Скорпиус Малфой добрался до Хогвартса, когда уже рассвело. До завтрака оставалось не больше получаса, потому ему следовало поторопиться. Всю дорогу он размышлял о том, что произошло за прошедшие сутки. Как же всё хорошо начиналось! Гермиона, наконец, уступила. Скорпиус ещё никогда не был так счастлив. Победа, его настоящая, давшаяся совсем нелегко, победа! А ведь всё могло сорваться в любую секунду! Всё-таки женщины существа непредсказуемые, и Гермиона демонстрировала это ему не раз. Был ли Скорпиус на самом деле влюблен в неё? Пожалуй, в то время он об этом не задумывался. Игра в любовь оказалось невероятно увлекательной, и Забини не обманул его, обещая незабываемые ощущения.
Конечно, что ему могла дать глупая однокурсница, хихикающая с подружками? Бестолковые девицы итак постоянно окружали Скорпиуса, они без конца вздыхали при виде него и шептались друг с дружкой, обсуждая меж собой едва ли не каждое его движение. «Курицы», ― с раздражением думал о них Малфой. Они вызывали у него лишь отвращение, из-за чего он невольно начал беспокоиться по поводу своей ориентации. А что, если он гей? О Мерлин, отец его прикончит! Да и сама мысль о парнях вызывала панический страх. Некоторое время он даже присматривался к своим друзьям, опасаясь при этом быть понятым превратно. Однако всё разрешилось как нельзя лучше. Проницательный Забини сам завёл разговор о женщинах. Они вообще с ним были в довольно близких отношениях. Некогда Блейз сильно помог Скорпиусу, после чего Малфой был склонен доверять ему. Узнав о проблеме с одногодками, Забини посоветовал обратить своё внимание на более зрелых женщин. Однако где было их взять? Учителя слишком стары, а выпускницы подозрительно наивны. Поэтому, когда первого сентября Скорпиус увидел Гермиону, он понял, что его звездный час пробил. Она была идеальна ― явно не старуха, но и уже не молодая. Её внешность обладала некоей привлекательностью, что уж говорить об уме! Узнав её предпочтения, Скорпиус убедился, что недостатка в темах для беседы у них не будет. Что до известной странности по отношению к домашним эльфам, то Малфой был склонен считать это необычным капризом. У каждой женщины есть свои причуды, и эта была ничуть не хуже, чем какие-либо другие. Благодаря зелью Забини, он гораздо ближе познакомился с домовиками и, в целом, пришёл к выводу, что они в некоторой степени милы и, безусловно, весьма полезны.
Вот только Скорпиус вовсе не ожидал, что Забини будет иметь свои виды на Гермиону. Впрочем, вынужденное соперничество только прибавило привлекательности этому делу, а заключенное пари сыграло роль спускового крючка. Теперь Скорпиус просто не мог отступить, ведь помимо вожделенного приза в случае победы его ожидало несколько не менее приятных бонусов. Больше подстёгивать Малфоя не было необходимости, но в ходе своего триумфального шествия, Скорпиусу несколько раз приходилось пересматривать свои безупречные планы. Гермиона любила преподносить сюрпризы. Пару раз он даже подумывал сдаться, решив, что нацелился на слишком крутую цель, но фортуна вновь улыбалась ему. Вот только благосклонность оказалась весьма непродолжительной. Едва он взлетел в небеса, она поспешила вернуть его на землю, причем так стремительно, что Скорпиус только сейчас осознал, в какую пучину погрузился.
Ну почему? Почему появился отец и всё испортил! Нет, не так. Испортил всё сам Скорпиус. Он просто не нашел никакого другого способа защитить Гермиону от его нападок, чем поведать об их с Забини пари. Разорви его мантикора, что же он наделал?!
Вот только заниматься самобичеванием Малфой давно себя отучил. В сложившейся ситуации это был лучший выход, как не посмотри. С другой стороны, как получилось так, что им пришлось оправдываться? Отец! Как он узнал? Точно, вот он корень зла. Кто-то рассказал Драко, но кто? Кому было известно об их отношениях с профессором? Слизеринцы, конечно, подшучивали над ним, но не могли ничего утверждать. Никак нет. Их не видел никто. Или всё-таки кто-то решил довериться слухам и предположениям и, сам того не ожидая, попал в яблочко? О да, Скорпиус знал, у кого хватило бы мозгов на такое. Малфой свирепел с каждым шагом, приближаясь к гостиной. Пылая праведным гневом, он ворвался в комнату и тут же увидел свою жертву. Словно хищник, Скорпиус накинулся на неё, прижав к стене:
― Эта была самая большая ошибка в твоей жизни, Нотт!
Слизеринцы в ужасе замерли на своих местах. Лучшая подруга Мегерит Пенелопа, стоявшая рядом, затряслась от страха.
