Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.

Ярко-красный

Автор: ShefLera
Бета:Serenity S, и еще человек, который захотел остаться неизвестным
Рейтинг:PG-13
Пейринг:HP/TRL
Жанр:Drama, POV, Romance
Отказ:Все не моё, а Великой и всеми Почитаемой тетушки Ро.
Цикл:Красный [1]
Аннотация:Он же самый лучший...
Комментарии:AU, но канону не противоречит. Возможен ООС, и все такое, если что.
Каталог:Альтернативные концовки, Пост-Хогвартс, Второе поколение
Предупреждения:слэш
Статус:Закончен
Выложен:2008-10-30 00:00:00 (последнее обновление: 2008.12.12)
  просмотреть/оставить комментарии


Глава 1.

~~~

Хогвартс-Экспресс скрывается за поворотом, выпустив на прощанье облако дыма, медленно рассеивающееся в осеннем воздухе. Я всё стою на платформе и смотрю вслед ушедшему поезду, не опуская прощально поднятой руки.
- С ним всё будет в порядке, – тихо говорит Джинни.
Взглянув на неё, рассеянно опускаю руку и прикасаюсь шраму на лбу.
– Я знаю...
– Гарри, Рон, пошли в кафе посидим, – к нам подходит Тедди.
– Конечно, пошли!
Мы сидим в уютном кафе. Лили и Хьюго продолжают обсуждать факультеты, Джинни рассказывает Гермионе о каком-то новом способе приготовления своего фирменного пирога, я особо не прислушиваюсь.
А Рон достает Тедди личными вопросами:
– Тедди, и давно ты с Викторией, а?
У него такой показательно-заговорщический вид, что мне немного не по себе.
– Недавно. Со вчерашнего дня.
Всё это время Тедди смотрит на меня. А цвет волос у него ярко-красный.
– О! И скоро свадьба?
Насколько я помню, у него всегда алые волосы, когда он смотрит на меня. И чем взрослее становится Тедди, тем ярче цвет... Тем больше я схожу с ума.
– Рон! – осаживает Гермиона мужа. А я-то думал, она не слушает.
Ярко выраженно схожу уже около двух лет. А он продолжает приходить к нам на ужин...
– Что «Рон»? Что я такого сказал? – изображает невинность мой лучший друг. – Так когда?
– Я не знаю... – Тедди немного смущается, переведя взгляд на Рона, и его волосы становятся «обычного» фиолетового цвета. Хоть и не помнит свою мать, но цвет в точности такой же. С сознательного возраста.
– О-о-о! А давно ты влюблён-то?
– Больше двух лет, – волосы опять ярко-красные. Почему мне хочется поежиться из-за его ответа?
– А чего ждал-то два года?
– А сам-то? – я не выдерживаю и подмигиваю Рону. Мне жалко Тедди.
Друг краснеет. Ну, да. Он по Гермионе чуть ли не со второго курса сох. А раскочегарился только к седьмому. Я помню.

