
Дамблдор мысленно усмехнулся. Молодцы мальчики, сами идут в нужном направлении, и подталкивать не надо.
— Если Гарька является хоркруксом Воландеморта — это поменяет правила нашего обратного соединения? — спросил Гарри.
Ну, вот и пришло время для прямых инструкций. Ребята созрели и будут сотрудничать.
— Пока не знаю. Но для того чтобы экспериментировать в этом направлении и искать варианты решения, мне нужно ваше самое горячее содействие. И здесь нужно строго соблюсти несколько условий. Условие первое — Гарька ничего не должен заподозрить…