В большом, искусственно расширенном помещении, щедро соединившем в себе маггловское и магическое, прохладно. Окна в старомодных узорчатых рамах чуть приоткрыты, на стенах противно жужжат кондиционеры. Северус смотрит на часы – в который уже раз – и поражается тому, как медленно движется время. Сейчас только полдень, а проклятые стрелки словно прилипли к циферблату.
Он широко зевает, прикрывшись ладонью и вызвав недоумённый взгляд сидящего рядом Слагхорна. Вряд ли тому прежде доводилось видеть Северуса Снейпа таким расслабленным и непринуждённым. Как будто и он, прославленный герой войны и гроза Хогвартса, не устоял перед чарами этого города.
Заседания конгресса с каждым днём становятся всё утомительней. За те часы, которые Северус провёл в этом зале, он услышал от силы три-четыре достойных выступления и никак не мог взять в толк, зачем всё ещё приходит сюда. Кажется, что в былые годы, когда он ещё был завсегдатаем подобных мероприятий, дела обстояли куда лучше – или это его мировоззрение так изменилось? То, что раньше представляло научный интерес и практическую пользу, превратилось в бесполезно потраченные дни с долгими задушевными беседами и перемыванием костей.
Скучно.
Оторвавшись от трибуны, Северус переводит взгляд на освещённую солнцем улицу и неосознанно тянет руку к серебряной броши на отвороте мантии. И сразу же вспоминает Гарри. Похоже, пора признать поражение: Поттер прочно поселился в его голове, и не было никакого шанса изгнать горькие, запретные мысли. Это раздражало, возвращая забытое уже чувство беззащитности, растерянности, возникающей всякий раз, когда Гарри был рядом. Северус не мог избавиться от ощущения, что они с Поттером ступили на опасную тропу и теперь ходят по тонкой грани. Переступить – страшно, и не угадаешь, что там, за ней.
Они не виделись вчера и потому непременно должны увидеться сегодня – так ему сказал Гарри. На него внезапно свалилась гора неотложных дел, и Северус воспользовался этим, чтобы продолжить прерванные эксперименты в лаборатории. Он чувствовал, что приближается к непостижимой тайне, к разгадке, которая изменит всё и к которой он шёл так долго; что близится поворотный момент, которого он так ждал. Если ему повезёт, если его мозги ещё чего-то стоят, то после стольких неудач он откроет совершенно новый состав, не похожий ни на что, уже созданное наукой. Странно одно: почему это происходит именно сейчас, когда он прохлаждается на солнце и тратит время на бессмысленную болтовню с Поттером?
Впрочем, может быть, тот что-то сделал с его сознанием, и Северус просто заразился вечной удачливостью мальчишки.
– У кого-нибудь есть ко мне вопросы?
Жалкая пародия на зельевара, мистер Хэнкс из Калифорнии только что закончил читать свой доклад и теперь смущённо разглядывает аудиторию, нервно комкая и без того мятые бумажки.
Северус не может сдержать очередной зевок и неожиданно для себя поднимается с места.
– Мистер Хэнкс, будьте любезны ответить, в каком именно высококвалифицированном заведении вы набрались подобной нелепицы?
На миг в зале повисает оглушительная тишина, которая тут же сменяется возмущённым гулом.
– П-попрошу без оскорблений, сэр! – Побледневший Хэнкс, заикаясь от волнения, вздёргивает подбородок: – Извольте изложить конструктивную критику, а не бросаться голословными обвинениями!
– Легко, – насмешливо отвечает Северус. – Вы в своём докладе упомянули растёртый рог Двурога как ингредиент, входящий в состав одного из противоядий. Между тем, всем давно известно, что рог Двурога используется при создании Оборотного зелья и не имеет никакого отношения к ядам. Это знают даже второкурсники. – Он с нежностью вспоминает Поттера и его компанию, сваривших зелье в туалете Плаксы Миртл и бесстыдно обчистивших его запасы. – И таких неточностей в вашей работе – уйма. Сомневаюсь, что хотя бы одно из ваших сомнительных изобретений было опробовано на практике.