~~~


Я допиваю своё пиво. Мы с Гарри уже пять минут сидим в тишине. Наконец-то остались одни: мамы с детишками ушли к тёте Молли, а Рона через зеркало вызвали на работу. Как же он достал меня своими вопросами о Виктории. И краснел я не из-за смущения, а оттого, что мне было неприятно.
– Тедди, а почему ты ждал конца лета, чтобы поцеловать Викторию? – нарушат тишину Гарри.
Ну, а что мне оставалось делать, если она сама на мне повисла, как только её грудь округлилась. Надо было поддерживать репутацию крутого парня. Ведь Виктория в школе – первая красавица. И она не поймет, если скажу, что люблю другого человека... даже не девушку.
Я не смогу ему соврать. Да и устал уже.
– Потому что я не увижу её до Рождества, и не придется больше целовать.
Он улыбается. Гарри такой красивый. Он всегда был рядом. Всегда от него исходила сила, которая завораживала, околдовывала.
– Тогда зачем сегодня целовал?
У него до сих пор много поклонниц, а он верен своей жене. Ни одной другой девушки. Как и у меня.
– Надо же было поддерживать легенду нормального парня. И она сама меня поцеловала.
Гарри улыбаетсяся как-то по-особенному.
Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Моё безумие было со мной всю жизнь, но только не так давно начало прогрессировать.
– А тебе не жалко будет Викторию? – когда он это говорит, то смотрит в окно, отпивая пиво из своего стакана, и лицо его становится сразу каким-то грустным... он погружается в свои мысли.
Я всегда любил и восхищался Гарри. Это чувство с раннего детства было со мной. Он пытался заменить мне и отца, и мать. Бабушка так и осталась только любимой бабушкой, а Джинни не проявляла обо мне такой же заботы, как он. Но я никогда не называл его папой, хоть он и мой крестный. Он всегда был для меня просто Гарри, и этим я вызывал огромную зависть у моих знакомых и друзей.
– Жалко, но я не хочу расстраивать её сейчас. И может, я всё же полюблю её... когда-нибудь... как-нибудь по-своему, – и мы опять молчим.
Мне «повезло» родиться в разгар войны. Наше поколение, кстати, самое малочисленное, до сих пор называют военнорождёнными. Среди нас много сирот...
И для каждого мага мой Гарри герой, победитель Волдеморта, глава Аврората, обладатель ордена Мерлина первой степени и трех – второй и пример для подражания настоящего волшебника.
– Буду очень рад за вас, – как-то приглушенно откликается Гарри после непродолжительного молчания, – надеюсь, ты всё же будешь счастлив с Викторией.
Я был счастлив закончить Хогвартс и пойти к нему в Аврорат два года назад. Все сразу начали сравнивать меня с моей мамой, делать выводы, что я пошёл туда из-за неё... На самом деле всё из-за Гарри.
Маму я помню только по колдографиям, как и папу. А Гарри я помнил всегда.
– Только постарайся не сделать ей очень больно, – ещё тише добавляет он.
В детстве вечера, когда он меня навещал, превращались в праздники, и не важно, что не всегда с подарками. Для меня счастьем было просто общаться с ним, играть, летать на метле, когда он одной рукой крепко держал древко, а другой прижимал меня к своему животу. Это было такое упоительное чувство: прижиматься к нему.
– Я постараюсь. Она очень хорошая девушка.
Он перестал меня катать в семь лет, когда я научился летать сам... Но из-за него, а не из-за папы, как думали все, я пошел в Гриффиндор. Только ловцом стать не смог. Охотником взяли, но тоже стал лучше всех... как Гарри.
- А зачем ты соврал Рону, что влюблён больше двух лет? – он опять улыбается, пряча свою усмешку за бокалом пива.
На работе мы видимся редко. Меня прикрепили учеником к одному аврору, а Гарри уже давно был Главой Аврората, но для меня до сих пор он – Гарри, даже когда при всех приходилось обращаться – «мистер Поттер».
– А я не соврал. Мне кажется, что я даже преуменьшил временной отрезок.
Тогда моё безумие и начало прогрессировать, причём с огромной скоростью. Он частенько зовёт к себе в гости, в свою семью, в дом. Я смотрю, как его обнимает жена, прижимаясь к нему, и вспоминаю, как он катал меня на метле.
Он до сих пор очень красив, до сих пор прячет шрам под неровной челкой, до сих пор его ярко-зеленые глаза мерцают за стеклами круглых очков.
– И ты влюблён не в Викторию?
– Нет.
Вот сейчас я ему это и скажу.
– И кто же объект твоей любви?
Раз, два, три...
– Это ты.