― О чем ты? ― хрипло спросила Мегерит.
Она была в шоке и, похоже, готова была уже отдать Мерлину свою душу.
― Как о чем? Или ты думала, я не догадаюсь, что это именно ты написала отцу о моем отсутствии в школе? ― с презрением взирая на побелевшую Мегерит, продолжал напирать Малфой.
― Я? ― ужаснулась она. ― Да я бы никогда…
― И ты думаешь, я тебе поверю? С чего бы вдруг? ― не унимался Скорпиус. ― Ты же постоянно вьёшься вокруг меня, как муха! Конечно, тебе обидно, ведь я выбрал другую. А ты ведь считаешь себя гораздо более достойной, не так ли?
Глаза Мегерит всё увеличивались, а тело тряслось от страха в его руках.
― Чтобы я не считала, разве это имеет значение? ― обреченно спросила она.
― Что? ― взревел Малфой и с силой тряхнул её так, что она ударилась головой об стену. ― Ты жалкая тварь! Что ты себе позволяешь!
Рядом с ними зарыдала Пенелопа. У Мегерит тоже выступили слезы, но они не были способны разжалобить Скорпиуса. Напротив, это ещё больше его бесило.
― Больно? ― с издевкой спросил он, продолжая неистово трясти её. ― А думаешь мне нет? Думаешь, я был рад, что всё так закончилось?
― Подожди, Скорпиус, ― вдруг выступил вперед бледный Мэтт Флинт, похоже, он и сам боялся собственной дерзости, но несправедливость обвинения не давала ему покоя. ― Объясни, в чем ты обвиняешь Мег?
― В чем обвиняю?! ― взорвался Малфой, так что все, кто сидел или стоял поблизости, поспешили отойти на безопасное расстояние. ― Эта тварь написала моему отцу, что я ночую вне Хогвартса. Она всё испортила!
― Но она ничего не писала! ― возразил Флинт. ― Я могу поручиться за Мег. Мы всё время были вместе, с тех пор, как расстались с тобой в Хогсмиде.
― Она могла написать и раньше, откуда ты знаешь? ― продолжал беситься Скорпиус.
― Да как! Ты ушёл, а мы решили заглянуть в «Зонко», где и встретили девчонок, а потом вместе в школу отправились! ― принялся рассказывать Мэтт. ― Скорпиус, нам бы и в голову не пришло вмешиваться в твои личные дела, поверь!
― Но тогда кто? Кто сдал меня отцу? ― окинув всех присутствующих злобным взглядом, с негодованием крикнул Малфой.
― Я понятия не имею, кто, Скорпиус, но в этой комнате людей способных на такую низость точно нет! ― осмелился ответить за всех Мэтт.
― Надеюсь, ты говоришь правду, ― отпуская несчастную Мегерит, прошипел Малфой. ― В противном случае отвечать придётся тебе, понял?
Флинт сглотнул, с трудом выдержав взгляд Скорпиуса. Малфой поморщился и, не удостоив больше никого своим вниманием, гордо вышел из гостиной. Он хотел даже хлопнуть дверью, но портрет, загораживающий вход в личные помещения Слизерина, сделать это ему не позволил. В бессильной злобе Малфой опустил свои кулаки на стену. Он был уверен, что его предала Мег, точнее, он хотел так думать. Так было проще, ведь у неё был мотив. Она с самого начала плохо приняла Гермиону, конечно, ей была нестерпима мысль о том, что её возлюбленный выбрал вместо неё такую женщину. И всё-таки, сколь не было сильно горе Мегерит, на подлость она бы не осмелилась. Сейчас Малфой это уже понимал, очень хорошо понимал. Мегерит слишком сильно его любила, так, что готова была скорее пожертвовать собой, чем предать. Но тогда кто? Кому ещё он был поперёк горла? Гриффиндорцам, мечтающим отомстить ему за последний матч? Но разве они смогли бы так поступить с собственным деканом, которая многим из них приходилась родственницей? Кровные узы для гриффиндорцев значили ничуть не меньше, чем для слизеринцев. Нет, невозможно. Равенкло, Хаффлпафф? Да они даже не знают об их романе! Бесполезно! На этот вопрос не было ответа. Едва ли Драко мог раскрыть эту тайну. Скорее всего, к нему пришла анонимка, которую он, в связи со своей подозрительностью, решил на всякий случай проверить. Тот, кто обыграл самого Забини, вряд ли смог бы попасться на такой мелочи. Неведомый враг делал поражение Скорпиуса ещё более горьким. Невозможность взять реванш приводила Малфоя в бешенство. Он ненавидел это чувство безысходности, ненавидел с детства и давно пообещал себе больше никогда его не испытывать. Ну ничего, Скорпиус найдёт этого умника и как следует проучит его. Он покажет ему, что значит связываться с Малфоем!
