Всю неделю Нагини не везло. Обычно в окрестностях Поместья не было недостатка в мелкой живности, редкая охота заканчивалась неудачей, однако недавно все мыши, лягушки, птицы, не говоря уж о добыче покрупнее, куда-то исчезли, и даже насекомые, казалось, начали облетать змеиные угодья стороной. Голод привел Нагини к самой границе Поместья. Инстинкт охотника говорил, что там, снаружи, бегает полным-полно пищи, но хозяин настрого запретил заползать за черту…
Чуть приподняв голову, жадно ощупывая языком воздух, змея скользила вдоль невидимого барьера в надежде поймать хоть самого завалящего кузнечика. Если она и сегодня вернется ни с чем, хозяин может заметить неладное. А зачем ему подруга, которая не в состоянии добыть себе еду? Он и без того считает ее старухой, собирается снова чертить палочкой синие молнии и палить вонючие свечи, хотя у Нагини от прошлого раза до сих пор в глотке першит… Правда, после даст сожрать целого человека, ням-ням… можно будет забыть об охоте и долго-долго лежать на ковре у жарко натопленного камина, дремать, переваривая подарок, пугать крысоподобного Питера раздутым чревом… тепло, сытость, хозяин рядом… И ничуть я не стара, просто в этой стране ужасно холодно, все время тянет в спячку. Как бы уговорить хозяина вернуться домой? Туда, где круглый год густая трава, нагретые солнцем камни и полным-полно еды…
Нагини перетекла через ствол поваленного дерева и резко остановилась, учуяв живую плоть. Заяц был совсем рядом ‒ сидел в промоине под защитой вздыбленного корневища и обгладывал молодые побеги. Всего один хороший бросок… но между охотником и вожделенной добычей мерцала запретная грань.
Если б Нагини могла, она бы взвыла от отчаяния. Такой мягкий, такой вкусный, такой беспечный… ам ‒ и сразу назад… ведь хозяин даже не узнает! Ни о долгой неудаче, ни об ослушании, ни о том, что от голода она готова вцепиться в собственный хвост…
Заяц вдруг насторожился ‒ бросил недохрумканную веточку и притих. Нагини придвинулась вплотную к барьеру. Вкуссссссный…
Одним прыжком вылетев из ямы, добыча пустилась наутек, мелькнули длинные задние лапы, закачалась ощипанная поросль…
…и змея не выдержала ‒ рванула следом, мгновенно оставив позади границу Поместья. Ее скудные мыслительные способности сгинули в зареве инстинктов и азарте погони, хозяин с его приказами и запретами перестал существовать, мир сузился до филейных частей улепетывающей жертвы.
Сссстой, не уйдешшшь…
Со времен ярмарочной субботы, столь круто изменившей жизнь Колина, прошло всего две недели, но по ощущениям минуло не меньше ста лет. Время словно с цепи сорвалось, дни мелькали со скоростью кадров на кинопленке, вмещая прямо-таки нереальное количество информации, событий и дел. Ошалевший от окклюменции и безусловной магии, он порой недоуменно смотрел на учебник по чарам, а собственный брат казался выходцем из иного мира. Думая о себе докомандном, Колин диву давался, каким глупостям позволял прежде гнездиться в своей голове. Будь у него теперь хоть одна лишняя секунда, он непременно потратил бы ее на осанну звездам за эти две недели волшебного, беспрерывного, изматывающего счастья.
Самым сложным оказалось перестать уважать Дамблдора. Легенда о великом волшебнике вошла в жизнь Колина вместе с миром магии и намертво въелась в подкорку, не помогли ни лекции близнецов, ни семейная колдография на тумбочке у Гарри, ни колючий директорский секрет. Даже после гнусной истории с порталом старик отказался слезать с пьедестала, его по-прежнему хотелось почитать и оправдывать. Колин почти смирился со своей моральной ущербностью, но тут вдруг выяснилось, что для полного излечения нужно было всего лишь прекратить любоваться кумиром издалека и подойти поближе. Уже через пять минут общения с директором Колин наконец почувствовал себя полноценным командцем: таинственные подмиги, иносказательные речи, нарочитая простота манер, эффектная величавость поз отдавали дешевым театром и не вызывали ничего, кроме раздражения. У Колина аж свербело от желания попросить великого старца перестать валять дурака, а Гарри ведь годами терпит. И МакГонагалл, и Снейп. Памятник им всем, не иначе.
Без близнецов в пещере оказалось намного страшнее, чем ожидал Колин. Люмосы зловеще отсвечивали в неподвижной черноте озера, вязкая темнота обволакивала, грозя придушить пришельцев, глухо шуршала галька под ногами, и длинная спина шагающего впереди Дамблдора лишь добавляла обстановочке жути. Что ж вы молчите, директор? Хорош настороженность изображать, инфери глухие, а больше тут нету никого. Понятно, для морального настрою Гарри надо накрутить, но приободрить-то слегка можно? Джордж, между прочим, на этом самом месте такой анекдот рассказал ‒ я чуть в воду со смеху не опрокинулся. Где вы, ребята? Знаю, что рядом, но хоть знак подайте… нет, нельзя, конечно. Телепатировать бесполезно, я пока даже на трех футах с трудом ловлю, но не потому что тупой, Драко, говорят, ментальный диалог два месяца осваивал. Зато у МакГонагалл почти сразу получилось… О, вот здесь Джордж запустил петарду в виде петуха, тот принялся летать под сводами и ругаться голосом Филча: «Безобрррразие! Ррразвели барррдак, ррразгильдяи!» - а Фред тем временем наколдовал Джорджу петушиный хвост, и я опять чуть не свалился в озеро. До самой лодки шел взагибку, потому что Джордж всю дорогу учился фигурно вилять хвостом…
- Да, Гарри?