Глава 2.

~~~

Он стоит сзади меня, и я кожей чувствую, как он волнуется, дышит неровно. Не знаю, что на меня нашло предложить ему пойти в дом Сириуса... Да что же ты не поворачиваешься?
– Замок заело? – раздаётся у меня за спиной тихим голосом.
После его «Это ты», я больше не мог продолжать разговор в том кафе. Лишь бы только не сорваться. Выдержать этот день.
– Всё нормально. Просто дом старый, – дверь наконец-то поддается.
Я так и не смог научиться называть этот дом своим. Он практически всегда пустует, по крайней мере, последние лет пятнадцать, как я отремонтировал дом в Годриковой Лощине. И особенно после смерти Кричера. Я просто иногда нанимаю уборщиц, чтобы дом не превращался в жилище пикси и боггартов, и прихожу сюда… ностальгировать, побыть в одиночестве.
– Проходи. Убирались здесь неделю назад, и вино должно было остаться.
Это я виноват. Сам задавал эти глупые вопросы, изначально догадываясь об ответе и последствиях. Идиот! И чего я, спрашивается, добивался? Риторический вопрос...
Я сажаю его в кресло в гостиной, а сам иду за вином и заодно перевести дух.
– Скоро вернусь.
Мы оба ужасно скованы, каждый боится начать этот разговор. Но он действительно необходим. Тедди сказал, что любит меня... А если быть предельно честным, то я сам вынудил его признаться. Ну, кто? Кто тянул меня за язык?
– Хорошо.
Какая же я сволочь. Гад! Чего я этим добьюсь? Я женат на Джинни вот уже семнадцать лет, у меня трое детей, целый Аврорат висит на моих плечах, меня знает каждый маг Европы, возможно даже всего мира, а в гостиной сидит Тедди, милый возмужавший мальчик с ярко-красными волосами.
Осмелев, я вхожу в гостиную, держа в руках бутылку хорошего вина и пару бокалов.
– Ты любишь красное вино, Тедди?
Я никогда, или, может, почти никогда, не замечал за собой подобного. Я конечно в курсе, что бывают отношения не только между мужчиной и женщиной, даже знаю одну парочку в Аврорате. Так они всячески это скрывают. Я единственный, кто знает о них. Вышло это совершенно случайно, и отвращения, помню, не вызвало... Неужели я...?
– Люблю.
Шум льющегося по бокалам вина как-то созвучно слышится вместе с биением моего сердца. Ладони влажные...
А пару лет назад я как-то уловил один взгляд Тедди. Но особого значения не придал, пока это не повторилось вновь... и вновь. Он как раз окончил Хогвартс и к нам поступил.
– Гарри...
Почему раньше я не замечал этого взгляда? Не понимал значения этих ярко-красных волос? Но когда я начал осознавать, то взглянул на Тедди совершенно по-другому. Не как на крёстного сына или нового подчинённого. И мне стало жутко за себя стыдно...
Дожил! Как там Гермиона говорила? Кажется, кризис среднего возраста...
– Почему? – перебиваю его я.
Но нам, правда, давно надо было поговорить.
– Что «почему»? – смотрит на меня Тедди, сбитый с толку.
– Почему я?
Я на него не гляжу, разглядывая водоворот красной жидкости в своём бокале.
– Ты же самый лучший, Гарри...
Вино чуть не переливается через край.
– И ты туда же? – что-то во мне начало обрываться.
– Нет! – резко вскрикивает Тедди, поменяв цвет волос на свой обычный. – Гарри, мне всё равно на твою известность, всё равно, что ты убил Волдеморта...
– Не убивал я его. Он сам.
– Да, да. Я знаю, – опять ярко-красный, – но это не главное. Я не могу объяснить тебе, что я чувствую...
– Может, мы ошибаемся? – я опять его перебиваю.
Это ни к чему не приведёт. Так нельзя. У Тедди есть Виктория. Она его любит, и эта любовь станет взаимной. Я Джинни тоже не сразу полюбил.
– Мы? Ты тоже?
Дракл раздери! Тедди слышит не то, что я хочу сказать. Кто за язык тянет?
– Это ты виноват... нечего меня было глазами пожирать... Да и волосы твои.
Какие-то жалкие у меня оправдания. Куда девается моя аврорская сноровка?
– Что?
– Тедди, ты знаешь, какого они у тебя сейчас цвета?
– Фиолетового?
Я призываю зеркало и показываю ему. Сначала он несколько секунд таращится на свои ярко-красные волосы, потом морщится и меняет их цвет на обычный.
Я не могу сдержать смешок.
– Неужели ты за собой не замечал?
– Иногда замечал... Но неужели они... – Тедди жутко краснеет, но цвет волос пока не меняет. Держит.
– Всегда, когда ты на меня смотришь... или думаешь.
Я опять разглядываю самолично устроенную бурю в своем бокале.
– О, Мерлин! Так все знают.
– Я не думаю, что знают. Джинни, по крайней мере, молчит, – спокойствие моё только напускное, внутри кипяток. – Все объясняют это как-то по-другому, наверное. Нормальному человеку и в голову не придет. Но я не об этом, Тедди! Может, ты ошибаешься? Может, тебе и не надо нормального парня играть? Тедди, подумай...
Он отворачивается к окну, погрузившись в себя. Опять ярко-красный. Да что же ты будешь делать? Мне так хочется прикоснуться к этим волосам, провести по его щеке, прижать его всего к себе... поцеловать.
– Гарри... а может, проверим?
Мои щеки пылают. Это неправильно!
– Каким образом?
Он медленно, как будто решаясь на что-то очень важное, ставит свой бокал на стол, поднимается с кресла и направляется ко мне. Я, как под Империусом, повторяю его движения.
Я. Схожу. С ума.
Его ярко-красные волосы такие мягкие, кожа такая приятная, губы такие страстные...

