Два дня спустя обветрившаяся и злая как чёрт Марта Джонс, обзаведшаяся причёской в стиле Анджелы Дэвис, вернулась в Лондон. Трижды за это время она пыталась покинуть гостеприимных дикарей и трижды они находили её обессиленную и обезвоженную в пустыне, и на руках относили обратно в свой пещерный город. Удача улыбнулась ей неделю назад в лице гонщика ралли «Париж-Даккар», у которого вышел из строя GPS-навигатор, из-за чего он сбился с пути и встретился с Мартой и её радушными хозяевами. К счастью, Пьер говорил по-английски и понял, чего от него хочет эта негритянская богиня. А хотела она по-быстрому свалить отсюдова. Когда они второпях покидали пещерный город, местный электорат долго бежал за внедорожником, крича и улюлюкая. Но железный конь оказался быстр и вынослив, не то, что бедные дикари, которые вскоре отстали. Таким образом, Марта через три дня вернулась к таким благам цивилизации как горячая ванна и шампунь. Погостив ещё три дня в Париже, она села на идущий через туннель под Ла-Маншем поезд Париж-Лондон компании EuroStar, и всего через 2,5 часа оказалась на вокзале Ватерлоо.
Тем временем Доктору некоторое время пришлось играть роль Хэнди-Саксона, с которой он отлично справлялся. Но из-за шаловливых ручек не в меру игривого Харкнесса он пару раз чуть не провалил «легенду», поскольку Джек пользовался представившейся ему возможностью по полной программе. Вероятно, именно это и послужило причиной того, что Доктор, пару дней посушив голову и не придумав ничего получше, решил удовлетворить просьбу Харкнесса и «отдать ему на поруки» своего двойника Хэнди.
Джек разыскал Марту, как только она вернулась в Лондон, и сразу же вернул себе свой браслет, а звуковую отвёртку и недостающую деталь TARDIS - Доктору. Освободившийся из заключения Мастер был таким хорошим, что хоть к ране прикладывай. Он помог Доктору в кратчайшие сроки восстановить работоспособность Старушки, после чего они отправились на вылазку в недалёкое прошлое.
После их возвращения внезапно открылись факты многочисленных нарушений, имевших место во время последних выборов, что вызвало небывалый скандал и привело к отставке Гарольда Саксона. Так Доктор вернул историю в нормальное русло и получил свободу действий. Его снова влекло к новым приключениям, он и так слишком долго просидел в этот раз на одном месте. Он предложил Марте отправиться с ним, но она сказала:
- Ну, уж, дудки. Я домой хочу, к маме. Я соскучилась по холодному сырому Лондону с его туманами и пасмурным небом. Вы уж как-нибудь без меня.
Джек теперь тоже был вполне доволен своей жизнью и не рвался искать приключения на свою задницу. Так что Доктор отправился в новое путешествие вдвоём с Мастером, радуясь тому, как всё удачно сложилось. А Мастер тихо радовался, что ему так просто удалось провести Доктора, и теперь, как только предоставится удобный случай, он обязательно избавится от Доктора и угонит TARDIS. Мастер и Доктор спешили на поиски новых приключений…
Хэнди сидел на полу камеры, прикованный за ногу к стене, и думал, как же он так глупо попал. Сквозь прозрачную дверь он увидел приблизившегося Харкнесса и отвернулся. Дверь отъехала в сторону, и Джек вошёл в камеру.
- Здравствуй, милый. Ну, как ты тут? Тебя никто не обижал? – При этих словах Джека вивлы в соседних камерах пронзительно взвыли.
- Не будь букой, смотри, я принёс тебе вкусняшку, это - тортик тирамису, – он взялся рукой за подбородок Хэнди и повернул его голову в свою сторону. – А ну-ка, открывай рот, вот так, - он сдавил своими пальцами щёки Хэнди так, что тому поневоле пришлось открыть рот, - давай, ложечку за папу, - чайная ложка с кусочком торта отправилась в рот Хэнди, - теперь ложечку за второго папу, - содержимое ложечки снова было отправлено в рот непослушному Хэндичке.
- Джек, - взмолился Хэнди, - отпусти меня, пожалуйста, я больше не буду! – тихонько при этом бормоча про себя: «Буду, буду, буду, буду…» и скрестив пальцы рук.
- Не могу я тебя отпустить, - ответил Джек, который ещё не наигрался с этой живой игрушкой, - пока Доктор не вернётся и не решит твою участь. А пока он доверил тебя мне. Так что, прости, но «мы в ответе за тех, кого мы приручили…»