Гребаный кефир… нашел время хихикать, конспиратор недорощенный. Выкручивайся теперь.
- Э-э-э… профессор. - Думай, думай! - А может, мы… э-э-э… - Быстрее! - Ну... воспользуемся Акцио?
Директор остановился так резко, что Колин едва не вмазался носом ему в спину.
- Хорошая идея, Гарри. Попробуй.
- Я?
- Почему нет?
Приплыли. В руке Колин держал муляж ‒ копию палочки Гарри, способную на вполне приличный Люмос, но и только. Своя палочка была крепко привязана к предплечью. Обычная командная практика, однако малоопытному Колину пришлось всю неделю тренироваться выдавать таким манером Инсендио. Удастся ли экспромтом воспроизвести движение, необходимое для Акцио, он не знал.
- Давай, Гарри, не медли.
- Э-э-э… ладно.
Выручайте, ребята.
- Акцио хоркрукс!
Ответ не заставил ждать: в двадцати футах из воды взметнулось худое бледное тело, угрожающе махнуло костлявыми конечностями и с кошмарным плеском рухнуло обратно в озеро. Эффектно. Интересно, это был Фред, Джордж или все-таки чары сработали? А Дамблдор даже глазом не моргнул, вот ведь нервы у дедули! Мне, кстати, положено бояться и задавать вопросы.
- Чччто это, профессор?
Вот хохма будет, если он ответит «Джордж»! Или «Фред». Или «Тебе виднее»… блин, я извращенец. Гуляю в компании великого Дамблдора по самому жуткому местечку в Англии, зеваю от скуки. Но вот из заколдованного озера выскакивает покойник ‒ и мое настроение махом взлетает до небес. Не подскажете, директор, психиатры по воскресеньям принимают?..
Через пятнадцать минут колиново настроение пробило атмосферный слой и ушло к звездам. Лодка безмолвно скользила по черной глади воды, Дамблдор, не отрываясь, вглядывался в зеленоватое свечение острова, а у левого борта синхронным дуэтом плыли два белесых инфернала. Между ними печально струил длинные перья пышный петушиный хвост.
Добыча оказалась на диво верткой ‒ Нагини едва успевала сворачивать, повторяя резкие зигзаги заячьих скачков. Дважды она вовсе теряла его из виду, но оба раза ей везло ‒ вспорхнувшая птица подсказывала, куда направился шустрый ужин. Лес менялся: деревья редели, меж ними все чаще попадались крупные, покрытые мхом валуны, местность ощутимо шла на подъем. Заяц наконец-то начал выдыхаться, расстояние между ним и змеей неумолимо сокращалось. Еще чуть-чуть, еще немношшшко, мой сссладкий…
Заслышав близкое шипение, зверек вдруг отчаянно скакнул вбок, так что Нагини пролетела мимо футов на десять. Когда она вернулась, добыча снова была далеко. Сссволошшь ушшшассстая… всссе равно шшже сссъем…
- Ссссъешшшь? - внезапно осведомились из зарослей слева. - А я рассззве рассзрешшшил?
Ну вот, еще не хватало… впрочем, можно и конкурентом закусить.
- Кто ссздесссь?
- Не ссззнаешшь меня? Ссстранно.
- Она шшживет в сстарыхх рассззвалинах, - вмешались из зарослей справа. - Сссзлая ссстерва. Сссама пришшла. Накашшжем?
- Не торописссь. Объясссни ей.
- Как ссскашшжешшь. Сслушшай, сссесстра. У нассс правила. Нельссззя убивать бесс расссзрешшения. Ххочешшь ессть ‒ ссспросси. Понимаешшшь?
Ясно. Пара полозов, местные змеиные царьки. Съем обоих и стану королевой.
- Рассзрешшение… ты вкуссный?
- Ешшшь сссебе подобныхх? - В зарослях слева что-то тяжело заворочалось. - Некрасссиво…
- …и ссззабавно. - Справа застучали, осыпаясь, мелкие камни, из ложбинки, по которой удрал заяц, выкатились два здоровенных валуна. - Ты ссслышшал? Она сссобираетсся сссъессть нассс!
- Шштошшж, пусссть попробует…
Камни Нагини не понравились ‒ сдвинуть их с места было под силу разве что великану. Похоже, в этих лесах водятся хищники пострашнее самой Нагини. Она медленно изогнула тело длинной петлей, готовясь дать деру, но не успела ‒ над макушкой кривой елки слева взметнулась исполинская змеиная голова.
- Сссалют, малышшка. Кушшать подано.