Несчастный Хэнкс, у которого покраснели даже уши, открывает рот, чтобы возразить, но, видимо, не находит слов.
– Это прискорбно, – продолжает Северус ледяным тоном. – Прискорбно наблюдать за тем, во что превращается бесценная наука зельеварения. Помнится, в мои годы преподавания я ужасался ученикам, которые переступали порог моего класса. Безалаберность, лень, полное отсутствие способностей. Но в то время ещё попадались талантливые дети – пусть редко, но попадались. Сейчас же, видя уровень подготовки нового поколения зельеваров, которые претендуют на звание Мастера... что ж, я могу только радоваться тому, что оставил преподавание.
– Вы несправедливы к нам, мистер Снейп. – Звонкий голос Ферры дрожит от возмущения. Он тоже поднимается на ноги, решительно глядя в лицо Северусу. – Не стоит недооценивать целое поколение из-за некоторых... отдельных представителей. – Презрительный взгляд в сторону Хэнкса. – Уверен, если бы вы принимали более активное участие в научной деятельности, то убедились бы в том, что я прав.
– Полагаю, синьор Ферра, вы говорите о себе, – констатирует Северус. – К сожалению, у меня не было возможности оценить ваши навыки в действии. Особыми достижениями вы похвастаться не можете. Так что у меня есть все основания предполагать, что все ваши так называемые таланты – всего лишь раздутое самомнение.
– Да как вы... – в гневе начинает Ферра, наступая на него.
Тяжёлая входная дверь неожиданно распахивается, завладев вниманием присутствующих. Невысокий богато одетый мужчина с ярко-рыжей бородой неуверенно делает шаг навстречу, и Северус с трудом узнаёт в нём владельца этого дома, сквиба Марио. Всегда жизнерадостный весельчак сейчас больше похож на человека, только что вернувшегося с того света. Бледное лицо осунулось и постарело, запавшие глаза невидяще обводят зал и не без труда останавливаются на Примариусе Гилберте.
– Джейкоб. – В полной тишине раздаётся хриплый голос: – Мой сын... мой мальчик.
Сделав несколько шагов по направлению к председателю Гильдии, Марио без сил оседает на пол. Кто-то заботливо подставляет ему стул.
– Что произошло?
– Синьор, что случилось?!
– Джейкоб упал с крыши, – выговаривает он после паузы. – Залез туда без спроса и... упал. Я... я недоглядел. У меня никого нет, кроме него. Пожалуйста, синьоры, я... пожалуйста, помогите.
– Срочно вызовите колдомедика. – Гилберт решительно поднимается со своего места. – Господа, прошу за мной. Мы сделаем всё, что в наших силах.
Часы тикают слишком быстро. Стремительные драгоценные секунды. Почти тридцать человек столпились в небольшой комнате, перед распростёртым на кровати мальчиком лет семи. Тонкое тело неподвижно, по одеялу медленно расползаются мокрые багровые пятна.
– Многочисленные переломы, сильное кровотечение, травмы внутренних органов. – Пожилой колдомедик безостановочно водит палочкой над телом ребёнка. – В мальчике нет магии, которая помогала бы бороться за жизнь, не все заклинания на него подействуют... Я могу уменьшить боль и срастить кости, но вряд ли это поможет... Его сознание уже далеко.
– Стандартные зелья здесь бесполезны. – Жан де Валуа беспомощно разводит руками. – Необходим комплексный эффект. Но Животворящий эликсир завязан на магии и оказывает воздействие только на тело, не на разум. Мы, конечно, можем попытаться, но...
– Вы же Мастера, чёрт возьми! – Марио, всё это время неподвижно сидящий на полу у кровати сына, вдруг вскидывается, дрожа, как в лихорадке. На его лице такая невообразимая смесь ярости и отчаяния, что многие из присутствующих отводят глаза. – Вы – лучшие в своём деле, так сделайте же что-нибудь! Почему вы ничего не хотите делать?!
– Сколько времени вы сможете поддерживать в нём жизнь? – Северус, до сих пор не произнёсший ни слова, вопросительно смотрит на колдомедика.
– Я могу поместить его в стазис, но этого хватит часа на два, не больше.