~~~


Я на седьмом небе! Нет, на десятом! Я так долго этого ждал... Гарри, мой Гарри. В моих руках, на моих губах, прижимается ко мне, зарывается в моих волосах.
Какое к гиппогрифам «ошибаемся»? Почему я так долго ждал? Надо было еще давным-давно ему всё сказать, поцеловать его. Мне плевать на всё! На весь этот мир! На Викторию с Джинни. На будущее. Главное, это сейчас. Целовать моего Гарри.
– Тедди, – зачем он останавливается?
– Так МЫ ошибаемся?
Скажи «нет», Гарри, скажи. Всё будет хорошо, я соглашусь на всё, лишь бы твоя сила всегда была рядом со мной.
– Да, Тедди. Мы очень ошибаемся и очень об этом пожалеем.
– Плевать.
– Это неправильно.
– Кому как.
– Я мужчина.
– Я в курсе.
– Я старше... намного старше, Тедди!
– Ну, и что? И что, Гарри?
Я уже ужасно скучаю по его губам. И поэтому, не дожидаясь дальнейших споров, тянусь к ним. Он не может этому препятствовать. Он сам этого хочет. Очень хочет. Как и я.
Наш второй поцелуй уже не такой страстный. Мы не торопимся, я тянусь к его галстуку, верхним пуговицам рубашки...
– Гарри, ты здесь? Это я, Джинни.
Я её ненавижу.



Глава 3.

~~~

Яркое солнце светит из магического окна. День только начинается, а у меня уже отвратительное настроение. Утром Джинни опять стало плохо. Я устал от этого и отвёл её в Мунго. Вот теперь сижу в своём кабинете, нервничаю и разбираю почту. В первую очередь я, обычно, просматриваю конверты с министерским вензелем. Они все по работе и «не терпят отлагательства».
Когда я уже отвечаю на последнее письмо, в кабинет врывается Тедди. Даже без стука. И по его обычному цвету волос я понимаю, что дело – дрянь. Потому что он смотрит на меня.
– Гарри, – его голос дрожит, в руках газета, – посмотри.
Он протягивает мне «Ежедневный Пророк» и валится в кресло.
На первой странице крупными буквами написано:
«Магический мир может вымереть из-за голубых волшебников!»
– Вот сука! Скитер, журналистка недорезанная. Мало её Гермиона под домашним арестом держала!
Под заголовком колдография двух целующихся мужчин... Моих авроров.
– Что ты собираешься делать?
Я даже читать не хочу.
Как они умудрились потерять бдительность?
– Я? Я ничего не смогу сделать. Сами попались. Почему люди так реагируют на них?
И что теперь будет?
– А ты почитай, – как-то обречённо отзывается Тедди на мой вопрос в никуда.
«Дорогие мои читатели, а особенно наши прекрасные женщины! Вы просто не представляете себе мой шок, когда я увидела их воочию! Рик Миринс и Дин Томсон, авроры, проработавшие в Министерстве уже пять лет, наплевав на весь магический мир и наших прекрасных дам, целовались в коридоре...»
В мой кабинет без стука (опять!) на полной скорости влетает сам Министр. Быстро он...
– Это правда? – в руках у Кингсли все тот же злополучный «Пророк».
– Что «правда»?
Отнекиваться без толку, но хочется немного поизображать из себя тролля. Имею право хоть иногда.
«...Я не представляю, что они делали бы, не появись там я. Это же разврат! Рик Миринс – чистокровный маг, сын глубокоуважаемых родителей, отпрыск благороднейшего рода, а Дин Томсон – магглорождённый, закончивший Ревенкло с лучшими ТРИТОНами на своем потоке...»
– Они гомики? В Аврорате работают гомики?! Как ты это допустил, Гарри?
Его «тёплое» отношение к нетрадиционной ориентации режет слух, и я непроизвольно морщусь.
– А что, собственно, в этом такого? Это их личное дело.
«...Мы не можем оставить это просто так. Мы должны наставить их на путь истинный. Как же могли Министр и Глава Аврората допустили подобное в стенах Министерства Магии?..» О! И нас с Кингсли приплела. Теперь понятно, чего он так бесится.
Похоже, Шеклболту плевать, что здесь еще и Тедди.
– «Что такого»? Что такого?! Да как ты вообще можешь так спокойно к этому относиться? В магическом мире не может быть гомиков!
– Да, перестань ты их так называть! – взрываюсь я. – У магглов давно это уже практически в норме.
– Гарри, это магглы. Им можно...
Мда... Собственно, зачем я жертвовал собой ради этих людей, если они до сих пор думают подобным образом?
– Конечно, – перебиваю я Кингсли, – каким-то убогим магглам можно, а для магов это – ниже их достоинства.
Мой голос звучит тихо, но в интонациях чувствуется угроза. Наш министр поймет меня правильно.
– Я не это имел в виду, – тут же тушуется Кингсли. – Их много, нас мало...
«...Как такое может происходить у нас? Как же наши дети? Как же наше с вами общее будущее? А что если эта болезнь заразна? И вскоре у нас совсем не останется достойных мужчин, настоящих магов?..»
Ненавижу вопросы в конце каждой статьи этой пикси. И вообще, какая, к гиппогрифу, «болезнь»?
Наш спор заканчивается хлопнувшейся дверью. И я проигрываю. Как же противно! Мне придется уволить их...
– Я не смогу им помочь.
Настроение падает в ноль. А совсем недавно было так хорошо, ещё вчера вечером в доме Сириуса мы с Тедди сидели в гостиной, убежав со дня рождения Гермионы.
– Всё образуется, – успокаивает меня Тедди, – я уверен, ты что-нибудь придумаешь.
Он подходит, встает на колени и прижимается ко мне. Спрятав руки в красных волосах, я сразу чувствую себя лучше. Он всегда меня успокаивает. Особенно после первого сентября.
– Ты представляешь, если Скитер узнает о нас? – моё тело сковывает неконтролируемым страхом. – Каких размеров будет скандал? Бедная Джинни... Дети...
Я уже давно не тот бесшабашный гриффиндорец с бурлящей кровью в жилах. Я уже не могу просто так бросить всё...