- Или нашнешшь сс меня? - Из кустов справа высунулась вторая голова, позади Нагини, с хрустом ломая ветки, отрезая путь к бегству, обрушился гигантский змеиный хвост. - Сссмотри не подависссь.
Нагини оцепенела. В прошлой, теперь уже почти забытой жизни она хорошо знала, что такое страх и отчаяние ‒ именно они когда-то вынудили ее согласиться на жуткий обряд. Ни одна албанская рептилия по своей воле не приблизилась бы к обиталищу Черного Облака, но молодой змее просто некуда больше было деваться: детеныши ‒ первый и последний ее выводок ‒ вылупились слабенькими, сама она получила рану на охоте, рядом угнездилась парочка беркутов… Хозяин не отказал в защите, однако и взамен потребовал немало. Обряд изменил все. Вслед за бедами исчезли прежние заботы, вместе с силой пришло равнодушие. Она даже не знает, выросли ли ее дети ‒ или так и остались там, в уютном гнездышке под трухлявым пнем…
Два василиска некоторое время молча покачивались над замершей змеей.
- Кататония*, - наконец изрек тот, что справа. - К шшему мы уссстроили этот сссырк?
- Я думал, она рассзосзлитссся и нападет… - удрученно откликнулся левый.
- Ты сссебя видел? Кто в ссздравом уме ссстанет нападать? Убей ‒ и всссе.
- Так просссто?
- Непросссто, ссзнаю… - Правый убрал хвост с тропинки. - Иссзвини, не помогу ‒ я в сссзавяссзке. Ссснейпа поссзвать?
- Я сссам, - прошипел василиск слева.
И откусил Нагини голову.
Весь путь от директорского кабинета до острова Альбус Дамблдор скромно гордился собой. Он никогда прилюдно не обсуждал своих заслуг, и даже самый рьяный недоброжелатель не сумел бы обвинить его в тщеславии, но художник есть художник ‒ на досуге, в тишине и одиночестве, он любил вспомнить былое и посмаковать свою несомненную гениальность.
Предоставив Гарри возможность хорошенько и без помех проникнуться тревожным мраком пещерных декораций, Альбус позволил себе удовольствие погрузиться в свои мысли и еще разок полюбоваться изящными коленцами превосходно продуманного плана. Эта последняя операция должна была войти в золотой фонд альбусовых интриг ‒ Храбрый Портняжка с его жалким «Семерых одним ударом» локти бы искусал от зависти. С тех пор как создатель Карнифициума подтвердил, что преодолеть магию дьявольского зелья невозможно, Альбус упорно и изобретательно собирал всевозможные плюсы и низал их на жирный минус своей неотвратимой гибели. Смерть главного врага развяжет Тому руки, и дело сдвинется с мертвой точки ‒ раз, Гарри обретет самостоятельность и вынужден будет довести Пророчество до финала ‒ два, юное поколение с обеих сторон перестанет витать в облаках и на своей шкуре прочувствует, что такое война ‒ три, Кингсли и его команда вынуждены будут покинуть Министерство, но зато определят наконец, кто есть кто ‒ четыре… Плохо, что не удалось сделать своим убийцей Северуса, семнадцатилетнему Драко Том возглавить школу, конечно, не даст. Тем не менее, статус доверенного слуги Лорда позволит мальчику худо-бедно защитить однокашников, тем более Августус Руквуд, хоть и грешит дружбой с Фенриром Грейнбеком, по натуре своей не жесток и не кровожаден. Пять. Ну и сам факт добычи хоркрукса ‒ шесть. По количеству до Портняжки не дотягиваю, зато по качеству… по качеству…
Чаша была пуста. Невозможно, вопиюще, издевательски пуста. Альбус на минуту закрыл глаза, отчаянно надеясь на обман зрения, но удача сегодня явно его не любила ‒ Карнифициум исчез.
- …… Ланселотом …… на Круглый Стол!
- Сэ-э-эр?!?!
Черт, Гарри!
- Прости, мой мальчик. Не сдержался. - Альбус повертел головой, осматривая островок, но второй чаши, конечно, не углядел. - Боюсь, нам с тобой не повезло.
- Он забрал его?
- Похоже, так.
Придется тебе, малыш, самому разыскивать то, что лежало в чаше, почти без подсказки, наобум и в одиночестве ‒ отменить операцию я уже не смогу. Через час в Хогвартс ворвется Ближний Круг, и если они уйдут без добычи, Драко неминуемо ждет смерть. Вот мы и вернулись к тому, с чего начали ‒ он или я. Как глупо… У меня даже нет времени изготовить фиктивный труп! Зато сейчас минут двадцать потянуть придется, иначе вернемся слишком рано. Что ж, будем делать хорошую мину… Он достал палочку.
- Гарри, посиди пока вон на том камне.
Мальчик послушно сел, поджав под себя ноги, а Альбус принялся расхаживать вокруг чаши, изображая поиск несуществующих следов. Глупо, глупо, глупо… пункт шесть ‒ самый главный, по сути, плюс ‒ вылетел из списка. Радуйся, Портняжка. Но когда Том забрал медальон? И зачем? Мне уж не узнать, может, Гарри… Под внимательным взглядом парнишки он вычертил палочкой кривую позамысловатее. Как глупо, просто архиглупо…
Еще ни разу в жизни Альбусу Дамблдору не приходилось чувствовать себя до такой степени дураком.