– Я постараюсь успеть. – Он переводит взгляд с мальчика на его отца и произносит, обращаясь к нему: – Я не могу дать вам стопроцентных гарантий. Я никогда не применял это зелье к магглам и не знаю, как поведёт себя сознание мальчика. Но шанс есть.
Усталые, покрасневшие глаза Марио вспыхивают отчаянной надеждой.
– Пожалуйста, – выдыхает он. – Мы... мы найдём любые ингредиенты. Только сделайте это. Спасите моего мальчика!
Северус коротко кивает и обводит взглядом собравшихся. Во всей его позе и движениях читается вызов.
– Я напишу список. И мне понадобится ассистент. Ты. – Он жестом указывает на Ферру, и по толпе проходит изумлённый рокот. Однако на лице юноши, выступившем вперёд, нет ни следа удивления или гнева – только уверенная решимость.
– Что вы задумали, Снейп? – недоверчиво спрашивает Валуа. – Собираетесь опробовать на ребёнке свою экспериментальную разработку?
– Ну почему же. Помнится, эту мою разработку вы сами запатентовали несколько лет назад. А теперь, будьте любезны, предоставьте мне лабораторию.
– С этим проблем не будет, – неожиданно подаёт голос Гилберт. – Вот, возьмите. – Он передаёт Северусу нечто вроде визитки с выгравированными на ней золотистыми буквами. – Здесь есть адрес. Отправляйтесь через камин.
Передав колдомедику список, Северус делает знак Ферре следовать за собой. Через мгновение оба исчезают в вихре зелёного пламени.
– Вы так уверены в нём, сэр? – спрашивает Валуа, возмущённо глядя на опустевший камин. – Стоит ли доверять жизнь ребёнка бывшему Упивающемуся?
– Если Снейп сказал, что постарается, значит, он сделает всё, что в его силах, – задумчиво отвечает Гилберт. – Заодно и проверим, на что он способен.
***
Спустя полтора часа Северус вновь появляется в камине, сжимая в руках запотевшую склянку с ядовито-зелёной жидкостью. Ферра, вернувшийся следом, выглядит растрёпаннее и взволнованнее обычного.
– Получилось? – с надеждой спрашивает колдомедик. Марио, не выпускающий руки сына, никак не реагирует и, кажется, даже не замечает их появления.
– Он жив? – перебивает Северус.
Дождавшись утвердительного кивка, подходит к кровати Джейкоба и, помедлив, кладёт руку на плечо его отца.
– Отойдите от него. – Жёсткий тон несовместим с ободряющим прикосновением: – Вы ничем не поможете, а мне нужен доступ к мальчику.
Наколдовав себе удобное кресло со спинкой, он садится в изголовье кровати и перемещает ладонь на холодный детский лоб.
Каллисто без сил опускается рядом, жадно следя за действиями Северуса.
– Зелье, – коротко командует тот. Колдомедик делает шаг в попытке что-то спросить, но Ферра останавливает его.
– Не мешайте, – мягко просит он. И, осторожно придерживая голову мальчика, вливает ледяное зелье ему в рот.
Секунду ничего не происходит, а потом по неподвижному телу проходит судорога. Одна, вторая. Маленький Джейкоб по-прежнему не отрывает глаз, но его руки и ноги сжимаются в спазмах, а голова мотается из стороны в сторону, словно стремясь сбросить тяжёлую руку Северуса.
– Держи его! – рычит тот, ещё сильнее вдавив ребёнка в постель. – Мне нужно сосредоточиться.
Закрыв глаза, он чувствует, как тяжёлые волны, сотрясающие тело мальчика, отдаются в его голове пульсирующей болью. Сконцентрировавшись на этой боли, Северус нащупывает тонкую связующую нить и осторожно, вслепую движется по ней. Только бы не порвать! Нить становится толще, барьеры чужого разума отступают, и перед глазами возникает воронка, похожая на огромную чёрную дыру. Северус ныряет в эту воронку и через мгновение оказывается в сознании мальчика.
***
– Кто ты?
