Одна моя знакомая (thawer) делит фанфикшен на консервативный и критический.
Консервативный - это, например, о том, как человека сначала брутально насилуют, а потом он полюбляет насильника и счастливо живет с ним в нежнейшей любви. Или как изысканны и благородны аристократы в сравнении с благонамеренными, но, увы, туповатыми простолюдинами. Давайте поддержим наших самоотверженных разведчиков и осудим вражеских подлых шпионов. Белый человек несет культуру и цивилизацию отсталым народам.
Критический же фикшен как бы говорит нам, что никто не полюбляет насильника нежнейшей любовью просто так. Возможно, жертва видит свое положение настолько безнадежным, что даже такой слабый протест, как "не любить", "не соглашаться с тем, что происходящее правильно" кажется непозволительным риском, и жертва мимикрирует, убеждает и саму себя, что согласна и счастлива. А ее недовольство,
вытесненное за горизонт сознания, проявляется там, где его сложно распознать:
в форме расстройств пищевого поведения, "истеричности на ровном месте" и др.
Враги, вероятно, своих разведчиков считают благородными, а наших – подлыми шпионами. Культуру и цивилизацию, вероятно, можно распространять и другим способом, кроме убийства и обращения в рабство коренных жителей. Изысканному лоску аристократов, вероятно, много способствует то, что им не нужно тратить время и силы на поиски куска хлеба – кормить их обязаны другие люди, у которых из-за этого не остается ресурсов, чтобы изучать языки и изящные искусства.
Я могу с удовольствием читать и консервативные, и критические фики, но когда пишу сама, социальная критика может внезапно перевесить эскапистское самообольщение. Хотя дань самообольщению я тоже отдаю, конечно.
Положительных персонажей нет. Негодяев, посвятивших жизнь бескорыстному служению Злу ради Зла, тоже не видно. Отправной точкой послужило мелькнувшее на каком-то форуме предположение, что Гриффиндор явился в Англию с нормандскими войсками; я решила посмотреть, что из этой идеи может выйти. Так что в какой-то степени AU и ООС. Хотя у Роулинг не названы конкретные даты, и "тысячу лет назад" вполне может означать при ближайшем рассмотрении 930 лет; да и так ли правдива Шляпа? Итак, время действия - 11 век и дальше, обстановка напоминает известное высказывание Гаспарова: "Иногда говорят: Эдип виноват, потому что, зная предсказание «убьешь отца», он должен был воздержаться от убийства кого бы то ни было. Так вот, говорящие это забывают: в Греции невозможно было прожить жизнь, никого не убив. В лучшем случае — в сражении, в худшем — в такой нечаянной схватке, как Эдип".
«Взрослые не считаются с детьми и не уважают их суждения, скажешь ты. Это верно. Но детство кончится очень быстро. И если ты не позаботишься стать сильной, то и в летах тебя не будут уважать и считаться».
С этого дня дверь, ведущая в ее комнаты, навсегда закрылась снаружи. Еду доставляли эльфы, чистили одежду, не забывали наполнить и опростать серебряную ванну, даже книги приносили, но какое же это общество для смышленой девочки. В разговорах члены семейства о ней больше не упоминали, и колдуны из других древних родов решили, что она умерла. С детьми так бывает – подхватывают все хвори подряд, по незнанию лезут под сглазы и заклятья. Стоит один раз не уследить, и всё. Может, и что похуже с ней случилось… это же Блэки. Но затевать с ними вражду никто не хотел, и толки схлынули, почти и не начавшись.
Ответ на фик kiasyd1929 "Сорняк" (http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=20572), написанный по согласованию с автором.
Представляет собой описание событий "Сорняка" с POV Снейпа. Начинается после 7-ой главы "Сорняка".
Снейп пожал плечами. Он не мог придумать, что теперь говорить. Блэк, видно, ждет инициативы, хочет, чтобы слизеринец сам предложил что-то. А Снейпу нужно совсем не то. Ему бы понравилось, если бы Блэк заставил его. Не так ужасно, как в Хижине… если бы можно было немного сопротивляться. Если бы это было полуигрой. Но он не мог объяснить это Блэку, мог только говорить резкости, провоцировать…
Фандом(-ы): Гарри Поттер Последнее обновление: 2013.01.14 03:37:29
Слова падают свинцовой тяжестью; все знают, что они значат. Симус смотрит ободряюще, Паркинсон отворачивается, а Крэбб таращится не отводя глаз, и именно ему вскоре говорит Кэрроу:
- Мистер Крэбб, продемонстрируйте нам, как выполняется заклятие Круциатус.
И Крэбб, уродище, демонстрирует.
Фандом(-ы): Гарри Поттер Последнее обновление: 2013.06.19 22:31:02
Волдеморт и его приспешники не смогли добиться серьезного успеха.
В магической Британии мир, в Визенгамоте дрязги, в "Ежедневном пророке" сплетни, а Родольфус Лестрейндж вышел погулять.
Фандом(-ы): 1984, Гарри Поттер Последнее обновление: 2014.05.17 18:30:43
На улице Невилл оглянулся на надземную часть здания. На фасаде горели футовые буквы: МАГИЯ – СИЛА. Мир дышал холодом, ветер закручивал спиралями пыль и обрывки бумаги. В сумерках все выглядело бесцветным – кроме расклеенных повсюду плакатов. С каждого заметного угла смотрело узкое, змееподобное лицо. С министерского фасада тоже. ТЕМНЫЙ ЛОРД СМОТРИТ НА ТЕБЯ, — говорила подпись, и красноватые глаза глядели в глаза Невиллу.
На фоне отраженного зеркалом света нимб волос сиял золотом, лицо с тонкими чертами казалось хищным и необычайно живым, его выражение менялось так же непредсказуемо, как манера речи. Брэд наконец отступил к выходу, спасаясь бегством, как и следовало еще несколько минут назад.
Детство героев. Non-paranormal AU. Не существует организаций паранормов, Розенкройц, Эсцет, Шварц. Фарфарелло не берсерк и не может выходить из тела, Шульдих не может читать мыслей. Но они и здесь не совсем обычные дети.
Говорят, я питала к нему сильнейшую неприязнь с малолетства, с темных лет, которых и сама не помню. Он кормил меня или купал, а я съеживалась с отвращением. Я не помню, а может быть, Марк заставил меня забыть. Рассказывают, я и имя его коверкала, говорила «Мрак».
Сейчас мне все равно. Но силу я уважаю, а Марк силен. Я прохожу по улочкам селения, и люди сторонятся. «Травница», слышен шепоток, а за спиной называют ведьмой, но в лицо внучке Марка никто такого не скажет. Они и на пару локтей ко мне не подходят, так что, живи в округе только местные, я бы сошла в гроб девой. За мной летят бабочки, и, стоит замереть, садятся на голову и плечи.
derrida