День у Форса Фортунаса не задался с утра. Началось с того что он почти проспал ‒ спасибо вчерашнему вечернему сеансу, после которого они с Мартой два часа бродили по Лондону и едва не разругались из-за морального облика средневековой проститутки**. Утром, натягивая мантию, Форс впопыхах уронил чашку с кофе, а заваривать новый было уже некогда. Дальше перед самой планеркой обнаружилась пропажа одной из затычек. Пришлось, как встарь, слушать ничем не фильтруемый ор Тима и завистливо коситься на каменные морды коллег, в кармане одного из которых наверняка лежала потерянная затычка. Шутники, ек-макарек… После планерки его вызвал на ковер Эджкомб, люто отчихвостил за «амуры на рабочем месте» и под завязку загрузил тоскливой писаниной. Форс мало того что челюсть зевотой свернул, так еще Марта оказалась недосягаема до самого обеда ‒ Эджкомб пообещал штрафное дежурство за каждый несанкционированный взгляд в сторону кабинета Чанга. Потом, на обеде, заглазевшись на Марту, он сунул в рот ложку супа и подавился своей затычкой. Вычислить юмориста не удалось ‒ гоготал весь буфет. В разгар веселья примчался Гримсбоди ‒ министерский аналог Филча ‒ и сварливо потребовал сей секунд вернуть в дамскую комнату на втором уровне зеркало. Хохот сразу стих, все уткнулись в тарелки. Зеркало третий день как переехало к аврорам: в рамках воспитательной работы Форс трансфигурировал болтливую стекляшку в коврик, и весь четвертый отряд старательно и со вкусом вытирал об нее ноги. Судя по чинным мордам и хоровому чавканью, возвращать артефакт в родные пенаты никто не собирался, и значит, Форса окончательно признали своим. Это немного взбодрило поникшую форсову самооценку. Гримсбоди грозил вору всеневозможными карами, мужики, игнорируя его шипение, бодро потребляли паек, Лео Барт, выходя, дружески хлопнул подчиненного по плечу, вдобавок синеглазое сокровище наградило своего героя таким взглядом, что он окончательно воспрял духом и слопал два десерта.
Остаток дня прошел без эксцессов. Форс уже решил, что тезка-Фортуна повернулась к нему хотя бы боком, но не тут-то было. Едва они с Мартой устроились за любимым столиком у Фортескью и заказали по двойной порции крем-брюле с фисташками, как явилась взмыленная сова от Эджкомба ‒ Форсу предписывалось немедленно вернуться в Аврорат. Взяв с расстроенной Марты обещание продолжить завтра, он прибыл, куда велено, и там снова все оказалось не так плохо: группу Лео Барта отправили на ночное дежурство в Хогвартс. В половине десятого вечера ворота с вепрями распахнулись, и пятеро авроров зашагали к усыпанной уютными огнями громаде замка. Глядя на умильно-расслабленные лица своих закаленных коллег, Форс почувствовал, как у самого защипало в глазах, и похвалил себя за выбор профессии ‒ как бы еще сюда попасть через шесть лет после выпуска? Да ладно шесть, у Лео вон, небось, все двадцать…
Побродив с час вокруг выпавшей ему по жребию гостиной Райвенкло, выслушав целый сборник мудреных загадок-паролей и раскланявшись с дежурным нынче профессором Снейпом, Форс решил воспользоваться пробелами в инструкции и отправился гулять по школе. Идти в Гриффиндорскую башню не рискнул ‒ она досталась самому Барту ‒ но зато спустился в Большой Зал, где столкнулся с Джеком Маклагеном. Джеку полагалось дежурить на входе в замок ‒ более бессмысленного поста не придумаешь, учитывая, как тщательно Филч запирает на ночь главные двери, оставляя при этом нараспашку все остальные. Болтая о тупарях, которые поручают другим тупарям составлять дурацкие инструкции, они вместе дошли до гостиной Хафлпаффа, но Кеннета Стюарта на месте не обнаружили. Долго искать его, впрочем, не пришлось ‒ Форс хорошо помнил Кеннета по временам учебы в Хогвартсе, потому сразу повел Джека на кухню. Там оно и оказалось ‒ сидело за столом в окружении радостно суетящихся эльфов и уплетало за обе щеки. Джек немедленно плюхнулся рядом, а Форс заметил на столе среди прочей вкуснятины вазочку с мороженым и вспомнил о брошенной у Фортескью Марте. Не притронется ведь к заказу, сбережет под чарами. Будет сидеть у себя в мансарде и печально вздыхать о бедолаге Форсе, которого услали на ночь глядя неведомо куда…
Поддавшись наплыву романтической меланхолии, Форс пожелал ребятам приятного аппетита и пошел бродить в одиночестве. Ноги сами привели на Астрономическую Башню. Поднимаясь по стертым поколениями влюбленных ступенькам, он пытался вспомнить лицо Лоры Дервент ‒ единственной девушки, которая назначила ему здесь свидание, но сама же и проспала. Никакой любви там, конечно, в помине не было, одно голое любопытство и стремление быть не хуже других. А ведь Марта училась лишь курсом младше. Как он ухитрился ее проглядеть?..