~~~


Я сижу на полу у кресла Гарри, его пальцы перебирают мои волосы. Это доставляет непередаваемое удовольствие. Мы сидим так уже минут десять. И мне всё мало.
– Бедные ребята...
Не знаю почему, но он считает себя ответственным за них.
– Тебе нужно выпить! – встряхиваюсь я.
Встаю и иду к бару. Я здесь чувствую себя уже как в своем кабинете. А прошло-то всего ничего.
– Не надо, сейчас только двенадцать! – он такой смешной.
Эти дни были самыми счастливыми в моей жизни. Каждое утро я сначала захожу к нему в кабинет. После общения с Гарри уже ничто не может меня расстроить.
А сегодня, услышав от бабушки об этой статье, я почувствовал, что земля уходит из-под ног. Налив Гари и себе по немного виски я передаю ему стакан. Пальцы соприкасаются.
Он нервничает. Очень нервничает, как и я.
– Гарри, поцелуй меня.
Его губы обжигают алкоголем. Гарри опьяняет меня. И виски здесь ни при чём. Я обожаю его язык, облизывающий мои зубы. Мое колено упирается в кресло между его ногами. Сейчас потеряю равновесие... и голову.
– Я хочу тебя, – срывается у меня с губ, прежде чем я успеваю понять смысл своих слов, но, осмелев, продолжаю, – хочу тебя всего. Полностью.
– Я тоже, – выдыхает Гарри в мои губы, а через секунду напрягается и отстраняет меня.
Непонятно, что в его глазах... то ли трепет, то ли неверие своим словам. Я снимаю с него очки и откладываю на стол.
– Не сейчас. Не здесь. Дома, – его голос звучит как-то глухо.
Спокойно. Действительно, лучше не здесь. Нужно только подождать до вечера.
– Гарри, ты любишь Джинни? – произношу я, когда немного успокаиваюсь и остываю, развалившись в кресле.
– Я её уважаю и очень ей признателен, – он стоит у окна, очки вертит в руках, а воротник до сих пор немного помят.
– Значит, не любишь? Гарри, давай жить вместе. Твои дети всегда будут с тобой. Они уже выросли. А Джинни справится. Она сильная, – смелею я до невозможности. Эйфория от поцелуя ещё не прошла.
– Давай поговорим об этом позже. А сейчас пора работать. Мне еще надо будет с Риком и Дином поговорить.
Я уже направляюсь к выходу, когда дверь резко открывается, и в кабинет без стука врывается счастливая Джинни.
– Сегодня день открытых дверей, что ли? В Магическом Мире разрешили не стучаться? – ворчит Гарри, поворачиваясь от окна. – Джинни? Как себя чувствуешь?
Завидев меня, она немного сбавляет свой пыл.
– Привет, Тедди, – немного суховато.
– Доброе утро, – выдавливаю улыбку.
Она поворачивается к Гарри, и бросается к нему на шею.
– Гарри! У меня великолепные новости! У нас будет двойня!
Похоже, не дождусь я сегодня своего вечера...