В детском голосе нет страха – только усталость и любопытство. Мальчик сидит, скрючившись на большом сером валуне и беспомощно обхватив себя руками. Позади чернеет голая земля, по которой медленно расползается грязно-белый туман.
– Я пришёл забрать тебя.
Северус осторожно подходит ближе. Мальчик не шевелится, но в его серых глазах появляется настороженность.
– Ты из этих, да?
– Из кого, «из этих»?
– Ну эти, голоса. – Мальчик неопределённо кивает в сторону густого облака тумана, непреклонно плывущего к нему сзади. – Они говорят со мной. Всё это время.
– И что же они говорят?
– Говорят, что я должен пойти с ними. Говорят, что там мне не будет больно.
Мальчика передёргивает, и он сильнее обхватывает себя руками.
– Нет, я не с ними, – говорит Северус, стараясь избавиться от холода, сковавшего его тело. – Меня прислал твой папа. Он хочет, чтобы ты вернулся. Ему очень плохо без тебя.
– Папа... – Джейкоб негромко всхлипывает. Мокрые дорожки беззвучно стекают по грязным щекам: – Я... я подвёл его. Он будет меня ругать.
– Он не будет тебя ругать. – Северус теряет терпение и на миг прикрывает глаза, подождав, пока волна гнева утихнет. В конце концов, он всегда ненавидел детей. – Он будет счастлив, что ты вернулся к нему. Ты ведь не хочешь расстраивать его ещё больше, верно?
Белое облако приближается. Ещё немного – и туман накроет мальчика собой, навсегда отрезав его от Северуса – и от мира живых. Надо спешить.
– Не хочу. – Джейкоб отчаянно мотает головой. – Но если я пойду с тобой... мне снова будет очень больно, да?
Вздохнув, Северус опускается на колени возле мальчика и серьёзно смотрит ему в глаза.
– Да. Тебе будет больно. Но эта боль – твоё наказание за непослушание. Ты должен научиться отвечать за свои поступки и сделать всё, чтобы исправить ошибку, которую совершил. У тебя есть такая возможность. Когда-то давно... у меня её не было.
– Ты... ты тоже не послушался, да? – взволнованно спрашивает мальчик. – И тебе было больно?
– Напротив, я сделал то, о чём меня просили. – Северус мягко взъерошивает растрёпанные волосы. – Но всё-таки ошибся. И да, мне было очень больно.
Мальчик сосредоточенно кивает, обдумывая услышанное. Северус протягивает ему руку:
– Ну что, пойдём?
Он ощущает прикосновение замёрзшей ладошки и чувствует, как его буквально выбрасывает наружу.
***
– Мистер Снейп.
Северус решил уйти, чтобы не наблюдать трогательное воссоединение семьи Марио. Он сделал всё что мог, и нужды в нём больше не было. Но Ферра неожиданно увязался следом.
– Это было то самое зелье, да? С него начались ваши исследования человеческого сознания?
– Можно сказать и так. Оно стало отправной точкой.
– Я хотел поблагодарить вас.
Северус резко останавливается, повернувшись к собеседнику, так, что тот почти врезается в него.
– Полагаю, это я должен благодарить, – сухо произносит он. – Без вашей помощи приготовление заняло бы куда больше времени.
– Почему вы выбрали меня?
– Не было времени искать подходящую кандидатуру, которая без обиняков согласится мне ассистировать.
– И всё-таки? – прищурившись, спрашивает Ферра. Кажется, он ничуть не обиделся.
– Хотел дать вам возможность показать свои способности и опровергнуть мои утренние слова.
– И что? Мне удалось... опровергнуть?
– Может быть. – Северус неопределённо хмыкает. – Думаю, мне пора.
– Постойте! – Ферра хватает его за локоть. Северус решительно высвобождает руку. – Мне действительно понравилось работать с вами. Вы прекрасный зельевар, мистер Снейп. И я бы очень хотел... продолжить сотрудничество.
Брови Северуса удивлённо ползут вверх.
– Вы предлагаете свою кандидатуру на роль моего ассистента?
– Да, – кивает он. – Ведь вам наверняка нужна помощь в ваших исследованиях.