Уже на самом верху аврорское чутье предупредило: впереди непорядок. Очевидно, на площадке кто-то был. Наложив на себя чары Ночного глаза, Форс бесшумно преодолел последние ступеньки, заглянул в приоткрытую дверь ‒ и аж челюсть отвесил от удивления. Мужчина стоял к нему спиной, однако не узнать эту роскошную шевелюру и королевскую осанку было нельзя***.
- Что вы здесь делаете, мистер Малфой?
Аристократ, вздрогнув, обернулся, и Форсу сразу стала очевидна его ошибка. Правильно, у них же сын в Хогвартсе… Палочки он, однако, не опустил ‒ хоть и не Люциус, но все же Малфой. Вон как быстро очухался.
- Почему бы мне здесь не находиться, господин аврор? Не запрещено.
- Отбой был десять минут назад.
- Я староста.
- И какая необходимость у старосты Слизерина…
- О, Мерлин. - Парень закатил глаза. - Свидание у меня, неужели не ясно?
Форс нахмурился еще больше.
- Зачем же рисковать, забираясь так далеко от подземелий? Чем вам гостиная не хороша?
- Моя девушка с… другого факультета.
- Вот как? Надо же. В наше время слизеринцы встречались исключительно со слизеринками. - Он убрал палочку и протянул юноше руку. - Форс.
- Драко. - Тот с достоинством ее пожал. - Значит, вы сегодня дежурите? А возле Хафлпаффа кто-нибудь есть?
- О! Она с Хафлпаффа? - Форс встал рядом с Драко, облокотился на перила и задрал голову к звездам. - Моя тоже.
- Правда? - Собеседник с неподдельным интересом уставился на него. - И как?
- Настоящее сокровище.
- В точку. - Драко отвернулся, поковырял пальцем в выщерблинах на каменных перилах и вдруг пожаловался: - Только комплексы их хафлпаффские…
- Это да. Моя воображает себя толстухой. А твоя?
- Еще хуже. Вбила себе в голову, что мне не ровня. Замуж отказывается.
- Так серьезно?
- А у тебя нет?
- Ну, я постарше слегка… - Форс проводил глазами летящую мимо неясыть. - И встречаемся мы всего неделю. Рано предложение делать, напугаю еще. Вот через месяц-другой… Жаль, Святого Валентина только раз в году.
- Я свою, наверное, напугал. - Парень тоже смотрел вслед неясыти и почему-то улыбался. - Ничего, все равно уговорю. Девчонки сказали, я ей нравлюсь.
- Попробуй мороженым накормить и спросить совета насчет какой-нибудь серьезной проблемы, - поделился опытом Форс. - У меня сработало.
- И у меня. - Драко хмыкнул. - С проблемой повезло, до этого она даже встречаться со мной отказывалась. Так есть кто возле Хафлпаффа?
- Сейчас никого, Кеннет пока… хм… другой коридор патрулирует.
- А потом, когда она пойдет обратно?
- Пропустит, он нормальный парень. А за себя не волнуешься?
- Я староста. - Драко вытащил из кармана часы. - Слушай, ты не мог бы?.. Мы с ней на полдвенадцатого договорились.
- Конечно. Удачи.
Они снова пожали друг другу руки, и Форс пошел к выходу, но в дверях столкнулся с симпатичной светловолосой девушкой. Та отскочила и прищурилась, силясь разглядеть его в темноте.
- Драко, ты… ой.
- Ханна, я тут! - За спиной Форса вспыхнул Люмос, и он торопливо шагнул в сторону. - Все нормально, это Форс, они сегодня нас охраняют. Иди сюда.
- Здравствуйте… - Ханна бочком протиснулась мимо. - А зачем нас охранять?
- Лично вас ‒ незачем, мисс, раз мистер Малфой рядом. - Форс подмигнул другу по счастью. - Но не всем же так везет. - Отсалютовал по-аврорски и перешагнул через порог. - Звездной вам ночи.
Питер Петтигрю панически, на ходу пытался освоить окклюменцию. Проклятая рука грелась и угрожающе пошевеливала блестящими пальцами, цепочка хроноворота жгла шею, мысли о задуманном, несмотря на все усилия, безраздельно царили в несчастной питеровой голове. Благо, в горячке сборов никто не обращал на него внимания. Один Теодор Нотт, памятуя, видимо, о приказе Лорда, периодически находил Питера взглядом, но тут же терял к нему интерес. Нотт, слава Мерлину, весьма посредственный окклюмент, а легилимент из него так и вовсе никакой. Только б не попасться под ноги Руквуду… или Белле… или… нет, нельзя об этом думать, иначе хлопнусь в обморок от ужаса, и Он сразу все поймет…
Стремясь оказаться как можно дальше от хозяина, Питер тихонько попятился в угол, но хроническое его невезение не подвело и сегодня. Нога зацепилась за чужую мантию, раздался треск, кто-то, чертыхнувшись, грубо дернул Питера назад, и он очутился нос к носу с Рабастаном Лестранджем. Тот открыл было рот, намереваясь устроить неуклюжему рабу законную взбучку, но вместо этого озадаченно нахмурился, а еще через три секунды изумленно вытаращил глаза. Колени Питера подогнулись. Вот и все…
- Стой ровно, недоумок, - спокойно, почти дружелюбно велел Рабастан и разгладил смятый его же рукой лацкан питеровой мантии. - Осторожней надо быть. Под ноги себе смотреть. Постоянно. Не отрываясь. Понял?