Глава 4.

~~~

Мы сидим в Норе всей семьей. Сейчас Рождество, а Молли нас собирает каждый год. Чтобы отдать дань всем Уизли, Тедди сегодня рыжими волосами, иногда поблескивая красным отливом.
– Все за стол! – из кухни доносится радостный крик Молли...
Не понимаю, как мы оказываемся друг перед другом? Сбоку от меня сидит Джинни, за ней – Гермиона, а рядом с ним – Виктория. Стол длинный и узкий, забитый до отвала разными яствами.
Джинни разговаривает с подругой. Она очень рада за нас. За нас вообще все рады. Кроме меня и Тедди.
– Ты хочешь обогнать свою маму? – доносится до меня шутливый голос миссис Уизли.
Двойня... У меня не укладывается в голове. Уже через несколько месяцев я буду отцом пятерых детей. Мне, конечно, в детстве хотелось большую семью, и я всегда по-доброму завидовал Уизли.
Но троих детей для меня достаточно.
– Возможно, – мечтательно отзывается Джинни, поглаживая свой заметно округлившийся живот.
Я слишком остро чувствую протекающую по спине холодную капельку пота.
Весь вечер Тедди молит, что для него совершенно не свойственно. Как только он здесь появился, его сразу оккупировала Виктория. И сейчас она щебечет о школе, а Тедди изредка смотрит на меня обреченным взглядом, меняя цвет волос на мой любимый, а я стараюсь выдавить улыбку.
Это время было тяжелым. Для нас обоих.
От неожиданности я подпрыгиваю на стуле.
– Что-то случилось, любимый?
Я стараюсь не залиться краской и бросаю косой взгляд на Тедди. Он ест, как ни в чем не бывало.
– Ничего, милая. Просто вспомнил кое-что, – улыбаюсь я Джинни.
Спокойно. Тедди испытывает судьбу! Как так можно? Посреди огромного количества родных просто шарить своей ступней у меня между ног!
Сначала я заминал скандал, вызванный той злополучной статьей. Бедные Рик с Дином. Они смотрели на меня затравленным взглядами. Но я нашел лучшее для них решение. Просто они отказались расставаться, найти себе девушек и нарожать детей для этого обнаглевшего магического мира.
Они любят друг друга, и им плевать на этот мир.
– Джинни, а у вас в доме есть место для двойняшек? – Гермиона отвлекает внимание Джинни от меня.
Олух... И еще эти его красные волосы.
Решение, как ни странно, подсказал Кингсли на одном из совещаний во время очередной ссоры.
– Магическая Британия – это тебе не обезумевшая Америка! Я не допущу разврата в нашем обществе, пока будет такая возможность!
– Тогда готовься уступить мне место, – в запале выкрикнул я.
И на долго повисла тишина.
– Для двойняшек есть одна спальня, но потом придется добавлять новый комнаты, – Джинни счастлива, как никогда.
Если не удается что-то изменить, просто получай удовольствие, как сможешь. Я облокачиваюсь на стол, как можно плотнее прижавшись к нему и спрятав лицо за бокалом. Расслабляюсь.
Сейчас влюбленные временно живут в Америке, а я периодически тесню Кингсли. Но не особо рьяно. На самом деле я не собираюсь становиться министром. Просто хочу, чтобы нынешний не расслаблялся.
Вдруг нога Тедди пропадает, и я неожиданно чувствую разочарование. Смотрю на него. На лице напряжение, рука спрятана под столом. Мои глаза широко распахиваются от осознания того, что он собирается сделать, и незамедлительно ощущаю на себе.
Я понимаю, что пройдет еще много времени, прежде чем Магическая Британия сможет нормально относиться к подобным отношениям. И пока я довольствуюсь редкими встречами на Гриммо 12 с моим Тедди. Сейчас Джинни отнимает все мое свободное время.
Ловкими движениями пальцев он расстегивает молнию моих джинсов...
Безумец! Что он творит?
Главное держаться, главное не издать ни одного компрометирующего звука. Втягиваю сквозь зубы воздух.
Хотя, когда она ждала других детей, то вела себя спокойней. Наверное, это потому что Джинни ждет близнецов.
– Тебе плохо? – рука Джинни ложится на моё плечо.
Я стараюсь не вздрогнуть.
– Мне хор-рошо.
О, Мерлин!
– Точно, все нормально?
Перестань, Тедди! Умоляю!
– Да, все замечательно. Можешь передать мне еще овощей?
– Конечно.
Я ему отомщу!
А этот наглец еще и ухмыляется. Ему плевать, что вокруг куча народу.
Горячая капелька пота катится по моей спине. Рука Тедди самозабвенно продолжает свое дело.
Он окончательно сведет меня с ума.
Когда этот засранец все-таки своего добивается, мне хочется истерически смеяться. Тихо пробормотав заклинание, я встаю и выхожу на улицу подышать свежим воздухом.
Через несколько минут чувствую руки на своих плечах, а потом мне в спину упирается живот.
Джинни...