Северус долго молчит, задумчиво его разглядывая:
– И вы готовы бросить всё и уехать в холодную Британию?
– Это даже интересно.
– А как же ваш ресторан?
– Не думаю, что это проблема.
– Вот как?..
Перед глазами всплывает картинка: вечер, негромкая музыка и трое за одним столом. Каллисто Ферра, говорящий с Гарри, смеющийся вместе с Гарри, не отрывающий взгляда от Гарри... О, Северус научился понимать значение таких взглядов! В них нежность и застарелое, болезненное желание, способное сжечь обоих. Так смотрят, когда оно не находит выхода. Так смотрят на человека, за которого готовы бороться.
Так что все эти разговоры про искреннюю обоюдную дружбу – бред; наивный Поттер, как всегда, не видит дальше своего носа. И всё, что сейчас говорит этот мальчишка, его показное восхищение и готовность всё бросить – не более чем хорошо спланированный спектакль. Вот только зачем он его разыгрывает?
– Я ценю ваше предложение, Ферра, но не нуждаюсь в помощниках, – произносит Северус, взглядом предупреждая держаться от него подальше. – Так что предложите себя... кому-нибудь другому.
Мальчишка вздрагивает от двусмысленности этой фразы, и Северус чувствует злорадное удовлетворение. Хоть какая-то компенсация за отвратительное, изматывающее утро.
***
– Осторожней, тут ступенька.
– Поттер, куда ты меня ведёшь? Предупреждаю, я...
– Ш-ш, всё хорошо. Доверься мне.
Скрип двери. Северус крепче сжимает тёплую руку Поттера и послушно переступает порог. В тот же миг воздух наполняется голосами, а в нос ударяет знакомая смесь запахов.
– Это и есть твой сюрприз? – насмешливо. – Поттер, ты случайно нигде не подцеплял заклятие забвения?
Гарри хихикает.
– Всё под контролем. Немного терпения, мистер Язвительная Задница.
– Поттер! Мне не улыбается стать посмешищем для твоих гостей!
– Они не заметят. Тут есть запасной вход.
Северус борется с желанием открыть глаза и прекратить эту нелепую детскую игру. Словно почувствовав это, Гарри на миг болезненно сжимает его пальцы и просит:
– Не подглядывай!
Вздохнув, Северус позволяет Поттеру вести его неведомо куда. Сквозь зажмуренные веки пробиваются полоски света, шум становится громче, а потом они вместе поднимаются по скрипучим ступенькам.
– Чтоб я ещё хоть когда-нибудь согласился на твоё безрассудство! – возмущённо говорит Северус, едва не споткнувшись. – Ты прекрасно знаешь, что я ненавижу сюрпризы.
Гарри тихо смеётся. Северус легко может представить себе выражение его лица – довольное и чуть насмешливое.
– Да брось! Если бы ты был так уж против этой затеи, ни за что бы не согласился.
Нахмурившись, Северус мысленно добавляет Поттеру очко. Он решил вести счёт их противостоянию, чтобы со спокойной совестью разгромить нахала в пух и прах. Пока что Поттер лидировал, и Северус обругал себя за то, что эта мысль не пришла ему в голову раньше.
Впрочем, сегодня он непременно отыграется.
Гарри на мгновение отпускает его руку и с чем-то возится там, впереди. Воздух ощутимо свежеет.
– Можешь открыть глаза, – почему-то шёпотом говорит Поттер, и Северус слушается.
Он едва удерживается от того, чтобы в изумлении открыть рот. Перед ним – просторная лоджия, увитая плющом и открытая морю. Она пустая, если не считать одноногого столика, покрытого белоснежной скатертью, да пары стульев у самого ограждения. Приглядевшись, Северус замечает на столе тарелки и бокалы. Воздуха так много, что, кажется, будто он наползает со всех сторон и вот-вот раздавит их, превратив в лепёшку.
Этого не может быть – проносится паническая мысль. Точно такой же столик, море и тёмное закатное небо он видел во сне, в душном автобусе по пути в Сорренто. И Гарри, Гарри тоже был там. Мог ли он угадать его сон?..