- Ддда… сппасибо…
Но Рабастан уже повернулся спиной, словно случайно загородив Питера от Лорда. И вовремя: украшение зала ‒ семифутовые напольные часы (Милые мои, кто ж вас теперь заводить будет?) ‒ пробили половину двенадцатого. Разговоры мгновенно смолкли, люди замерли, невольно вытянув руки по швам. Видишь, Пит, тут всем страшно, не только тебе…
- Пора, - объявил Темный Лорд. - Не разочаруйте меня.
«Это уж как получится», - неожиданно весело подумал Питер и вместе с подскочившим Ноттом аппарировал на Дрян-аллею. Вот ведь приклеился, гад, неужто и в Хогвартсе не отпустит? Господи, храни меня, грешного…
…Ты ведь знаешь ‒ отслужу…
Подслушивать Форсу, разумеется, в голову не пришло. А зря. Диалог, что состоялся на Башне после его ухода, можно было назвать как угодно, только не разговором влюбленных.
- Откуда он взялся?
- Ногами пришел. Я с перепугу чуть через перила не сиганул.
- У тебя же Карта была.
- Извини, на звезды засмотрелся.
- А я тебе зачем? Не мог сам разобраться?
- Ты ‒ мое алиби. У отца в Аврорате не самая лучшая репутация, и у меня автоматом тоже. Кроме того, гляди, какая ночь!
- Уфффф, Малфой... Все-таки странно, Снейп сказал, что обработал всех пятерых.
- Нам просто не повезло. Это, по ходу, тот самый Форс Фортунас из Пейнсвика, помнишь, Лавгуд рассказывала? Природный окклюмент. Ему Конфундус как бегемоту комар.
- Япппонский бог…
- Вау, королева моя! Ты умеешь ругаться!
- Иди лесом. Вот невезуха! Присмотреть бы за ним, да некому.
- Сюда он точно не вернется.
- Почему?
- Потому что у нас с тобой свидание, а он человек порядочный.
- Вижу, познакомились?
- Не без того… оп-па. Криви сигналит, они возвращаются.
- Меня тоже зовут. До скорого, Малфой.
- Дай-то Мерлин…
С перил обзорной площадки сорвалась неясыть и стрелой ушла к окнам восьмого этажа. Немного погодя прозвучали слова заклинания, полыхнул зеленый свет. Над Астрономической Башней плавно развернулся гигантский призрачный череп.
У входа в гостиную Райвенкло аврор Форс Фортунас шлепнулся в трансфигурированное из рыцарских лат кресло, вытянул ноги и задремал.
У Горбина Питер хотел было пристроиться к Рабастану, но Нотт удержал его, оттащив к витрине.
- Без глупостей, Петтигрю. Держи руки в карманах.
- Чччто?.. Я…
- Та штука, что висит у тебя на шее ‒ не вздумай достать ее в шкафу, иначе всех нас угробишь. Понял?
- А…
- Потерпи до Хогвартса и вали хоть к Основателям. Дернешься раньше ‒ зааважу. Пошел. - И пихнул его к шкафу, так что Питер едва не впечатался в спину Яксли. Вот вам и никакой легилимент… или они с Лестранджем заодно? Бунт? У одного брата убили, другой чудом выкарабкался после проверки… неужто и Беллатрикс с ними? Какая-то она вернулась странная. Была стерва буйная, стала стерва тихая…
- Петтигрю, ты что, прогуляться вышел? - Нотт снова толкнул его в спину. - Шевели ботинками.
Питер молча перешел на трусцу. Заговор или нет ‒ теперь уже без разницы, главное ‒ по неведомой причине Нотт согласен терпеть Круцио за его, Питера, побег. Значит, надо слушаться и ни в коем случае не дать ему повод передумать. И еще держаться рядом, потому что эти трое могут выкинуть фокус похлеще, чем сам Питер…
В шкафу было жутко: из черного, бездонного, колеблющегося под ногой пола вырастали серые, будто дымные, стены и уходили в непроглядный мрак потолка. Ни единой устойчивой детали, все течет, переливается, клубится, так что прохожего человека уже через пять секунд начинает всерьез подташнивать. Питер сглотнул и услышал, как позади судорожно и глубоко задышал Нотт. Так тебе, сволочь!.. Ох, до чего же худо… Он выставил вперед руку, чтобы иметь перед глазами хоть какой-то твердый предмет, но ненавистная конечность принялась менять очертания, словно в кривом зеркале ‒ совсем как фигура шагающего впереди Яксли. Проклятье. Малфеныш говорил, идти минут пятнадцать. Продержаться бы, не опозорясь…
Яксли вдруг пропал в дымных завихрениях ‒ прямой до сего момента коридор круто изгибался вправо. От смены направления Питера окончательно замутило, он присел и встал на четвереньки на обретшем внезапную твердость полу. Хорошо-то как, жестко… жаль, Нотт сейчас пнет под зад… Нотт!!? Мерлин, да ведь мерзавец уже добрые полминуты не пыхтит в спину! Где он? Что происходит? Зачем? Почему здесь? Я не хочу! Мама!..