~~~


Мои руки ужасно холодные. Их пытается согреть Виктория. А я пытаюсь представить на ее месте Гарри, вспомнить руки Гарри в моих волосах, вообразить, что это Гарри прижимается ко мне. Кажется, немного потеплело...
Ненадолго. Как же мне тяжело... Как я хочу к Гарри.
– Тедди, а у тебя волосы красные.
Я удивленно открываю глаза и смотрю на Викторию.
– Теперь рыжие. А о чем ты думал? О нас?
Милая Виктория, какая же ты еще наивная дурочка.
– О нас, – вымучиваю из себя мечтательную улыбку.
Гарри запретил мне расставаться с Викторией из-за него. Потому что он хочет как лучше. Он понимает, что будет, если о нас узнают. И постоянно мне напоминает о бдительности.
– А можешь их сделать желтыми?
– Конечно, – привычно морщусь, и улавливаю заинтересованный взгляд Гарри.
Он сейчас сидит рядом с Роном и Джорджем. Вроде, говорят о магазине. После окончания ужина все рассредоточиваются по Норе. Время позднее, детишки уже в кроватках.
– Я просила желтый, а не красный.
– Ой, извини.
– Ничего. Ух, ты! Ты настоящий гриффиндорец с красно-золотыми волосами! Прямо как на матчах по квиддичу.
Так приятно было наблюдать на краснеющего Гарри за столом и его умоляющий взгляд. Мне просто очень захотелось поднять ему настроение, а то у него было обреченное выражение лица.
– А я тоже, как тетя Джинни и бабушка Молли, хочу большую семью. А ты?
Что? Виктория, милая, отвали от меня, пожалуйста.
– Да-да... Я тоже хочу большую семью. Мне с вами очень хорошо.
Её счастливая мордашка становится мне наградой. Наверное, Гарри прав. Мы не сможем уйти от этого мира. Мы слишком нужны ему. Они нас не простят и не отпустят...