– Вот, – чуть смущённо говорит Поттер. – Сейчас тепло, и я подумал, что было бы здорово поужинать здесь.
– Где мы? – Северус оборачивается к нему. Гарри делает несколько шагов и, остановившись, бездумно проводит рукой по перилам.
– Ты, наверное, видел лестницу на второй этаж, когда мы были тут в прошлый раз.
– Да, но не эту лоджию.
– Она с другой стороны, – улыбается Гарри. – Чтобы видеть море.
Это звучит как нечто само собой разумеющееся. «Чтобы видеть море» – странно, что Северус сам не додумался до этого.
Словно подтверждая свои слова, Поттер облокачивается на перила, чуть наклонившись и разглядывая пейзаж. Северус подходит ближе, встаёт рядом. Молчание затягивается.
– Ты уедешь скоро, – внезапно говорит Гарри. – Когда?
– Конгресс закончится через пять дней, – пожимает плечами Северус. – Честно говоря, я рад этому.
– Рад? – Гарри внимательно смотрит на него. – Должно быть, всё это ужасно скучно для тебя.
– Так и есть.
– Я понимаю, – продолжает Поттер. Северус внезапно испытывает острое желание остановить его, пока он не наговорил лишнего. – Ты – человек дела, там твоя работа, дом, важный эксперимент... Ты наверняка ждёшь не дождёшься, когда уедешь отсюда.
– Что ты хочешь услышать от меня? – Северус чувствует, как тело против воли напрягается, а виски начинают неприятно пульсировать. – Вздохи сожаления о том, что придётся покинуть этот чудесный город? Не будет их, Поттер. Всё идёт так, как идёт. – Он неотрывно всматривается в холодный кроваво-красный закат, всё ещё ощущая на себе пристальный взгляд Гарри. – Если ты хочешь что-то сказать, то говори. Только прежде подумай хорошо. Не стоит произносить слов, о которых потом пожалеешь.
Внезапно лицо Гарри оказывается совсем близко. Слишком близко. В глазах темнеет от прилившей в голову крови. Северус замирает, напряжённый как струна, готовый ко всему.
К счастью, ничего не происходит. Гарри глубоко вздыхает и отворачивается к морю. Северус прикрывает веки. Он не знает, как отреагировал бы, если бы Поттеру вдруг взбрело в голову поцеловать его.
Кажется, за эти годы в нём всё же зародились зачатки благоразумия.
Солнце неотвратимо приближается к земле, и силуэт Гарри рядом становится темнее. Северус отворачивается от него, провожая солнце глазами. Мышцы постепенно расслабляются, и дыхание выравнивается.
– Ты сказал, что мой дом и моя работа там, в Катерхеме, – медленно произносит он, – так, как будто не можешь похвастаться тем же. В чём дело, Поттер? Мне казалось, ты наконец нашёл то, что искал.
– Не знаю, – после паузы говорит Гарри. – Поначалу я думал, что так оно и есть. Но в последнее время... я уже ни в чём не уверен.
– И что же заставляет тебя сомневаться? – спрашивает Северус, пытаясь подавить неожиданный приступ раздражения. Судя по тому, как хмурится Гарри, получается плохо.
– Северус, я ничего не могу с этим поделать! – беспомощно говорит он, сжав кулаки. В эту минуту он больше похож на обиженного подростка, чем на состоявшегося бизнесмена. – Я не виноват, что в моей голове постоянно всё меняется. Я не знаю, что получается у меня лучше всего, не знаю, чего хочу. Мне казалось, что если я открою свой ресторан и начну жить как маггл, всё изменится. Но всё возвращается на круги своя! И теперь мне кажется, что твоё появление – это как знак для меня, знак, что нужно что-то менять. Снова.
– Моё появление – это просто моё появление, Поттер, – отрезает Северус. – Ты руководствуешься непонятно чем, рассуждая о своей жизни. Но это не развлечение, а тебе больше не семнадцать лет! Научись, наконец, использовать свою голову по назначению.
– Не кричи на меня. – Гарри поднимает руки, точно желая заслониться от резкого тона. – У нас с тобой разные понятия о том, чем нужно руководствоваться в принятии важных решений. И я... мне нравится то, что я делаю. Действительно нравится. – Он задумчиво хмурит лоб. – Но это не главное, понимаешь? Не то, что можно назвать смыслом жизни.