Как всегда на волне паники, Питер поддался своим крысиным инстинктам ‒ в момент трансформировался и со всех лап рванул назад. Он успел проскочить под ногами Треверса, Малсибера и замыкающего колонну Руквуда, когда в морду ударил первый тугой вихрь ‒ хорошо, поверху, низы лишь едва задело, но для легкой крысы и этого достаточно. Отчаянно цепляясь когтями за гладкий, без единого шва пол, Питер добрался до Нотта и вскарабкался ему на штанину. Оглянувшись, увидел, как в конце коридора вспыхнул прямоугольник ослепительного света и начал одного за другим поглощать летящих к нему людей. Нотт, сволочь, что ж ты делаешь? Негодяй стоял, вытянув перед собой руки, видно было, как из его ладоней бьет ураганный ветер. Почувствовав пассажира, он резко дернул ногой, но Питер не стал дожидаться, пока его стряхнут ‒ через секунду лодыжку предателя обхватили серебряные пальцы. Выругавшись, подлец направил ладони ниже. Питера приподняло, мантия бешено заполоскалась, хлопая, словно парус, Нотта самого потащило вперед. Он снова задергал ногой, но мертвая хватка лордова подарка не оставила ему шансов.
- Так тебе, гад! - радостно заорал Питер и вдруг увидел, как вместе с ним на ветру полощется тонкая цепочка уже почти выскользнувшего из-за пазухи хроноворота. Мерлин, только не это… Левой рукой он попытался поймать артефакт, но было поздно ‒ хрупкая колбочка закрутилась, грянулась о близкий пол и разлетелась тысячей мгновенно снесенных ветром брызг.
- Твою!.. - крик Нотта потонул в многоголосье взвывшего пространства. Коридор исчез. Наступила Вечность. Некий непостижимый для человеческого сознания интервал их обоих несло под и над бездонной пропастью Вселенной, Питер даже успел подумать, насколько нелепо они выглядят: один человек похож на согнутую пополам букву икс, другой держит его за ногу…
Потом Вселенная вдруг двинулась многомерной каруселью, звезды почернели, слились в сплошное абсолютное ничто… Взрыв!
И все погасло.
Когда чертов шкаф вдруг громко скрипнул, заходил ходуном и расчетверился, Снейп почувствовал облегчение.
Именно этого он ждал с тех пор, как с подушки Луны Лавгуд на ковер в его гостиной упала первая нитка. Неделя мучительных размышлений, борьбы с упрямством Поттера и изматывающе бессильного ожидания оказалась намного хуже самого события ‒ теперь, когда это случилось, можно было наконец перестать психовать и начать действовать.
Первым делом он поймал и оттащил подальше от беснующейся мебели Джиневру. Девчонка отчаянно брыкалась, даже сделала попытку пустить в ход зубы. Снейп хотел успокоить ее Петрификусом, но вовремя вспомнил, что в руках его бьется ментальный маг, и зафиксировал ее унаследованным из галифакского уличного детства приемом.
- Пустите!
- Нет.
Она снова безуспешно дернулась и завизжала:
- Отвали, сволочь слизеринская, чмо, предатель, убью нафиг! Гарри!
Пришлось усилить захват.
- Не будь идиоткой, Уизли, ему сейчас и без тебя несладко.
- Герм!!!
- Заткнись, Джин. - Белая, как смерть, Грейнджер запустила в шкаф каскадом диагностирующих чар. - Луна! Снимите щит!
- Это не мы! - Лавгуд бешено вращала палочкой, от застывшей рядом с ней фигуры Чанг исходило явственное фиолетовое свечение. - Он сам!
- Пробуем пробить! - Рональд взмахнул рукой, призывая всех остальных приготовиться. - На счет три! Раз! Два!..
- А я трачу силы на тебя, чертова истеричка, - прошипел в ухо Джиневре Снейп. - Ты успокоишься наконец?
- Да!
- Не верю.
Она всхлипнула.
- Пожалуйста, сэр. Я могу помочь Чо.
- Другой разговор. - Снейп разомкнул руки и выхватил свою палочку. - Действуйте.
Уизли метнулась вперед, грохнулась на колени, почти улегшись грудью на теперь уже видимую оболочку неопознанного щита. Обманула, стервоза? Нет. От сжатых возле рыжей головы кулачков потекло горячее дрожащее марево, фиолетовый свет Чанг загустел и обрел глубину. Знать бы, как они это…
- Еще, готовы? Раз! Два! Три!
Бестолку, мистер Уизли, вы же сами видите. Глухо. Думай, Северус, черт бы тебя побрал, думай… девушки два месяца бились над этой грудой дров, а помог им…
- Добби!