Глава 5.

~~~

Сегодня замечательный день. Мы раскрыли давнее дело, причем совершенно случайно. Это хороший подарок от моих авроров. Рабочие часы уже подходят к концу, и лицо Джинни плескается в пламени моего камина.
– Дорогой, Лили плохо себя чувствует. Я собираюсь к целителю. Близняшки и мальчики у мамы. Так что давай устроим праздничный ужин завтра?
– Что с Лили? – для меня на данный момент это самое важное.
– Ничего страшного. Я справлюсь. Приходить не обязательно!
– Точно?
Такое поведение немного необычно для Джинни, но я игнорирую свое мнение.
– Точно, точно! Ты сразу домой, или на Гриммо забежишь?
– Скорей всего, сначала туда загляну.
– Еще раз с Днем Рожденья, любимый!
– Спасибо, Джинни. Привет, Лили...
Жена обрывает связь, и я иду к столу заканчивать с писаниной...

Как только за мной захлопывается входная дверь, контроль куда-то пропадает. Я резко тяну Тедди на себя, прижимая к груди, и целую его шею. Правая рука уже ласкает его спину под рубашкой, левая зарывается в ярко-красных – я знаю! – волосах.
В ответ он издает тихий стон.
Мерлин, он такой вкусный. Везде.
– Гарри, потерпи... Ты еще даже торта не попробовал, – его голос срывается, – и мой подарок не открыл.
– Ты слаще торта, Тедди, – шепчу я, лизнув тонкую кожу за ушком. Он вздрагивает. – И ты мой самый лучший подарок... Вот только распаковать.
– Ну, не в прихожей же?
Мы медленно направляемся в сторону гостиной, не отрываясь друг от друга и не прерывая поцелуев. Несколько пуговиц уже свободны от своих петель. Тедди такой вкусный.
Пинком распахиваю дверь гостиной...
– СЮ-У-УР...
Фейерверки освещают просторную комнату и лица... непрошенных гостей.
Непроницаемое лицо Джинни и ошарашенные: Рона, Гермионы, Джорджа и Невилла. А еще Луна улыбается мне. Надо будет сказать ей «спасибо» потом.
Слава Мерлину, только друзья.
– ...приз! – заканчивает замечательная Луна...
Какой удивительный День Рождения. Бывало и хуже. И мне почему-то наплевать, что будет. Моя правая рука до сих пор обнимает Тедди...

Я сижу на супружеской кровати и жду, когда моя жена выйдет из ванной. Наедине мы так и не поговорили.
Это было тяжело. «Я тебя никогда не оставлю», брошенное Джинни странным напряженным голосом, поставило точку в разговоре. Ребята, без каких-либо просьб, пообещали молчать.
Звук льющейся воды стихает, и через пару минут выходит Джинни в коротеньком халатике.
Родив пятерых детей, она практически не испортила свою фигуру, и не стала похожей на свою матушку. Не тростинка, конечно, но она всегда была с пышными формами, и мне всегда это нравилось.
Но сейчас, глядя на ее ножки, поблескивающие капельками воды, я не чувствую возбуждения. Никакого...
Куда подевалась любовь?
– Ты вообще собирался когда-нибудь мне рассказать?
– Собирался, – в звенящей тишине мой шепот звучит слишком громко.
– Когда? – но ей не нужен мой ответ, – Гарри... Я не понимаю, как так можно. Я простила бы тебе что угодно. И измену с какой-нибудь фанаткой. До сих пор такие встречаются. Но, Гарри! Это же Тедди! Твой крестник, считай родственник! МАЛЬЧИК!!! КАК ТЫ МОГ? ...
С каждым словом её голос повышается. В течение всего монолога она ходит по комнате, как загнанный лев.
А я погружаюсь в странную апатию.
– ... Ты помнишь тех двух авроров? Их до сих пор в приличном обществе стараются не вспоминать. Бедные родители. А каких размеров будет скандал, если узнают о тебе, подумать страшно...
Ей не нужны мои слова. Ей нужно выговориться. Я почти забываюсь...
– ... все ждала, когда же это прекратиться. Год! Скоро год будет, как...
Резко выпрямляюсь, и устремляю взгляд на неё. Что?
– Ты знала? – перебиваю.
– Конечно, я знала. Я же твоя жена, не надо из меня дуру делать, – от моей реакции она немного приходит в себя и сбавляет тон.
– А Виктория?
– Нет. И я бы хотела, чтобы так все и оставалось. Бедная девочка. Это будет такой удар для нее. Она же очень любит Тедди. С детства...
Она наконец-то всхлипывает, прячет лицо в ладонях и садится на другого края кровати. Мне очень хочется обнять её, я уже тяну руку, но в последний момент отдергиваю. Не знаю, какой эффект это может произвести на Джинни.
А она продолжает...
– Обо мне, о детях ты подумал, Гарри? Что будет с нами, если об этом узнают не только лучшие друзья?
До меня вдруг доходит, что это она все подстроила. Она знала...
– Зачем? Это твоя месть?
– Нет! Какая месть, ты что? Я просто показала тебе на примере что будет, если ЭТО не прекратиться. Гарри, я люблю тебя. Не надо мучить меня еще больше...
Я загнан в угол...

~~~


Яркий свет ненадолго ослепляет мои глаза. После темного сада освещенный зал выглядит слишком приторным.
– Теодор Ремус Люпин берешь ли ты Викторию Уизли… – до сих пор звучит официальный голос колдуна в голове.
Свадьбу устроили в нашем с бабушкой доме. Сейчас здесь очень... очень много народу. И не всех я знаю. Родные, однокурсники, друзья, авроры. Я в приготовлениях к свадьбе участия почти не принимал. Вместо меня хорошо справилась Виктория. Она вообще здесь самая красивая и счастливая. В белоснежном пышном платье до пола ее видно с любой точки зала. Она любит притягивать внимание.
– …тогда. Пока смерть не разлучит вас, объявляю вас мужем и женой,.
Если быть перед собой до конца честным, то я не хотел этой свадьбы. Совсем не хотел. Но еще больше я не хотел портить жизнь ни Гарри, ни Виктории, да и себе тоже.
И просто Виктория меня действительно любит. Я даже не представлял на сколько, пока не предложил остаться просто друзьями. Улавливаю ее взгляд и добрую улыбку. Иду к ней...

Мы прячемся в небольшом чулане под лестницей. Наши пальцы сплетены. Свет идет только от небольшого «люмоса» и из щели между дверью и полом. Молчим уже минут десять. Гарри освобождает руки и разглядывает мое новое кольцо.
– Прости... Это же я тебя вынудил.
– Нет. Я сам решил.
– Просто дети. Я не смогу с ними так поступить.
– Они вырастут. Мы справимся, Гарри.
И я знаю, что он мне верит. Осталось поверить самому...

~ fin ~


"Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"