Северус разглядывает его со смесью жалости и какой-то болезненной нежности. Смысл жизни... надо же. При всей наивности Поттер по-прежнему зрит в корень. Он полон своей, безрассудной мудрости, которая не зависит от количества прожитых лет и прочитанных книг. Той, что идёт от сердца.
Кто я такой, чтобы учить тебя, думает Северус, улыбаясь краями губ. Могу ли я сам с уверенностью сказать, что стало смыслом жизни для меня?
– Я начал писать книгу, – неожиданно говорит Гарри, вновь переводя взгляд на багровый горизонт. – Забавно, правда?
– Зная тебя, Поттер, я сомневаюсь, что ты допишешь её до конца.
– Я тоже, – усмехается он. – Если честно, там только самое начало.
– О чём оно? – Северус незаметно придвигается – так, чтобы их плечи слегка соприкасались.
– О людях, попавших в шторм. О корабле, заблудившемся в море.
– Это глупо. Они могли воспользоваться поисковыми заклинаниями или, на худой конец, компасом.
– Я знаю. – Кажется, Гарри улыбается. – Вот сейчас я снова думаю, что всё это бред. Даже если я допишу книгу, ты раскритикуешь её в пух и прах, и мне придётся сжечь всё дотла.
– Как некоторые особо буйные маггловские писатели? – насмешливо спрашивает Северус.
– Что?! Неужели кто-то уже делал так до меня?
– Невежда. Сколько книг ты прочитал за свою жизнь?
– Боюсь, не так много, как ты. – В зелёных глазах пляшут лукавые смешинки. – Но спорим, что никто из них не применял Инсендио?
– Не переживай, Поттер. Никто и не претендует на твою уникальность.
– Значит, пойдём есть, – подводит итог Гарри. Как всегда, нелогично.
Он достаёт палочку и что-то бормочет себе под нос. Свечи на столе загораются мягким светом и плавно взлетают в воздух.
– Здесь слишком темно, – говорит он в своё оправдание, занимая один из стульев.
– Если воск капнет мне на голову, в этом будет твоя вина, – предупреждает Северус.
Весело дёрнув бровью, Поттер с аппетитом принимается за индейку. Через пару минут одна из свечей задевает его лохматую голову, заставляя охнуть.
Северус мысленно добавляет себе два очка.
***
Он возвращается в отель за полночь, чувствуя себя совершенно выжатым после событий этого долгого дня. Дважды повернув ключ в замке, толкает дверь и щёлкает выключателем.
Что-то настораживает его. Небольшая ярко освящённая комната выглядит как обычно: идеальный порядок на столе, застеленная кровать, вещи, аккуратно сложенные в шкаф. Но скрытая угроза притаилась в самом воздухе; он кажется слишком напряжённым, а тишина – зловещей. Чуткое обоняние, обострённое годами работы с зельями, безошибочно улавливает незнакомый запах. Чужой.
Палочка мгновенно оказывается в руке, и Северус шепчет короткое заклинание обнаружения. Никого. Застыв на месте, он внимательно осматривает помещение, подмечая едва заметные детали: слегка сдвинутая влево чернильница, приоткрытая дверца шкафа. Кинув в сторону окна ещё одно заклинание, Северус отбрасывает бесполезный сейчас инструмент. Нужно всё проверить.
Спустя полчаса он удовлетворённо опускается на кровать. Спину неприятно ломит, но это сущие мелочи: он нашёл то, что искал. Многочисленные следы, оставленные чужой, пусть и осторожной рукой. Тот, кто был здесь, явно торопился, иначе навёл бы порядок куда тщательней. Следов магии не обнаружить, но полки, шкаф и неаккуратно сложенные бумаги выдают чужое вмешательство.
Ничего не пропало. Ничего и не могло пропасть. Нахмурившись, Северус отправляет патронус Поттеру. Серебристая лань мягко трётся лбом о его ладонь и, взлетев, растворяется в темноте улицы.