Пока Снейп сомневался, откликнется ли эльф на зов незнакомца, тот возник чуть сбоку, не обращая внимания на суматоху, дернул его за рукав и поклонился.
- Профессор, сэр хотел видеть Добби?
Снейп молча указал ему на шкаф.
- О! - Домовик шагнул поближе, вытянул длинные пальцы и принялся ощупывать воздух. - Мисс Чанг, мэм очень сильная волшебница! Почти такая же сильная, как мистер Гарри Поттер, сэр! - И вдруг, отдернув руки, попятился. - Не заставляйте, не заставляйте Добби, сэр! Пусть мистер Гарри Поттер…
- Мистер Гарри Поттер находится внутри.
Эльф оглянулся, и Снейп едва не взвыл от зрелища запредельного ужаса, исказившего и без того нечеловеческое лицо.
- Мистер Гарри Поттер… находится…
Добби снова повернулся к шкафу, резко подтянул носки и… Снейп успел ухватить его за шиворот. Мало было Джиневры…
- Куда, дуралей!
- Пустите Добби, профессор, сэр, Добби должен спасти Гарри Поттера, сэра!
- Тут и без тебя хватает спасателей!
- Добби должен!
- Добби однажды пообещал Гарри Поттеру никогда больше этого не делать!
Эльф обмяк, съежился, из глаз его выкатились две огромные слезы.
- Добби должен… Гарри Поттер ‒ друг Добби…
- Вряд ли Гарри Поттер обрадуется, если его друг сгинет вместе с ним. - Снейп отпустил полотенце-тогу и встряхнул эльфа за костистые плечи. - Что там, Добби?
- Бездна…
Однако, словарный запас у него… черт. Бездна, а в бездне Поттер. Куда негодный мальчишка вляпался на этот раз?
- Спокойно, Добби. Ты же знаешь, он всегда возвращается. Смотри дальше, жди изменений, но сам лезть не вздумай. Это приказ. Понятно?
Домовик кивнул и послушно поднял длиннопалые ладони. Снейп встал с колен, стиснул бесполезную палочку, отчаянно соображая, кого бы еще позвать. Позвать… Хагрид?.. Боги, ну что за бред…
- Сэр! - подскочил Финниган. - Мы хотим попробовать магию Выручай-Комнаты! Надо всем выйти и пожелать…
- Я против! - Минерва выводила палочкой сумасшедшие кренделя. - Сбой в основах мироздания, а на Комнате пространственные чары! Она может не пустить нас обратно!
- Или вовсе исчезнуть! - Грейнджер судорожно листала невесть откуда взявшуюся книгу. - Что, если только мы ее и держим?
- Чо нельзя трогать! - Эджкомб нервно расхаживала за спиной неподвижной, словно статуя, подруги. - Она в поле!
- Тогда давайте свою идею! - Макмиллан швырялся в шкаф огненными шарами, но те растворялись в фиолетовом тумане. - Критиковать все мастера!
Снейп зарычал от бессилия.
- Черт бы побрал теоретиков! Проголосуем?
И в этот момент все закончилось. Вибрация прекратилась, грохот стих, щит опал вместе с фиолетовым коконом, шкаф мирной громадой застыл посреди Комнаты. Чанг шевельнулась и разразилась длинной корейской фразой. Красиво, эмоционально и совершенно непонятно, надо будет взять у нее пару уроков на досуге…
- Гарри! - жалобно позвала Джиневра. - Гарри!
Невыносимо. Снейп зажмурился, но тут его дернули за рукав. Добби растерянно смотрел снизу вверх.
- Она пропала. - Звонкий голосок его эхом разнесся по комнате. - Больше ничего нет.
- Чего нет? - дрожащим шепотом спросила Минерва.
Лавгуд решительно двинулась вперед и распахнула дверцу.
Темное, изъеденное жучком дерево. Остатки полок. Сломанная перекладина. Толстый слой пыли.
И ни крупинки магии.
Бесполезный магловский хлам.
Очнувшись, Питер какое-то время был уверен, что оглох и ослеп. Позже, когда рядом завозились и вспыхнул неяркий Люмос, ему пришлось и вовсе признать себя умершим.
Потому что напротив, прислонившись спиной к каменной стене, сидел самый настоящий Джеймс.
Джеймс!
Питер всхлипнул и робко, на четвереньках, пополз вперед.
Джеймс…
Тот вынул из внутреннего кармана очки, нацепил их на нос, взлохматил себе шевелюру и голосом Гарри Поттера сказал:
- Твою ж за хвост и через колено, Питер. Вот объясни, почему ты такой придурок?
* Кататония - Ханна имела в виду кататонический ступор ‒ психическое расстройство, при котором человек замирает в одной позе, молчит, не шевелится, ни на что не реагирует ‒ и так часами, неделями и даже месяцами.
** «Честная куртизанка» - фильм Маршала Херсковица, роскошная историческая драма, кто не видел ‒ рекомендую. Премьера состоялась 20-го февраля 1998 г.
*** В фильмах Драко представлен с короткой стрижкой, но в книгах длина его волос, равно как и Люциуса, не указана. Известно только, что они оба платиновые блондины. Посему я имею полное право вообразить их с одинаковыми прическами.